— Прошу, кэп… — Гастон Лелюш, отчаянно усатый крепыш, как две капли похожий на киношного Чапаева подал мне кружку круто заваренного чая, судя по ароматному парку, обильно сдобренную ромом.
Я благодарно кивнул и с опаской сделал маленький глоток. Вкусно, но чертовски крепко, особенно для моего моторчика. Ну да ладно…
В общем, погрузились мы на «Розалинду» и отправились пиратствовать. «Рози» рабочая лошадка, прямо предназначенная для подобных операция. Водоизмещение тридцать пять тонн, в прошлом списанный патрульный катер морской жандармерии, затем переоборудованный в рыбацкий сейнер, а уже далее, в узкоспециализированное судно для специфических морских операций. Два трехсотпятидесятисильных газолиновых движка, позволяют догнать любую посудину в этих водах. С вооружением тоже все в порядке: сорокасемимиллиметровой револьверной скорострелки Гочкиса и двух одноименных пулеметов, хватает для очень широкого спектра задач.
Команда: капитан и моторист, остальные одиннадцать человек, в том числе и я — десантная партия.
Парни проверенные и матерые, в прошлом все военные. Гастон Лелюш, Люк Дюбо и Арман Шансель, по прозвищу Мясник — отставники из Французского иностранного легиона*, Пабло Агилар и Лоренцо Молина — служили в Испанском легионе*. Виктор Бушер и Клод Лебрюн — шассёры*, то есть, егеря на французский манер, Антуан Дюклери — служил в морской инфантерии, то бишь морская инфантерия. А сардинцы Алдо ди Альберто и Джованни Тровато — вообще альпини, то есть итальянские альпийские стрелки.
Черт… как вспомню своих головорезов из Средневековья, так чуть ли не на слезу прошибает. Сюда бы их. Хотя и эти не хуже.
Парни, в числе многих других, представляют мой кадровый резерв. Как таковой, армии у меня пока нет, но эти ветераны, очень быстро выкуют из любых гражданских молокососов стальные штыки.
Французский иностранный легион (фр. Légion étrangère) — войсковое соединение, входящее в состав сухопутных войск Франции и комплектуемое преимущественно из иностранцев.
Испанский легион (исп. Legión Española) — войсковое формирование, входящее в состав сухопутных войск Испании. В отличие от французского Иностранного легиона, в Испанском легионе могут служить только граждане Испании и испаноговорящих государств и стран.
Шассёры (фр. chasseur — охотник) — французская и бельгийская лёгкая пехота или лёгкая кавалерия, натренированная для быстрых действий.
Но не суть…
Сейчас катеру вернули его первоначальный вид: снова замаскировали под жандармскую лоханку. Экипаж тоже представляет собой жандармов — все одеты строго по форме. Даже вооружены как жандармы — карабинами и револьверами Лебеля. Акция запланирована бескровная, попробуем взять пароход под прикрытием. Впрочем, я ничего не исключаю — тут уж как Господь рассудит.
— Расчётное время — час… — хрипло и сварливо доложился Этьен Ларю по прозвищу Тунец, капитан нашей посудины — постоянно простуженный и постоянно всем недовольный старикан.
— От твоего голоса, старая ты развалина, молоко киснет, — подколол его Гастон.
— И селедка тухнет… — поддакнул Арман.
— Идите в жопу, молокососы, — предельно лаконично ответил капитан.
Все довольно заржали. Ни одна ходка у нас не обходится без того, чтобы Ларю кого-нибудь не послал по указанному адресу — это уже стало своего рода ритуалом.
Я тоже улыбнулся и взялся за бинокль.
Как всегда, Этьен Ларю не ошибся — очень скоро прямо по курсу показалась полоска черного дыма.
А еще через десяток минут появился и силуэт самого парохода.
Ага, вот и эта старая развалина. Именуется «Луна», водоизмещение триста пятнадцать тонн, экипаж двадцать человек, сопровождающих груз — четверо. Кто такие — увы неизвестно. Впрочем — плевать, разберемся по ходу действия. Дело не особо сложное. Район неоживленный, а рации на пароходе нет.
— Тунец — заходи с правого борта. Антуан — держишь лоханку на прицеле…
Уже через час, мы догнали «Луну».
— Стоп машина!!! — гаркнул я в рупор. — Лечь в дрейф, спустить трап, приготовится к осмотру! Морская жандармерия округа!
На пароходе никак не прореагировали — «Луна», не снижая ход шла своим курсом.
— В партизан играть собрались… — хмыкнул я. — Ну-ну, Антуан, дай им в скулу фугаской разок. Альдо, Джованни, как засуетятся — пару очередей над…
Но не договорил, потому что, совершенно неожиданно дял меня, над ржавым бортом показалась чья-то голова, в потом с парохода по нам стеганула пулеметная очередь.
С визгом срикошетировала пуля от стенки рубки, охнул и завалился на бок Тунец. Я инстинктивно нырнул под козырек и заорал:
— Огонь, огонь, мать вашу!..
Звонко захлопала пушка, по борту «Луны» с грохотом вспухли дымные огненные вспышки. Басовито застучали Гочкисы — зазвенели стекла иллюминаторов, на рубке засверкали веселые брызги рикошетов.
Почти сразу же, с парохода истошно заорали на английском языке:
— Хватит, хватит, не стреляйте, это недоразумение…
«Луна» резко застопорила ход.
— Спустить трап, всем мордой в палубу!!! — проорал я в рупор, после чего склонился к Ларю. — Ты как?
— Живой… — простонал старик, держась обеими руками за бедро. — Живой, три сотни тухлых русалок…
— Перевяжи его… — я подтолкнул к капитану одного из сардинцев. — Антуан — за штурвал. Виктор, Клод — вы сразу в машинное. Гастон, Мясник — со мной в рубку. Остальным согнать в кучу экипаж. Твою же мать, ведь не хотел никого убивать…
С парохода со скрипом спустился потрепанный трап.
На палубе лицами вниз распростерлось с десяток матросов в замызганной робе и пара человек в цивильных костюмах. Все они старательно держали руки на затылке, а у борта валялся еще какой-то гражданский со связанными за спиной руками, рядом с ним лежал пулемет Мадсена.
— Это недоразумение!!! — разводя руками, зачастил румяный толстячок в черной капитанской тужурке. — Уверяю, это недоразумение. Мы дадим все объяснения…
Я кивнул Гастону и тот коротким резким движением засадил капитану по морде прикладом карабина.
— Кто стрелял?
— Вон там, у борта… — стоя на коленях и размазывая кровь по пухлому лицу, жалобно всхлипнул толстяк. — Его уже связали. Клянусь, я сразу приказал…
— Где остальные пассажиры?
— Здесь, все здесь…
Я подошел к связанному и пинком развернул его на спину.
— Ты стрелял?
— Дерьмовый флик… — на хорошем французском языке, с трудом шевеля разбитыми губами, прошипел совсем молодой парень.
В мозгах плеснулась дикая злоба.
— Ты ошибаешься сынок… — Я повел взглядом по палубе и увидел бухточку тонкого каната, одним концом привязанного к швартовочному кнехту*. — Но ошибаешься в последний раз…
Парень отчаянно забарахтался, пытаясь отползти от меня, в широко раскрытых серых глазах плеснулся ужас.
«Я никого… не… хотел… убивать… — одновременно зло и спокойно подумал я. — Никого… не хотел…»
кнехт (от нидерл. knecht) — парная тумба с общим основанием на палубе судна, служащая для крепления тросов.
флик — презрительное прозвище полицейских во Франции.
Петля из витой пеньки захлестнула горло, поддернув трос, я ухватил парня за шиворот одной рукой, второй взял за поясной ремень, вздернул и одним движением выбросил за борт.
Сдавленный хрип унес ветер.
— Вы не жандармы, но тогда кто вы?.. — ахнул капитан.
— Русалки… — хохотнул Джованни и шарахнул прикладом одного из гражданских, удумавшего вертеть башкой.
— Кеп!!! — из люка высунулся Алдо. — Кэп! Здесь еще один! И он грозится подорвать эту лоханку…
Воображение нарисовало мне патлатого анархиста с расширенными зрачками на налитых кровью глазах и дымящейся бомбой в руках, но действительность оказалась не такой колоритной.
— Я в-все в-в-взорву!!! — сильно заикаясь бормотал на русском языке худой юноша с жиденькой неряшливой бородкой на бледном нервном лице. — П-правда взорву, п-прямо с-с-сейчас!!!
При этом он держал зажжённую спичку над открытым ящиком, в котором хорошо просматривались тесно уложенные динамитные шашки.
— Взрывай, — спокойно посоветовал я ему.
— Ой… — догоревшая спичка обожгла парню пальцы. Он лихорадочно принялся доставать из еще одну, но не справился с волнением и уронил коробок на пол.
— Не надо играться с огнем, щенок… — я шагнул к нему и хлесткой затрещиной сшиб его с ног.
— Ой… — еще раз ойкнул тот, сидя на полу, затем уставился на меня и ошарашенно прошептал. — Вы… вы русский?
— Нет, китаец. Гастон, тащите его на свежий воздух. А сюда капитана…
При быстром осмотре трюма нашлось по меньшей мере тысяча карабинов Маузера под семимиллиметровый маузеровский патрон, еще столько же британских револьверов Веблей Mk IV под патрон.455 Webley и семьдесят восемь пулеметов Мадсена. Довеском шло несколько сотен тысяч патронов и полтонны динамита в шашках.
Словом, добыча оправдала все ожидания. Очень, знаете, в тему трофеи. Винтовки — как раз те, что я поставил на вооружение, револьверы никому лишние не будут, как второе оружие. За пулеметы я даже не говорю. Часть установим на технику, часть пойдет в пехоту. Правда Мадсены под довольно редкий шведско-норвежский патрон 6,5×55 мм, который выбивается из нашей унификации, но тут ничего уже не поделаешь. Докупим.
Перебазировавшись из трюма в рубку, я приступил к допросу. Но ничего особо интересного не выведал. Самым разговорчивым оказался капитан, но он знал немного — корабль специально выкупили для акции, команду набрали с бору по сосенки, загружались они в Марселе, а груз прибыл по железной дороге — больше ничего капитан сообщить не смог.
А оставшиеся в живых сопровождающие, по национальности явно русские, напрочь отказались разговаривать. Не помогли даже зуботычины и ложный расстрел.
Конечно, при определенной настойчивости, разговорить их не составило бы большого труда, но я не стал зверствовать. Зачем? Дело сделано, а на революционную возню мне плевать с высокой колокольни.
— Что будет с нами? — выбрав момент, как бы невзначай поинтересовался капитан, оказавшийся англичанином, а точнее — валлийцем.
— С вами? — я сделал вид, что раздумываю над судьбой экипажа, а потом нехотя бросил: — Сейчас соберете смену в машинное отделение и проследуете в указанное место. Там оружие перегрузят на другой пароход. После чего… после чего можете убираться куда вздумается.
На лице толстячка промелькнуло явное недоверие.
— А гарантии?
— Вы меня начинаете разочаровывать капитан. Что вы сможете рассказать полиции? Как у вас отобрали контрабандный груз оружия? Предназначенный для устройства революции? Да вас сразу же самих арестуют. Так что никакого смысла убивать вас у меня нет. Выполняйте приказы — останетесь живы. Но если вздумаете распускать язык…
— Я понял, понял. — торопливо закивал капитан. — Мы будем немы как треска. А что делать с этими… — валлиец покосился в сторону каюты, в которой заперли гражданских.
— Что вам угодно. Хоть утопите, мне все равно.
По выражению лица капитана, я понял, что он очень внимательно прислушался к совету. Да и плевать.
Через полчаса пароход снова начал набирать ход. Экипаж «Луны» вел себя образцово дисциплинированно — очень уж им хотелось жить. За штурвал катера стал я сам — Тунец выбыл из строя минимум на месяц — пуля вырвала у него из бедра здоровенный кусок мяса.
Все свои корабли, я уже давно оборудовал рациями, так что связаться с «Мирабеллой» не составило труда и к вечеру мы благополучно с ней встретились.
А уже до полуночи, все оружие лежало у нее на борту.
Признаюсь, меня так и подмывало пустить в расход пленных матросиков вместе с капитаном и гражданскими, но свое слово сохранить им жизнь, я все-таки сдержал.
— И что же с вами сделать, господа? — я небрежно пролистал паспорта. — Так… Альфред Мицкевич, Тайво Миканнен и Леон Мравецкий. Или вы такие же Альфред, Тайво и Леон, как я Владимир Ильич Ульянов?
Самый старших из них, кряжистый бородатый мужик со слегка грубоватым, но умным лицом, настороженно зыркнул на меня. Сразу стало ясно, что с будущим вождем мирового пролетариата он знаком не понаслышке.
— РСДРП? Эсеры? Или анархисты?
РСДРП — Российская социал-демократическая партия. Основана в Российской империи 1 марта 1898 года на съезде в Минске.
Никто не ответил, а парнишка, который собирался нас взорвать, зло хлюпнул расквашенным носом и отвернулся.
— Сдать бы вас в «охранку», да возится недосуг, нигилисты хреновы… — я уронил паспорта на пол. — Живите. Только больше мне под руку не попадайтесь. И вот что… — после чего вытащил из кармана дождевика реквизированный у русских браунинг, выщелкнул из магазина патроны, веером разбросал их по каюте, а сам пистолет положил на стол. — Советую поберечься. Матросики и капитан очень злы на вас. Освободитесь сами как-нибудь. Но если рыпнетесь до того, как я отпущу пароход — пожалеете. Ну что же, удачи…
Немного подумал и добавил к пистолету выкидной нож.
После чего вышел из каюты, закрыл ее, а сам ключ выбросил в воду. Почти наверняка уверен, что капитан прикажет своим матросикам угробить пассажиров. Тем более, что документы на пароход оформлены на него. Пока будут взламывать каюту — у парней появится несколько лишних минут. Снарядить патронами магазин пистолета тоже много времени не надо. Ну а дальше… дальше, как повезет. Во всяком случае, я сделал все, чтобы им повезло.
Переход в обратно в Марсель нет нужды описывать, он прошел без приключений. Правда пришлось пережить несколько неприятных минут, когда французский сторожевик проходя мимо и запросил принадлежность «Мирабеллы».
Разгрузка тоже прошла штатно, но как только я переоделся и вышел к машине, как рядом остановился полицейский экипаж…
Глава 6
Артуро и Рауль разом посмотрели на меня. Я отрицательно покачал головой, так как прекрасно понимал, если меня соберутся арестовывать — на захват выделят не одну пролетку, в которую вмещается максимум двое пассажиров, а как минимум все наличные полицейские силы Марселя. Хотя, неприятный холодок по спине все-таки пробежал — любому хладнокровию есть свои предел.
Но я не ошибся — из экипажа десантировался всего один человек — крепкий кудрявый мужичок, очень похожий на Александра Дюма, зачем-то вырядившегося в полицейский мундир. Мой давний знакомый, Жорж Десампье — инспектор по экономическим преступления муниципальной полиции Марселя. Суетливый весельчак, пьяница, жуткий взяточник, бабник и одновременно грандиозный подкаблучник своей жены. Словом, приятный парень.
— Месье де Лавардан!!! — радостно воскликнул ажан. — Наконец я вас нашел!
Но тут же посерьезнел и покосился на машину.
Я молча распахнул дверцу пассажирского сиденья, подождал пока Жорж туда втиснется, а потом сам сел на водительское место.
— Месье Александр! — полицай расплылся в счастливой улыбке. — Я вас сегодня целый день пытаюсь найти, а когда уже собрался домой, совершенно случайно натолкнулся на вас.
— Я тоже рад вас видеть, Жорж… — ответная приветливая улыбка вышла у меня слегка кривоватой, но полицейский ничего не заметил.
Полицейский жестом попросил меня подождать, нырнул к себе в портфель и вытащил несколько листочков бумаги.
— Готово! — морда Жоржа преисполнилась торжественности. — Местонахождение интересующих вас людей установлено. Все они во Франции, а один из них проживает в самом Марселе. Богатый рантье, ничего предрассудительным не занимается. Впрочем, как и остальные.
— Браво! Отличная работа, — я быстро посмотрел бумаги и пару раз хлопнул в ладони. — Жорж, вам позавидовал бы сам Франсуа Видок!
— Вы мне льстите, месье Александр… — полицейский расплылся в счастливой улыбке, но тут же уставился на меня, словно ожидал что-то еще помимо комплимента. И даже пошевелил пальцами, словно пересчитывал купюры.