- Нам, я имею ввиду разведке, - заявила ему я, - нужно по пути искать места бывших боёв. Стоит пошарить там, может что-то ещё осталось на позициях. Или найти просёлочную дорогу с менее интенсивным движением, дабы поохотиться, на некрупные одиночные немецкие транспорты.
Советы дядя Семён принял с одобрением. Уже под вечер разведка нашла одно такое удачное место для засады. Дорога там делала небольшой изгиб-объезд заболоченного участка и мы, поставив посты в прямой видимости, вполне могли контролировать ситуацию на дороге. То есть если особо не шуметь, нам по силам быстро успеть разобраться с машиной или двумя. После чего уничтожив следы их съезда, отогнать транспорт в сторонку для последующего потрошения на предмет продовольствия и оружия.
На утро началась подготовка к охоте. Пока бойцы оборудовали позиции, я поняла, что многие, особенно молодёжь, и те, что не из пехоты, до конца ещё так и не воспринимают противника всерьёз. Мало кто старается хорошо замаскироваться и правильно может выбрать сектор для обстрела. Дескать, при одной минуте стрельбы, не стоит тратить больших усилий на хорошо оборудованную позицию. Так, что мне опять пару раз пришлось тихонечко указывать на это командиру. Ну, а уж он поставив такого вояку в положение смирно, на его примере объяснял остальным, что такое окоп или позиция для стрельбы.
Понимая, что патронов пока мало, я даже предложила лейтенанту провести прямой опрос, дабы получить от бойцов честный ответ, кто из них действительно хорошо умеет стрелять, а не просто палить наобум. Сейчас нужны были попадания, а не пальба в небо. За что снова была удостоена очередной благодарности. И вот вскоре проверив выбранные людьми позиции, лейтенант сказал, что мы готовы.
Кстати, меня, как гражданское лицо, он попробовал было от места засады удалить, но я сумела уговорить его оставить меня, пообещав, что не буду высовываться и если что даже подсказать, об ошибках совершенных по ходу действия.
Засада была готова, оставалось ждать и надеяться, что мы справимся.
Но опробовать свои силы почти до десяти утра, нам не удавалось. По дороге ехали то бронетранспортёры, то длинные колонны гаубиц с зенитчиками. Было также и три танка. Два точно немецкие, вроде похожие на Т-3, а вот третий был наш, с тремя башнями и на каждой уже был нарисован немецкий крест. Да уж, не брезговала немецкая армия ничьей техникой.
И вот, наконец, с правого поста наблюдения замахали белой тряпкой. Едет одиночная машина. С левого поста махнули синей, дорога пуста, можно действовать.
Это оказался грузовик. Судя по тому как медленно тот пробирался по ухабам дороги, груз был тяжёлым. А раз так, то в кузове в качестве сопровождения, скорее всего сидит всего один или пара солдат.
Лейтенант уже хотел давать команду на открытие огня, как у машины выстрелило заднее колесо, и она встала на дороге, сильно накренившись в правую сторону прямо в нужном месте. Водитель грузовика вышел и попинав сдувшуюся покрышку вернулся к кабине, сообщив сидящему в ней не радостную новость. Оба солдата вышли и принялись доставать домкрат и инструмент. Тут же из кузова высунулась голова ещё одного солдата и видимо получив ответ про поломку, на дорогу выпрыгнул третий. Он, пока водилы поменяют колесо, он видимо решил размяться, и стал собирать цветы, что-то напевая себе под нос, при этом постепенно углубляясь в лес. При всём при этом ни один из солдат не взял с собой оружия. А чего им тут бояться? Они у себя глубоко в тылу, русские Иваны далеко и бегут.
Лейтенант отдал тихий приказ и тут же на дорогу выскочил десяток наших бойцов, они моментом связали фашистов возящихся с колесом, а с той стороны дороги привели уже связанного любителя русской полевой флоры. С одним целым колесом гружёную машину по лесу провести трудно и по тому пришлось двоим, уже нашим бойцам, бывшим ранее водителями, в ускоренном темпе поменять пробитое колесо на запаску. Загудел мотор, и вот машина аккуратно лавируя между стволами, медленно уезжает всё дальше и дальше в лес. Пара минут, след съезда заметён ветками, а засада готова принять нового, пока непуганого врага.
Пленных немцев с ходу привязали к деревьям, и принялись проверять, что же такое попало к нам в руки. Когда тент кузова был откинут, поразились все. Внутри кузова, тросами, привязанная к скобам в полу стояла малюсенькая танкетка на двух человек экипажа и посадочными местами для шестерых солдат. Работала она на солярке, заводилась от стартера как простой трактор. Бак оказался заправлен под пробку. В маленькой поворотной башенке стоял станковый пулемёт системы «Максим». В боекомплекте имелись пять коробок с набитыми лентами.
- Да уж. Вот это подарок так подарок, – обрадовано почесал затылок сквозь фуражку лейтенант. - Интересно, а ездить эта хреновина, может? Кто у нас есть из трактористов-танкистов-пулемётчиков? Для неё нужен экипаж и если она на ходу, то надо срочно спускать танкетку на землю. Повоюем братцы.
К лейтенанту подошли трое в комбинезонах и танковых шлемах, - Дайте часок, мы разберёмся и спустим технику.
- Отлично, действуйте мужики, нам сейчас любое оружие в помощь. Чем мы хуже тех же немцев? Они на наших, а мы на их них технике. Вот и посмотрим, у кого лучше получится. Работайте. А мы пока дальше пойдём рыбку ловить.
Увидев меня стоящую неподалёку, Семён Павлович спросил меня.
- Пелагея, ты как, немецким языком случаем не владеешь?
Я отрицательно помотала головой. Блин, вот когда мне бы могли помочь наши уроки немецкого, на которых мы всем классом только и делали, что переводили разные тексты. Притом пользуясь словарём из учебника. Не более. Так что ни говорить ни понимать немецкую речь в классе никто толком не умел.
- Эх, их иродов бы допросить, – сокрушался Семён Павлович. - Хотя вот тебе Пелагея задание. Часовой. Мы опять на дорогу. А она, - лейтенант показал бойцу на меня. - Пусть обыщет, и заберёт у этих водил документы и прочее. Присмотри за ними хорошенько. Может, и поймём, кто из них кто, и чем дышит.
Ну вот, назвалась груздем, полезай в корзинку. Делать нечего. Надо выполнять что приказано, хотя мне было страшно до жути. Я, обыкновенный мальчишка из будущего, стою рядом с настоящими фашистами, которые убили бы меня, будь у них такая возможность. И даже то, что я в чужом чуть более взрослом теле, вовсе не делает меня храбрее.
Итак, первый немец. На вид молодой, лет двадцати. Форма простая, мышиного цвета. Пилотка, ремень, сапоги. Оп, из сапога, а они у них не как у наших, гораздо свободнее, явно видно что-то торчит. Делаю попытку нагнуться и вытащить это что-то, а немец вдруг взял и попытался меня пнуть. Не попал. Я успела отскочить.
Подскочил часовой и резко стукнул немца прикладом в низ живота. Жестоко? А по мне так правильно, тут не свадьба и никто его в гости не приглашал.
Сдергиваю с немца оба сапога. Из одного выпадает кинжал в ножнах, а из другого небольшой дамский пистолетик. Внутри сапога есть маленький карман с запасной обоймой. Кладу найденное на сапоги и начинаю вынимать всё из карманов. А их у него не как в гимнастёрке, а целых четыре поверх кителя и два внутренних.
Правый верхний. Солдатская книжка, три письма в конвертах и его фото, наверно снят с сестрой. Другой карман, в нём тоже фотки. Но тут совсем другие. Вот он с пистолетом направленным мужчине в затылок, вот он рядом с повешенным парнем, а вот стоит около мёртвой девочки, ствол поднимает платье. Урод. Не могу больше смотреть. По-видимому, это снято в Польше. Следующий карман. Тут два кошелька и зажигалка. В одном деньги, видимо их немецкие марки и просто монеты. В другом кошельке, лежит несколько золотых монет с мужчиной в короне и … вот же сволочь, мятые зубные коронки. Рядом с ними пара женских колец. Все они явно с кого-то сняты. Следующий карман. Платок, расческа, раскладной ножик с четырьмя лезвиями и иконка. Он ещё и в бога верит, гнида.
Так, снимаю ремень и расстёгиваю пуговицы кителя. Однако как же от него прёт потом, похоже зольдатик не из чистюль. Ладно, внутренний карман. Плотный конверт, в нём ещё одно удостоверение. Зачем оно? Погоди, если у нас был партийный билет, то это наверно нечто тоже из той же оперы. Он член партии нацистов. Кладём на сапоги. И последний карман. Вернее карманчик. В нём в особом чехле лежит довольно сильная лупа и пара почтовых марок. Филателист нам попался. В брюках лежит бумажная упаковка с презервативом.
На дороге пока тихо. Выстрелов неслышно и поэтому я не торопясь заканчиваю обыскивать последнего. Кстати, двое один из кабины, а другой из кузова, явно похожи на танкистов. Экипаж той танкетки. В их документах повторяется слово «Панцер». Первый, просто водила. Посмотрев, что все они носили при себе, я сделала свои выводы. Это, хоть и не ценные, но враги, и вести их к нам, через фронт, просто нет смысла. И про это, когда меня командир спросит, я честно выскажусь.
Делаю перерыв, и немного мародёрствую. Забираю себе складной нож, лупу и пистолетик с запасной обоймой. Кинжал, отдаю часовому, он бы конечно пригодился, но мне и складного ножичка, хватит. Солдат одобрительно кивает головой.
На дороге пока нет ничего подходящего, и проведать как у меня дела, пришёл сам командир. Делаю ему обстоятельный доклад, высказываю догадки про обнаруженные вещи. Семён Павлович нахмурился, но с моим мнением согласился. Тащить с собой к фронту этих субчиков, отряду нет смысла. Он говорит несколько слов часовому, а сам уводит меня к грузовику, где наши уже завели танкетку и по срубленным деревьям пытаются спустить её на землю. Что кстати неплохо получилось. Итак, у нас есть чем воевать. Танкисты быстро едут к дороге, где оборудуют свою позицию. На дороге снова воцаряется тишина.
Вскоре, снова виден сигнал. Есть ответная отмашка и с другой стороны. Порядок, других немцев близко нет, а этих мы встретим как надо.
Опять грузовик, тент собран в гармошку и видно, что в кузове сидят трое солдат, за машиной едет полевая кухня, а её печка через трубу выдаёт сизый дымок. На безрыбье и рак рыба, будем брать. Лейтенант даёт отмашку и тут мне в голову приходит сумасшедшая идея. Я выкладываю её командиру и тот, чуть подумав, всё же соглашается со мной.
Я отряхиваюсь, подбираю букет, что давеча собирал немецкий любитель ботаники и не торопясь выхожу на обочину дороги.
А что? Одинокая девушка идёт по дороге, и машет букетом, прося остановиться и подвести её. Это ли не подарок для немецкого солдата, соскучившегося по женской ласке и телу?
Грузовик останавливается и из кузова, напрочь позабыв о своих винтовках, дружно выскакивают трое потомков викингов, но мигом тормозят, увидев, как их быстро окружает толпа русских солдат с очень нахмуренными лицами. Хотя их оружие осталось в кузове, они отлично понимают, что вряд ли бы оно им сейчас помогло. Старшина запрыгивает на подножку, и открыв дверку кабины усаживается рядом с испуганным водителем. Тот, ощущая как ему в бок, упирается дуло русского ТТ, мигом сворачивает в лес. Там, проехав метров двести, машина останавливается рядом с первым грузовиком. Уже четверка камрадов, дружно присоединяется к первым пленным. Каждому новичку советские Иваны выделяют по отдельному русскому дереву. Нам не жалко.
Среди наших солдат отыскался работник столовой, который мигом проверил готовность обеда, снял пробу и вот уже первая партия солдат, уселась для приёма пищи. В машине же нашелся мешок гороха, мешок пшенки, фляга с водой и мешок новеньких котелков с наборами ложек и вилок, а также пять солдатских фляжек с водкой и два ящика немецкой тушенки.
Командир выбрал для меня самый новый котелок, набор из ложки с вилкой, нагрузил его кашей и открыв банку тушенки отдал мне.
- Ешь, Пелагея. Молодец, заработала. Этак мы к вечеру ещё чем либо разживёмся. Вот тогда и будет чем немцам по головам настучать. Сможем воевать как надо. Эх, маловата ты, а то приодеть бы тебя нормально. Вот тебе пока ремень и почти новый немецкий ранец, в кабине лежал. Переложи в него из сумки своё барахлишко. Руки на ходу свободными будут. Ремень вот, навесь на него лопатку, ну ту что в сумке носишь, и вот возьми ещё эту немецкую фляжку для воды. Постепенно сделаем мы из тебя настоящего бойца. А когда поешь, продолжай работать с пленными, вдруг что интересное и полезное найдёшь. Карту бы нам, да где её взять? Ладно. Действуй пока ложкой, а я пойду, надо поменять тех, что на дороге и постах стоят, их тоже надо покормить.
И дело пошло, к вечеру у нас в лесу уже стояло четыре исправных грузовика, танкетка и даже один бронетранспортёр, который четверо солдат и офицер перегоняли в часть после ремонта. Они тоже купились на меня. Правда офицер в последний момент что-то заподозрил и дёрнулся к пулемёту, но у нас на паре деревьев уже сидели снайперы и ничего у того не вышло.
В сумке у офицера мы обнаружили и немецкую карту. Поколдовав немного, я рядом с немецкими буквами написала названия по-русски. Рассматривая карту мы с лейтенантом, мы наконец смогли увидеть всю ситуацию с дорогами и начать трезво оценивать возможность дойти до фронта.
Фронт между тем откатился от нас уже почти на двести километров, и пройти их, прячась по оврагам и буеракам, конечно, было можно, но сложно. Если ещё и с боями, да ранеными, то сколько нас до него дойдёт?
И тут я вспомнила про приказ, о котором юноша Марк прочел в очередной книге про попаданцев. Приказ, который в последний момент всё же отдало наше командование морякам защитникам Крыма. Проще говоря, им позволялось уйти в партизаны и бить врага исповодь. Правда, узнали про него и воспользовались им лишь немногие, большинство ушли к морю, но наши эвакуировать их так и не смогли. Многие моряки тогда погибли или попали в плен.