— Понятно, проклятье на голову всем землянам, и сколько требуется времени на восстановление медблока и его ботов?
— Дня четыре на основные функции, но некоторое редкое оборудование мы своими силами восстановить не сможем, придется заказывать, ждать поставок.
— А сколько протянет кренинг? — от ответа на этот вопрос сейчас зависело очень многое. Воин еще совсем молод, со временем должен стать вождем и занимать солидное положение среди соплеменников.
— Еще несколько часов, координатор, если уже не умер. Спасти его нет никакой возможности, переправить на другую планету тоже не успеем.
Через два часа молодой кренинг, один из самых перспективных, умер. Янг Дройя послал траурное сообщение с соболезнованиями совету воинов-кренингов. Землянин в это время находился в состоянии анабиоза, из которого, от греха, его решено было пока не выводить.
Огромный, круглый, со скамьями, расположенными как в старинных амфитеатрах, зал заседаний воинов-кренингов не был заполнен и наполовину. И дело совсем не в том, что повод для сегодняшнего заседания не так важен. Как раз наоборот — еще никогда старейшинам не приходилось обсуждать такой необычный вопрос. Просто кренингов становится все меньше, мало кто из молодых доживает до возраста старейшины, нация воинов вымирает. Возможно, изнутри, это и не так заметно, но Бижел Синг, уже пятнадцать лет являвшийся полномочным послом Цениры на Кренине и посещавший совет только иногда, по особым случаям, каждый раз отмечал все больше пустующих мест.
Этот плохо освещенный каменный зал, с высоким, теряющимся во мраке потолком, эти холодные жесткие скамьи, на которых удобно сидеть только если твой зад покрыт густым мехом, эти низкие голоса кренингов — все это угнетало Бижела. Не говоря уж о могилах. В зале не имелось никаких украшений. Ни шкур убитых зверей, ни ритуального оружия и доспехов. И даже стены не были расписаны картинами былых подвигов. Вместо этого они, как кухня хорошей хозяйки кафельной плиткой, были плотно покрыты ритуальными плитами, на которых изображались лица героев. За каждой такой плитой имелась ниша, в которой помещалась урна с прахом героя. Прошлая история — вещь совсем не незыблемая, и очень сильно зависит от настоящего. Точнее от желаний тех, кто в этом настоящем находится у власти. И если власть меняется часто, то и прошлое может изменяться самым причудливым образом. Другое дело — могилы героев. У каждой из них есть своя история, незыблемая и неизменная. Кренинги отслеживали собственную историю именно по могилам героев. И именно поэтому появление, или не появление каждой могилы в зале заседаний, требовало тщательного разбирательства.
— Несмотря на свою молодость, Ур был самым перспективным воином в нашем семействе, и выделялся не только как воин, он выделялся умом! — старейшина семьи Кванг сильно жестикулировал и постоянно менял тональность голоса, что выдавало крайнее возбуждение. — Он все предусмотрел! Не только четко следовал традициям в выборе оружия и тактики, но и максимально подстраховался. Выбор места охоты был идеальным — аборигены появлялись там чрезвычайно редко, а аборигены с техникой не появлялись годами. И он даже подготовил возможность медицинского лечения. Мы скорбим и считаем, что в происшедшем целиком виновата администрация Цениры!
Такой поворот событий никак не устраивал Бижела. Иметь дело с разъяренным семейством Кванг не захочет даже самое боевое из семейств кренингов — Ценг. А уж администрация Цениры, переживающей не лучшие экономические времена, не сможет предложить кренингам даже приличной материальной компенсации.
— Старейшины! — начал Синг. — Администрация Цениры и лично координатор Янг Дройя глубоко сочувствуют горю семьи Кванг. Медицинское оборудование Цениры для работы с инопланетными организмами является одним из самых совершенных в мире…
— Являлось! — съехидничал старейшина Кванг.
— Являлось, — согласно кивнул Синг, — и за всю историю туризма на Ценире не было случая, чтобы оно не помогло нуждающемуся. И если бы его не разрушил землянин, которого, между прочим, протащил на Цениру Ур Кванг, неправильно настроивший радиус аппаратуры перехода…
Зал взорвался криками негодования. Среди общего шума Бижел, сидящий, к несчастью, достаточно близко к семье Кванг, смог расслышать только, в общем-то, логичный выпад Дера Кванга, старшего брата покойного, о том, что Ур воин, а не инженер-настройщик. Вот и воевал бы, подумал про себя Бижел. Тем более, что с правильной настройкой аппаратуры перехода обычно удается самостоятельно справиться любому ценирцу старше двенадцати лет.
— Старейшины! Старейшины! — могучий голос Бижела наконец смог установить подобие тишины. — Я понимаю, что парень мог немного напутать в настройках, но ведь он притащил за собой не только землянина, но и его автомобиль, а также предмет охоты — медведя, между прочим, разъяренного схваткой!
— А зачем нужна служба безопасности на Ценире? — старейшина Кванг сделал красивый акцентирующий жест рукой на последнем слове, ему явно удавалось набирать популярность даже на несчастье. — Может быть, кренингам стоит взять обеспечение безопасности на планете под свой контроль?
— Старейшины, я понимаю ваше негодование, но служба безопасности занималась медведем, принявшимся крушить медицинский отсек, а на землянина поначалу не обратила внимания, так как он был без сознания. Кто же знал, что он так быстро очнется, да еще проявит себя как истинный воин, близкий по духу высокоуважаемым кренингам.
Грубая лесть всегда оказывала на этих бесхитростных созданий вселенной самое впечатляющее действие. Мнения в зале разделились, тон выступлений понизился, вспышки ярости прекратились. Старики выражали соболезнование семье погибшего и единодушно отмечали, что землянин оборонялся и показал себя достойным воином. И Бижел уже начал думать, что происшедшее удастся повернуть в сторону несчастного случая, с доставкой тела погибшего на родину и последующим захоронением за счет администрации Цениры, но…
— Но если бы землянин не был так агрессивен, или если бы служба безопасности оказалась более дееспособна, — прервал общий ход течения выступлений голос старейшины Кванга, — Ура удалось бы спасти на медицинском оборудовании Цениры. Как воин, он утратил бы часть престижа, так как показал себя в этой истории не лучшим образом, но со временем все забывается. Главное, мальчишка был бы жив, а печальный опыт никогда не станет лишним для будущего вождя!
Проклятый старейшина, Бижел никак не мог понять, куда он клонит. И откуда только в семьях воинов появляются такие умники, да еще и доживают до преклонных годов, становясь старейшинами.
— И я считаю, что землянин достоин смерти! Красивой смерти! Смерти, наслаждение за наблюдением которой скрасит нашей семье горечь потери! — и проклятый старикашка опустился на скамью, среди наступившей в зале всеобщей тишины. И через пару секунд зал взорвался всеобщим ревом:
— Поединок! — орали сотни глоток.
— Отдать его бойцам семьи Кванг!
— Убить! Убить! Разорвать!
Старейшина снова поднялся, и рев в зале, еще секунду назад казавшийся таким же оглушительным, мощным и неуправляемым, как горная лавина, утих всего за мгновение.
— Поскольку, как воина, меня не может оставить равнодушным отменное боевое поведение землянина, то необходимо предоставить ему шанс погибнуть, сражаясь!
— Поединок! — снова заревело собрание, но вновь было остановлено спокойным властным жестом.
— Конечно, справедливо выставить землянина на поединок с воином-кренингом из нашей семьи, но силы были бы явно неравными. Победивший недостойного, даже если это и будет самый молодой и слабый воин нашей семьи, неминуемо потеряет честь.
— Справедливость, — воскликнул старейшина семьи Ценг, — иногда может быть даже важнее чести!
— Может, — продолжил старейшина Кванг, — но я считаю, что есть возможность и сохранить честь, и восстановить справедливость.
— Компенсация… — разочаровано процедил старейшина Ценг.
— Нет, уважаемый, мы не жалкие торговцы. Только поединок!
— Поединок! — снова взорвался восторгом приутихший зал.
— Но! Выставить на поединок против землянина кренианского ревуна!
В зале наступила абсолютная тишина. Каждый пытался осмыслить услышанное. Бижел прикинул, что в многовековой истории семей еще не было подобных прецедентов. И каждый из собравшихся понимал, что становится причастным к истории. Новой истории, которая обязательно найдет отражение в летописях кренингов. К вящей славе семьи Кванг. Молодец старикашка, мысленно Бижел бурно аплодировал старейшине семьи Кванг.
— Против ревуна у землянина также нет шансов, — продолжал тем временем старейшина, — но ревун — красивое, боевое животное, не заботящееся о чести. А мы получим удовольствие от поединка.
Соответствующее сообщение о принятом решении старейшин, Бижел сразу же направил на Цениру, Янгу Дройя. А спешно подготовленный корабль с наиболее свирепым из недавно отловленных ревунов, а также представителями семьи погибшего, отправился в путь через семь часов.
Как координатор Цениры и цивилизованный гражданин галактики Янг Дройя не мог не возмутиться, в душе, решению совета кренингов. На его взгляд во всем случившемся был виноват именно кренинг, а не землянин. Но последний не имел никакого значения, в то время как кренинги контролировали около десяти процентов обитаемых планет содружества. Ссориться с ними из-за такой мелочи не имело смысла. Единственное, что мог сделать для землянина Янг — так и не выводить его из анабиоза до прибытия корабля кренингов и организации бойни. Впрочем, если не кривить душой, он это делал больше для себя — совсем не хотелось вступать с землянином в диалог и объяснять куда он попал, в чем виноват, и почему должен умереть.
Сознание Олега медленно возвращалось. Настолько медленно и постепенно, что он сумел скрыть свое пробуждение. Он очень хорошо помнил разыгравшуюся схватку, какие-то помещения, по которым носились какие-то роботы. Подобное он видел только в фантастических фильмах, где роботы никогда не делали ничего полезного для людей, неизменно стараясь их уничтожить. Он вступил с ними в схватку, мог бы и победить, но он совершенно не знал помещений, где оказался, не мог продумать план отхода. А роботы все прибывали. У него не было шансов, а потом они применили какой-то газ, и его сознание померкло.
И сейчас он очень удивился, что до сих пор жив. Не открывая глаз, сохраняя полную неподвижность, он дождался, когда сознание полностью возвратилось, вялость и слабость ушли. Прислушался к ощущениям в организме — хотелось есть, руки-ноги вроде бы ощущались, ничего не болело. Очень медленно и незаметно он решил проверить, слушаются ли его конечности — все работало, пальцы шевелились. Более того, удивительно, но он, похоже, даже не был связан или еще как-либо лишен подвижности.
Теперь пришло время проявить себя органам слуха. Полной тишины практически нигде и никогда не бывает. Этому его научили на углубленных тренировках У-ШУ, когда он уже знал основные техники и приемы, а для дальнейшего, качественно скачка, чего-то не хватало. Мир наполнен звуками, можно научиться определять их источник, расстояние до него, улавливать отражения от различных предметов, по реверберации примерно вычислять размер помещения. Просто человеческий организм привык полагаться в основном на зрение, не развивая другие органы чувств. И поэтому ограничен, слаб, уязвим, если пользование зрением по каким-либо причинам невозможно. Подобное недопустимо для хорошего бойца. Он проводил часы тренировок с завязанными глазами и достиг в тренировке слуха существенных успехов. Сейчас он улавливал вдалеке, скорее всего в соседнем помещении, источник слабого равномерного гудения, что-то типа генератора. К звуку добавлялась равномерная вибрация, достаточно сильная. Доступа в это помещение из его комнаты не было, иначе звук, при такой чувствительной вибрации, стал бы заметнее. Однако его помещение не было закрытым или замкнутым, издалека доносились какие-то хаотичные звуки, разной продолжительности и громкости. Его комната очень невелика, и своих источников шума в ней не ощущается. Значит, скорее всего, Олег в ней один.
Небольшими, малозаметными движениями, Олег попытался размять мускулы, наладив кровообращение, быстро открыл глаза, и через секунду уже взметнулся вверх с кушетки, готовый к активным действиям. В помещении действительно никого не было. Он оказался в кубической комнате со сторонами примерно по три метра, стены из какого-то белого материала, похожего на пластик, источник света на потолке равномерно несильно освещал помещение, пол тоже был покрыт чем-то вроде пластика. В помещении не оказалось ничего, кроме его кушетки, находящейся в центре и прикрепленной к полу. Зато прямо, посреди стены, из помещения имелся выход — коридор, уходящий куда-то вперед, и метров через двадцать поворачивающий направо. Из-за поворота струился сильный свет. Одет он был в свою одежду, которая до последних непонятных событий лежала в багажнике Лауреля — армейские сапоги-берцы, пятнистый камуфляж, широкий кожаный пояс. Все его размеров, удобное, подогнанное по фигуре.
Поскольку других вариантов не имелось, то, движимый любопытством, Олег направился по коридору. Завернув за поворот, он обнаружил, что еще через двадцать метров коридор заканчивается выходом в какое-то большое, залитое светом помещение, из которого и раздавались непонятные звуки, больше всего напоминавшие птичий гвалт. И Олег направился туда.
Вновь открывшееся помещение, на этот раз, действительно было большим, цилиндрическим, диаметром около семидесяти метров, высотой стен около пятидесяти метров. Потолок имелся, но с него струился такой сильный свет, что смотреть туда становилось больно. Возможно потому, что глаза Олега просто не могли быстро привыкнуть к контрасту яркого освещения и полутьмы предыдущего помещения и коридора. Пол этого зала покрывал какой-то мелко гранулированный, упругий, нескользящий материал, похожий более всего на песок.
Первым неприятным сюрпризом стало то, что как только Олег вышел в это помещение, доступ в его коридор закрылся. Вторым неприятным сюрпризом оказалось животное на четырех ногах, массивное, с пастью и рогами, по-видимому, толстой прочной шкурой, и хвостом. Если бы не пасть, оно бы очень походило на быка. Гвалт в помещении еще больше усилился, временами напоминая рев. Бык стоял боком к Олегу, и когда его обнаружил, то, похоже, очень обрадовался. Высунутый из пасти язык, слюна, жадные красные глаза, вряд ли оставляли надежду на то, что перед Олегом был представитель внеземной цивилизации, желающий вступить с ним в контакт, в приемлемой для Олега форме, с целью обмена житейским опытом. Скорее он хотел улучшить свой пищевой рацион. Издав сильный низкий рев, бык помчался к Олегу, немного утопая копытами в местном песке. Пожалуй, он был слегка тяжеловат для этой арены. И передвигался, по прикидкам, не намного быстрее Олега. Но долго рассматривать не слишком грациозный бег чудовища было небезопасно, и когда бык приблизился, Олег кинулся наутек, двигаясь вдоль стены помещения. Бык не смог вовремя затормозить и изменить направление, его слегка занесло, и он ткнулся боком в стену, сбил дыхание. Пожалуй, он и вправду слегка тяжеловат и неуклюж. Шансы вырисовывались.
Олег успел отбежать метров на двадцать и остановился, пока бык отфыркивался, восстанавливая дыхание. Затем, снова издав рык, бык по кратчайшему расстоянию помчался к Олегу. Судя по всему, его тактика не отличалась разнообразием. Чувства Олега обострились, время замедлилось, бег противника уже не казался стремительным. Подождав, когда бык почти достиг его, Олег, одним прыжком, ушел в сторону, перекатился на ноги, и это его спасло. Он сделал ошибку, не отбежав от быка достаточно далеко. Бык не успел как следует разогнаться, и поэтому хотя и треснулся башкой об стену, но недостаточно сильно, чтобы потерять ориентацию или сбить дыхание как в прошлый раз. Почти сразу он прыгнул за Олегом, стараясь затоптать, но того сбоку уже не оказалось, он переместился к заду чудовища и каблуком берца проверил, с мальчиком или девочкой имеет дело. Бык оказался мальчиком. Рев чудовища перекрыл весь многоголосый гвалт, стоявший в помещении, эхо, на несколько секунд, продлило удовольствие Олега, отбежавшего на этот раз достаточно далеко.