— Риона, — голос Келебрана вернул меня к действительности, — уже миновал полдень, не желаете подкрепиться?
Я с удивлением обнаружила, что вовсе не голодна и отрицательно покачала головой. Келебран подъехал ко мне поближе и сочувственно спросил:
— Вы вспомнили нечто, вас тревожащее? Простите, но вы выглядите так, будто вам не по себе. Если это из-за членов ордена, то, право же, переживать не стоит. Диего прав: если даже они и рискнут сунуться к нам, то мигом получат достойный отпор. Полагаю, репутация дел Арьянте достаточно вам известна для того, чтобы знать: он слов на ветер не бросает. Раз уж он пообещал оградить вас от ваших преследователей, то, будьте уверены, слово он сдержит.
— Келебран, — позвала я и сама немало удивилась тому, сколь устало и надтреснуто прозвучал мой голос. — Скажите, зачем я вам все-таки понадобилась? Ведь в вашем путешествии я могу быть лишь помехой, толку от меня мало.
Я ожидала, что мой собеседник по своему обыкновению промолчит либо же отделается шуткой, однако он не стал лукавить.
— Я и сам не знаю. Просто однажды услышал, что храмовники разыскивают Прорицательницу, что скрылась от них. Мне не было дела ни до храма Молчаливого, ни до сбежавшей девушки, но вот привычка запоминать услышанное мне очень даже свойственна — никогда не знаешь, что именно сможет тебе пригодиться. И когда Диего сообщил мне о предстоящем пути, я понял, что нам необходимо найти Прорицательницу раньше, чем это сделают храмовники. У меня нет вашего дара, Риона, — при этих словах он криво ухмыльнулся, — зато у меня есть то, что мой друг называет интуицией. Я почуял, что вы нам пригодитесь. Не знаю где и не знаю чем, но вы точно будете полезны.
— Вам повезло, — вздохнула я. — С одной стороны, у вас определенно присутствует некий дар, с другой же — вам нет нужды опасаться прислужников Молчаливого.
— Вы неверно выразились, Риона, — с улыбкой, от которой меня пробрала дрожь, поправил Келебран. — Это они меня опасаются.
— Надо полагать, не только они? Впрочем, на этот вопрос ответ известен и так. Скажите, а вы давно знакомы с дел Арьянте?
При этом, казалось бы, невинном вопросе дружелюбное выражение мгновенно исчезло с лица блондина. Оно стало замкнутым и равнодушным.
— Довольно давно.
И Келебран тронул поводья, отъезжая от меня.
Я недоуменно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Непонятно было, желает ли блондин избежать вопросов о своем прошлом в целом или только лишь о взаимоотношениях с Диего. Как бы то ни было, в очередной раз напомнила я себе, меня это не касается.
— Госпожа Риона, — окликнул меня сидящий на телеге молодой темноволосый торговец. — Госпожа Риона, не желаете ли клюквенного морсу?
И он протянул мне флягу.
— Благодарю, — ответила я, приложила к губам обтянутое тонкой кожей горлышко и сделала глоток. — Ваше имя ведь Томас, верно?
— Вы правильно запомнили, — заулыбался молодой человек, весело блеснув карими глазами. — А что вы с мужем, поссорились, что ли?
— Вовсе нет. И с чего вам только подумалось о подобном? — удивилась я.
— Да вы с ним с самого утра и словом не перебросились, — бесхитростно пояснил Томас. — Я и подумал, вдруг вы загрустили и требуется поднять вам настроение.
Я предпочла сделать вид, будто не понимаю намека. А юноша, несомненно, оказался наблюдателен, но не слишком умен: мне даже представлять не хотелось, что именно способен был сделать дел Арьянте с тем, кто рискнул бы ухаживать за его настоящей женой — разумеется, если бы она у него имелась.
— Знаете, — доверительно произнесла я, посчитав за лучшее переменить тему, — я никогда не была в Горном Королевстве. И я совсем мало знаю о гномах. Это у мужа с ними какие-то дела, вот и брата в них втянул. А я-то с этим их Громмышем и вовсе незнакома. И о порядках гномьих даже и не слыхала. А уж вам-то, небось, о них многое известно? Может, расскажете мне чего, чтобы я совсем уж невеждой перед знакомыми Диего не выглядела?
Разумеется, я желала отвлечь Томаса от расспросов о моих отношениях с так называемым мужем, однако же я вовсе не лукавила. Дядюшка Равель в свое время ясно дал мне понять, что не приветствует расспросы о своей родне по линии многоуважаемой матушки, а окромя него иных гномов или же полугномов среди моих знакомых не водилось, так что знания мои об этом народе отличались крайней скудностью.
— Правду сказать, я и сам-то в Горном Королевстве бывал всего однажды, — неохотно признался Томас. — Отец решил, что пора и мне к семейному делу приобщаться да и взял с собой. Я на сей раз я и вовсе за него буду, потому как он расхворался.
И парень гордо приосанился. Я окинула его внимательным взглядом: даже если сбрить короткую жиденькую бороденку и усы, придающие возраста, все ему никак не может быть меньше двадцати. Поздновато что-то почтенный родитель взялся приобщать отпрыска к делу. Да у того же Равеля четырнадцатилетний сынок давно уже стоял за прилавком, подменяя отца.
— А чем же вы, уважаемый Томас, занимались до первой поездки к гномам? — спросила я и по разом загоревшимся азартом глазам юноши тоскливо осознала, что сейчас мне предстоит выслушать долгий рассказ, не представляющий для меня никакого интереса.
Как оказалось, догадка моя была правдивой.
— Я учился в Университете, представляете? — гордо объявил молодой человек. — Единственный на всю округу студент был, между прочим. Очень уж батюшке хотелось, чтобы сын у него не неучем был, а человеком образованным.
— Простите, — я закашлялась, дабы подавить смешок.
После слов об учебе мне стало понятно желание Томаса приударить за приглянувшейся женщиной, не смущаясь близким присутствием ее мужа. Должно быть, будучи наслышанным от университетских товарищей об их лихих любовных подвигах, решил и сам испытать судьбу. А то, что с выбором объекта ошибся — так то от неопытности, при папеньке-то небось не забалуешь. Однако ежели дело действительно обстоит так, как я подумала, то на время учебы разумный купец свое чадушко без пригляда не оставлял.
— Я проживал у тетки, — несколько кисло продолжал Томас, подтверждая, таким образом, мое предположение. — Особа незамужняя, сварливая и придирчивая до тошноты. Стоило мне явиться однажды слегка навеселе, как она мигом нажаловалась родителям. А после и вовсе накрутила отца так, что он забрал меня домой и приставил к делу.
Мне стало смешно. Интересно, что умудрился натворить опьяненный жизнью в большом городе и относительной свободой купеческий сынок, если родители сочли нужным вернуть его под отчий кров и, надо полагать, крепкую отцовскую руку?
— И как вам, нравится?
Юнец попытался принять вид умудренного опытом, скучающего человека. Выглядело это столь презабавно, что я вынуждена была прикусить губу, дабы не обидеть его, расхохотавшись.
— Вы знаете, госпожа Риона, я не принадлежу к числу людей, что любят восхвалять себя. Однако же без излишнего хвастовства могу заметить, что у меня весьма недурно получается вести дела. Вот и теперь отец отправил меня в Горное Королевство почти что в одиночестве.
Все-таки сдержаться и не окинуть скептическим взглядом растянувшуюся по дороге вереницу подвод оказалось выше моих сил. Томас, похоже, уловил мои мысли и слегка покраснел — едва заметно за закрывавшей нижнюю часть лица бородой.
— Да-да, почти в одиночестве, — с жаром повторил он. — Все прочие, окромя разве что Колина, просто попутчики.
— А Колин — компаньон вашего отца?
Томас энергично помотал головой из стороны в сторону.
— Нет, старый друг. Да и торгует он иным товаром. С отцом вечно так, — прибавил он с досадой. — Полагает, будто я еще нуждаюсь в присмотре, словно несмышленыш.
— Но разве гномы, — вкрадчиво спросила я, — не предпочитают иметь дело только с теми, с кем давно и хорошо знакомы? Насколько я слышала, они не очень-то доверяют любым рекомендациям — только личному опыту.
— Мне тяжело судить, — неохотно признал Томас свое неведение. — Та семья, с которой мне надлежит связаться по приезду — давние торговые партнеры отца. Они торговали, страшно сказать, не только с моим дедом, но и с прадедом. И меня им представили в прошлый приезд, так что не думаю, что могут возникнуть проблемы.
— У вас все получится, — подбодрила я его.
— Горное Королевство, — пробормотал он. — Забавно, вы не находите, что страна, в которой нет короля, именуется Королевством?
— Разве у вас в Университете не было курса истории? — удивилась я.
— А, припоминаю, кажется, они все ждут возвращения своего легендарного правителя, оттого и Тронный Зал в Чертогах пустует. Но это же смешно!
— Только не вздумайте сказать этого гномам, — предупредила я.
— Разумеется, не скажу. Гномы — народ ужасно гордый и обидчивый, это-то я прекрасно уяснил. Но вот мастера они непревзойденные. Я, как попал впервые в Горное Королевство, так норовил почти все, что мне попадалось, потрогать руками: не верилось, что эта красота — настоящие вещи, а не искусно наведенный морок. Вот увидите, вы тоже будете впечатлены их искусством. И вот еще, что меня поразило: они свою горную слезу пьют, будто воду. И всем гостям наливают, да еще и отказываться не принято. В прошлый раз, правда, отец пить мне запретил и пояснил многоуважаемому мастеру Норхорну, что я слишком юн, — добавил Томас обиженным тоном, — но теперь-то я уже еду как настоящий представитель нашего торгового дома, так что никакие запреты действовать не будут.
Лицо его приобрело несколько мечтательно выражение, а я невольно посочувствовала его отцу: сынок-то явно не подарок. И, похоже, достопочтенный купец прекрасно это понимал, иначе не стремился бы к неусыпному контролю за своим чадом.
За разговором, пусть я и не узнала почти ничего ранее мне неизвестного о гномах, время пролетело незаметно. Солнце скатывалось все ниже к горизонту, тени, пересекающие покрытую плотно утоптанным и укатанным снегом дорогу, удлинялись с каждым мгновением. На темнеющем небе появился узкий серп месяца, еще призрачно-бледный, поскольку дневное светило не покинуло небосвод окончательно. Впереди зажигались первые огоньки в окнах домов очередного городка.
— На сей-то раз вы поужинаете с нами? — громогласно спросил Колин у Диего.
Дел Арьянте переглянулся с Келебраном и ответил:
— Отчего бы и не отужинать в хорошей компании? С удовольствием, уважаемый.
На сей раз постоялый двор оказался довольно новым строением в два этажа. Договорившись со спутниками встретиться внизу, Диего пошептался о чем-то с хозяином и получил ключ. Поднимаясь по лестнице, я обратила внимание, что трактирщик то и дело бросает на нас недоуменные взгляды. Причина его странного поведения выяснилась сразу же, как только дел Арьянте отпер дверь: оказалось, что мой мнимый супруг взял всего одну комнату для нас троих. Я скрестила на груди руки и вперилась в него гневным взором.
— Об отдельной комнате для меня вы, разумеется, позаботиться не пожелали, — обвиняющим тоном произнесла я.
— Не глупите, Риона, — досадливо отмахнулся он. — Я могу снять вам отдельную комнату, но вот что вы станете делать, если ночью вас пожелают навестить ваши друзья из ордена?
— Простите, — немного подумав, неохотно признала я свою ошибку. — Это я как-то выпустила из внимания.
— Ничего, — добродушно отозвался Диего. — Если вам требуется переодеться, то мы с Келебраном подождем за дверью.
— Не стоит, я пойду на ужин так.
— Как пожелаете, — и дел Арьянте отворил дверь.
На сей раз мы появились в общем зале раньше торговцев. Диего решительным шагом подошел к длинному столу у камина, опередив направлявшуюся было туда небольшую группу мужчин в поношенных черных плащах. Один из них попробовал было протестовать, но быстро умолк под холодными немигающими взглядами моих спутников.
— Как ты думаешь, — спросил у Келебрана Диего, вальяжно развалившись на стуле, — это они?
Блондин оценивающе взглянул на незнакомцев.
— Весьма похожи, — заключил он. — Неприметная внешность, порядком потрепанная одежда. Явно стараются не привлекать к себе излишнего внимания, однако же попробовали нарваться на стычку с тобой, чтобы посмотреть на твою реакцию.
— Вы полагаете, что это — члены ордена? — ахнула я.
— Весьма вероятно, — скучающим тоном отозвался Келебран.
— Что-то вы побледнели, Риона, — насмешливо заметил Диего.
— Присутствие сих любезных незнакомцев не вызывает во мне радостных чувств, — огрызнулась я.
— Однако же со мной вы охотно вступаете в спор, а я куда опаснее всех их, вместе взятых. И они, между прочим, тоже почуяли опасность.
— Если я не ошибаюсь, вы обещали, что не причините мне вреда.
— Не причиню. И никому не позволю. После ужина вы первая встанете из-за стола и пойдете в нашу комнату, Риона. А мы проследим за незнакомцами, дабы подтвердить либо опровергнуть наши догадки.
Я ничего не успела спросить, поскольку именно в этот момент двери в зал распахнулись и наши попутчики гурьбой ввалились внутрь. Так что мне оставалось лишь согласно кивнуть.
Вокруг нашего стола тут же засуетились парень и девушка, явно брат и сестра. Вероятно, они были детьми трактирщика, во всяком случае, имели столь же крупное телосложение. Я покосилась на девицу с невольным уважением: вряд ли какой забулдыга осмелился бы приставать к ней, поскольку ударом ее, без преувеличения, пудового кулака, похоже, можно было свалить лошадь. Однако же с подносами, кувшинами, кружками и мисками она обращалась на удивление ловко. Еда в трактире была неплоха, но за время нашего путешествия доводилось мне пробовать и повкуснее, потому я лениво помешивала ложкой густую пшеничную похлебку, прислушиваясь к разговорам своих сотрапезников.
Диего и Колин обсуждали начатое, видимо, еще днем обсуждение различий между клинками работы гномов и эльфов. Оба сходились на том, что эльфийская сталь куда как лучше, поскольку прочнее и одновременно легче. Недостаток был только один: купить меч либо кинжал, выкованный эльфами, являлось делом практически невозможным, а эльфийское оружие стоило баснословных денег, ведь эльфы, укрывшись от всего мира в своей Благословенной Долине, оборвали с людьми все связи, в том числе и торговые. Впрочем, в том, что мои спутники вполне могут быть вооружены легендарными эльфийскими клинками, я ничуть не сомневалась: дел Арьянте раздобыть их, скорее всего, не представляло особого труда.
По другую руку от меня сидел Келебран, молчаливый и задумчивый. После короткого разговора с Диего еще до появления купцов он больше не проронил ни слова и только быстро поглощал ужин. После похлебки нам было подано жаркое из зайца, а к нему — медовуха в широкогорлых кувшинах. Я заметила, что торговцы были весьма умеренны в выпивке, мои спутники пили и того меньше, только лишь Томас, сидевший напротив меня, то и дело подливал хмельной напиток в свою кружку, пользуясь тем, что остался без родительского пригляда.
Мимо воли я то и дело бросала взгляды на неприметных незнакомцев, вошедших одновременно с нами в зал. Теперь, после того, как я узнала о подозрениях Диего и Келебрана, мне казалось, будто я ощущаю исходящую от них опасность. И я никак не могла решить, было ли то очередное пробуждение моего дара либо мое беспокойство стало результатом самовнушения.
Едва дождавшись окончания ужина, я, полная желания покончить с терзавшими меня сомнениями поскорее, громогласно объявила, что устала и собираюсь лечь спать пораньше. А затем решительно поднялась и, ни разу не обернувшись, вышла из зала.
С каждым шагом вверх по лестнице я ощущала, как тает моя решимость, а колени начинают подгибаться от страха. Мне захотелось развернуться и опрометью броситься обратно, но я сдержалась, только беспрестанно повторяла про себя слова Диего о том, что он не даст меня в обиду. Однако же стоило мне шагнуть в темный коридор, освещенный лишь слабым светом луны, как я усомнилась и в своих защитниках. А что, если они не успеют прийти мне на помощь? Или и вовсе решат, что я не стою того, чтобы из-за меня связываться с членами ордена? Зубы отчетливо клацнули и я ускорила шаг, почти переходя на бег. И, хотя я была готова, по собственному разумению, к самому наихудшему, все равно вскрикнула, когда за спиной раздались чьи-то торопливые шаги, а чужая рука опустилась на плечо.