- Что, салага, понял теперь, почему не надо поперед батьки забегать? Эта хреновина называется «Карусель». Билет на покататься – бесплатный и всегда в один конец. Учись, стюдент! – добродушно пробасил Наждак.
После наглядного примера работы аномалии Димка стал крутить головой во все стороны. Чтобы спасти ребят, надо быть живым. А чтобы быть живым, надо научиться ходить по Зоне. Он напрягся, вспоминая плакаты и книжки в учебке и то, что успел прочитать в своем ПДА.
Увидев пятно пожухлой, местами обугленной травы и слабое марево, висевшее над ним, он запустил руку в висевший на поясе мешочек с болтами, выудил один и швырнул в центр пятна.
Глухо ухнуло, болт исчез в столбе гудящего пламени. Весь отряд обдало волной раскаленного воздуха.
- Дебил, блин! – Димка полетел вперед от мощнейшего тычка в загривок. Потеряв равновесие, он врезался в спину остановившейся Лавы и немедленно получил от нее резкий удар под дых бронированным локтем. Будто лошадь лягнула. Зашатавшись, он согнулся в попытке отдышаться. Казалось, защитные пластины его собственного костюма застряли у него под ребрами. Наждак своим излюбленным воспитательным приемом сгреб Унтера за шкирку и развернул лицом к себе.
- С глузду съехал, сопляк?! – Заорал он, выкатив глаза. – Ты же нас всех угробить мог ни за хрен собачий!
- Я…это…- сгорая со стыда, пропыхтел начинающий сталкер. – Разобраться хотел…научиться…надо…
- А мне из-за этого подыхать? – Взревел гигант. – Мне даже брови опалило! От нас могли одни долбаные угольки остаться!
- Ну, я ж не специально…- Димка чувствовал себя идиотом. – Простите!
Остальная команда молча двинулась дальше.
- Ладно, щенок. – Пробасил Коля. – Дядя Наждак тебя всему научит. Покажет, что и куда делать. «Жарка» это была - запомни, салага. А над «Каруселью», на которой собачка прокатилась, листья и трава обычно кружатся, вокруг ошметки валяются. Те, что от тупых безмозглых недоделков вроде тебя остаются. Мотай на ус, стюдент и скажи спасибо за мою добрость!
Чуть подальше разлеглась роскошная «электра». Не узнать ее было невозможно – от капель дождя по земле пробегали синеватые змейки разрядов. Отпустив отряд подальше, Наждак бросил в аномалию болт. Димка аж подпрыгнул от неожиданности: раздался оглушительный сухой треск, похожий на выстрел. Над землей выросла огромная ослепительная полусфера. Состояла она из змеящихся по земле, поднимающихся в воздух, ветвящихся, ломающихся синевато-белых молний, некоторые из которых были толщиной с руку. Резко запахло паленой травой и озоном. Полютовав пару минут, аномалия успокоилась.
Внезапно издалека раздался вой, лай и скулеж собачьей стаи. Звук стремительно приближался.
Проводница остановилась:
- Для особо одаренных повторяю: без команды не стрелять!
Из-за кустов справа высыпало голов двадцать слепых собак. С оглушительным гвалтом псы мчались прямо на остановившийся отряд. Не добежав какой-нибудь десяток метров до людей, стая, как по команде, разделилась надвое, обтекла замерших сталкеров и вновь соединилась слева от них. Продолжая мчаться на всех парах, собаки скрылись в ложбинке. Когда они показались вновь, перед ними неуклюже скакала псевдоплоть, хрюкая и что-то в ужасе бормоча. Еще через полминуты вся компания скрылась из виду. В воздухе остался витать душок, похожий на запах промокшей дворняги вкупе с липким, сладковатым ароматом разложения.
«Черт бы все это побрал!» - ощутив некоторое неудобство, Димка понял, что перестал дышать, причем уже давненько. Он осторожно выдохнул и посмотрел на свои руки. Пальцы так сжимали автомат, что костяшки побелели.
Он знал, что слепые собаки – одни из самых многочисленных мутантов зоны. Псы частенько добегали до их поста после выбросов. Еще он вычитал, что из всех мутантов Зоны именно стаи слепых собак являются причиной гибели большинства начинающих сталкеров. Эти юркие, поджарые, плешивые, тупомордые создания разных мастей, с заросшими диким мясом глазницами, всегда охотились сообща. Как стая прожорливых пираний, они были способны разорвать человека всего за пару минут. Лучшее средство борьбы с ними – стрелять первым. Если удавалось подстрелить пару-тройку особей «на подлете», остальная стая прекращала атаку и искала добычу поуступчивее. Но это в том случае, если с ними не было чернобыльского пса, координирующего и направляющего боевые действия. Но сегодня чернобыльский пес был не с собаками, а с ним, с Димкой-Унтером.
Литерный
1
«…Чертова, проклятущая Темная Долина, мать ее за ногу!» - ох, и не любил капитан отряда военных сталкеров это гнилое место! Вечно затянутая липким туманом, территория была сплошь усеяна аномалиями и радиоактивными очагами. И наводнена мутантами всех видов, возрастов и размеров, объединенных одной, но пламенной страстью - голодом. С трех сторон Темную Долину окружала невысокая каменная гряда, с четвертой ограничивала степь, непроходимая из-за зашкаливающего все мыслимые пределы уровня радиации. Это место напоминало Литерному мешок для помоев. Холмы, истерзанные аномалиями, гнусное, вонючее болотце посередине.
Какому кретину пришло в голову строить здесь этот идиотский кирпичный завод? В обширных недостроенных цехах теперь окопались бандиты, отчаянно защищавшие свою территорию от любых посягательств. На бывшей АЗС рядом с заводом жил матерый кровососище. Бандиты неоднократно устраивали на него облавные охоты, но мутант и по сю пору был живее всех живых. Кровосос, в свою очередь, охотился на бандитов, но не в пример успешнее, чем заслуживал даже некоторую человеческую благодарность.
Еще одной достопримечательностью этого волшебного места было отдельно стоящее здание бойлерной, на втором этаже которой когда-то была слесарная мастерская. Ее тоже контролировали бандиты, с переменным успехом ведущие партизанскую войну со снорками и тушканами, активно претендующими на это заманчивое убежище.
И, на десерт – таинственные катакомбы, расположенные под чертовой долиной и, по слухам, нашпигованные полтергейстами. Литерный лично разговаривал с людьми, бывавшими в подземельях Темной Долины. Поэтому он от души надеялся, что их отряд обойдет это место седьмой дорогой.
«…А неплохой темп взяла девчонка. – Подумал капитан, глядя в спину проводнице. – Я, пожалуй, никогда еще по Зоне такой рысью не бегал…»
Впереди показалась неширокая асфальтированная дорога. Слева обозначились строения с длинным хоботом элеватора и торчащим подъемным краном.
2
…- Повезло нам! – Потирал руки Круглов, сидя за столиком в баре. – Мне буквально час назад с поста доложили, что сестрички на подходе. Если они согласятся вам помочь – считай, полдела сделано. Уж если не они, то я и не знаю – кто. Людям это стопудово не по зубам.
- А они что, не люди? – Пошутил Михаил. Но, увидев выражение лица долговского начальника, посерьезнел. – Ну, Серег, не тяни кота. А то я прям бояться начинаю. Что за сестрички?
Физиономия Круглова перекосилась, будто он лимон надкусил:
- Ты, Мишк, не подумай чего. «Долг», конечно, мутантов бьет, и бить будет безжалостно. Но с бабами мы не воюем, ядрен батон. Тем более - с такими. Как бы тебе объяснить, я и сам толком не понимаю…Девчонка и собака. У них на двоих – одно сознание, как говорят. Привезли в Зону псину городскую, а она возьми, да и спутайся тут с чернобыльским кобелем. А как щенка-то народила, так оно и началось… А скольким они жизнь спасли…
…Он, конечно, не пялился на эту парочку, забыв поднять отпавшую челюсть, как тот пацаненок в драной куртке, сидевший через столик. Все-таки ветеран Зоны и все такое… но глаза отвести не мог, что правда, то правда.
Командир отряда военных сталкеров, матерый топтатель Зоны, уж он-то насмотрелся на чернобыльских псов – мама, не горюй! Но такого он никогда не видел. Огромная, больше метра в холке, царственная псина. Весом, наверняка, около центнера. С первого взгляда – вылитый чернобылец, только цвета палевого. Густая, блестящая шерсть украшает шею почти львиной гривой. Хвост – как султан. А вот мордой – не в папу, видно, пошла.
Однажды увидев, невозможно забыть багровые, лысые, изборожденные глубокими морщинами, плоские рожи чернобыльских псов. С выступающими из пасти кривыми разнокалиберными клыками и капающей с них слюной. С приплюснутыми носами, вывернутыми наизнанку ноздрями. С маленькими, воспаленными, глубоко утопленными в глазницах и сочащимися ненавистью красными глазками.
А у этой красавицы…нет, ну пасть, оно конечно, размером со средний чемодан. Но если не брать во внимание размер, то морда как морда. На мастифа похожа. На фоне черной маски сверкают крупные черные же глаза с каким-то серебристым оттенком. Если приглядеться, заметно, что вся собака едва заметно отливает серебром. Он видел такое на черной шерсти матерых чернобыльских кобелей.
3
… Синюшно-зеленоватая поверхность воды на вид была покрыта какой-то слизью. На плоском островке посередине болотца в небо возносились корявые уроды, когда-то бывшие деревьями. Сейчас они напоминали гигантских высохших спрутов, кем-то безжалостно насаженных на мощные колья и задравших к небу скрюченные от боли многочисленные щупальца.
Проводница пошла в обход по берегу. По мосту неуклюже прогарцевали две псевдоплоти, переваливаясь на крабьих конечностях. Увидев отряд, они развернулись и поскакали в другую сторону, явно не желая иметь ничего общего с этой компанией.
- Такое видел кто-нибудь? – Вдруг спросила Рыжая, указывая в зеленовато-желтую воду.
Сталкеры подошли поближе и присмотрелись. Небольшой полукруглый заливчик, радиусом метра три. Неподвижная поверхность воды даже на вид была тухлая и соответственно воняла.
- А что мы там должны увидеть? – Спросил Груздь.
- Поверхность гладкая, ряби от дождя не видно. – Заметил Литерный. – И что это значит?
Проводница вынула болт и кинула в середину заливчика. Глухо чпокнуло, болт упал, не погрузившись даже до половины. По поверхности прошла волна, которая отнесла болт к берегу и выкатила на землю. Сунув руку в боковой карман рюкзака, и пошуровав там, Рита извлекла пригоршню крупно нарезанных сухарей. Замахнувшись, она запустила их вслед за болтом. Через мгновение после того, как первый сухарь коснулся маслянисто блестевшей поверхности, весь заливчик пришел в движение. Обозначился неровный круг, края которого стали стремительно сворачиваться в рулон, вминая в себя все, что оказалось на поверхности. Обнажилось земляное, практически сухое дно. Пара секунд – и перед ними лежал глянцевый, шевелящийся шар размером в два человеческих роста. Еще через пару секунд он бесшумно растекся по земле, вновь став небольшим заливчиком вонючего болотца. Само собой, сухарей и след простыл.
- Ох, и ни фига ж себе! – прокомментировал Наждак. – Это ж что такое за дрянь-то?
- Я назвала это «псевдолужа». – Ответила проводница.
- А оно живое или это аномалия? – Это обалдевший Унтер.
- Не знаю. Еще не успели разобраться. – Ответила Ритка, двигаясь дальше. - Но, думается, скорее живое, но очень примитивное.
- Похоже на большую медузу. – Согласился Литерный. - И много ты таких встречала?
- Вокруг небольших болотец штуки по две-три видела, здесь и еще на Янтаре. Обычно они живут рядом с радиоактивными участками. Весь этот мост – Ритка показала на дорогу – фонит так, что мама не горюй.
«Каждый раз что-нибудь новое. Сколько не топчи Зону, а всего про нее не узнаешь. Неистощима она, матушка, на сюрпризы. И один приятнее другого. Не хотелось бы мне оказаться в роли этих сухариков» - философски подумал капитан.
4
«Интересно, почему Рита не хотела брать с собой долговцев?» - Литерный, шагая за проводницей, позволил себе задуматься на отвлеченные темы. Поначалу он не спускал глаз с детектора аномалий, но, убедившись, что девчонка аккуратно обходит их, расслабился. Чернобыльские псы чувствуют аномалии, это всем известно. Значит, Рита их тоже видит.
С «Долгом» он давненько был в хороших партнерских отношениях. Будучи ветераном зоны, Михаил пользовался привилегией по возможности выбирать задания, с которыми командование забрасывало военсталов за периметр. С удовольствием отправлялся на поиск пропавших, сопровождал ученых. И никогда не принимал участия в так называемых «зачистках» - кровавых бессмысленных бойнях, проводимых по приказам из штаба.
Конечно, из всех кланов, образовавшихся в Зоне, «Долг» - самый дисциплинированный и организованный. Бывшие вояки, сразу видно. Но, как ни крути, а никто от хорошей жизни в Зону жить не переедет. Практически все сталкеры – люди с темным прошлым, на большой земле оказавшиеся вне закона. Поэтому ложных иллюзий в отношении долговцев капитан не питал. Башню у них срывает частенько, и тогда надежды на них мало. Тут проводница была права.
Зато в своих людях Литерный был уверен, как в самом себе. Подумав об этой парочке, капитан улыбнулся. Ну кому, хотя бы на секунду, придет в голову, что такое бывает не в романах, а в жизни?
Станислав Валайнис – хладнокровный уроженец Калининграда. Что называется, потомственный российский офицер. Умный, эрудированный, интеллигентный. Вступив на карьерную лестницу, он мог бы очень высоко по ней подняться, если бы… Если бы не бабы. Куда бы не попадал Стасик, голубоглазый спортивный блондин ростом метр девяносто – везде на его пути оказывались озверевшие от одиночества и скуки, ожиревшие и потерявшие всякий стыд подполковничьи, полковничьи и даже генеральские жены. После нескольких отвратительных скандалов доведенный до отчаяния парень подал рапорт о переводе (мгновенно одобренный очередным штабным начальником, кстати). И сбежал туда, где бабы только снятся. Холодное оружие, ночные операции и любимая снайперка - этому он решил посвятить свою жизнь.
Но человек предполагает, а кто-то там, развлекаясь, располагает фигурки на шахматной доске жизни. Именно в Зоне страдалец по женской части встретил свою единственную и неповторимую любовь. И какую, мама дорогая!
Аллочка Небаба – родилась под Балаклавой. Будучи с детства девочкой крупной, сильной и слабоуправляемой, попала на учет в детскую комнату как хулиганка. Перепуганные родители не придумали ничего лучше, чем отдать дочку в школу милиции. Там Аллочка увлеклась вольной борьбой, даже выступала за женскую сборную России. Маниакально тренируясь, добилась совершенства во владении тяжелым вооружением. Правдами и неправдами пробилась в спецназ. На мужиков смотрела пренебрежительно, насмешек не замечала. Несколько десятков ее заявлений о переводе в отряд военных сталкеров легли под сукно, но, в конце концов, начальство смирилось: « Да и черт с ней, дурой упрямой! Пусть гробится, если охота!» Именно за это она и получила кличку «Лава». Неотвратимую и безжалостную, остановить ее было невозможно ничем, как поток расплавленной магмы.
«Они сошлись, вода и пламень»… - Еще раз улыбнулся капитан. – Зато какая команда получилась! Понимают друг друга с полуслова, друг за друга порвут любого. И нервы у обоих в порядке – сколько они в казарме шуток в свой адрес наслушались – любой телеюморист сдохнет от зависти!»
5
Пока капитан ностальгировал, отряд обошел болотце и теперь приближался к развилке дороги. Налево была та самая бойлерная, прямо – корпуса завода. На перекрестке напротив остановки стоял на ободах автобус. Перекошенный, в потеках расползшейся краски и ржавчины. Видимо, когда-то он привез сюда строителей. И, похоже, никуда их так и не увез.