Сильный толчок в спину опрокинул меня на пол, и шарообразная серая муть пролетела над моей головой, с чавканьем врезавшись в дверцу стойла. Шейтар! Я откатилась в сторону, обернувшись. Жеребец, невозмутимо понюхав серую слизь, покинул закуток и закрыл меня собой. Я неловко встала, держась за дверцу стойла. Однако непростое мне животное досталось… Обычно они боятся магии, и Ветер тому примером, но этот… Существа дружно подались вперед, и начало происходить что-то совершенно непонятное.
Хлопнула дверь конюшни, и в помещение ворвался ветер – промозгло-ледяной, резкий… волшебный. Существа заметались, но поздно – ветер разрывал их на слизистые части и вытягивал наружу. А я, вцепившись дверцу, из-под взъерошенной челки изумленно наблюдала за невероятным чародейством, пока не поняла, что меня тоже тянет следом. Ветер, крепчая, размазывал слизистые клочья стенам конюшни. Поскользнувшись, я на мгновение ослабила хватку, и ураганным порывом меня отшвырнуло в угол, к бочке с водой, приложив головой о стену.
Перед моими глазами вспыхнули искры боли, но инстинкт, хвала звездам, сработал сам собой: руки обхватили бочку, пальцы сплелись в замок, колени уперлись в деревянные бока. Обнявшись с тяжелым бочонком, я сдула с глаз челку, подняла голову и вновь едва не отправилась в полет. Порыв ветра – и в мое лицо угодили едкие комья слизи. Что окончательно привело в чувство. Запах мерзкий… Зато ветер вроде начинает стихать… И, кажется, я наконец начинаю бояться…
Откатившись в сторону, я села, сердито протирая глаза, и не сразу заметила еще одну выступившую из темноты фигуру. А она, собирая в ладони ниточки ветра, шагнула вперед. Его ж м-магию, он что, так и будет всю оставшуюся жизнь ходить за мной по пятам?..
Вэл небрежно отряхнул руки, взял меня под мышки, прислонил к стене и задал глупейший вопрос:
– Жива?
– Н-не знаю… – промямлила я, дрожа.
– Отлично, – кивнул он, достав из кармана сумки платок и протянув мне.
Я, оглушенная и испуганная, тупо посмотрела на платок, не понимая, для чего он мне. И схлопотала легкий подзатыльник. И встрепенулась, чувствуя, как дрожат колени и жжет кожу едкая слизь. И насторожилась, встретив серьезный взгляд.
– Что, и никаких насмешек? – я кое-как стрела с лица ошметки слизи.
– Потом, – выразительно пообещал Вэл, – сейчас я на работе, – и вновь выудил из воздуха знакомые мне зеленоватые «солнечные часы».
Я вопросительно подняла брови:
– На какой работе?.. – и меня прорвало: – Что это за мерзость? А ветер ты впустил? Как ты, побери тебя небо, вообще здесь оказался?! – и посмотрела на стоящего у дверей Шейтара: – А ты?.. Если ты – простой конь, то я – домашний хорек!
Жеребец насмешливо фыркнул, а Вэл его насмешку озвучил:
– А если обойтись без «если», то можно заметить определенное сходство.
Я гневно швырнула в него скомканным платком:
– Ох, зря я тебя двуликим не сдала…
– А ты уверена, что вчерашняя троица была из двуликих? – «жулик» хмуро изучал мерцающие на «часах» символы. Шейтар, как ни странно, делал то же самое. Будто что-то понимал в колдовстве.
– Но ты же сказал… – я вцепилась в стену.
– А ты веришь всему, что я говорю? – он поднял брови и резко крутанул «часы». На смуглом скуластом лице заплясали жуткие зеленые искры. – Какая честь. Я польщен.
Я не нашлась, что сказать. Отвернулась и попыталась отряхнуться. Затылок трещал по швам, лицо и руки горели, одежду – на выброс… А меня – в воду и в постель. Чтобы проснуться поутру и понять – мне всё приснилось. А то от ощущения колдовской реальности происходящего становится не по себе. И еще больше ситуацию запутало новое действующее лицо. В воздухе бесшумно материализовался мой охранитель.
– Лекс? Живая? – кинулся он ко мне, роняя мои дорожные сумки. – Вэл, ты успел?
– Конечно, – величественно кивнул сероглазый колдун. – А вот ты где шлялся столько времени? Нам уходить пора, а ты…
– Нам?! – изумилась я. – Нам?..
Пропустив мой вопрос мимо ушей, Вэл бесцеремонно закинул меня на спину Шейтара и проворно приладил по бокам сумки. И стремительно вышел, гася на ходу «часы». Со двора донесся нетерпеливый перестук копыт.
– Лекс, поторопись! – посоветовал Иф, устраиваясь на моем плече. – Вот-вот двуликие объявятся и опять к нам прицепятся с обвинениями! Двигай!
– Ладно, если ты ему доверяешь… – пробормотала я.
Когда мы покинули конюшню, Вэл уже сидел верхом на сером в яблоках коне.
– Едем, – бросил сухо.
– Мне к Звездочету… – заметила я недоуменно.
– Я знаю, – отозвался Вэл равнодушно. – Нам по пути.
Ничего не понимаю… кроме одного. Похоже, вчера кроме Вэла на постоялом дворе находился еще один маг. Если «жулика» не поймали по «хвосту» – значит, никакого «хвоста» не было. Зато была попытка подставить его под двуликих. И, может статься, Вэл спас меня от кого-то темного, только я так и не узнала от кого именно. Как пока не узнала, почему он ходит за мной по пятам, раз за разом выручая. Пока. Но чутье подсказывало, что и здесь не обошлось без вмешательства моего семейства. То есть бабушки.
Город мы покинули без прощания с Эльдой и ее сынишкой, в полнейшем молчании выехав на пустынную, сумрачную дорогу. Я огляделась. По моим наблюдениям, время шло к утру, но я, к своему изумлению, увидела восход Красной звезды – время середины ночи. Второй раз. Ибо первый восход я наблюдала до конюшенных злоключений. А еще здесь не было ветра. Ни единого дуновения. И запаха. Вообще никакого.
Сдаюсь…
– Кто мне объяснит, что происходит?.. – тоскливо вопросила у темноты.
– Потерпи, скоро всё узнаешь, – пообещал ифрил. – Вот доберемся до места…
«Местом» оказалась лесная поляна, возникшая из ниоткуда. Только что нас окружала редкая рощица, утопающая в предрассветной дымке, но, вопреки законам мироустройства, я, моргнув, узрела старый лес. Чудеса…
Вэл спешился, внимательно изучил звездное небо и кивнул:
– Приехали.
Ну, приехали, так приехали… Мне давно было всё равно, где мы, кто мы, что мы. Я понимала лишь одно – хочу упасть и уснуть.
– Еще бы, почти сутки в седле… – озабоченно подтвердил охранитель.
– Сутки? – очнулась я.
– Вэл, расскажи ей про временные тропы, – попросил ифрил.
– Про временные тропы? – переспросил тот, расседлывая своего коня. – Как ты уже догадываешься, это магия…
Пока я сползала с Шейтара и снимала с его спины сумки, мне поведали невероятную историю. В едином временном потоке есть ответвления (как рукава у полноводной реки) – так называемые тропы, в которых время неподвижно и неизменно. Однако тропы напрямую связаны с пространством, и по ним можно легко передвигаться, пока основное время как бы замирает.
Я потрогала обожженные слизью щеки. Для них-то время явно не останавливалось… И не ускорялось – до полного заживления, к сожалению.
– Но здесь работают законы обычного времени, – словно прочитав мои мысли, добавил проводник. – Мы чувствуем и усталость, и голод, и прочие дорожные прелести, – и, обтерев своего коня, отправил его пастись.
Что характерно, серый старался держаться подальше от Шейтара и косил на него с явным испугом. Обосновавшись под деревом, он нервно зажевал траву, в то время как мой жеребец обходил поляну по кромке, суя нос во все кусты. И будто бы не устал…
– А в прошлое или будущее по тропам можно попасть? – полюбопытствовала я, садясь на траву.
– Можно, – кивнул Вэл, кидая на траву сумку, – но я не пробовал. Тропы хитры, и я лишь раз встречал ту, что вела в прошлое. Обычно попадаются из настоящего.
Пока я изучала свои «боевые» ранения, мой спутник разжег колдовской огонь. Зеленоватый почему-то, зато он дров не требовал и мошек поморил.
– Не трогай! – велел мне Иф, шаря рукой где-то в пустоте. – Лечить – это моя непосредственная обязанность.
– Твоя обязанность – не допускать нужды в лечении, – хмуро возразила я, подсаживаясь ближе разведенному Вэлом костру.
– Лекс, я всего лишь охранитель, – буркнул ифрил, вытаскивая баночку с мазью. – Я разведываю обстановку, проверяю, безопасен ли путь, забочусь о твоем питании и здоровье… Я не боевой маг.
Дождавшись, когда он закончит возню, и сжевав пару яблок, я из последних сил обтерла Шейтара, переоделась в кустах, вытащила теплую куртку, завернулась в нее, подложила вместо подушки сумку и моментально уснула.
А остальные вопросы – завтра…
Я проснулась перед рассветом – резко, чувствуя чей-то тяжелый взгляд. И на мгновение показалось, что я нахожусь в родном лесу, у Дуба-прародителя, однако скользнувшие по моему лицу зеленоватые отблески костра живо заставили меня вспомнить всё. Сев, я оценила обстановку. Шейтар щипал травку рядом со мной. Иф, забравшись в кувшин, храпел на всю округу, то взлетая, то опускаясь на землю в такт храпу. Вэл сидел у костра, настороженно посматривая по сторонам. И глаза. Повсюду, куда бы я ни смотрела, натыкалась пары злобно светящихся глаз.
– Волки, – негромко пояснил мой спутник. – Их здесь десятки.
– Шестьдесят семь, – уточнила я, прислушиваясь к голосам леса.
– Откуда такая точность? – насмешливо прищурился Вэл.
– Оттуда, – буркнула я, кутаясь в куртку, – знаю, и всё тут.
Волчьи глаза приблизились, и ладони моего спутника вспыхнули зеленым пламенем. Искры перескочили на рубаху, пробежались по штанам, спустившись на задымившуюся траву… И дружно, звучно, предупреждающе завыли волки. Он же лес спалит, ненормальный!
– Давай без крайних мер, – вскочила я. – Они не нападут, – и нервно оглянулась на кусты. – Я с ними поговорю.
– Ты… что? – недоверчиво прищурился Вэл.
– Поговорю, – настойчиво ответила я, – убери огонь, – и, отвернувшись от костра, пошла к деревьям, не обращая внимания на едкое хмыканье.
У края поляны я села на пятки и заговорила на древневерийском. И не мэтр Корица поучаствовал в моем образовании, а последний из верийцев – из древнейшего племени волков, умеющих принимать человечий облик. Теперь в живых остался единственный представитель племени. Тот самый, что накануне моего побега раненым волком выл от боли, когда я промывала и перевязывала черную дымящуюся рану на его боку. Теперь-то я понимаю, кто его так ранил, ведь холодным оружием верийца не зацепить. И остается лишь гадать, что темные маги делали в моем лесу, у Дуба-прародителя…
Огромный черный волк вышел из леса и сел напротив меня. Я без страха посмотрела в прищуренные желтые глаза.
– Почему нас стережет стая?
Волк выразительно склонил голову набок. Огонь.
– Не беспокойтесь, – я улыбнулась. – Я присмотрю и за огнем, и за лесом. Обещаю.
Волк кивнул и исчез в кустах, а я вернулась к костру. Вэл уставился на меня с плохо скрываемым изумлением:
– Откуда в тебе этот дар?
Я отвела глаза и промолчала. Не твое дело.
– Ты видела Белого волка, – констатировал Вэл. – Ведь видела же?
– Умеешь хранить чужие тайны? – мрачно спросила я.
Он заинтересованно кивнул.
– А почему думаешь, что я не умею?
Вэл понял. Выразительно посмотрел на меня, но отстал. Молча взял куртку и лег спать, повернувшись ко мне спиной. А я потерла ноющий от голода живот и изловила ифриловый кувшин.
– Чего надо? – из носика вылезла недовольная голова в сползшем на бок колпаке.
– Есть хочу.
– Есть? – завозмущался лентяй. – Какая еда посреди ночи?..
– Тебе легко говорить, ты вообще без нее обходишься, – огрызнулась я.
Иф поворчал, но послушно исчез в кувшине, вернувшись с хлебом, сыром и кувшином холодного молока.
– От Эльды, – хмуро пояснил он. – Она подозревала, что ты исчезнешь без предупреждения.
– Кстати, Лекс, – тихо заметил со своего лежака Вэл. – На будущее. Не стоит открыто показывать знак дружбы с Белым волком.
Я инстинктивно схватилась за шрам, ощутив легкое покалывание на внутренней стороне предплечья. Рассмотрел-таки… Дар давней дружбы – шрам, оставшийся от укуса мощных волчьих клыков, – всегда начинал мерцать серебром поутру – в то время, когда он и был получен. И именно благодаря этому знаку сегодня ночью волки нас охраняют. Да и не только сегодня.
– О, так ты с ним подружилась? – проявил заинтересованность и охранитель. И, прежде чем я успела остановить его, протрещал: – А я думал, он тебя растерзает на месте! Ты ж малюткой была, себя не понимала, леса не слышала! Потрясающе, что он обучил тебя лесные голоса слышать! У них же нет привычки дружить с людьми, это же опасно!
– Заткнись! – в сердцах рявкнула на Ифа, но поздно.
– Значит, это правда? – протянул Вэл, перевернувшись на другой бок и подперев голову кулаком. – Прародитель волков, способный в черное полнолуние превращаться в человека, до сих пор жив? Остальных прародителей животных, насколько я знаю, давно истребили, остались лишь их потомки – люди с силой природы, но без второго звериного облика.
– Забудь!.. – отрезала я и свирепо посмотрела на примолкнувшего ифрила: – Язык оторву, понял?
– А что я сказал? – стушевался он.
– Существ-прародителей – носителей древней природной магии, осталось очень мало, – пояснил Вэл, сев. – Любой темный вывернется наизнанку, чтобы заполучить шкуру Белого волка. Не говоря уже обо всем остальном. Тот, кто знает, где обитает Вожак, очень рискует.
– Ты же не хочешь сказать, что?.. – начала я: страшная догадка молнией пронеслась в голове, и в ее свете недавние события приобрели некоторую ясность.
– Нет. Скорее всего, это лишь одно звено в длинной цепи, – обронил мой нечаянный спутник и вновь улегся, повернувшись ко мне спиной.
Я задумалась, допивая молоко. Интересно, кому потребовалось нападать на меня? Я всю жизнь провела в лесу, насолить никому не успела, да и темных магов никогда в глаза не видела… Об истинных причинах беспокойной ночи на придорожном постоялом дворе я вряд ли узнаю, так что она не в счет… А вот в конюшне напали на меня.
– Ничего не понимаю, – пожаловалась я висящему в воздухе кувшину.
– И не надо, – назидательно ответствовал оттуда ифрил. – Спи лучше.
Ага, уснешь тут, когда голова раскалывается от тьмы вопросов… Например, почему вдруг Вэл стал моим провожатым? Если бы не ифрил, я бы никогда не решилась пойти за ним. И почему мой новый спутник видит охранителя рода? Есть у меня предположение, основанное, правда, на домысле и кратких сведениях, почерпнутых впопыхах из бабушкиных книг…
Вероятно, имеет место быть… позволение. Член семьи может позволить чужаку видеть охранителя. Значит… Вэл был кое-кем умным приставлен – присматривать за мной. Изначально. И то, что его подставили под двуликих… Убрать пытались, чтобы я осталась без защиты? Но почему он потом бросил меня одну? Опасность ушла? Или спешил вперед – проверить обстановку в городе? Или…
Или всё это бред моей очень ушибленной головы.
Я закуталась в куртку, наслаждаясь терпкими запахами леса и наблюдая за светлеющим небом. Да, ушиблась я знатно, затылок до сих пор ноет… И подсказывает. Есть еще одно объяснение «видимости» Ифа. Вэл может быть частью моей семьи, частью рода. Много ли я знала родственников? Древо моего рода было весьма ветвистым, а лично я знала, не считая родителей, только бабушку. И… жаль, я не помню наизусть всех родственников.
Поерзав и обдумав свои бредовые домыслы, я решительно встала. Спать не хочется, а сидеть без дела – скучно и зябко. Я потрепала по холке задремавшего Шейтара и бесшумно проскользнула в сумрак леса. Вэл, как и ифрил, тоже крепко спал, тихо посапывая. Оно и к лучшему. Не будет путаться под ногами.
Незнакомый лес встретил меня дружелюбно. Я брела по звериной тропе, прислушиваясь к слабым, еле слышным голосам. Могучие деревья шептались, делясь ощущениями, и я не могла отделаться от чувства неловкости – словно чужой разговор подслушиваю… Тропинка, скользя меж могучими стволами, растворялась в сумрачной чаще. А я и не заметила, как быстро отошла от стоянки…
Последние отблески костра поглотила предрассветная мгла, звериная тропа исчезла к густой траве. И в лесу стало тихо. Слишком тихо. Напряженная звенящая тишина, казалось, не пропускала ни единого звука, способного нарушить ее хрупкое равновесие, даже шороха моих шагов.