Добрыня же имел несколько отработанных тактик. Видя, что нахрапом через их толпу не пройти, он прокричал приказ. И его бойцы пошли по касательной. На ходу выхватывая легкие дротики[6] из седельных колчанов и метая их почти в упор.
Сюрприз? Еще какой.
Викинги колыхнулись. Видимо совсем потеряли самообладание. И бросились к кораблям с каким-то отчаянием в глазах. И достигли их, благо, что было недалеко, а Добрыня не успел развернуться и выйти в новый заход. Окомир же не стал стрелять, опасаясь задеть всадников Добрыни.
Тем временем от фургонов сохраняя строй выдвинулся Ярослав. Он не стал смешивать порядки, отправляя своих бойцов бегом. Да, викинги были сломлены. Но их все еще было больше. И парень не спешил лишний раз искушать судьбу…
Спустя несколько минут получилась патовая ситуация. Викинги забились на несколько самых крупных драккаров. Но уплыть на них не могли, так как сами вытащили их на берег. А Ярослав не решался их штурмовать. Слишком для его людей невыгодная позиция.
Можно было бы сжечь.
Но каждый драккар — это куча всяких ништяков. Включая масса хороших тесаных досок, канаты, ткань и так далее. Такое жечь глупо. И викинги, видимо, это прекрасно понимали.
— Харальд! — Рявкнул Ярослав выезжая вперед. — Вылезай сукин сын! Я тебя отучу под хвостом у хазар лизать! — Начал дразнить и провоцировать их предводителя конунг. — Вылезай! Все равно проиграл! Давай решим все поединком! — Продолжал распаляться наш герой.
— Он ранен! — Крикнул кто-то с драккара. — Не боец!
— Сильно ранен? — Поинтересовался Ярослав.
— Левая рука стрелой пробита. Правая нога — дротиком.
— Вы извлекли их? Кровотечений сильных нет?
— Если не загниет — выживет.
— Хорошо. Тогда предлагаю поступить так. Берите три самых маленький драккара и плывите за выкупом. А Харальда оставляйте мне.
— Мы не можем оставить своего вождя!
— Мне брать приступом эти драккары не с руки. Видите — чистая победа. Поэтому я их просто сожгу и все. А вас тут уже принимать буду и добивать.
Тишина.
— Я предлагаю вам и вашему конунгу жизнь. В обмен на выкуп. — Продолжил Ярослав после излишне затянувшейся паузы.
Но вновь никакой реакции.
Так что он пожал плечами и произнес:
— Анатолий, тащи сюда онагры.
— А может руками закинем?
— Зачем? Они копья метать станут. Потери лишние. Так их сожжем.
— Слушаюсь! — Произнес Анатолий и быстрым шагом отправился за онаграми и фургоном со снарядами.
— Окомир! Готовь своих ребят!
— Они уже готовы!
И вот, когда уже подпалили фитили на первых снарядах, перед тем как их уложить в чаши рычагов, с одного из кораблей кто-то истошно закричал:
— Мы согласны! Мы с…
Голос заткнулся, оборвавшись на полуслове. И с противоположной стороны борта этого корабля раздался всплеск. Словно тело выбросили в воду.
— Давай, — махнул Ярослав. И первая пара снарядов улетела в драккар. Жарко вспыхнув на его борту. Тут же раздали истошные крики. Когда же в драккар улетело вторая пара «горшочков» он уже горел почти полностью. Так как был пропитан смолой и дегтем очень прилично. И люди, охваченные пламенем, прыгали за борт. Но их принимали бойцы Окомира, расстреливая в упор. Как только появятся на силуэте борта — так и стреляли.
Наконец с первым драккаром было покончено. Крики на нем прекратились. Шевеления тоже. А огонь стал поистине гудящим, не оставляя на его борту никому никаких шансов.
— Мы согласны! — Хрипло, но громко прорычал кто-то со второго драккара.
Ярослав глянул туда и довольно кивнул. Судя по богатой одежде и перевязанной руке это был Харальд…
Особенной возни не было.
Викингов осталось мало. Очень мало. Тут и резня чудовищная. Просто бойня. И на большом драккаре сгорело около полутора сотен. Туда ведь набилось их толпой. Поэтому выжившие забрали три малых корабля и постарались как можно скорее покинуть эти «гостеприимные» воды. Через час после капитуляции их и след простыл. Через два пришла отмашка с первого секрета о том, что противник миновал его. Поэтому, сдав восторженному Виктору пленника и собрав кое-какой полезный скарб вроде плюмбат, пилумов и стрел, Ярослав повел своих людей обратно. Потому что хазары были уже под стенами Гнезда. Он еще накануне о том узнал, получив уведомление по сигнальной системе.
Первая часть Марлезонского балета прошла по расписанию.
[1] Про понягу можно посмотреть очень неплохое видео на канале Адвоката Егорова. Заодно это отличный способ посоветовать прекрасный и очень информативный канал одного толкового «самоделкина» https://www.youtube.com/watch?v=AGNyNnL-TEM
[2] Фурка — это длинная палка уплошенного сечения с перекрестьем на одном ее конце. Применялась для переноски имущества легионера.
[3] В данном случае добывался из сока Бересклета европейского, в естественных условиях произраставшего в Смоленской области. В частности, из млечного сока его корней.
[4] Таким образом все обозное хозяйство состояло из 7 фургонов, 3 походных кухонь, 2 бочек и 2 онагров. Что требовало 56 колеса (с передками для онагров).
[5] Познавательные видео на тему Instant Legolas можно посмотреть на каналах JoergSprave или Tod's Workshop. В данном случае применялась версия с магазином на 5 стрел.
[6] В данном случае имеется в виду аналог джида.
Глава 7
863 год, 23 сентября, Гнездо
Лев Философ стоял на юго-западной башне каструма и с любопытством натуралиста наблюдал за тем, как какие-то люди в лагере хазар непрерывно копошились. Вдали. Отсюда за ними было наблюдать безопасно. А вот за теми, что рылись в жилье пригорода крепости — нет. Поэтому глава византийской делегации держался от тех мест подальше. Эти мерзавцы ведь постреливали из лука время от времени. И даже двух человек сумели ранить.
Правда радости это им не давало. Потому что в оставленных жилищах не оставалось ничего. Ведь местные жители, прекрасно осознали угрозу, озвученную Ярославом, а потому охотно перебрались в каструм. И перетащили туда все свои запасы. Сразу как конунг ушел в поход, не откладывая это дело в долгий ящик. Из-за чего, когда войска хазар и их союзников начали подтягиваться, все были готовы. Достаточно было просто поднять мосты и закрыть ворота.
Но не только осознание угрозы влекла жителей в каструм. Отнюдь не только она. Все дело в том, что к осени 863 года он был уже намного лучше застроен, чем в минувший сезон. Землянок в нем совсем не осталось. Все четыре квартала оказались заполнены кирпичными, землебитными и смешанными конструкциями. А дороги между постройками оказались мощены кирпичом, уложенным на подушку из трамбованного песка с щебнем, пролитого известью. В общем — открытого грунта внутри каструма не было вовсе. Отчего и чистота в нем поддерживалась приличная достаточно легко. Да, теперь ежедневно вывозить мусор, помои и отходы не удавалось. Но емкости выгребных ям и пары вспомогательных свалок вполне хватало для месяца и даже большего сидения в осаде.
Высокая византийская делегация, когда прибыла в Гнезда, очень сильно удивилась тому, что увидела. Ведь если с виду крепость выглядела очень простой и обычной. С виду. Со стороны. То внутри она просто радовала и тешила взгляд порядком, аккуратностью и чистотой. Выдающейся даже на фоне византийских традиций…
Дом Сарантапехос выставил три больших корабля с наемниками, которые подошли к устью Днепра и присоединились к официальной делегации. Там ведь тоже были «юниты», причем приличные и немало. Из-за чего этот отряд смог тихо и спокойно пройти пороги.
Ну как спокойно? Пришлось бойцам аккуратно протаскивать корабли через пороги, подрабатывая бурлаками. Все-таки даже большие корабли в Византии все еще были частенько плоскодонными по античному образцу. А потому осадку имели малую. Из-за чего довольно легко проходили пороги. Однако печенеги к ним не полезли. Так, предупредили, чтобы в Гнездо не ходили, и все. А местами даже за плату помогли с буксировкой, подогнав волов. Ведь одно дело покрутившись на виду купцов придержать их одним своим видом. Не развернуть, а именно придержать. Даже поторговать с ними и поболтать, обсуждая сплетни. Дескать, хазары пока не велят. А другое дело сталкиваться с серьезными ребятами не жизнь, а насмерть.
Да, конечно, каган будет недоволен. Ну так и что? Может ромейцам вообще удастся примирить враждующие стороны и эта, никому не нужная война закончится. Ибо печенеги от оживления Днепровской торговли только выигрывали. И, в целом, было довольно позитивно настроены к тому, что делал Ярослав.
Лев от того, что он видел, не переживал.
На совете командиров, что случился в виду Гнезда, было решено — идти в крепость. Офицеры посчитали ее вполне приличной и способной при должной сноровке удержать натиск местных диких племен. А корабли оставить на причале, что расположился вдоль южной стены крепости — шагах в тридцати от нее. Из-за чего со стен можно было грозить из луков всем, кто попытается сунуться на корабли. Да и вылазку в случае чего можно организовать. Кроме того, византийцы считали, что их появление в крепости умерит пыл хазар и склонит их к переговорам.
Вечерело.
И тут Лев услышал барабаны.
Внезапно ударившие по ушам совершенно противоестественным звуком. Два или три барабана.
Через несколько секунд прогудели буцины[1]. От чего глава византийской делегации вздрогнул.
— R-O-M-A! — Затянуло несколько голосов из леса.
— R-O-M-A! — Повторили они после небольшой паузы.
— LEGIO! AETERNA! AETERNA! VITRIX[2]! — И на фоне второй «Ромы» несколько сотен глоток проревело. «Рома» в дальнейшем так и напевалось теми несколькими голосами. А остальные выкрикивали другие слова песни. Иногда гудели буцины. Иногда постукивали барабаны.
Желая посмотреть на то, от кого исходит этот шум, Лев Философ, несмотря на свои почтенные годы, бегом соскочил с юго-западной башни и побежал по боевым площадкам стены к северо-западной. Оттуда открывался прекрасным вид на дорогу, что вела к Западной Двине. Точнее на ее небольшую часть — после поворота. Ярослав, почему не делал ровные как стрела просеки, предпочитая делать их вихляющими.
И когда Лев, запыхавшись, туда добежал, с дороги как раз выходили первые бойцы дружины Ярослава. От вида которых бедный старик так выпучил глаза, будто испытал острейший приступ запора. Или, к примеру, решил подрабатывать тем самым лупоглазым лемуром из мемов, который категорически чему-то удивился.
Ярослав прекрасно понимал, что ему нужно не только победить, но и очень ярко подать свою победу. Распиарить ее. И сделать так, чтобы от него отвязались. Желательно надолго. Поэтому решил устроить для хазар представление. Почему не для викингов? А зачем? Они парни без тормозов. Им все равно с кем и зачем рубиться. Время от времени они все равно будут совершать набеги. А вот хазар не только требовалось шугануть основательно, но и это можно было сделать.
Что он решил делать? Косплеить легион. Все минувшие лето, весну и зиму к этому готовился. И не только к внешней стороне вопроса, но и к прочим. Например, команды отряду он отдавал на латыни. Он и раньше начал это практиковать, теперь же полностью перешел. Бойцы заучивали слово или словосочетание и то, что оно значит. Шло поначалу вяло. Но когда Ярослав им сказал, будто бы на этом языке говорили те, кто сумел завоевать полмира, личный состав сильно оживился. И удалось не только команды сделать на латыни, формально, дабы не путать с разговорами и нервными криками, но и даже песенку одну разучить. Наш герой ее услышал изначально в одном художественном фильме, но заметил, как ее реконструкторы поддержали и подхватили, да и все увлекающиеся эпохой. Дословно он ее не приводил. Там ведь по сути был просто конструкт универсально толка.
Потом он раскрасил все круглый и овальные щиты особым образом. Красное поле[3]. Желтым изображалось вертикально расположенное веретено фортуны. Белым[4] — молнии и крылья, что пучками расходились от него в стороны. Причем все изображения нанесены не кое-как, а по шаблону. Поэтому се выглядело очень стройно и единообразно.
Шлемы натерты до блеска. У рядовых — «с таком», то есть, «без ничего». У десятников на шлеме был размещен продольный гребень из белых перьев. У опционов — полусотников — этот гребень дополнялся двумя большими маховыми красными перьями, воткнутыми во втулки у виска. А сотники — центурионы, имели характерный гребень на шлеме, идущий поперек. И уже красного цвета из специально окрашенных белых перьев.
Кольчуги были весьма очень характерные. С наплечниками. Что немало дополняло образ.
Но главное — с ними двигались еще очень специфичные ребята. Очень…
Первым в этой «гоп-компании» шел мужчина, у которого на шлем была накинута «головастая» шкура медведя. То есть, шкура с частью головы — верхней. По древнеримскому образу. И в руках он нес древко с небольшой золотой птичкой на нем. Простой плоский силуэт в духе Warhammer 40000, так как орла изобразить в реалистичной модели Ярослав не смог. А этот логотип — смог.
Вторым двигался боец с векселем бардового цвета, расшитым золотыми буквами: «LEG I VEN» и изображение скорпиона в том же золоте. Он был уже щеголял в накинутой на шлем «головастой» шкурой волка с белой шерстью. Все остальные ребята были со шкурой волка уже обычной окраски. И они несли буцину, рог, трубу, барабаны и даже сигнальщик с флажками в руках.
Кроме шлема и кольчуги у каждого в этой «гоп-компании» имелся за плечом круглый щит линзовидного сечения, а на поясе меч германского типа. То есть, вполне типичный каролинг, благо, что их в трофеях хватало еще с прошлой битвы с викингами…
Если смотреть на весь цирк глазами местных варваров, то ничего особенного. Просто «бохато» и «пафосно». Им нравилось. Даже этим всем ребятам, что так вырядились. Особенно они перлись от гребней из перьев на голове. Прямо как дети.
От викингов была примерно такая же реакция, поэтому Ярослав то и не выделывался перед ними. Молча подошел. И молча победил.
А вот среди хазар хватало тех, кто много контактировал с Византией и даже если они сами и не поймут сразу, то довольно скоро разберутся с нужными ассоциациями. Во всяком случае, на уровне руководства. А может и сразу поймут. Мало ли? Вот наш герой и старался. С песенкой возвращался. С пафосом. Чтобы обратили внимание и запомнили. И слова песни такие, чтобы не перепутать. Ну и чтобы солдаты, не знающие язык, ее таки заучили без особых проблем, конечно…
Люди, что копошились в оставленных людьми землянках и усадьбах пригорода Гнезда, прекрасно заметили появление этого отряда. И, не вступая в бой, бросились бежать. Кто это — догадались они все.
Ярослав делает взмах рукой, и Добрыня со своими всадниками устремляется вперед. Дабы немного порубить этих злодеев. Вон как улепетывают.
Но тут от восточного лагеря хазар выскакивает тридцать — тридцать пять всадников и несется наперерез. Видимо, чтобы прикрыть бегство бегущих. Ну и, заодно, порубить немногочисленную конницу Ярослава, оценка которой у хазар, вероятно, очень невысокая.
Добрыня немного замешкался.
Оглянулся на Ярослава.
Сигнальщик, что стоял рядом с конунгом, дал отмашку флажками.
Добрыня прокричал какой-то приказ. И его ребята начали строится в одну жидку шеренгу. Прямо против набегающего хазарского отряда конницы. Довольно быстро выстроились. Кое-как, но быстро. И пошли вперед, опустив свои длинные клееные копья. У каждого копья у наконечника небольшой красный флажок. Каждое копье удерживалось в специальной опорной петле, что крепилась к седлу. Поэтому при перевозке оно спокойно придерживалось плечевой петлей, а при ударе рукой. Через эту опорную же петлю происходило главное волшебство — упор копья через седло в лошадь. Таким образом можно было концентрировать на острие копья массу разогнавшейся лошади со всадником. Очень простой прием. Но его в истории использовали только крылатые гусары. Видимо слишком поздно придумали.
И пошли… пошли… молча.
Лев Философ отметил, что у них не только странно длинные копья, которые они держат необычным образом, но и непривычные каплеобразные щиты. Тоже красные. С изображением скорпиона в верхней, скругленной части.
Хазары, увидев это стремление к копейной сшибке, также перехватили свои копья поудобнее с легкими круглыми щитами и закричали, накручивая себя. То есть, подвоха не заметили. Ведь они никогда с таранным копейным ударом не сталкивались. А длину копей всадников Ярослава, видимо, не сумели оценить и осознать.