Причём я больше на его груди лежала, чем нормально сидела.
— Какое вредное вино, — пожаловалась я, моргая в попытках вернуть ясность зрения.
— И не только вино, — охотно поддержал мужчина.
Почему-то тяжело вздохнув, он поймал мою слабую правую ладонь. Я охотно подставила пальчики, предлагая ему вернуть мне мою собственность и отпустить уже, но Дэмис почему-то не стал этого делать.
Он не надел на меня моё кольцо. Вместо этого он очень нежно и осторожно, словно боясь причинить вред, погладил косточки моих пальцев подушечками своих, немного грубыми и шершавыми. Но ведь у мужчины и должны быть грубые руки, да? Я не знаю. У моего короля руки были нежными и ухоженными, королевская стража свои руки постоянно прятала в перчатки, а у наёмников и воров, которых мы иногда посещали, руки почти всегда были грязными и в царапинах, нередко со сбитыми в кровь костяшками.
Я встречала множество мужчин, но раэр Йэхар оказался первым, на руки кого я забралась и кого могла изучить так близко. Однако в данный момент это именно он меня изучал, скользя пальцами по моей ладони, касаясь всех косточек, сухожилий на запястье, тёмных, слегка выпирающих венок…
— Я не отдам тебе кольцо, маленькая вредина, — негромко произнёс он над моим ухом.
В тишине помещения я расслышала его тихий голос очень хорошо.
— Это ещё почему? — Слабо возмутилась я и попыталась поймать мужчину за руку, в которой он моё колечко держал, но его движения оказались куда быстрее и ловчее.
Уже через мгновение моё украшение спряталось во внутреннем кармане его пиджака.
— Потому что ты потеряешь, — таков был непримиримый ответ Дэмиса Йэхара.
А потом он повёл рукой, и прямо передо мной на столе оказалась тарелочка с малюсенькими бутербродиками.
— Ты эти ещё не попробовала, — мне показалось или раэр действительно потешался надо мной?
— Почему я должна потерять своё кольцо? — Всё никак не могла понять я.
И мне даже любезно на это ответили:
— Потому что один раз ты его уже потеряла.
— Но, — хотела было я сообщить ему о том, что кольцо у меня украли, а не я его потеряла.
— Ешь и пошли спать, — непримиримо заявили мне.
Засопев от несправедливости этого мира, я принялась осматривать всё это безобразие, что передо мной стояло. В итоге уставилась на один из абсолютно одинаковых бутербродиков, у которого две красные ягодки сверху были, ткнула в него пальцем и некультурно пожаловалась:
— Кажется, он смотрит на меня.
А сама подумала, что мне даже не кажется…
Самым наглым образом мне с тяжёлым вздохом был протянут мой бокал. Тот самый, в котором опять изумрудное вино до краёв было.
— Вы, — язык слушался плохо, меня саму ощутимо шатало, и если бы не Йэхар, я бы уже, вероятно, валялась на полу. — Мне нельзя пить…
— Ты уже пьяна, — непримиримо заявил он, вкладывая бокал в мою руку. — Алкоголь не выветрится до утра, а тебе вино понравилось, так что пей.
Мелькнула мысль, что всё это добром не закончится… Мелькнула и пропала, потому что уже и без того пьяная я решила, что некоторые тут правы, а вино действительно было очень вкусным, и вряд ли я когда-либо буду пить его ещё, помня о его коварстве, а сейчас мне терять вроде как нечего, да и разговор у нас какой-никакой, а завязался, так что…
Так что я даже спорить не стала, поднесла бокал к лицу и сделала глоточек этого удивительно вкусного напитка. Но лишь глоточек, затем же я руки опустила, продолжая удерживать бокал, кое-как повернулась, чтобы была возможность мужчине в глаза смотреть, и потребовала от него ответа:
— Вы зачем меня к себе на колени усадили?
Но, не отвечая мне, он с ощутимым напряжением в голосе, устремив взгляд в пространство прямо перед собой, практически потребовал:
— Не ёрзай! — Замерли мы оба, Йэхар сумел выдавить ещё и жалкое: — Пожалуйста.
Причём последнее было произнесено сквозь сжатые зубы…
Совершенно не понимая причин его ненормального поведения, я безразлично пожала плечами и переспросила:
— Так зачем на коленочки? — И ещё один глоточек вина сделала… ну просто серьёзно очень вкусно было.
Продолжая смотреть куда-то мимо меня, Йэхар напряженно отозвался:
— Я уже и сам задаюсь этим вопросом.
Но пересаживать меня не стали. Наоборот, вдруг прижали ещё крепче, обвив обеими руками поперёк живота и прижав к мужской груди с такой силой, что стало почти больно.
— Ай, — выразительно произнесла я.
Объятья мгновенно стали куда нежнее и осторожнее, я же… я так не вовремя заметила понравившиеся мне и так и не попробованные раэром бутербродики.
И вот кто мне скажет, за какой Тьмой я потянулась всем телом, помня о том, что Йэхар держит, взяла тарелочку и поставила её точно перед собой?
— Сейчас буду ёрзать, — серьёзно предупредила мужчину.
Напряженное молчание было мне ответом.
Я устроилась на чужих коленочках так, чтобы и тарелочка была под рукой, и раэра видеть. Он за моими действиями следил с подозрением, подмечая каждое движение.
И когда я осторожно подцепила один из бутербродиков и поднесла к его сомкнутым губам, он лишь вопросительно вскинул бровь.
— Да ладно, — улыбнулась я слегка пьяно, — открывай рот и ешь.
Не думая в тот момент совершенно, я подбадривающе улыбнулась.
И мужчина приоткрыл рот и, продолжая смотреть мне в глаза, забрал бутербродик, специально коснувшись тёплыми губами моих дрогнувших пальчиков, а я… я попросту перестала дышать.
Словно импульс прошёлся по всему моему организму. Сердце в груди болезненно сжалось, и лёгкие тоже вслед за ним, и всё остальное тоже попросту перестало работать… а я сидела с приоткрытым ртом и остановившимся дыханием и широко распахнутыми глазами смотрела на мужчину.
Медленно прожевав, он столь же медленно облизнул тонкие губы… откуда-то появилось желание тоже их облизнуть, но я сдержалась.
— Вкусно, — вынес свой вердикт тот, кто явно получал удовольствие от происходящего, а затем меня обняли чуть-чуть крепче и потребовали: — ещё.
Да было бы сказано!
Словно зачарованная, я слепо нашарила на тарелочке новый бутербродик и поднесла его к губам Йэхара.
Вначале он едва ощутимо коснулся указательного пальца… затем куда дольше целовал уже большой… какой-то невнятный звук вдруг вырвался из моего горло, а раэр забрал бутербродик, съел и весело, но так тихо, что по коже мурашки побежали, спросил:
— Ты мурлычишь?
Я так физически не умела, но почему-то кивнула, продолжая с восторгом смотреть на это чудо… так нагло меня соблазняющее чудо. Нагло, да, но весьма успешно.
— Я напилась, — прошептала едва слышно, на большее просто сил не было, — и мне нужно идти в кроватку, пока мы тут не наделали глупостей и мне не пришлось тебя убивать.
Раэр загадочно улыбнулся и миролюбиво предложил:
— Последний кусочек?
Я собиралась ответить отказом, но протянула руку, взяла вкусное угощение и… кажется, я застонала от удовольствия вслух! Его губы… это были совершенно ненормальные губы, которые нужно просто взять и запретить, потому что то, что они делали… Внутри стало так невыносимо горячо и перед глазами всё поплыло, но уже не из-за алкоголя, вовсе нет.
Мне было хорошо — нет, мне было прекрасно! Удивительно, сказочно, волшебно! Хотелось остановить время и растянуть этот момент истинного удовольствия на всю жизнь!
— Ещё один? — Поинтересовался раэр.
Не скрывая грусти, я отрицательно покачала головой, вздохнула, невольно покачнулась и сказала:
— Нужно идти спать…
— Я провожу, — тут же решил Йэхар.
С сомнением посмотрев на него, честно сообщила:
— Думаю, это не лучшая идея.
Он в свою очередь не сомневался и даже не собирался. Серьёзно на меня посмотрев, таким же серьёзным тоном и сказал:
— Не лучшей идеей будет отпускать тебя одну. Ты дальше этой двери не уйдешь, Ада.
Хотелось поспорить… и в то же время не хотелось, поэтому я обвила шею опешившего раэра руками, уткнула пьяную голову ему в плечо и щедро разрешила:
— Тогда неси меня.
Замерев вначале, мужчина вдруг негромко рассмеялся, ловко перехватил меня так, чтобы поудобнее было, и невозмутимо поднялся. Прямо со мной на руках.
— Мой герой, — восхищенно прошептала я.
— Пьяная вредина, — с нежностью отозвался он.
И мы куда-то пошли. Было темно и тихо, а ещё очень-очень спокойно. Настолько, что в какой-то момент я попросту уснула, укачиваемая его лёгкой поступью и этим потрясающим чувством спокойствия.
Глава 15
Утро началось с головной боли и желания убивать.
Желание лишь усилилось, когда я со стоном сползла с измятой постели на холодный пол, блаженно простонала и тут же скривилась от грохота, с которым распахнулась дверь в мою комнату.
Раздражающе бодрой походкой, что-то громко и весело напевая, мой нежданный гость пересёк первую комнату, властно раздвинул растения, служившие своеобразной дверью в комнату уже вторую, вошёл в мою спальню и нахально поинтересовался:
— И чего лежим?
— У-у-у, — простонала я что-то малоразборчивое, прикрыв глаза и пытаясь получать удовольствие от холодного пола, к которому прикладывалась пульсирующим виском.
Тьма, я больше никогда не буду пить…
— Чего говоришь? — Издевательски переспросил раэр Йэхар.
Он даже не поленился поближе подойти и на корточки передо мной присесть.
— Уйди, — взмолилась я, не открывая глаз и честно пытаясь не сдохнуть.
Почему мне так плохо? Чёртово вино… частично вспомнив события вчерашнего вечера, я немного передумала: чёртов раэр!
— Но я же только пришёл! — И зачем так громко? И почему так отвратительно бодро?! Мы же вчера пили вместе, ему тоже должно быть плохо!
— Ненавижу-у-у, — простонала я.
— Рано, — флегматично заверил мужчина.
В следующее мгновение пол куда-то пропал, а я сама, с трудом приоткрыв глаза, обнаружила себя на руках у некоторых наглых и бессовестных. И вот так, без труда меня удерживая, Йэхар пошёл куда-то прочь из моих комнат.
— Поставь меня немедленно, — я попыталась произнести это требовательно, но вышел какой-то полузадушенный стон.
— Что, уже не нравится? — Наигранно удивился он, вскинув брови и бросив на меня насмешливый взгляд. Затем улыбнулся, уже не таясь, и добил: — А вчера сама на ручки просилась.
Нахмурившись, я заставила больную голову со скрипом вспоминать всё, что вчера произошло. Вспоминалось почему-то урывками. Помню, что раэр меня нагло обманывал, используя иллюзии, помню вкусное вино, какие-то маленькие закусочки и бутербродик, который на меня смотрел. Потом ещё был сам раэр, только находился он как-то очень близко… Больше ничего не вспомнилось.
— Не просилась, — отозвалась я не очень уверенно, продолжая хмуриться в попытках вспомнить этот ужасный момент.
Кинув на меня ещё один смеющийся взгляд, Йэхар пришёл к каким-то только ему понятным выводам и ехидненько протянул:
— Ещё как просилась, сама на меня заползла и заставляла в комнату нести.
Откровенно опешив от подобного, я не нашлась, что возразить. Поэтому добрую часть пути мы прошли в молчании. Пересекли коридор, в котором наши комнаты были, подошли к неосновной лестнице и даже начали по ней вниз спускаться, причём мне этот путь был не знаком.
— Да я не могла, — решила я в конце концов.
Йэхар попытался сдержать улыбку, но в итоге оставил все попытки и улыбнулся широко и нагло. Именно таким тоном, совершенно наглым, он и заявил:
— Ты не только могла, ты ещё и стала! Я пытался образумить тебя, но ты прибегла к запрещённым методам.
Вспомнились известные мне запрещённые методы… Медленно бледнея, я испуганно прошептала:
— К каким?
Не взирая на мой немаленький вес, мужчина без каких-либо трудностей приподнял меня ещё выше, прикоснулся губами к моей щеке и громко прошептал на самое ухо:
— К соблазнению!
Вздрогнула всем телом, со смесью страха и неверия глядя на того, кто продолжил невозмутимый спуск по какой-то очень длинной лестнице.
И я молчала всё то время, пока мы не спустились, и дальше я бы тоже помолчала, но тут раэр весело поинтересовался:
— Опять будешь уверять, что ты не могла?
— Да нет, могла, — задумчиво ответила ему, всё ещё пытаясь вспомнить, что же вчера вечером произошло.
И совсем не поняла, почему мы вдруг остановились. Йэхар просто шёл, а потом вдруг резко замер, с откровенно нехорошим прищуром глядя на меня сверху вниз.
— Повтори-ка, — попросил он, но тон его настаивал совершенно на ином.
Мой недоумевающий взгляд был встречен практически яростью.
Подумав и прокрутив разговор в голове ещё раз, я пришла к выводу, что не понимаю совершенно ничего.
— Слушайте, — вздохнула устало и мгновенно скривилась от боли, пронзившей висок. Подождав, пока болезненная пульсация пройдёт, осторожно приоткрыла глаза и спросила: — Куда мы идём? И… — мой взгляд внезапно зацепился за что-то… очень странное.
Странное и малыми местами тёмное, но большими местами прозрачное… и это что-то странное, короткое и откровенно жуткое почему-то было на мне.
— Это… что?! — Я с искренним ужасом посмотрела на, кажется, ночное платье, только такие платья у нас даже дамы лёгкого поведения не носят!
Потом до меня дошло, как именно я выгляжу, и, нервно попытавшись прикрыть руками всё, что только могла, я возмущённо потребовала:
— Поставьте меня немедленно! — Мгновенно осознала, что именно потребовала, представила, как я буду выглядеть и требование сменила: — Дайте пиджак.
А возобновивший движение раэр нахально поинтересовался:
— Зачем? Меня всё устраивает.
— Меня, — я интонацией выделила это слово, — не всё устраивает. Неужели я добровольно на себя это нацепила?
Это же сколько нужно было выпить?!
В высшей степени безответственное поведение! Мне нужно было покинуть зал в тот самый момент, едва я поняла, что Лиззи там нет. Мне нужно было найти её и убедиться в её безопасности, а не… пить!
— Нет, — раэр громко хмыкнул, вырывая меня из душевных терзаний, — ты просто не сопротивлялась, пока я на тебя это надевал.
Смысл его слов доходил до меня медленно… очень-очень медленно. Настолько медленно, что Йэхар успел пересечь очередной необычайно тёмный коридор, ударом ноги открыть высокие каменные двери и внести меня в странно мерцающее помещение, очень сильно напоминающее свод пещеры с негромко журчащей водой.
Но меня мало интересовали особенности данного пространства, я даже внимания на них не обратила, напряжённо раздумывая о том, что мне только что сообщили.
И я уже собиралась высказать всё своё возмущение, даже воздуха в грудь набрала, но была остановлена невозмутимым:
— И не дыши.
После чего меня взяли и скинули в ледяную воду!
Непередаваемые ощущения! Я вскрикнула, едва льдом окутало тело, и это было моей самой большой ошибкой, потому что в миг, когда водная толща сомкнулась над моей головой, в лёгкие хлынула обжигающая горло вода!
Паника! Паника запульсировала во всём теле, застелила глаза! Я забилась в водных объятьях, не в силах определить, где верх и куда мне следует плыть! Невыносимо сильно хотелось сделать вдох, но вокруг была лишь сплошная проклятая вода! Я задыхалась без воздуха!
Меня с силой выдернули в тот же миг!
Выдернули и вытянули на мгновенно нагревшийся каменный берег. Я с жадностью глотала прохладный воздух и просто никак не могла им надышаться, судорожно хватаясь за камни!
— Я же сказал «не дыши», — вроде как виновато произнёс обнаружившийся рядом раэр.
— Катитесь к Тьме, — натурально послала я его, устало развалившись спиной на берегу, раскинув руки и дыша со свистом.
Меня продолжало ощутимо трясти, даже не взирая на то, что и камни, и воздух вокруг нагрелись.
Ушло несколько долгих минут на то, чтобы я окончательно успокоилась, выровняла дыхание и сердцебиение, уняла дрожь и убедила себя в том, что я не умерла. Я продолжаю дышать, мне тепло и… мокро, значит, я всё ещё жива.