========== Пролог ==========
«Командир Каллен!
Я понимаю, Инквизиция работает с редклифскими магами. Поражён, что человек, побывавший в Киркволе, согласится иметь с ними дело, — но коли так, Вы в том положении, чтобы нам помочь.
Во время восстания хасмалский Круг получил тяжёлые повреждения. Многие из наших храмовников не ушли с Лордом-Искателем, а остались разбираться с последствиями. Однако наши ресурсы невелики. Более того, у нас имеются маги-лоялисты. Хасмалцы охотно отдадут их на съедение волкам, хоть они и не причастны к мятежу. В создавшейся ситуации, боюсь, у нас может не получиться защитить их.
Надеюсь на понимание нашего тяжёлого положения, скромно прошу забрать наших подопечных в Инквизицию.»
— Рыцарь-командор Брайсен
Что такое счастье? Счастье — это для начала помыться и вывести вшей, подхваченных то ли в одном из трактиров, то ли на судне, идущем из Камберленда в Джейдер. Судно это, не давая не то что помыться, а хотя бы выползти на палубу и подышать свежим воздухом, долго трепал шторм, и повезло ещё, что попутный. Это выражение помнилось с детства — попутный шторм. Но вполне можно вырасти в портовом городе и ни разу не выйти в море, так что от монотонной качки на’чало выворачивать кишки, едва контрабандист, довольно убедительно притворявшийся торговцем, успел отчалить от пристани, а уж потом, когда море и небо перемешались, всерьёз хотелось попросить кого-нибудь из озабоченно сновавших моряков: “Будь другом, добей меня!”
Ах да, помыться… Горячей, действительно горячей водой, которую не нужно экономно лить на себя из ковшичка, прижимая руки к бокам, чтобы не оставлять луж на полу. А потом сытно поесть, причём свежего и хорошо приготовленного. И не думать при этом, где раздобыть ещё горсть медяков и как потом ухитриться купить на них хотя бы дроблёного ячменя или баклажанов.
Которыми придётся делиться с храмовниками, не бросившими разорённый Круг на произвол судьбы и на растерзание добрым хасмалцам, готовым обложить башню дровами, облить маслом и запалить с четырёх сторон вместе с проклятыми колдунами внутри. Что внутри находятся исключительно перепуганные детишки и «трусливые храмовничьи подстилки», не добитые мятежниками, никого из горожан не интересовало. Их, впрочем, можно было понять: Тевинтер под боком, из которого то бегут рабы (точно своих остроухих крыс в эльфинаже не хватает!), то наезжают магистры, и не маги ли крови при этом; неваррские охотники на драконов, смешанные шайки охотников за головами, и вовсе не драконьими, просто бандиты и дезертиры, к ним присоединившиеся или сами ставшие бандитами; мятежные маги, вырвавшиеся на волю из ненавистных Кругов и теперь не знающие, куда податься и чем заняться, и тоже убивающие направо и налево; храмовники, брошенные Церковью, сходящие с ума без лириума, начавшие с охоты на мятежных магов, а чем дальше, тем больше скатывающиеся к обыкновенному разбою… а тут ещё и эти, недобитые! Сорвать злость на тех, кто сидел у себя в Круге магов, не рискуя носа высунуть наружу, так, наверное, руки у горожан и чесались, но штурмовать башню, которую до сих пор охраняли молчаливые люди в тяжёлой броне и с тяжёлыми длинными мечами, желающих всё же не находилось. Наверное, это было таким облегчением для всего города, когда рыцарь-командор Брайсен получил ответ из Скайхолда и отправил своих подопечных-поднадзорных туда…
Счастье — это добраться из Джейдера по Морозным горам, вполне оправдывающим своё название, в крепость, где готовы были принять магов даже после того, что случилось в Редклифе. Хоть и ясно дали понять, что порядки будут такими же, как в Круге, не уточняя даже при этом, какой из бывших Кругов будет взят за образец — небольшой, тихий, небогатый, вполне терпимый хасмалский или такой, каким был недоброй памяти киркволлский. Создатель, просто попасть наконец туда, где можно спокойно заснуть, не боясь за свою жизнь! Это, оказывается, так утомительно — бояться…
И отмывшись до скрипа, переодевшись в подштопанное, но чистое (кажется, даже прокипячённое, судя по запаху) бельё, плотно поужинав, вытянуться наконец на серенькой от бесконечных стирок, тоже вдоль и поперёк перелатанной, но чистой простыне, укрыться неожиданно роскошным меховым одеялом и понять, что это конец пути, что больше не надо никуда ни ехать, ни плыть, ни брести по обледенелым камням, держась за борт повозки с детьми и больными — это ли не счастье?
Вот только человек — скотина такая, что никогда не ценит имеющегося.
========== Глава первая ==========
«Командир Каллен!
Ваши люди прибыли сегодня утром. Приятно знать, что Инквизиция по-прежнему доверяет храмовникам, когда дело касается их обязанностей. Как только мы убедимся, что в хасмалском Круге всё спокойно и что никакие опасные вещи не попадут в руки незадачливых мародёров, мы присоединимся к вам и сами.»
— Рыцарь-командор Брайсен
К завтраку вышли очень немногие из наших — в основном, те, что помоложе, да сам старший чародей Линден, возглавивший остатки Круга после гибели Первого чародея. Хотя вот ему-то вставать точно не стоило. Даже для того, чтобы дойти до лазарета: почки у него давно пошаливали, а в дороге его несколько раз схватывали колики, так что Гленн выкладывался до полуобморока, до крови из носу, пытаясь облегчить состояние больного. К сожалению, мальчишке катастрофически не хватало ни опыта, ни сил на всю эту толпу немолодых и нездоровых, измученных долгой дорогой людей и эльфов. А мне так же катастрофически не хватало возможностей приготовить хоть какие-то лекарства для них. Как мы с ним никого не потеряли в дороге, это выше моего понимания. То ли просто повезло, то ли Создатель отвлёкся-таки от своих непредставимо для смертных важных и срочных дел и дал хасмалским магам сил добраться до Скайхолда. Наверное, в его планах имелась строчка и для нас.
Следуя за старожилами, мы спустились с третьего, жилого, этажа на второй, и ещё на лестнице мой желудок придушенно взвыл от плывущего снизу запаха еды. Трапезная была… немаленькая. Просторная, светлая не так из-за окон (довольно узких и редких, больше похожих на бойницы), как из-за свежей побелки на потолке и на стенах, заполненная сдержанным гулом голосов — жалкая кучка сумевших подняться и сходить на завтрак хасмалских магов совершенно потерялась среди прочих. Я даже подумала, что надо будет выходить к столу попозже, когда часть коллег уже поест и освободит место. А то я, кажется, заняла чьё-то привычное, судя по недовольному зырканью исподлобья. Впрочем, на храмовников, стоящих тут и там или неторопливо расхаживающих по трапезной, соседи смотрели ещё более неласково. Хм… Я думала, что к Инквизиции присоединились всё больше лоялисты. Я не права?
— Как будто никуда из Круга и не уходила, — пробормотала девочка с породистым личиком и орлейским выговором, брезгливо ковыряя ложкой кашу. Пшеничную, Создатель помилуй, кашу с настоящим маслом, не с прогорклым жиром, годным лишь на то, чтобы пустить его на дешёвое вонючее мыло.
У меня так и рвалось с языка ядовито-участливое: «А что, родные вас обратно домой не приняли?» Понятно же, что балованной девочке из небедной семьи в Круг посылались подарки и гостинцы, и тем не менее, связываться с невольной отступницей семья явно не хотела. Но я всё же прикусила язык: уж точно не стоило начинать жизнь на очередном новом месте со ссоры. Тем более, с заносчивой дурочкой, не успевшей, видимо, хлебнуть горя полной ложкой, несмотря на кошмар, что судя по слухам, творился на этом берегу Недремлющего моря.
— А в каком Круге вы учились? — вежливо поинтересовалась я.
— В Монтсиммаре, — задрала та умело напудренный (всё же семья от юной магессы, похоже, не отреклась, хоть обратно и не приняла) носик. — А о тех, кто прибыл вчера, говорили, что вы из Хасмала, но у вас же, простите, ферелденский акцент? — «Ферелденский» было произнесено таким тоном, будто это что-то не вполне пристойное.
— О да, — охотно согласилась я. — Нас, собачников, невозможно научить говорить по-человечески. Даже за двенадцать лет на границе с действительно цивилизованной страной.
— Это вы о Неварре или о Вольной Марке? — пренебрежительно спросила девочка. — Простите, я плохо помню, кому принадлежит этот Хасмал.
— Я об Империи Тевинтер, — шёлковым голосом пояснила я. — Всё же это по-настоящему старое государство с богатой культурой, и все сколько-нибудь значимые для мага книги написаны на тевене…
— Но они же сожгли Пророчицу! — шокированно произнесла орлесианка.
— А какое это имеет отношение к магическим знаниям и умениям тевинтерцев?
Девица отодвинула тарелку с недоеденной кашей, проговорив: «Этим только собак кормить», — внимательно проследила за реакцией соседей — и моей, и пуще того, молодых людей напротив — и покривившись от того, что её замечание проигнорировали, встала, резко отодвинув стул.
Я пожала плечами, облизала свою ложку, посмотрела на тарелку соседки и решительным движением придвинула её к себе.
— Что? — со смешком спросила я у мальчишек напротив. — Этим только собак кормить, а я ферелденская собачница, то есть, ничуть не лучше.
Каша, по которой только возили ложкой, перемешивая, заметно остыла. Я взяла тарелку в обе ладони и чуть прикрыла глаза. Ни на Пожирающее Пламя, ни на Вьюгу моих скромных возможностей не хватало, конечно, но вот аккуратно разогреть до нужной температуры или так же аккуратно остудить я могу с точностью чуть ли не до градуса. Очень полезно для формари. Второе особенно.
— Здесь можно попросить добавки, — сказал один из мальчишек, и тон у него был такой… понимающий. — Правда, она не всегда бывает, — уточнил он. — Особенно если много новеньких враз появляется.
А второй восхищённо выдохнул:
— О, вот это ювелирная работа! Монна, вы по Преисподней специализировались?
— Нет, — я вернула закурившуюся лёгким паром тарелку на стол. — Я формари. Алхимик, если точнее.
— Формари? — разочарованно переспросили оба разом. Восторг в глазах, разумеется, тут же угас, и вообще… Перегонные кубы и реторты — это же так скучно!
Эх вы, глупые, глупые детишки. Всё бы вам огненными шарами швыряться да жуткие проклятия накладывать. А загнать целую казарму в уборную, сделав из стр-рашных храмовников несчастных страдальцев, совершенно не способных исполнять свой долг рыцарей Церкви — это тоже слишком просто и скучно? Нет, сама я так не развлекалась никогда, но устроить могла в два счёта, даже будучи сопливой ученицей. Или нечаянно, да-да, совершенно случайно оцарапать дешёвеньким самодельным браслетом того типа, который повадился распускать лапы, залезая под мантии ученицам. Кто-то из девочек пытался жаловаться старшим чародеям, кто-то даже жаловаться боялся, чтобы не сказали в лучшем случае, что сама виновата, а то и в магии крови обвинили. Но пошарив по моим ляжкам, любитель молоденьких магесс дважды засыпал на посту и разок — в часовне, после чего с позором вылетел то ли просто из Круга, то ли из храмовников вообще. И никакой магии, господа! Вот абсолютно никакой магии, ни тёмной, ни светлой, ни в полосочку. Ни единого повода применить к тебе Святую Кару и прочие неприятные вещи. Просто не лезьте к формари — злые мы, и память у нас отличная, тренированная десятками подробных рецептов.
— Формари, — подтвердила я, уписывая вторую тарелку каши. Хрупкую эльфиечку я никогда из себя не строила, мизинчик за столом не оттопыривала, а поскольку особа я увлекающаяся и трапезы регулярно пропускаю, то вечно норовлю потом наверстать не съеденное вовремя. Под одобрительные смешки мужчин и негодующие либо презрительные взоры дам, берегущих фигуры. — И между прочим, детишки, настоятельно вам советую: если формари не усмирённый, будьте с ним или с нею очень и очень вежливы, — сказала я без улыбки. — Иначе вас на свидании с девушкой одолеет жуткий… метеоризм, например. Травить вас всерьёз никто не станет, конечно, но повозить мордой по столу — это всегда пожалуйста. Гроздья гнойных прыщей на физиономии, понос одновременно со рвотой… мы не целители, клятв о непричинении вреда не даём, а народ мы обидчивый и злопамятный.
Мальчишки, заметно струхнув, переглянулись. Ну да, годы, отравленные созвездиями прыщей, уже остались у них позади, и возвращения подобных украшений мажатам вовсе не хотелось. А уж тискаться с какой-нибудь девицей, при этом судорожно сжимая ягодицы в отчаянно-безнадёжных попытках удержать… гм… газы внутри, и в конце концов всё же не сдержаться — да после такого позора побежишь к тому же формари слёзно просить яду.
— И вы тоже так можете? — опасливо спросил тот парнишка, который восхищался ювелирной работой.
— Я? Да любой из моих учеников уже на втором-третьем году обучения. Правда, желающих идти в ученики к формари, да ещё с дивным прозвищем Виверна, было немного, конечно, — усмехнулась я.
— Виверна — потому что они ядовиты?
Я кивнула. Ценитель моего умения работать с тончайшими потоками магии впал в задумчивость. Не в ученики ли собрался проситься? Его приятель, хмурясь, вопросительно посмотрел на него — тот, похоже, этого не заметил, занятый какими-то мыслями.
А наши, позавтракав, понемногу подтягивались к Линдену, беседовавшему с высокой и плечистой, как почти все храмовники, рыцарем-лейтенантом. Я тоже подошла, машинально отметив, что выговор у рыцаря-лейтенанта ферелденский, хотя кожа и волосы для “собачницы” темноваты. Авварская кровь? Горцы-аввары в массе своей низинников не жаловали, но когда такие мелочи мешали бракам и появлению полукровок?
— Нет, сударь, — отрубила храмовница, явно перебив пытавшегося что-то ещё сказать старшего чародея, — никто не обращается с вами, как с редклифскими мятежниками. Они, если вам любопытно, обитают сейчас в камерах с видом на ущелье под водопадом, а вас поселили в тёплых светлых помещениях, кормят горячей свежей пищей трижды в день, а требуют с вас при этом всего лишь соблюдения установленного распорядка. Библиотека, сад и часовня в полном вашем распоряжении без всякого конвоя. Поговорите с леди Вивьен о том, чем вы можете быть полезны Инквизиции — возможно, она поручит вам часть исследований…
— Исследования леди Вивьен! — презрительно фыркнула, кажется, Маргарита (Я подошла слишком поздно и пробиваться в первый круг не стала, а из-за плеча Гленна было не разглядеть, кто говорит — мальчишка он был рослый и не по-мажески мускулистый). Да, скорее всего, она — с её-то характером, да промолчать? Я прекрасно знаю, что язык и у меня не в меру длинный, ядовитый и частенько живёт собственной, независимой от хозяйки, жизнью, но куда мне до Маргариты. — Как залезть под одеяло к герцогу и вещать оттуда о необходимости Кругов?
Рыцарь-лейтенант покривилась. Кажется, она и сама была от леди Вивьен не в восторге. Если здешний рыцарь-командор собирал под свою руку тех собратьев по ордену, кто не просто остался лоялен Церкви, но и считал слово «долг» чем-то большим, нежели сотрясение воздуха, одобрить действия несостоявшейся Первой чародейки бывшего монтсиммарского Круга храмовница не могла. В самом деле: столько говорить о том, что Круги магов необходимы, а из своего сбежать при первой же возможности? Очень уж ваши слова с вашими делами расходятся, мадам де Фер.
— Надеюсь, сударыня, — тем не менее сказала рыцарь-лейтенант, — вы не думаете, будто можете сидеть у Инквизиции на шее, не делая ничего?
— Конечно, нет, — за Маргариту ответил Линден. — Боюсь только, нам понадобится некоторое время, чтобы прийти в себя после нашего путешествия.
Та кивнула — Линдену точно требовалось время, и наверняка немалое: даже храмовнику было ясно, что на ногах он держится исключительно из одного упрямства.
— Я доложу, что в вашей группе много больных, и не все из них могут добраться до лазарета сами, — сказала она. — С вами ведь был целитель?
— Да, монна, — Гленн сделал шаг вперёд. — К сожалению, я мало чем мог помочь.
— Перепишите пока всех, кто нуждается в помощи лекарей: имя, возраст, чем болен… посмотрим, что можно сделать: раненых и больных и у нас хватает. — Рыцарь-лейтенант провела рукой по лбу. — Ещё вопросы ко мне есть?