Перед изумленной толпой появился мой давний приятель, демон-торговец. Рогатый и хвостатый, с кривыми ногами, что кончались раздвоенными копытами. Волосатую грудь украшала татуировка: «За дам родину продам».
Демон скептически осмотрел Теодора Рокса и заявил:
— Софочка, когда вы сказали, что предложите мне аппетитную добычу, я не ожидал, что она будет… такой. Я больше люблю души непорочных дев, чем взрослых унылых мужиков, — и похабно улыбнулся.
Без лишних слов преподаватель щелкнул пальцами, и демон с визгом исчез.
Эх, жаль.
— Это что это за безобразие?! — возмущалась миссис Твиг. — Мисс Эль-де-Тье, немедленно протрезвейте! Иначе…
Иначе что?
Даже интересно послушать.
Меня отшлепают или назначат дополнительную отработку? Заставят убирать зал, когда кончится попойка?
Я с интересом уставилась на открывающую и закрывающую рот от возмущения женщину.
Глава 3.2
— Почему её не выгоняют? — зашептались выпускники.
— Конечно, она же любимица преподавателей. Кто её выгонит?
— Ага, любимица. Только вот лакомое местечко достанется другой.
— Эка её понесло. Жалко бедняжку, по ней дурдом плачет.
Меня накрыло новой волной ненависти.
Смешно, да?!
Смешно, что человек несколько лет портил зрение за справочниками. Смешно, что он забыл обо всем на свете, кроме учебы, потому что небогатым родителям еле-еле хватило денег на обучение в академии.
Смешно, потому что вы все учились абы как, не считали монеты до стипендии. Вам всё сходило с рук.
Да идите вы лесом!
Мне нечего бояться. Всё равно на мою карьеру никто из академии повлиять не сможет. Уеду на другой конец страны, буду первой и единственной колдуньей кого-нибудь захолустья. Только бы никого не видеть и не слышать.
Я ведь старалась…
Жила мечтой…
А они…
На глаза навернулись непрошеные слезы. То ли зелье начало отпускать, то ли подкралась следующая стадия: излишняя эмоциональность.
— София, давайте-ка отойдем, — тяжело вздохнул Теодор Рокс, не отрывая от меня задумчивого взгляда. — Попытаюсь привести вас в чувство.
Не знаю, почему, но самый строгий преподаватель академии схватил меня за запястье и потянул к выходу из зала.
— Всегда хотела сказать: вы очень красивый, но занудный до бесконечности, — шепнула ему на ухо.
М-да. Всё-таки зелье не выветрилось.
Теодор Рокс посмотрел на меня так, как будто впервые в жизни увидел. В глазах его мелькнуло нечто такое... темное. Завораживающее. Но меня все еще слишком сильно распирало от эмоций, и уловить настроение преподавателя не получилось.
— Признайтесь, сколько и чего нужно было выпить, чтобы столь эффектно потерять связь с реальностью?
— Да не пьяна я! — воскликнула возмущенно и оскорблено. — Просто приняла немного успокоительного...
— По вам заметно, — ехидно ухмыльнулся Теодор. — Не подскажете, что было в составе вашего чудодейственного успокаивающего средства?
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что бросала в зелье Эми. Память поддавалась со скрипом, но я победила.
— Вроде подруга добавляла желчь улитки, чей-то стручок, вулканическую соль...
— Все понятно, дальше можете не продолжать, — тяжело вздохнул Теодор. — Кажется, ваша подруга перестаралась с последним ингредиентом. Вулканическая соль оказывает отличный бодрящий эффект. Правда, в большом количестве действует не только как мощный энергетик, но и путает сознание. Это печально, потому что действие вашего зелья закончится только завтра, а нам этим вечером надо объявлять вас лучшей ученицей года, а вы тут... в столь неподобающем облике.
Теодор выразительно оглядел мою кровавую пушистую пижамку, а я только ойкнула от неожиданности, осознавая смысл услышанного.
Глава 4.1
— Меня? Лучшей ученицей года? А как же Шарлотта? Разве не ее выбрали фавориткой?
Теодор понимающе ухмыльнулся.
— Так это из-за нее вы так убиваетесь?
— Да! — прорвало меня. — Все она, эта мерзкая Стоун! Она-то эффектная, не то что я! А я что? А я сидела с утра до ночи за учебниками с первого курса, подумаешь! Да кого это волнует! Света белого не видела, корпела над бесконечными эссе, тратила бесконечные часы на отработки ваших боевых искусств! Ну, вот какой из меня боец, а? Правильно, никакой! И лучшая ученица из меня тоже никакая! И вообще!..
Я замолкла, потому что поняла, что еще немного — и я позорно разревусь на плече у своего преподавателя. Докатилась, дорогуша.
Волосы от гнева снова стали пылать огнем, и Теодор неодобрительно покачал головой.
— Давайте-ка обойдемся без спецэффектов. Вы же не хотите подпалить декорации и устроить всем незабываемый вечер?
Вообще-то именно это я и собиралась изначально устроить, но сейчас пыл немного поубавился.
Профессор Рокс отвел меня в закулисье сцены. Здесь было пыльно, повсюду висели разноцветные тряпки, в одну кучу были свалены стулья. На этой сцене каждый год на выпускном балу торжественно объявляли ту единственную, кого признавали фавориткой. И я с первого курса мечтала оказаться в центре внимания в этот вечер, заслужить идеальной учебой рабочее место своей мечты. Что там профессор говорил по поводу лучшей ученицы? Пришлось взять себя в руки и усилием воли подавить надвигающуюся истерику, чтобы внимать каждому слову.
— Милочка, а с чего вы взяли, что королевой бала выберут именно Шарлотту Стоун? — удивился Теодор. — Она, конечно, выдающаяся волшебница, но не настолько, чтобы отдавать ей должность придворной колдуньи.
Я даже как-то опешила.
— Ну как же... Но все студенты говорили...
— Мало ли о чем говорят студенты, — отмахнулся Теодор. — Значение имеет только выбор преподавательского совета. А совет практически единогласно выступил за вашу кандидатуру.
— Но вы, конечно, были против, — скривилась я, представив себе, как дотошно Теодор доказывал мою никчемность.
— Вы ошибаетесь, София, — мягко возразил Теодор. — Я горячо поддержал вашу кандидатуру. Вы умная, сильная волшебница, ваш талант и ваше усердие нельзя не заметить.
Это он что, меня похвалил, что ли? Да ладно? Такое бывает вообще?
— К тому же, вы очень красивая, — как ни в чем ни бывало продолжал Рокс. — Только слишком занудны, нельзя проводить всю жизнь за одними учебниками и справочниками, вокруг есть много чего и кого интересного. Давно хотел вам это сказать.
Теперь я посмотрела на него так, будто впервые в жизни увидела.
У меня слуховые галлюцинации, или?..
Глава 4.2
Пока я пребывала в ступоре, Теодор времени даром не терял. Сорвал с ближайшей ширмы какую-то пыльную штору цвета тролльей неожиданности и начал педантично обматывать меня этой тряпицей. Накинул на плечи, поправил поизящнее, даже подпоясал какой-то бечевкой. Потом отступил на шаг, любуясь творением рук своих. Видимо, я была убийственно прекрасна и в таком виде была достойна появления на люди.
Меня настолько шокировало все происходящее, что я не сразу обрела дар речи.
— Ч-что вы делаете?
— Привожу вас в подобающий королеве бала вид. Ну что вы на меня так смотрите? Мне сейчас нужно выйти на сцену и объявить вас лучшей выпускницей, а вы тут изволите играть в ролевые игры и изображаете заиньку! Вам нужно платье. Нормальное выпускное платье для выхода к трибуне и первого танца королевы бала.
— Восхитительно. Вы считаете, что в этой древней занавеске я буду смотреться лучше, чем в пижаме?
— Это всего лишь каркас для будущего платья. Вы же отличница по трансформации, София, должны знать, что трансформировать предметы во что-то другое намного проще, чем создавать их из ничего. Минутку, не шевелитесь...
Несколько пасов руками, несколько неразборчивых слов, и закулисье осветила алая вспышка. После этого Теодор замер, глядя на меня каким-то подозрительно затуманенным взором.
— Да... вы действительно очень... очень красивы, София...
Он подвел меня к висящему на стене зеркалу, и я ахнула, увидев свое отражение.
Потрясающей красоты алое платье сидело на мне как влитое. Пышные юбки, атласные ленты и тугой корсет, подчёркивающий женственность, смотрелись великолепно. Ни одно из платьев выпускниц даже рядом не стояло с этой ослепительной вещью. Даже — Шарлотты.
Особенно — Шарлотты.
От избытка восторга меня снова накрыло эмоциональной волной такой силы, что я даже взвизгнула.
— Вурдалаки драные! Как вы это сделали? А где пижама? Какое платье! Это смотрится феерически! А меня так научите? Это же бомбически! Это так классно! Такое классное платье! И вы такой классный! А можно я вас поцелую? — спросила я и, не дожидаясь ответа, кинулась на шею Теодора, настойчиво касаясь его губ.
Глава 5.1
Наверное, от неожиданности Теодор на поцелуй ответил. И жадно впился в мои губы просто от растерянности. И привлек меня к себе за талию просто для того, чтобы я не упала. Да, все именно так и было. Определённо!
Я целовала этого невыносимого напыщенного индюка и думала, какая же я дура, что раньше этого не сделала! Выплеснула бы свои чувства и не мучилась бы столько лет, сгорая от сдерживаемых эмоций.
А потом до меня дошло, что я вот прямо сейчас зажала в пыльном углу закулисья своего преподавателя. Осознав эту фееричную мысль, резко отпрянула от него, отпрыгнула в сторону, глядя на совершенно ошалелого Теодора.
— Прости... те, — сказала я, скромно потупив глазки, но тут же передумала и гордо вскинула голову. — Хотя нет. Не извиняюсь! И официально заявляю вам, профессор Рокс, что мечтала поцеловать вас с первого курса, хотя вы того, безусловно, не заслуживаете. Сделайте что-нибудь со своей до тошноты прекрасной внешностью и сногсшибательным обаянием, а? Оно должно соответствовать вашему черствому сердцу, а то несолидно как-то.
С этими словами я развернулась... хотела бы я сказать — на каблуках, но нет, на мне все еще были плюшевые тапочки с заячьими ушками, которые, к счастью, не были видны под пышной юбкой платья.
Вот в них-то я и потопала через всю сцену в сторону лестницы, но меня перехватил Теодор.
Глава 5.2
— София! Минутку...
— Чего вам? — вопросила я, оборачиваясь. — Я больше не ваша студентка, так что за неподобающее поведение вы меня на отработках не оставите.
Но Теодор, взъерошенный и немного взволнованный, только мягко улыбнулся своей обворожительной улыбкой, которую надо бы запретить королевским указом.
— Ваши волосы... Их надо привести в порядок. Позвольте?..
Не дожидаясь ответа, он потянулся вытащить заколки из моей прически в виде очаровательных рожек. Растрепал локоны как следует, чтобы они свободно падали на плечи. Задержал ладонь на моем затылке, перебирая пряди волос, вызывая у меня тем самым лёгкий озноб. И прожигал столь жгучим взглядом, что впору было вспыхнуть факелом или провалиться сквозь землю.
Но я почему-то не провалилась, только во рту разом пересохло.
— Я говорил вам, что вы очень красивы? — спросил Теодор, проводя рукой по моей щеке.
— Сегодня уже трижды, — ответила я, почему-то шёпотом.
А потом взорвалась фейерверком эмоций, когда теплые губы коснулись моих. Робкие, нежные, осторожные прикосновения пьянили похлеще любого вина. Теодор... Тео долго и неспешно касался моих губ невесомыми ласками. Лишь спустя вечность медленно провел языком по нижней губе, дождался моего судорожного вздоха, и углубил поцелуй.
Я еще никогда в жизни не чувствовала себя рядом с мужчиной так, чтобы у меня перехватывало дыхание, голова кружилась нещадно, а в груди разгорался настоящий пожар.
Признаться, мне и сравнивать не с чем.
Но первый опыт оказался восхитительным.
Мы так самозабвенно целовались, что я не сразу осознала: вокруг вдруг стало как-то очень тихо. Подозрительно тихо. Повисла не просто тишина, а мертвая такая, звенящая тишинища. Вряд ли она была игрой моего воображения, потому что минутой ранее, тая от нежных поглаживаний, я слышала ропот галдящих студентов в зале.
А сейчас даже музыка затихла.
И еще на сцене стало подозрительно светло. Не к добру.
Я прервала поцелуй, глянула по сторонам и тихо охнула, осознавая масштаб бедствия.
Видимо, пришло время объявлять королеву бала, и занавес подняли. Открывая всей академии упоительный вид на нас с Теодором, застывших в страстных объятьях посреди сцены в свете прожекторов.
Упс...
Глава 6.1
Из-за яркого света, слепящего глаза, я не могла видеть лица студентов в зале, но что-то мне подсказывало, что у всех сейчас возникли проблемы с отвисшими челюстями.
Теодор тоже понял, что мы спалились, но в отличие от меня, сумел быстро взять себя в руки. Он деловито откашлялся и прошел к трибуне, лучезарно улыбаясь и громко сообщая:
— Дамы и господа! Рад назвать вам имя выпускницы, которая в этом году удостоена чести называться королевой бала. София Эль-де-Тье, студентка факультета Огня. Я… мы считаем, что нет кандидатуры трудолюбивее и достойнее. Завтра София будет приглашена к королевскому двору в качестве придворной колдуньи. Аплодисменты!
Теодор захлопал в ладоши, но в звенящей тишине его хлопки прозвучали весьма скупо. Не теряя самообладания, профессор Рокс жестом пригласил меня к трибуне:
— Мисс Эль-де-Тье, вам слово.
Ой, вот это он зря. Очень зря.
После крышесного поцелуя с самим профессором Роксом, героем моих ночных грёз на протяжении нескольких лет, меня стало распирать от эмоций вдвойне. Нет, втройне. Не знаю, благодарить за это Эми или прибить ее, чтобы не мучилась, но к трибуне я шагнула с необыкновенным воодушевлением, бурно жестикулируя.
— Это такая честь — быть удостоенной звания придворной колдуньи! Хочу сказать спасибо преподавательскому совету, который выбрал меня среди стольких достойных претендентов! Хочу сказать спасибо своей маме, которая верила в меня и всегда и во всем помогала! Хочу сказать спасибо папе, который не давал мне спуску! Хочу сказать спасибо всем недоброжелателем, которые сделали меня сильнее! Захлебнитесь желчью и подавитесь собственным д...
— Думаю, благодарностей на сегодня достаточно! — громогласно объявил Теодор, настойчиво отодвигая меня подальше от трибуны. — Еще раз поздравим все мисс Эль-де-Тье!
— Софа, ты молодец! — выкрикнул кто-то из зала, громко зааплодировав.
Кажется, это была моя ненаглядная Эми. Вовремя она.
После ее восклицания толпа отмерла и тоже послушно захлопала в ладоши, но мне уже было все равно. Задрав подол платья так, чтобы не споткнуться об него на ступеньках, я величественно спустилась со сцены с гордо поднятой головой.
Так вам всем, ушлепки! Будете знать, как называть меня зубрилой!
Глава 6.2
— А теперь — время первого бального танца! — громко объявил Теодор за моей спиной, и тут же грянула пафосная музыка.
Я так и замерла с задранным подолом, демонстрируя всем свои пушистые заячьи тапочки.
Ой... а я ведь даже не озаботилась выбором партнера для танцев. Выпускной принято открывать королеве бала и ее кавалеру, но я ведь думала, что мне ничего не светит, и ни с кем из парней о танце не условилась. И теперь стояла, как дура, в полном одиночестве, чувствуя, как меня прожигают насмешливые взгляды. Как неловко...