Поужинав, мужчины взялись делить дежурство. Я возилась с посудой и на своей помощи не настаивала, памятуя о том, как некогда Келебрану удалось застать меня врасплох. Пусть эльфийские отряды и перебили всех волколаков, но бдительность все равно проявить следовало. Первым выпало дежурить моему мужу и я, дождавшись, пока дыхание Диего не стало глубоким и размеренным, выдавая, что он уснул, тихонько скользнула ко входу в пещеру и села рядом с Келебраном.
— Не спится? — спросил он.
— Хочу посидеть с тобой, — честно призналась я.
К моему удивлению, супруг покачал головой.
— Лучше ступай спать, Риона. Твое присутствие будет отвлекать меня.
Вздохнув, я поцеловала его и вернулась на свое место. Сон пришел не сразу, но, поворочавшись, мне все же удалось уснуть. А потом родные руки обняли меня, привычно опалило жаром прижавшегося тела, и я поняла, что Диего сменил Келебрана на дежурстве. Устроилась поудобнее, не открывая глаз, и вновь проваливаясь в сон, ощутила легкий поцелуй в висок.
Проснувшись и выглянув из пещеры, мы обнаружили, что погода испортилась. Небо затянуло серыми тучами, накрапывал мелкий, но противный дождь. Натянув на голову капюшоны, мы медленно брели через лес, но к полудню непогода усилилась и мы вынуждены были поискать себе пристанище. К счастью, как упоминал некогда Келебран, пещер и пещерок в этой местности имелось в изобилии, так что мы довольно быстро подыскали для себя подходящую. Развели огонь и, развесив плащи, чтобы они высохли, устроились у костра. Ни о какой охоте речь не шла, но я гораздо больше жалела о невозможности хоть ненадолго остаться с мужем наедине, нежели о жареной куропатке или о рагу из кролика. У Диего в сумке обнаружилась фляга с эльфийским вином, а еще орехи в меду, о которых мы вчера подзабыли, так что обед удался на славу.
Поскольку дождь стоял сплошной стеной, продолжать путь мы не могли и скоротали день за разговорами. Диего и Келебран припоминали свои детские шалости и проказы, немало позабавившие меня.
— Скажи, Риона, — внезапно спросил дел Арьянте, — а ты намерена навещать своих родителей, вернувшись в столицу?
Все мое веселье разом померкло. Я опустила голову и задумалась. Келебран молча сжал мою ладонь.
— Не знаю, — наконец сказала я. — В свое время они отказались от меня, заявив, что я им больше не дочь.
Голос мой прервался, я судорожно вздохнула. Пусть я и смогла их простить, но боль от предательства, похоже, все еще оставалась со мной.
— И они не предпринимали попыток разыскать тебя, — добавил Диего.
Я даже не стала спрашивать, откуда ему это известно — похоже, королевский кузен в считанные часы мог узнать всю подноготную любого жителя королевства.
— Ты пообещал мне деньги, — внезапно напомнила я. — Внушительную сумму, если я пойду с вами к эльфам.
— Обещал, — несколько удивленный, ответил Диего.
Келебран вопросительно взглянул на меня. Разговора о деньгах мои спутники никак не ожидали.
— Я хочу, чтобы эти деньги получили мои родители. Нет, не так. Я хочу, чтобы у них всегда была хорошая еда, одежда и чтобы к ним приходила прислуга — помогать по хозяйству. Это можно устроить? Ведь любую сумму, попавшую к нему в руки, отец попросту пропьет.
— Это устроить совсем несложно, — сказал дел Арьянте. — И денег понадобится не столь уж и много — признаться, я планировал заплатить тебе куда больше.
— Моей жене хватит на ее нужды и моего состояния, — вмешался Келебран. — Оно довольно внушительно и Риона может распоряжаться им так, как сочтет нужным.
— Спасибо, конечно, — немного растерянно откликнулась я. — Но, честно признаться, я не слишком-то хорошо представляю, как именно должна распоряжаться твоими деньгами. Я думала, что мы с тобой обо всем договорились: жизнь будем вести скромную, вовсе не светскую.
— Это на случай, если ты передумаешь, — улыбнулся супруг. — А пообщаться с родителями ты не хочешь?
Я закусила губу и покачала головой.
— Нет, мне довольно будет знать, что у них все хорошо. К тому же если отец с матерью узнают, что я вышла замуж за богатого человека со связями во дворце, они просто не оставят нас в покое и начнут требовать от тебя все новых и новых благ. Так что лучше мне не возвращаться в те места, где прошло мое детство. Ничего хорошего из этого не выйдет. Это Моравен оказалась достаточно мудра, чтобы предоставить своему сыну право выбора. Мои родители, увы, ее мудростью не отличаются.
— Хорошо, родная, — успокаивающе произнес Келебран. — Как скажешь, так и будет. А теперь — кто хочет еще вина?
Мы с Диего дружно пододвинули свои кружки. И разговор снова вернулся к детским воспоминаниям приятелей.
К утру небо вновь прояснилось и мы смогли продолжить свой путь. Земля не успела просохнуть и под ногами чавкала грязь, а кое-где нам приходилось преодолевать вброд огромные лужи. Впрочем, иногда нам доводилось идти и посуху — там, где почва была каменистой и усыпанной побуревшей хвоей. За все дни пути никаких происшествий не случилось. Диего все так же уходил вечерами охотиться, милостиво предоставляя нам возможность урвать хоть немного времени для мимолетных ласк, а еще я то засыпала, то просыпалась в объятиях мужа. И была благодарна судьбе за это счастье.
Но когда на горизонте показались горы, мы все вздохнули с облегчением. Все-таки мы успели соскучится по нормальным бытовым условиям: горячей воде для мытья, мягким кроватям, теплым одеялам, сытной домашней пище. С тоской припомнила я удивительно вкусную стряпню Златы и Бирюзы и дала себе зарок непременно вызнать у них побольше рецептов. Готовить я, разумеется, умела и делала это довольно неплохо, но за последние годы привыкла обходиться самыми простыми блюдами. Теперь же мне хотелось побаловать мужа чем-нибудь особо вкусненьким, приготовленным собственноручно. Хотя, наверное, и в поместье, и в городском доме Келебрана хватало прислуги… Но все равно я была полна решимости заботиться о супруге как можно лучше.
Близость Горного Королевства, казалось, придала нам сил. Последние дни мы шли почти без отдыха с рассвета и до позднего вечера и когда добрались, наконец, до незаметной дверцы, дружно вздохнули с облегчением. Как оказалось, рано. Никто из нас не имел представления, как именно открывается эта дверь снаружи.
Диего старательно исследовал ее руками, а затем для верности пнул пару раз ногой. Дверь не поддалась.
— Скажи-ка мне, друг мой, — голос Келебрана прямо-таки сочился ядом, — вот ты когда вызнавал у мастера Громмыша секреты горных переходов, ничего, случайно так, не позабыл?
— Сам мог спросить, — огрызнулся Диего.
— Похоже, дражайший мой приятель, память стала тебя подводить. Это ведь ты у нас — как это правильно обозначить? — вожак отряда, в том смысле, что самый главный? Или я ошибаюсь?
Дел Арьянте рассерженно пнул дверь еще разок, посильнее, но с тем же результатом.
— А ты попробуй с разбега, — предложил Келебран нарочито безмятежным голосом. — Авось сломается.
Глаза Диего полыхнули такой злостью, что я даже испугалась. Конечно, невозможность открыть дверь очень сильно расстроила меня, но перспектива наблюдать первую настоящую ссору друзей за все время похода настолько страшила, что все прочие мысли разом выветрились из головы.
— Если ты такой умный, — рассерженной змеей прошипел Диего, — то придумай сам способ попасть внутрь.
— Знаешь ли…
— Замолчали! Оба! — заорала, сама себе удивляясь, я.
Надо признать, что цели своей я добилась: друзья изумленно умолкли и уставились на меня.
— Даже если вы вцепитесь друг другу в горло, дверь не откроется, — воодушевленная успехом, озвучила я очевидное.
Диего хмыкнул, а Келебран расхохотался.
— Согласись, дружище, моя жена — потрясающая женщина, — сквозь смех с трудом выговорил он.
Дел Арьянте посмотрел на меня не то одобрительно, не то, напротив, скептически. Мне уже стало немного не по себе из-за внезапной вспышки, но сдавать позиции я не собиралась.
— Как мы видим, ручки с этой стороны у двери нет…
— Ценное замечание, — вклинился Диего.
…стало быть, открывается она иначе, — не обращая внимания на его ехидство, закончила я фразу. — Например, заклинанием.
— Знать бы еще, каким, — угрюмо откликнулся дел Арьянте.
— Надо пробовать, — предложил Келебран. — Откройся, мы пришли с миром!
Ничего. Дверь даже не дернулась.
— Мы друзья, — не особо веря в успех, поддержала я мужа.
Диего был оригинален.
— Славься в веках, горный народ, — пафосно провозгласил он, но треклятая дверь на лесть не купилась.
Следующий час мы развлекались тем, что пытались подобрать способные открыть дверь слова. Устав стоять, мы уселись на поросшие мхом камни и по очереди говорили уже первое, что только взбредало нам в голову.
— Могучий молот!
— Непобедимая секира!
— Эльф плешивый!
— Эй, а эльфов-то ты к чему приплел? — оскорбился Келебран на последнее предположение Диего.
Тот пожал плечами.
— Да гномы отчего-то жителей Долины не жалуют, вот я и подумал, что они могли так подшутить.
— Вовсе ты не подумал ничего подобного, — давясь смехом, проговорила я. — Признайся честно, что фантазия твоя уже истощилась и тебе ничего лучше просто в голову не пришло.
— Признаюсь. По-моему, все наши усилия ни к чему не приведут. Надо придумать какой-нибудь другой способ, если не хотим ночевать перед дверью.
Небо действительно уже налилось предзакатным багрянцем, солнце неумолимо склонялось к горизонту. Ночевать у запертой двери мне, безусловно, не хотелось, но и способа открыть ее я не знала.
— А есть иной путь? — спросила я.
— Есть, — ответил Келебран. — В обход Горного Королевства.
— Но ведь не может эта дверца быть единственным западным входом, — в отчаянии воскликнула я.
— Раньше были Западные Врата, подобные Восточным, — сказал Диего. — Но после того, как эльфы возвели стену, отгородив Заповедную Долину от прочего мира, гномы приняли решение завалить Западные Врата камнями.
Нелестные высказывания и о эльфах, и о гномах уже готовы были сорваться у меня с языка, но я заставила себя проглотить их, дабы не начинать вновь ссору.
— Но и сидеть без дела я не в силах, — заявил дел Арьянте, вытаскивая меч.
Я с интересом посмотрела на него: уж не задумал ли королевский кузен покромсать дверь мечом? Я сильно сомневалась, что из этой затеи могло бы что-нибудь получиться, все-таки дверь гномы смастерили на совесть.
Но Диего попробовал вогнать меч в невидимый глазу зазор между стеной и железной оковкой двери.
— Не поддается, — пропыхтел он.
— Я вытащила подарок мастера Громмыша и протянула ему.
— Попробуй вот этим, все же гномья сталь.
На удивление легко лезвие клинка скользнуло внутрь, а затем дверь распахнулась.
— Гномья сталь? — изумленно повторил Диего. — Это и были слова заклинания? Или все дело в ноже?
— Не знаю, — честно ответила я. — Возможно, свою роль сыграло и то, и другое. Но проходи поскорее, пока дверь снова не закрылась.
Мы втроем ввалились в неширокий коридор и расхохотались. Смеялись долго, всхлипывая, вытирая выступившие на глазах слезы. Келебран прислонился к стене и время от времени бил по ней кулаком, повторяя:
— Гномья сталь! Гномья сталь, а не плешивый эльф, ясно тебе, гоблин горбатый?
Диего, усевшийся на пол и раскачивающийся из стороны в сторону, на удивление и не подумал обижаться на столь нелестную характеристику.
— Твой вариант тоже не прошел, — выговорил он, задыхаясь от смеха. — Могучий молот, подумать только! Сказал бы еще — неутомимый. Ну, Риона! Это твой талант сработал?
Мне, как женщине, воспитанной в скромности и целомудрии, полагалось бы смутиться от прозвучавшего неприличного намека, но я только прикрыла лицо рукой, а в ответ на обращенный ко мне вопрос покачала головой.
— Будь это проблеск Дара, то за прорицательницами охотились бы не храмовники, а твое ведомство. Представь, какие бы из нас получились взломщицы.
После этих слов и Келебран медленно сполз по стене на пол и уселся рядом с Диего.
Вскоре приступ веселья, вызванный благополучным разрешением нелегкой задачи, пошел на спад. Мужчины поднялись на ноги и подхватили сумки.
— Камера совсем рядом, — припомнил Диего. — Наконец-то мы сможем переночевать хоть в каком-то подобии постели.
— И с крышей над головой, — добавила я.
А еще без возможности уединиться с мужем хоть ненадолго. Но это соображение я оставила при себе. В конце концов, до жилища мастера Громмыша осталась какая-то пара дней пути.
— Радость-то какая, — всплескивал руками мастер Громмыш, то и дело кланяясь. — Мы уж и не чаяли, право слово. Вот сейчас соберу Совет да всем объявлю, то-то наши пир закатят!
Я недоуменно посмотрела на своих спутников, но они тоже выглядели растерянными. Мы, чего уж лукавить, рассчитывали, разумеется, на теплый прием, но никак не ожидали, что достопочтенный гном впадет при виде нашей компании в столь бурный восторг. Однако следующие его слова несколько прояснили ситуацию.
— Уж так мы были счастливы, многоуважаемая прорицательница, что поверили в ваше предсказание и отравили на север драконоборцев!
— Стало быть, корона нашлась? — усмехнувшись, спросил Диего.
— Нашлась, как не найтись, уважаемый дел Арьянте! Ждет теперь в Чертогах возвращения Правителя. Желаете на нее взглянуть?
Признаться честно, более всего мы желали как следует вымыться в купальнях, поужинать и завалиться спать на мягкие перины, но отказать гному никто из нас не решился. Глаза Громмыша горели столь восторженным возбуждением, что и без слов было понятно: корону он почитает величайшим сокровищем мира и твердо уверен, что все вокруг разделяют его мнение и полагают за счастье взглянуть на сие диво. Так что все мы дружно направились в чертоги.
Тронный зал был пронизан алыми лучами заходящего солнца, падавшими из высоких узких окон. Едва войдя, я сразу же отметила нововведение: на стене у трона ярко горели факелы, разгоняя начавшийся сгущаться сумрак. В результате в неосвещенной части зала белый мрамор колонн отливал розовым, а ближе к трону — золотом. И сам постамент невольно притягивал взгляд.
— Когда вернется Правитель, — торжественно провозгласил мастер Громмыш, — зажгутся факелы на всех стенах и в Чертогах ночью будет светлее, нежели днем.
Сама же корона мирно лежала на троне. Массивный простой золотой обруч, в котором ярко вспыхивали, отражая свет, семь драгоценных камней. Я подошла поближе и Громмыш не стал останавливать меня. В короне Правителя Горного Королевства тоже ощущалась магия, но отличная от эльфийской. Эльфийское волшебство было воздушным, светлым, каким-то невесомым и радостным, а магия гномов, которую я почуяла от венца, напротив, была основательной и прочно связанной с землей. Неудивительно, что прежде носил эту корону легендарный великий Правитель — простому смертному сия ноша будет непосильной. Вся гордость и мощь горного народа была заключена в простой ободок с камнями и надеть его мог отважиться лишь достойный.
— Она прекрасна, — искренне сказала я. — Великолепна в своей суровой простоте.
Громмыш внимательно взглянул на меня.
— Ты смогла увидеть главное, прорицательница, — утвердительно заметил он. — Суть. То, что внутри, а не то, что снаружи.
— Я почувствовала, — откликнулась я.
— Дорого она нам досталась, но все равно мы рады ее возвращению. Двое наших драконоборцев навсегда остались лежать в стылой северной земле. Жители окрестных деревень посадили у их могил березы. Туккон вернулся без ноги, да и остальных потрепало изрядно. И все равно это невеликая цена за возвращение нашего достояния.
Я понимала его. И мои спутники, судя по их лицам — тоже. Слишком давно гномы мечтали о возрождении своего Правителя, при котором наступит расцвет Горного Королевства. И за приближение этого дня каждый из них не задумываясь отдал бы жизнь.
— Ну да все это уже дела минувшие. А сегодня радость у нас. Жаль вот только, что времени мало, — кручинился достопочтенный мастер. — Не успеем подготовить все как следует, эх, не успеем!