Он опять замолчал. Я не знал, что делать - плотнее прижать его к себе или отпустить, только бы не подтолкнуть обратно к его пропасти.
- Я выжил. Один. Они решили, что я достоин награды. Меня снова отдали целителям, которые сшили меня по частям, как разорванную куклу. А потом отправили уже к другому ведьмаку. С седой бородой и такими же седыми волосами. Он посадил меня в клетку, как чёртова зверя. В темноте. Я был так слаб, что не мог сотворить ни одного заклятья. Не знаю, сколько я провёл там. А потом меня вынули и отвели в какую-то башню. Привязали к дубовому столу, и я думал, что меня снова будут насиловать. Но вышло по-другому. Его помощники отошли в сторону, а сам он приблизился ко мне с ножом… и сделал это.
Он оставался всё таким же холодным и неподвижным всё время, пока говорил, и эта неподвижность передалась мне. Одно дело - знать, что не все твои жертвы были виновными. Другое - говорить с тем, кого вот так равнодушно и спокойно раздавили и изуродовали.
- С тех пор магии у меня нет. Я понял это, когда перестал выть от боли. Так что я снова стал настоящим гражданином Империи – ведь больше я не опасен.
Он замолчал. Я положил руки ему на плечи и наткнулся на уже лежащие там тонкие кисти.
- Мне очень жаль, - сказа я. Его крупно затрясло. - Тали, мне правда сейчас очень, очень жаль. Мы все многое потеряли на той войне. Но она кончилась. Мы можем только забыть и жить дальше. Такими, какими мы стали.
Он всхлипнул, а потом как-то резко совладал с собой.
- Да, - сказал он тихо, - только так.
Я обнял его покрепче и положил подбородок ему на плечо - поверх наших соединенных рук.
- Интересно, - сказал он через какое-то время, когда я уже решил, что этот праздник, как и все мои праздники, превратится в вечер плохих воспоминаний, - теперь ты не будешь так стесняться?
- Я стесняюсь? – вот уж не замечал.
- Когда я прошу тебя… Ну… Унизить меня.
Я крепче сжал руки.
- Я не стесняюсь. Я не хочу делать тебе больно. Но что бы я ни делал, ты пугаешься лишь сильней. А так… как ты просишь… Так я не хочу.
Талиан очень живо фыркнул, но тело его осталось таким же зажатым.
- Вот уж это никого до тебя не смущало.
- Может, поэтому ты захотел меня, а не других?
Он переплел свои пальцы с моими, сжимая их, и я понял, что попал в точку.
- Зачем тебе это?
- Я по-другому не могу, - произнёс он холодно, но этот холод больше не казался мне угрожающим. Я видел, что он леденеет тогда, когда хочет скрыть свою боль, - ты видел сам.
- Я видел, что можешь.
- Нет.
Мы замолчали, потому что я пока не знал, как преодолеть это упрямое сопротивление.
- Ну, хорошо, - сдался я. Почему-то ему я всё время сдавался. – Но я хочу быть уверен, что ты понимаешь – я так не думаю. Я видел, как близко к сердцу ты принимал эти слова в наши первые встречи.
Он сжался ещё сильней и долго не отвечал.
- Я не буду ругать тебя, - сказал я твёрдо, - даже сейчас тебе от этого больно. Я плохо тебя знаю, но то, что я знаю… Ты самое чудесное существо, которое я встречал за долгие годы. Я не хочу, чтобы ты испытывал боль.
- Но я… - выдохнул он и замолчал. Потом продолжил совсем по-другому. - Я так хочу. Мне это нужно. Поэтому я вызываю тебя.
Я вздохнул. Теперь уже подумать надо было мне.
- Сегодня я выплачу долг, - сказал я, и он вздрогнул, понимая, к чему я веду, - мне больше не нужны твои деньги.
Он сник. Осел, как стаявший по весне снеговик.
- Но эту ночь… – сказал он неуверенно, - эту ночь я оплатил.
- Конечно.
Он резко перевернулся и перекинул ногу через мои бёдра, усаживаясь мне на колени. Потом положил свои тонкие длинные пальцы на ворот моей рубашки и чуть помедлил.
- Ты коснёшься меня? – спросил он, и я тут же опустил руки на гладкий шёлк его одеяния. - Сделаешь, как в прошлый раз?
- Конечно.
Я чуть наклонился, находя губами его шею, и принялся покрывать лёгкими поцелуями. После распустил пояс, заставляя полы разойтись в стороны, а затем просто уткнулся лицом в его горячую грудь. Как же не хотелось его отпускать… Никуда. Ни на утро, ни через неделю. Никогда. Его руки легли мне на затылок, будто желая, но опасаясь прижать плотнее к себе. Я потёрся носом о бугристую кожу и коснулся её губами, изучая и вслушиваясь в его дыхание, ожидая вздоха или протеста.
- Стой, - он чуть отстранил меня.
- Можно снять маску?
Опять этот холод, но все же постепенно он оттаивал.
- Нет, - уже совсем мягко.
Жаль. Как же чертовски жаль.
Его руки торопливо расстёгивали пуговицы моей рубашки, чтобы стащить её прочь вместе с жилеткой. Затем он замер в моих руках, а через пару секунд мою грудь обожгло касание мягких губ.
Всё недоступное так сладко, и он не был исключением. В первый раз он ласкал меня сам, и от этого мои скукожившиеся ведьмачьи мышцы превращались в патоку под его губами. Кажется, я застонал, не знаю, потому что весь мир для меня превратился в эти горячие губы. Он поймал мой сосок и нежно пощекотал языком. Чуть прикусил и выпустил, подставляя холодному воздуху, а потом легко дохнул, согревая. Его губы поползли ниже, и сам он соскользнул на пол, оказываясь между моих ног. Расплёл ремень и уткнулся носом мне в промежность. Я чувствовал его горячее дыхание на своём теле, и от него мне хотелось с силой рвануться навстречу. Ещё труднее было от того, что я знал, он сам хочет такого обращения.
Я опустил ладонь ему на затылок и мягко погладил.
- Скажи, - потребовал он.
Я ничего не сказал. Просто сжал его затылок сильнее и вошёл в приоткрывшийся навстречу рот. Сжимая пальцы на шелковистых волосах, я всё яростней насаживал его на себя, не задумываясь о том, как глубоко вхожу. Повязка не давала мне видеть его лицо, и я понял, что нужно остановиться, лишь когда услышал хрип. Я резко дёрнул его вверх, придерживая другой рукой его плечо, и, притянув к груди, прижал к себе.
- Прости, - руки сами двигались по его волосам и спине, - прости, прости, прости.
Грудью я чувствовал, как текут по его щекам слёзы.
- Всё в порядке, - прошептал он, едва отдышавшись.
Я последний раз огладил его спину и, опустив руки ниже на бедра, потянул вверх, заставляя пересесть ко мне на колени. Отвёл полы одежды в стороны, чтобы взять уже за обнажённое тело.
- Давай.
Он на секунду замер, а затем приподнялся и стал медленно опускаться. Он был узким. И сухим. Чёрт, я так привык, что он готовился сам, что даже не подумал об этом. Кажется, весь этот вечер я лишь огорчал его. Я торопливо облизал свои пальцы и осторожно обвел ими вход в его тело и собственный член, который уже распирал его. Он вздохнул и кажется всхлипнул. Но всё, что я мог сделать, чтобы искупить вину, это покрывать поцелуями его обнажённую грудь, пытаясь хоть чуточку отвлечь его от накатившей боли. Одну руку я опустил на его плоть и попытался приласкать чуть приподнявшийся член. На сей раз тело мага откликнулось, а сам Талиан наклонился, почти падая мне на плечи.
- Больно,- прошептал он.
- Тогда перестань. Давай по новой.
- Нет. Хочу так.
Я вздохнул. В каком-то смысле это было даже лучше. Порой боль тела не так страшна, как боль в сердце. Я качнул бёдрами, проверяя его реакцию. Он тихо вскрикнул, и я замер, продолжая его целовать, играть пальцами с яичками.
- Ещё, - шепнул он.
Не потребовал, именно шепнул. Что бы это значило? Я окончательно свихнусь, разгадывая эти перепады. Я медленно стал двигать бёдрами, стараясь не причинять ему лишних страданий. Входил не слишком глубоко и после каждого движения замирал, прислушиваясь.
Нервные вздохи скоро затихли, и он стал потихоньку двигаться мне навстречу. Смазки всё равно было слишком мало, но я надеялся, что потихоньку она растечётся по стенкам, и он сможет получить хоть капельку удовольствия. Впрочем, самого Талиана это волновало меньше всего. Он плавился в моих руках, подставляясь под каждый поцелуй. Хотя бы это радовало. Он больше не дрожал. Я крепче сжал руку у него на пояснице, чувствуя, что осталось недолго.
- Как ты? – спросил я.
- Скажи.
Да чтоб ему пусто было!
- Золотко моё, - я наклонился и впился зубами в нежный сосок.
Талиан протяжно застонал и выплеснул струю семени на наши животы. Я опустился щекой ему на грудь, наслаждаясь пульсацией его тела и тоже излился, спокойно и неторопливо, без бури эмоций и ощущений, куда большую радость получая от того, что его нежное тело не дрожит под моей щекой.
Потом он поил меня вином и пытался кормить пирожными. С закрытыми глазами сам я угощаться никак не мог. Не знаю, зачем, но эти минуты я вспоминал потом много раз, куда чаще, чем минуты, когда находился в нём. Он смеялся, когда я промахивался или, напротив, кусал слишком жадно, пачкаясь в креме, и слизывал его с моего носа. Я чувствовал себя идиотом, но какая разница, если на коленях у этого идиота сидело это изящное существо и смеялось. Этот смех. Я слышал его впервые и подумал, что запомню его на всю жизнь...
Многие ведьмаки навсегда остаются одни, как Дайкон. Некоторые женятся на толстых трактирщицах, которым нужен в доме мужчина – всё равно какой. А у меня был Талиан. Три недели, из которых вместе мы провели три дня, но всё-таки он был. Невидимый, ощущавшийся только на вкус и на слух, а от того ещё более любимый. Я не заметил, как пролетело время, и понял, что за окном начался рассвет лишь по тому, что Тали встал и пошёл тушить лампы.
- Идём, - сказал он, касаясь моей ладони своей и поднимая меня с дивана, - я провожу тебя.
И он вывел меня во двор, не говоря больше ни слова и продолжая держать мою ладонь в своей мягкой руке. Мы остановились у кэба. Шёл дождь – лёгкий и по-летнему тёплый. Откуда-то сбоку слабый ветерок приносил запахи моря. Наверняка выглядели мы очень странно – этакий герой-любовник в узких штанах и с повязкой на глазах и стройный молодой мужчина в каком-то халате… Или что там у него было? Я так и не понял. Я опустил руки ему на плечи.
- Значит, ты больше не придёшь? – спросил он тихо.
Я усмехнулся, потому что ждал этого вопроса всю ночь.
- За деньги – нет.
Он вздрогнул.
- За… - он резко выдохнул.
- Если захочешь увидеться – оставь записку у Тедди. Я всё ему объясню.
Не знаю, что крутилось в его голове в эти минуты. Возможно, он думал о том, что не хочет встречаться с хастлером. А может, ему просто нужно было время, чтобы открыться. Я не стал ждать. Запечатлел у него на лбу последний поцелуй и запрыгнул в кэб.
========== Неделя ==========
Новая неделя началась с очередной ссоры. Даркел чуть не силой выдирал из моих рук фолианты, которые я описал и собирался отправлять Артарию.
- Да успокойтесь вы, - бросил я, кое-как отобрав у мага очередной недочитанный том, - наше дело – отыскать книги, а не выучить их наизусть.
- Ваше дело! - он ткнул в меня костлявым пальцем.