После того, как за ними захлопнулась дверь, я откинулся на спинку кресла.
— Тайто…
— Куда Майю с Мадиной унесло?
— Госпиталя новая смотреть пошли, Лука с ними, — четко отрапортовал айн.
— Хорошо, готовься в дорогу. Завтра с утра поедешь собирать свой народ и гиляков.
— Готова!!! Я готова! — Тайто вытянулся во фрунт. — Отец, очень я ждала этого. Совсем готова.
— Готова… — я ухмыльнулся. — На французском болтаешь как я, а когда русский выучишь?
— Не получаться пока… — айн состроил притворно огорченную рожу.
— Ладно. Кто там на очереди? Косоглазые? Зови…
Но в кабинет вместо японской делегации, первым ворвался щеголевато и дорого одетый парень с таким же характерным разрезом глаз.
— Алекс, надеюсь ты не собираешься принять этих азиатских варваров прежде меня? — на чистом русском языке заявил он.
— Тюмень!!! — я встал и крепко обнял гостя. — Добрался все-таки.
— Уж извини, Алекс, но такое развлечение я пропустить не могу, — калмыцкий князь Дорджи Тюменев ухмыльнулся. — И две сотни нукеров привел за собой. Ну, кого тут резать?
С князем Тюменевым я познакомился в Европе, где он фестивалил с воистину русским размахом. Сошлись мы быстро — Дорджи оказался отличным другом и с радостью откликнулся на предложение погонять японов на Сахалине. Тем более, он абсолютно иррационально, дико их ненавидел — почему-то считал варварами.
— Кого, кого, будто сам не знаешь кого, но погоди пока резать. Для начала вас проводят во временный лагерь, примете лошадей, вооружитесь и экипируетесь. Устроишь людей, а к восьми вечера сюда ко мне, все обсудим. Лично ты разместишься пока…
— Я со своими, Алекс, — отрезал князь. — По-другому никак.
— Не сомневался в тебе, Тюмень…
Спровадив Дорджи, я приказал впускать японскую делегацию.
Четверо японцев во фраках чинно вошли в кабинет и в рядочек выстроились у стены. Если двое из них еще как-то походили на гражданских, то остальные, несмотря на радостные морды и гражданский прикид — однозначно были кадровыми офицерами — я в таком не ошибаюсь.
— Барон де Лавардан, председатель правления корпорации «Лавардан групп», генерал-губернатор Сахалина! — сухо представил меня на французском языке Николя, отыгрывающий роль секретаря-референта.
Я небрежно развалился в кресле еще старого губернатора Ляпунова и тоже изображал на физиономии приветливость. Правда вряд ли это выглядело особо искренне, так как единственным моим желанием было отдать приказ скормить японцев свиньям.
Делегаты синхронно согнулись в глубоком официальном поклоне, после чего, один из них, коротко стриженный крепыш с усиками-стрелочками представил других.
Выяснилось, что это Учи Тогасегава, помощник советника первого ранга губернатора префектуры Карафуто Оцу Тосио. Остальные оказалась представителями японского капитала.
После представлений помощник торжественно зачитал приветственное письмо ко мне от своего начальника, в котором тот выражал горячую надежду на добрососедские отношения, а коммерсанты презентовали… потемневшую старинную русскую икону, которую зачем-то оправили в шикарный резной оклад, но почему-то в японском стиле.
Твою же мать…
Вот честно, хреновы коммерсанты повисли на волоске. Но сдержался, три тысячи блудливых монашек.
Японы по моему лицу сразу поняли, что упороли косяк и принялись часто кланяться.
Пришлось сглаживать неприятный момент. Я сухо поблагодарил, после чего поинтересовался, какого хрена, им, гребанным коммерсантам, собственно надо.
А вот ответ позабавил. Оказывается, они хотели… нефти и вообще, тесных торговых отношений по всем аспектам.
И это предложение, оказалось, как нельзя кстати. Нефтяные месторождения уже начали давать первую продукцию, и реализация ее японцам давало нам быстрые свободные средства, с которыми, у меня уже начались большие проблемы. Ради бога, пусть покупают, чем больше тем лучше.
Я тут же спровадил промышленников к своему помощнику по коммерческой части и остался с Тогосегавой.
— Господин Тосио выражает надежду на тесные добрососедские отношения, господин де Лавардан, — вкрадчиво начал японец.
— Мы не против, — вежливо ответил я.
— В таком случае… — Тогасегава поклонился. — У господина Тосио вызывает недоумение задержание японской геологической партии и группы мирных торговцев вашими людьми.
— А у меня вызывает недоумение наличие оных японских подданных на суверенной территории, законно принадлежащей «Лавардан групп», — я вежливо прервал японца. — Особенно, так называемой геологической партии. Как это понимать, господин Тогосегава?
— Они находились здесь по устной договоренности с прежней администрацией… — попробовал отговориться японец.
— Мне кажется, прежняя администрация не имеет никакого отношения к нынешней, не так ли?
— Мы примем все меры, чтобы подобные недоразумения больше не случались, — торжественно пообещал японец.
— Это касается также и японских рыбаков в наших территориальных водах? — сухо поинтересовался я. — Отныне, наши добрососедские отношения будут регулироваться исключительно рамками официальных документов, но никак не устными договоренностями. Можете присылать рабочую группу по обсуждению договора.
— Господин Тосио надеется на личную встречу с вами, господин де Лавардан…
— Я не против, при наличии свободного времени… — с насквозь фальшивим радушием ответил я.
Японец прекрасно меня понял, лицо его осталось спокойным, но в глазах мелькнула откровенная враждебность.
— Мы можем надеяться, что японские подданные будут освобождены?
— Можете. Я отдам необходимы приказы.
— Господина Тосио настораживают военные приготовления с вашей стороны.
— А нас должно настораживать наличие дивизии полного состава с приданной артиллерией с вашей стороны? Мы исходим с позиции паритета, а вы какие цели преследуете?
В общем, не сказал бы, что встреча получилась, впрочем, определенные рамки отношений мы оговорили. Правда надежды на то, что японцы будут их соблюдать — все-равно никакой не было. Но ничего, я и не надеялся, пусть творят что хотят, немного потерпим — мне надо всего-то четыре месяца. Договор о добрососедских отношения заключим, конечно, а потом этим договором их и прихлопнем.
После косоглазых начал принимать выборных от народа. И вот тут не обошлось без приятных неожиданностей.
В кабинете появились два старичка, один типично семитской наружности, а второй с характерно восточной физиономией. Сухенькие, ветхие, с палочками, но бодрые и живенькие.
— Господи!.. — ахнул я и сорвавшись с места, сграбастал дедов в охапку. — Мои вы родные…
— Алексей Христианович, вы… — счастливо всхлипывал Яков Самуилович Рапоппорт, фельдшер, с которым я встретился на Сахалине еще в самом начале своей эпопеи. — Думал уже и не свидимся…
— Я знала, знала, что мирза приедет еще… — шамкал беззубым ртом Ахмет, палач бухарского эмира — тоже мой соратник с первых дней. — Говори, что делать, мирза! Моя приехала служить! Надо башка япона секир делать — буду! Ничего не забыть, ждать, когда Ахметка нужен быть. Сила мал-мала нет, но голова помнить. Помощник давать — все будет!
— Да окстись ты, палаческая морда! Дай с человеком поговорить!.. — зашипел фельдшер. — Старуха с косой погадить отпустила и туда же — секир-башка, секир-башка…
— Тьфу ты, жида пархатая! — Ахмед погрозил Якову Самуиловичу сухеньким кулачком. — С тобой говна есть хорошо, никому не давать — сам все сожрать. Ахметка служить пришел — не такой лишний деда без польза как ты…
— Что? Да я еще сам могу…
— Горшка сидеть?..
— Сам ты горшка, старый пень!..
— Тише, тише… — поспешил успокоить я разбушевавшихся стариканов. — Всем дело найдётся. Николя, живо стол накрыл и никого не пускать…
Посидели, вспомнили прошлое, я прямо душой оттаял.
— Так что, принимай на работу, Христианович! — категорично заявил фельдшер. — Мы еще пользу можем приносить. Еще как можем.
— Без вопросов, куда я без вас.
И отдал распоряжение пристроить Якова Самуиловича в госпиталь Александровска, помощником Майи, а Ахмета в контрразведку — ведущим специалистом по допросам. Нечего разбрасываться такими кадрами.
День прошел в сплошной суете, я проинспектировал лагеря для размещения прибывших, принял кучу докладов — словом, вертелся как белка в колесе. О прежней хандре и недомоганиях забыл — как заново родился.
Уже когда стемнело — устроил первое общее совещание.
Один за одним в кабинет входили офицеры. Собакин, Петухов, Максаков — ни один из моих старых соратников не отказался от приглашения. Они знали, зачем я их приглашаю и все вышли в отпуск со службы и приехали на Сахалин. Препятствий от непосредственного начальства не последовало — так как приглашение было негласно одобрено российским военным министерством.
Хватало и новых лиц.
— Господа, позвольте представить начальника штаба объединенной группировки воинских сил, полковника Деникина Антона Ивановича…
Плотный усатый мужчина с суровым лицом встал и четко кивнул остальным офицерам.
Его я пригласил к себе не только как оставившего в истории свой след исторического персонажа — Деникина мне порекомендовали как великолепного знающего специалиста с боевым опытом.
— Начальник службы тыла — полковник Свиньин…
— Начальник контрразведки — подполковник Волков…
— Командующий морской группировкой — капитан второго ранга Максаков…
— Командир первой отдельной мотострелковой бригады — капитан Собакин…
— Командир второй отдельной мотострелковой бригады — капитан Петухов…
— Командир первого пограничного отряда — штабс-ротмистр князь Тюменев…
— Командир второго пограничного отряда — войсковой старшина Апостолов Никита Фомич…
— Командир воздухоплавательного отделения поручик Нестеров Петр Николаевич…
— Начальник отделения связи капитан Рыбкин…
Последней я представил Майю.
— Начальник санитарной части Любич Майя Александровна… — после чего предложил Деникину начать совещание. — Прошу вас, Антон Иванович…
Деникин встал, взял указку со стола и четким, почти строевым шагом подошел к карте.
— Господа офицеры, первоочередной задачей, я считаю взятие под надежную охрану границы со временно захваченной японцами территорией Сахалина. Прошу доложить о расчетном времени готовности пограничных отрядов. Штабс-ротмистр Тюменев…
— Готовность к выступлению — три дня, господин полковник, — спокойно доложился князь. — Объезжать лошадей начнем с утра, остальное уже на месте.
— Уложимся… — казак ревниво стрельнул глазами на калмыка. — Лошадки справные, люди привычные. Шашки с собой привезли, а винтари новые… главное стреляют…
Я хмыкнул по себя. Чертов Рузвельт все-таки впарил мне партию винчестеров, а я определил их на вооружение конным пограничникам, калмыкам и казакам. Ну не пропадать же добру, тем более, что винтовки очень неплохие. Правда воспринял их личный состав, мягко говоря, неоднозначно.
Деникин внимательно посмотрел на них:
— Примем за расчетное время четверо суток, к этому времени уже будут подготовлены для вас места расположения. Перед выступлением предоставите вверенные подразделения к смотру. Капитан Рыбкин, доложите о готовности вашей службы…
Молодой офицер вскочил и немного заполошно поправил очки.
— Ретрансляционная станция запущена, господин полковник. Могу с уверенность сказать, что вся территория северной части Сахалина покрыта связью. Подготовлены двенадцать передвижных отделений с радиостанциями, еще столько в стадии организации. Пока не хватает обученного личного состава…
Я не вмешивался и тихо балдел от счастья. Вот честно, боялся даже заплакать. Черт… как же это прекрасно, когда твои мечты начинают воплощаться в жизнь.
Домой попал уже заполночь. Резиденцию прежнего генерал-губернатора я отвел под военный штаб, а для меня выстроили небольшой бревенчатый двухэтажный домик на окраине Александровска.
— Сашка!!! — Майя крепко обняла меня. — Ты… очень изменился…
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Ты… — она улыбнулась. — Ты снова стал тем же Александром Любичем! У тебя точно так же горят глаза. Правда ты сейчас гораздо чище.
— Я и тогда… был не особо грязным. Так… хватит скакать, марш в постель…
— Саш, скажи! — потребовала Майя, кружась по комнате. — А что ты в древности успел натворить? Точно так же воевал со всеми?
— Опять?
— Я не отстану, — сурово пригрозила Майя. — Если не расскажешь, то и я тебе не расскажу что-то очень важное. Просто очень-очень важное.
— Ну хорошо, хорошо. Только ты первая… — я стянул себя сапог и зашвырнул его в угол.
— Правда, не обманешь?
— Нет, конечно.
— Я… — Майя застенчиво опустила взгляд. — Я, кажется… в положении…
— Что, в каком положении? — я сразу не понял, о чем она.
— Беременная, дурачок.
— Что… етить… — известие пришибло меня словно дубиной.
— Ты не рад?
— Рад, дурочка! — я обнял ее и прижал к себе. — Рад, конечно.
— Теперь говори.
— Что?
— Ну… ты действительно из прошлого? Только не ври, мне нельзя волноваться.
Я немного подумал и тихо ответил:
— Да.
— Я знала… — Майя ткнулась мне носом в щеку. — Но не рассказывай, не надо. Просто скажи, у нас все получится?
— Обязательно. У меня все всегда получается.
— Тогда мне даже немного жалко японцев.
Я опять задумался и уверенно ответил:
— А мне нет. Теперь они познают свою истину.
— Какую?
— Горе побежденным…
Глава 27
— Прошу, господин генерал-губернатор… — щеголеватой офицер в отутюженной форме, вытянулся в строевой стойке. — Сводка по мировой прессе за прошлую неделю. Отсортировано по странам. Последняя публикация от вчерашнего дня.
— Благодарю, прапорщик Кассель… — сидевший за большим столом из мореного дуба мужчина с усталым лицом открыл кожаную папку. — Так-с, что тут у нас? Чрезвычайное заявление президента Североамериканский Соединенных Штатов. Уильям Тафт заявил, что прибывшая на Сахалин с дружественным визитом американская эскадра будет строго поддерживать свой нейтральный статус, однако при первом же недружественном действии со стороны японцев Североамериканские Соединенные штаты будут считать себя находящимися в состоянии войны с Японской империей. Вашингтон Пост… пора поставить конец бесчеловечной захватнической политике обезумевших азиатов. Уорлд… японцы замахнулись на самое святое — честный цивилизованный бизнес. Только самые жесточайшие санкции помогут укротить пыл зарвавшихся агрессоров…
Мужчина улыбнулся и продолжил читать.
— Франция призывает к мирному урегулированию, а также предостерегают Японию от необдуманных действий. Британская империя предлагает свое посредничество и готова предоставить площадку для переговоров. Российская империя подтверждает законность принадлежности Сахалина международной корпорации «Лавардан групп» и подчеркивает свое невмешательство, однако готова обеспечить безопасность своих подданных на Сахалине всеми доступными способами. Так… мирный договор между Россией и Японией на грани разрыва. В Санкт-Петербурге прошли демонстрации… Лидер партии «Отечество» Стерлигов призвал к сплочению нации пред вызовом…
Мирный демонстрации протеста в европейских столицах, толпы волонтеров…
Международные наблюдатели зафиксировали следы ужасных зверств в селе Ивантеевка, фотодоказательства… причастность японской военщины неоспорима. Рядовой Онода признался, что резал детей и стариков по приказу непосредственного начальства… заявление японской стороны о том, что уничтожена флотилия мирных рыбаков являются откровенной ложью — суда находятся в гавани Александровска, а рыбаки обеспечены теплой одеждой и горячим питанием…
Япония утверждает, что стала жертвой чудовищной провокации, однако это заявление опровергнуто неоспоримыми фактами. Прибытие японской военно-морской эскадры на Сахалин подчеркивает агрессивные планы Токио.