Мне захотелось сочувственно покачать головой. Бедный Жорж… Ей-ей, не позавидуешь; восемь детей, мал-мала меньше и мегера-жена, сделали из него законченного взяточника. Но при этом, с головой парень дружит — берет с умом и знает с кем делиться.
Я потянул время из вредности, а потом тоном благодетеля заявил:
— В субботу я обедаю с товарищем министра и обязательно упомяну вас, Жорж. А завтра к обеду, сходите в банк, проверьте свой счет. Я высоко ценю ваши услуги.
— Месье Александр!!! — инспектор прижал руки к груди.
— Но это еще не все…
— К вашим услугам!
— Этот человек… — я очеркнул пальцем фамилию на листочке. — Очень нехороший человек. Он обидел много уважаемых людей. Думаю, не помешает, если вы им займетесь.
— Что вменить? — полицейский преданно уставился на меня.
— Завтра с утра вас навестит мой адвокат, он подскажет насчет обвинений. Но пока официально не давайте делу хода. Главное, чтобы клиент проникся и был готов к разговору.
— Будет исполнено. Посадим его к марокканцам. С ними кто хочешь станет уступчивым, — Жорж с готовностью кинул.
— Действуйте по своему усмотрению. Обещаю, вы останетесь довольны, Жорж. Очень довольны! — я крепко пожал руку полицейскому. — Но постарайтесь управится за неделю. Я в вас верю…
Выпроводив полицейского, я про себя довольно улыбнулся.
Жоржа я натравил на оного из фигурантов списка Свиньина, по уши замешанного в хищениях государственных средств при строительстве железных дорог в России. Правда, вряд ли с него удастся выбить значительные суммы, но для меня это не главное, хотя звонкая монета тоже не помешает. Главное — выявить всю цепочку и получить компрометирующие материалы на российских чиновников из верхов. Думаю, пригодится, когда буду решать вопросы в самой России.
Так… а на вот этого, спущу мафиози за процент. Но это уже позже…
— В машину… — я махнул рукой братьям и провернул ключ зажигания.
Сегодня должна была вернуться из Парижа Майя и мне не терпелось ее увидеть. Но, как всегда, у меня случается, откуда не возьмись появилась куча дел, которые требовалось срочно решить. Так что домой я попал только поздно вечером.
Легонько лязгнув, закрылись ворота.
Широкий как шкаф коротышка, взяв на сгиб локтя лупару, открыл дверь машины.
— Как дела Педро?
— Все хорошо, хозяин… — Начальник охраны виллы, почтительно склонил голову. — Ребята на постах. Собак уже выпустили из вольеров.
Я ему кивнул, демонстрируя хозяйское удовлетворение состоянием дел. В охране у меня одни баски, причем на семейном подряде. Педро — дядя Рауля и Артуро, бывший жандарм, остальные тоже родственники. Даже собаки — и те басконские волкодавы.
— Ваша супруга уже вернулась, хозяин… — закончил доклад Педро.
Я еще раз кивнул, взял корзину с розами, которую купил по пути и пошел к дому по мощеной мраморной плиткой дорожке.
— Саша!!! — навстречу выбежала Майя.
— Майя… — я ее подхватил и прижал к себе.
— Саша, не здесь… — смущенно зашептала жена.
— Да ладно, целуйтесь, я не смотрю, — хихикнула Мадина и демонстративно отвернулась. Следом за ней спрятал башку Балда, который всегда копировал свою хозяйку.
— Все потом… — шепнула Майя и решительно вырвалась. — Идем в дом, приводи себя в порядок и за стол. Я сама приготовила ужин.
За целый день у меня маковой росинки во рту не было, поэтому уговаривать не пришлось.
Ужинали в тесном кругу: я, Майя, Лука и Тайто — айн и его громадный напарник, за это время стали членами нашей семьи.
— Что у вас произошло за время моего отсутствия? — накладывая еду, как бы невзначай поинтересовалась Майя.
Мадина тут же смущенно потупилась.
«Уже проболталась…» — сделал я вывод. Впрочем, ничего скрывать я не собирался и ответил предельно честно.
— Ничего особенного. Нас пытались похитить. Но у них ничего не получилось. Да ты и сама все знаешь. А у вас, как все прошло?
— Прекрасно! — преувеличенно бодро ответила Майя. — Я сдала экзамены на отлично и получила лицензию на частную практику. Правда они… — жена показала лопаточкой на Луку и Тайто. — Не давали мне шагу ступить! Даже на выпускном балу. И под операционной как истуканы торчали. А еще, Клоду руку сломали и лицо разбили. А потом еще в окно выбросили. Еле уладила скандал.
— Клода? Кто такой Клод?
— Студент… — Майя смущенно улыбнулась. — Решил пошутить, изобразить грабителя.
— Малахольный шкет, — Лука пожал плечами. — Выскочил из-за угла… Ну и получил.
— Ага, совсем, дурака, — пренебрежительно скривился айн. — Голова есть, ума в ней нет. А если брюхо пороть ево?
— Да он просто пошутить хотел! — вспылила Майя.
— Пошутковал и будя. Больше не будет, — отрезал Лука. — А вообще, Християнович, чуяли мы неладное, оттого и берегли хозяйку пуще всего. Вот как со стороны на нас смотрели. Постоянно смотрели, как в ентот Парыж добрались. Нехорошо смотрели.
— Было, отец, очень было, — подтвердил айн. — Так Хозяин в лесу смотрит. Никогда его не увидишь, а глаза чувствуешь. Неладно, ой, неладно. Следили за нами. Точно говорю. Спиной чувствовал.
Я ненадолго задумался. То, что Лука и Тайто чувствовали слежку — это вполне нормально. Для того, чтобы подстраховаться, я заказал негласную охрану Майи в агентстве Пинкертона. А там парни профессионалы. Пока сами не захотят, никто не заметит. А с другой стороны, мог еще кто-то другой следить. Что особо и неудивительно, учитывая недавние события. Бритты, эсеры, японцы, да кто угодно, я сам еще не разобрался. Семья — всегда слабое звено, по нему и будут бить. Ладно… подожду отчета, тогда все станет ясно.
После ужина, подробно расспросил айна и Луку, но ничего нового они не сообщили — просто интуитивные подозрения — не более того.
Перед сном, я уединился в своем кабинете, для того, чтобы поработать с документами и немного поразмыслить над сложившейся ситуацией. Которая мне все больше не нравилась и которую я был склонен соотносить с появлением в городе Сиднея Рейли.
Тем белее во входящей корреспонденции нашлось письмо от Массино, где он предлагал мне обсудить кое-какие дела, причем в списке присутствующих на встрече, отметил гребанного англичашку.
— Настало время предложений? — мысль прозвучала вслух. — От которых, я не смогу отказаться? Ну что же, увидимся. Но сначала надо проверить связь Рейли с эсерами, которые тоже вдруг нарисовались в Марселе. Сегодня ночью мафиози с ними разберутся…
В коридоре послышались шаги, а через несколько секунд в кабинете появилась Майя.
— Надеюсь, ты не откажешь в визите собственной жене? — преувеличенно холодно поинтересовалась она.
Я улыбнулся.
— Сейчас поищу вас в списке, мадам…
— Александр Христианович Любич!
— О, прекрасная пери, услада моей души… — я встал и обнял жену.
— Я скучала… — Майя прижалась ко мне. — Очень…
— Я тоже. Кстати, ты в курсе, что у Мадины появился сердечный дружок?
— Конечно, в курсе.
— И зачем тащить этого пацана к нам?
— Ты не понимаешь… — Майя вздохнула. — Далеко не факт, что из этих отношений что-то получится — она просто хочет поделиться с нами своим первым выбором. Мад очень важно наше одобрение. Или наоборот.
— Понятно. Хорошо. Но у вас всего десять дней. Уже девять. Выбирайте время. Но встречу проведем по моим правилам. Поглядим, что за женишок.
— Саша…
— Не переживай, не спугну. И уж извини, до отбытия в Америку, вам придется посидеть дома под охраной.
— А что после Америки? — Майя заглянула мне в глаза.
— Оттуда сразу в Россию. Но не факт, что я вас возьму с собой. Вокруг начинает твориться черт знает, что.
— Куда ты — туда и мы, — твердо ответила Майя. — Этот вопрос не обсуждается.
— Еще как обсуждается. Но хорошо, я подумаю, а пока марш в спальню. Раз-два, раз-два… Ай, ну зачем драться…
Произошедшее ночью придется опустить из цензурных соображений. Выспаться не удалось, но уже к восьми утра, я был в городе. В свой головной офис, прибыл как Александр де Лавардан, а из него вышел уже в совсем другом облике. Кепка, тужурка — обычный обитатель рабочих окраин Марселя.
Попетлял по городу, проверился несколько раз, а потом отправился в Старый порт, к грузовым причалам.
Приметил возле одного из дебаркадеров* морду знакомого корсиканца и подошел к нему.
дебаркадер — представляет собой плавучую пристань, причальное сооружение в виде стояночного судна или понтона, стационарно установленное (обычно в речном порту) и предназначенное для стоянки грузовых и пассажирских судов.
— Взяли ночью, дон Александр, — Франческо, один из капореджиме Сальваторе Греко, зло сплюнул. — Всех взяли чисто, но к ним неожиданно заявился еще один. И этот сын шлюхи успел прострелить плечо Альфредо, а Паоло выбил глаз рукояткой пистолета.
капореджиме (от итал. caporegime — глава «команды», часто сокращается до капо) в терминологии итальянской мафии — представитель одной из высших «ступеней» в криминальной лестнице, который подчиняется непосредственно боссу криминальной «семьи» или его заместителю.
— Я окажу помощь родным пострадавших. А сейчас веди. Сначала к этому резкому… — потери корсиканцев меня абсолютно не волновали, но прыть клиента удивила. Ну-ну, сейчас глянем, кто тут такой дерзкий.
Пленным оказался худощавый мужчина средних лет, еще довольно молодой, но уже начавший лысеть. Судя по внешности, явно славянин. Он сидел в одной из кают, привалившись спиной к стенке. Руки и ноги были связаны, а лицо сильно разбито, но испуганным он не выглядел — скорее отрешенным.
Мазнув по мне взглядом, пленный равнодушно уставился в пол. Узнал он меня или не узнал, я не успел понять — мужчина отлично владел собой.
Корсиканцы поставили в каюте стул и испарились.
Я присел, немного помолчал, достал портсигар, неспешно раскурил сигару и раскрыл паспорт незнакомца.
— Томашевич Адольф, русский подданный. В таком случае, думаю, вы не будете против, если мы пообщаемся на русском языке.
Пленный никак не прореагировал на мои слова. Даже не пошевелился.
— Боюсь, подобное поведение ни к чему хорошему не приведет… — я порылся в памяти и неожиданно вспомнил, что, исходя из досье Свиньина, Томашевич Адольф, один из псевдонимов… черт побери, Савинкова Бориса Викторовича, на данный момент, лидера Боевой организации эсеров. Ныне убежденного врага царской власти, а в будущем непримиримого борца с большевиками. При этом, талантливый писатель, произведения которого я читал еще до того, как меня начало носить по эпохам. Савинков попортил очень много крови красным, но закончил плохо — взяли его, как и Рейли, в результате гениальнейшей операции… если не ошибаюсь, она называлась «Синдикат 2». Фильм такой еще есть. И в «Хождении по мукам» Толстого, Савинков упоминался. Да много еще где. Историк их меня как из барана оруженосец, но фильмы и книги спасают. Тем более, этим периодом истории я интересовался не в пример серьезней, чем Средневековьем. Серьезная личность, очень серьезная и в чем-то даже легендарная. Правда закончил Савинков плохо — выбросился из окна ОГПУ. Н-да… крупняк косяком пошел. Сначала Рейли, а тут и Савинков собственной персоной. Но откуда он здесь взялся? Среди эсеров, обосновавшихся в Марселе его не было. Так вот же, среди вещей билет из Парижа. Приехал координировать действия? В том числе и с Рейли?
— Что вам от меня надо? — наконец заговорил Савинков.
— У меня такой же вопрос, Борис Викторович, — я спрятал документы в карман. — Что Вам от меня надо?
— Я вас не знаю, — равнодушно ответил пленный.
— Александр де Лавардан… — я снял кепку. — К вашим услугам.
Савинков едва заметно напрягся.
— Борис Викторович, не вижу нужды запираться. Я знаю кто вы, вы знаете кто я. И оттого, насколько мы быстро проясним наши отношения, будет зависеть ваша судьба. Не только ваша, но и ваших соратников. Право слово, мне не хотелось бы приказывать их казнить. Итак, ваше решение? Ну что же, жаль. Маурицио, вспорите живот первому…
— Не надо… — нервно бросил Савинков, с ненавистью посмотрев на меня. — Я буду говорить.
Ну вот, а ларчик просто открывался. У каждого человека есть слабое место, порой оно далеко спрятано, но, если его отыскать, язык развязать очень просто. Н-да, цивилизованность явно не пошла на пользу людям. В Средневековье, если бы я угрожал, к примеру, какому-нибудь баннерету, что казню его людей, тот бы рассмеялся мне в лицо. Умереть за своего господина — это долг любого вассала. А тут, весь такой серьезный и легендарный, а поплыл на мелочи.
По логике складывающихся событий, следовало все-таки отправить на тот свет одного из эсеров, дабы подтвердить для Савинкова серьезность моих намерений, но я все-таки дал отбой команде. Лояльность такой фигуры, может быть полезной. Чем черт не шутит, может и договоримся. Зарезать никогда не поздно.
— Я был уверен в вашем благоразумии, Борис Викторович.
— Что вы хотели знать?
— Все. Нам предстоит долгий разговор. Если вы пообещаете не создавать проблем, вас развяжут.
— Обещаю… — нехотя выдавил из себя Савинков.
— Отлично. Развяжите ему руки. Курите? Прошу…
Савинков, морщась размял кисти и взял черуту. Я дал ему подкурить, потом закурил сам, а после недолгой паузы, задал первый вопрос.
— Начнем с самого начала Борис Викторович. С того, кто вы такой, изложите свою биографию вкратце.
— Вы же все знаете? — Савинков бросил на меня неприязненный взгляд.
— Знаю, но возможно в чем-то ошибаюсь. К тому же, правдивое изложение, подтвердит вашу искренность в намерение сотрудничать.
— С чего вы взяли, что я собираюсь с вами сотрудничать? — разбитые губы эсера растянулись в ироничной ухмылке.
— Опять двадцать пять… — я с сожалением покачал головой. — Ну что же, вернемся к нашим баранам, то есть к вашим соратникам, Борис Викторович. Маурицио…
— Идите вы к черту!!! — яростно заорал Савинков. — Задавайте ваши чертовы вопросы!
— Ну уж нет, Борис Львович. В «охранке» Ваньку будете валять, а здесь придется заслужить, чтобы вас выслушали.
— Все, все, не надо никого трогать… — уже спокойней прохрипел эсер. — Даю слово чести! Простите меня!
— Еще раз впадете в детство и у меня пропадет желание с вами разговаривать, Борис Львович, — спокойно предупредил я. — Надеюсь, ясно излагаю?
— Ясно… — угрюмо подтвердил эсер. — Обещаю, больше не повторится. Я Савинков Борис Львович, родился в Харькове, в тысяча восемьсот семьдесят девятом году. В партию социалистов-революционеров вступил в тысяча девятьсот третьем году, в Женеве, куда бежал из ссылки в Вологде…
После биографии мы перешли к главному.
— С какой целью вы прибыли в Марсель из Парижа?
— Руководить действиями группы боевой организации.
— Цель группы?
— Захват, либо, в случае невозможности, физическое устранение некого Александра де Лавардана.
— Это вы организовали покушение на меня в ресторане «Ля-Мирамар».
— Да, оно организовано с моим участием.
— Заказчик?
— Их несколько. Причем, цели заказчиков разнятся. Первый — лицо, действующее от имени японского резидента Мотодзиро Акаси. Он выступает исключительно за физическое устранение. Лично мне претит связь с японцами, и я как мог саботировал исполнение. Но, увы, я не руковожу партией. Второй…
— Сидней Рейли?
— Не лично он. Рейли координирует наши действия со стороны Британии. Цель — создание необходимых условий для вашей вербовки. Поэтому в ресторане вас хотели только захватить, а не убить. Но есть и третий…
Глава 7
— Кто?
— Увы, я не знаю… — эсер пожал плечами. — О существовании третьей заинтересованной стороны мне только смутно намекнули. Возможно для того, чтобы подчеркнуть важность задания.
Я не стал настаивать, хотя закралась такая мысль, что Савинков что-то скрывает.
— Хорошо, к этому мы вернемся позже. Поговорим о другом. Уж извините, ваши действия мне кажутся не то, чтобы непродуктивными, а уж вовсе нерациональными и даже глупыми. Целая партия, с серьезными намерениями, заявляющая себя как сила, способная изменить политический строй в стране, бегает на побегушках у иностранных разведок. Британия, Япония, кто еще? Вы еще у папуасов денег возьмите. Я понимаю, поднабрались долгов, как дворовой пес блох, но надо же и голову включать, понимая, что вами просто манипулируют для достижения собственных целей. Вы что, искренне верите, что японская или британская разведка вкладывает в вас средства, заботясь о России? Даже портовые шлюхи выглядят гораздо порядочней, чем вы.