По мановению руки старика со стола исчезла вся снедь. А вместо нее появились два серебряных массивных кубка грубой работы. Петр Семеныч выдернул из бутылки пробковую затычку и набулькал в кубки благоухающую винными парами жидкость.
— Ну, дед, вздрогнем за встречу? — предложил он волхву.
— Вздрогнем? — не понял старик.
— Ты пей, а там поймешь! — Министр приложился краем своего кубка о кубок старика. — Ну, понеслась душа в рай! Твое здоровье, дед! — произнес Петр Семеныч, медленно, смакуя каждый глоток, вливая в себя душистый коньяк. — Уф! Красота! — забрасывая в рот ломтик лимона, выдохнул Министр.
Кемийоке тоже взял в руки кубок, покачал его в руках, а после принюхался.
— Пахнет приятно, — сообщил он внуку.
— Еще бы! — довольно хмыкнул Петр Семеныч. — Хенесси, да чтоб плохо пахнул? Это ж не клоповка какая, а хороший коньяк. Пей, дед, не раздумывай!
Старик поднес кубок к губам и принялся по примеру Министра медленно цедить охлажденную жидкость. Петр Семеныч с интересом следил за реакцией старика. К изумлению волхва безобидная с виду жидкость неожиданно взорвалась в желудке греческим огнем. Горячая волна пробежалась по телу, достав до самых кончиков пальцев, а вторично взорвалась в голове, так, что заломило темечко. Старик закашлялся, а из его глаз брызнули слезы.
— Эк тебя с непривычки? — покачал головой Министр. — Лимончиком закуси. Послевкусие обалденное! Погоди-погоди, сейчас отпустит!
— Через несколько секунд старик блаженно откинулся на спинку резного кресла и расслабленно улыбнулся:
— Приятное тепло…
— О, приторкнуло! — резюмировал Петр Семеныч. — Ну и как тебе мой хмелёк?
— Наливай еще! — махнул рукой старик. — Как ты сказал, это питье называется? Настоящая огненная вода!
— Угадал, старик, такие крепкие напитки у нас огненной водой и зовутся. А конкретно это пойло — коньком. Коньяк.
— Коньяк? — пожевал губами старик. — Ничего подобного раньше не пробовал, — признался он.
— Вот, и нас есть, чем похвастать. Ну, давай, что ли, по второй?
— Давай, — согласился дед.
— Первая — колом, вторая — соколом! — сыпал поговорками Министр, начисляя по второй. — Теперь понял, что значит вздрогнуть?
— Понял, — кивнул старик, передергивая узкими костистыми плечами.
— Да, — согласился Петр Семеныч, — сначала — ух! Зато потом — здорово! Только увлекаться этой огненной водичкой не стоит, так и спиться недолго.
— Спиваются слабые, — фыркнул старик. — И в мое время такие были. Чтобы стать настоящим чародеем, магом, волхвом, сила воли нужна.
— Согласен, дед! Давай, чтобы не последнюю.
Они выпили, вновь закусили лимончиком.
— Дед, ты мне так и не сказал, сколько времени мне тут у тебя чалиться? Моей босоте без помощи тяжело будет.
— Поглядим, — уклончиво ответил старик. — Это место, — он раскинул руки, — чистилище. Душу, сущность твою, мы почистим, от яда избавим, энергетику поправим. Телом сам займешься… А пока отдыхай. Искупайся, по грибочки, ягоды сходи. Пусть душа отойдет от невзгод, смертей и войн.
— Ох, дед, умеешь ты уговаривать, — вздохнул Министр. — Знаешь, чего мне надобно. Давай-ка с тобой по третьей примем… — сказал он, беря в руку запотевшую бутыль. — Да я и вправду искупнусь.
Десять минут спустя Петр Семеныч несся по теплому песочку словно мальчишка, сдирая с себя одежду. Терпкий соленый ветерок с запахом водорослей, приятно охлаждал разгоряченное коньяком тело. Оставшись нагишом, могучий некромаг, радостно визжа, забежал в теплую воду и, раскинув руки, упал на спину в ласковые объятия моря. Все тревоги и заботы остались где-то далеко. Он лежал, покачиваясь на волнах, не думая в этот момент ни о чем, просто наслаждаясь покоем.
Глава 12
02.08.09
Россия. Биробиджан.
Небольшой городок был завален мертвыми телами. Захватчики ожесточенно сражались за каждую улицу, каждый дом, не жалея ни своих жизней, ни жизней унтерменшей. Первыми по заранее разработанному плану на приступ Биробиджана бросили вооруженных железными клыками и когтями бессловесных подопечных Харитона Никанорыча. Они выступили в поход стройными рядами вечером первого августа, как раз перед закатом. За этим, поистине фантастическим зрелищем, достойным кисти какого-нибудь безумного мастера, не без внутренней дрожи наблюдали все живые бойцы. Им казалось, что весь мир в одночасье сошел с ума, а они лишь статисты на съемках очередного фэнтезийного блокбастера о кровавых похождениях живых мертвецов. Со своей задачей зомби справились на все сто процентов: не взирая на минные поля, колючую проволоку, разрывные пули и потоки напалма, коими противник их изрядно попотчевал, они все-таки добрались до врага, прогрызая зубами из нержавейки дорогу основным силам российской армии. Первыми дрогнули, не выдержав массированной атаки мертвяков, спешно мобилизованные в Рейхе унтерменши. Это были не подготовленные отряды «Псов» с детства натасканные на войну, а обычные рабы, «пушечное мясо». Именно их бросили гитлеровцы на передовые рубежи обороны, надеясь, что в их плотной, но не организованной массе захлебнется любая атака. Но фашисты не учли психологического эффекта, который производит на неокрепшую психику один лишь вид лежалого зомби. А если их тысячи и десятки тысяч… Ужасные гниющие раны, волочащиеся по земле внутренности, проеденные червями глазницы… Разрывные пули, оставляющие дыры величиной с кулак… Но они поднимаются и прут дальше…
Ряды унтерменшей дрогнули и отступили. Многие бросали оружие и удирали во все лопатки от волны смрада, что летела на невесомых крыльях ветра впереди «мертвых легионов». Бегущих не пугали даже заградительные отряды «Псов», расположенных во второй линии обороны, которые без раздумий применили оружие против бегущих диверсантов. Оказавшись зажатой меж двух «огней», вконец деморализованная толпа совсем потеряла голову, и была уничтожена в течение нескольких минут. Окрыленный легкой победой над первой линией обороны, Лич двинул свои полки против «Псов». Этих прожженных вояк взять на испуг было невозможно. Даже численный перевес (Псов было раз в десять меньше) не заставил их сдвинуться даже на дюйм с обороняемых позиций. Оборонялись они ожесточенно, не получая помощи от основных сил Вермахта. Им удалось сделать невозможное — от многочисленных полчищ зомби осталась едва ли одна пятая часть. Как только с Псами было покончено, Харитон Никанорыч тут же отрапортовал в Штаб о ходе операции. Решив, что зомби справились со своей задачей на отлично, командование отдало приказ о начале артобстрела позиций противника. Лич отозвал в тыл старлея Скворцова с командой, которых, если Петр Семеныч оправиться от болезни, можно будет использовать в дальнейшем. Оставшихся покойников было решено использовать параллельно с артобстрелом, чего-чего, а погибнуть они не боялись. В их заду входило внести некоторую неразбериху в стан захватчиков, оттянуть их силы от основного удара. Свою задачу они выполнили, но к концу операции от непобедимого войска Лича не осталось ни одного бойца. К исходу второго августа Российские войска выбили из осажденного Биробиджана изрядно потрепанные войска Вермахта.
09.08.09
Россия. Подмосковье.
База 16 отдела ФСБ.
Петр Семеныч неподвижно лежал на кровати, сжимая холодными посиневшими пальцами резной посох Кемийоке. Все попытки разлучить некромага с посохом потерпели неудачу: пальцы Петра Семеныча, превратившиеся в стальные крючья, не разжимались. Поэтому его так уложили на постель в медблоке — с посохом на груди.
— Ну как он, Филарет? — в палату вошел батюшка Феофан.
— Без изменений, — ответил волхв, дежуривший у постели Министра. — Пульса нет, дыхание отсутствует, холоден…
— Ты точно уверен, что он не умер? — Феофан присел на свободный стул рядом с кроватью больного.
— Уверен, — твердо заявил Филарет. — Да, он похож на мертвеца… Но это… нечто иное… Он ни жив, ни мертв. Он на кромке, его сущность в тонких мирах. Таким же был мой учитель в момент упокоения. Его тело нетленно…
— Да твой учитель тыщу лет прожил, а Петька…
— Количество прожитых лет не имеет значения, батюшка. Все дело в посохе и энергии, которую он перерабатывает. Наш неопытный некромаг попросту надорвался, не рассчитав своих сил. Я плохо припоминаю, но, по-моему, учитель предупреждал о подобном эффекте, о необходимости очищения… Иначе живое тело под воздействием эманаций смерти перерождается. Хотя точную формулировку я вспомнить не могу — столько лет прошло!
— Так что же нам делать?
— Ждать. Я чувствую, что вскоре все решится само собой.
— Легко тебе говорить, — проворчал батюшка, теребя бороду, — он почти как родной… Как сын или внук, которых у меня никогда не было, да и не будет.
— Мужайся Феофан, скоро все разрешится, — посоветовал волхв, дружески положив руку на плечо главы 16 отдела. — Мои знания здесь не помогут. Только он сам может справиться…
— Будь по-твоему, — батюшка встал со стула, размашисто перекрестился и перекрестил лежащего некромага. — Убереги, Господи, его душу.
Неожиданно левое веко Петра Семеныча дернулось, как при нервном тике. Глазные яблоки под закрытыми веками пришли в движения, вращаясь из стороны в сторону, словно он видел сон. Запищал кардиограф — сердце некромага ожило и начало постепенно набирать обороты.
— Пульс! — закричал батюшка, кинувшись к монитору. — Двадцать ударов в минуту… Двадцать шесть… Тридцать три… Пятьдесят!
— Вот дерьмо! — прошептал непослушными губами Петр Семеныч. — Как мне хреново!
— Он вернулся, Филарет! Выкарабкался! Петя, ты меня слышишь? — Феофан принялся тормошить некромага.
— Слышу, батюшка, слышу! — обессилено прошептал Петр Семеныч, с трудом поднимая налитые тяжестью веки. — О, и отец Филарет здесь… Привет тебе, дядька, от учителя твоего — Кемийоке.
— Что ты сказал? — вздрогнул волхв. — Ты общался с учителем?
— Гостил… А устроился дедок нехило! Море, пляжик… Грибы-ягоды, — с отдышкой произнес Министр. — Отличный вышел отпуск! — он растянул губы в подобие радушной улыбки. — Отвык уже от боли…
— Как он? Учитель, — не мог успокоиться Филарет.
— Лучше всех! Потом расскажу… Давайте, сначала меня слегка поправим…
— Ты знаешь, что нужно делать? — собрался батюшка.
— Дед научил… Медлить нельзя… Иначе пожрет меня зараза…
— Что делать нужно? — батюшка Феофан был готов свернуть горы, чтобы поставить Мистерчука на ноги.
— Готовь станцию по переливанию крови, — сказал Петр Семеныч, с трудом поднимаясь на подушке. — Кровь старую сцедить нужно… Без остатка… И свежей заполнить… Только не простой, а вампирской…
— Ух ты, где ж мы столько крови-то вампирской возьмем? — испугался батюшка. — Есть у меня небольшой запас… Незнанского попросим, — прикидывал возможности контрразведчик.
— У меня тоже немного есть, — признался некромаг. — После того случая в зоне, пару литров на черный день заховал.
— Эх, Петя, Петя! — укоризненно покачал головой батюшка. — Я к тебе как к сыну…
— Да это ж давно было… Я тогда по-другому рассуждал. А после столько всего навалилось…
— Хорошо-хорошо, но и этого мало, — вздохнул батюшка. — Что же делать? Что…
— Ну, и как наш больной? — В палату вошел Сидоренко. — Елки моталки, очухался?
— Очухался, да не совсем, — признался Петр Семеныч. — Лекарства мне для полного выздоровления не хватает.
— Да какой вопрос? — изумился Сидоренко. — Любое достанем, какое скажешь…
— Кровь ему нужна вампирская, — мрачно произнес батюшка. — Много! Того, что есть, даже с учетом, что Незнанский с Петей своей поделится — не хватает!
— Да какая ж это проблема? — рассмеялся майор. — Тьфу, яйца выеденного не стоит!
— Поясни, — потребовал батюшка Феофан, — что ты имеешь ввиду?
— Легко! Вы, батюшка, с отцом Филаретом, покуда у койки Семеныча сидели, совсем за событиями на фронте не следили. А в Биробиджане много чего интересного произошло. Помимо того, что фрица мы из города выбили, положив при этом всех наших зомбиков…
— Ближе к делу Сережа! — попросил старик. — Эти новости я в общих чертах слышал.
— Вот именно, что в общих, — подхватил Сидоренко. — Помимо всего этого, на Лича нашего было совершено покушение.
— Что? Покушение? — завозился на кровати Петр Семеныч. — Много же я пропустил!
— Покушение, — повторил Майор. — Диверсионная группа из трех вампиров работала. Уж не знаю, как они на него вышли, но что удар был направлен на Платова — это факт! Так вот, двух кровососов удалось упокоить… Парни Скворцова постарались. А вот одного удалось взять живьем…
— Вот это подарок! — воскликнул батюшка. — Почему же его к нам сразу не доставили?
— Виноват, замотался, — ответил Сидоренко. — С ним Никанорыч обещал поработать… Выбить информацию, как они на него вышли.
— Срочно всех на базу! — распорядился батюшка. — Всех: и Скворцова с командой, и Платова с вампиром. Срочно!
— Есть! — Сидоренко развернулся на каблуках и кинулся выполнять распоряжение генерала.
— Только кровососа мне не упустите! — крикнул ему вслед батюшка. — Ты как, Петруша, можешь потерпеть несколько часов? — ласково спросил батюшка больного Министра.
— Так куда же мне деваться? — развел руками Петр Семеныч. — А пока я вам расскажу, где был и что видел…
Лич не придумал ничего лучшего, как запаковать плененного вампира в цинковый гроб. Он так и прибыл на базу 16 отдела: восседая в кузове военного самосвала верхом на «грузе 200». Во дворе базы его уже ждали рядовые контрразведчики во главе с батюшкой Феофаном.
— Ваше превосходительство! — по старинке отрапортовал Лич. — Груз доставлен в целости и сохранности!
— Молодец, Харитон! — расцвел батюшка.
— Рад стараться! — щелкнул каблуками отставной полковник.
— Парни, тащите жестянку в медблок! — распорядился насчет груза генерал.
— И глаз с него не спускайте! — добавил Лич. — От этих кровососов не знаешь, чего ждать!
— Есть! — Парни схватили гроб за ручки и утащили его в корпус.
— Рассказывай, Харитон Никанорыч, как дошел до жизни такой? Покушались, говорят, на тебя?
— Пытались, да только зубки об меня обломали! — довольно произнес Лич. — Скворцов молодец, — похвалил подчиненного Никанорыч, — если б не он с ребятами, все могло иначе обернутся!
— Обязательно его отметим в докладной Верховному Главнокомандующему. К ордену представим — героев поощрять нужно.
— Да не нужна ему эта награда, и вообще… У него жена, дети… А он — мертвец! Переживает парень сильно!
— А мы-то что тут поделать можем?
— Говорят, что фрицы секретом владеют, — понизив голос, доверительно прошептал Лич. — Души из тела в тело переселять могут…
— Ну, допустим, есть такая информация, — не стал темнить батюшка — Личу он доверял. — И что?
— Как что? — заволновался Лич. — Сколько у нас домов умалишенных, где больные сами себя не осознают? Сколько преступников и дезертиров, что по закону военного времени в расход без суда и следствия пускаем? Так вот бы и на благое дело их пускать, а не на корм червям!
— Ты никак вновь себя живым ощутить захотел? — хитро стрельнул глазами батюшка, прищурившись по-стариковски.
— А что? Не отказался, если такая оказия случилась, — не стал скрывать своего желания Харитон Никанорыч. — Да что я? Я-то жизнь свою сполна прожил, а вот парней мне жалко! Ить молодые они, им жить бы да жить…
— Согласен, — признал правоту Лича батюшка. — Информация насчет переселения есть, да только толку с нее, — он махнул рукой. — Только и знаем, что это возможно, а конкретики никакой. Тот, кто об этом нам поведал, сам толком ничего об этой процедуре не знал. Так в общих чертах… То, что видел и слышал, мы из него выудили, и заклинания соответствующие воспроизвести сможем. А вот о некоторых ингридиентах ничегошеньки неизвестно. Мы работаем над этим… И если вдруг что-то получится, о Скворцове и его парнях мы не забудем. Грех такими сотрудниками разбрасываться! Ну и о тебе тоже не забудем… Ты, кстати, что с телами остальных вампиров сделал? — вспомнил батюшка.