Я встал с кресла, сел рядом с ним на диван, обвил голову руками и сосредоточенно попытался расшифровать надпись из восемь слов(?): «Встр в стол че напр гос че дес м». Кумекал-кумекал и нихрена не поняв спросил в слух: — Что это за хрень?!
«Резидент советской разведки» чертыхнулся, на секунду задумался и достав из внутреннего кармана пиджака блокнот с ручкой написал на нём что-то, после чего оторвал листок и протянул его мне.
— Гм, — произнёс я, почесав себе затылок и прочитал про себя: «Встречаемся в столовой напротив гостиницы через десять минут». Почесал себе макушку ещё раз и лишь уголками губ прошептал: — И н**** так было изгаляться, если у тебя бумага была? — а затем громко, — Дядя Армен, так что там с чаем? Чайник вроде как уже закипел?!
— Сейчас налью, — сказал визави и действительно встав с диван пошёл разливать напиток по стаканам.
Принеся стаканы и блюдце с печеньем, компаньон не стал «рассуливаться», а сразу перешёл к сути дела.
— Ты чего вчера уехал? — спросил он.
— Голова заболела, — ответил я, перешёл к себе на кресло и сделал небольшой глоток из стакана в резном бронзовом подстаканнике.
— А чего не предупредил? Сказал, что побудешь в вестибюле, а сам уехал?! — нажимал собеседник.
— Говорю же, голова заболела.
— Плохо. Очень плохо получилось.
— Нормально получилось, — парировал я. — Поболит да перестанет, — и также перешёл к сути, — Кстати, а как Вам Армен Николаич фильм? — доброжелательно поинтересовался, — Вы же его посмотрели? Понравился?
— И… — не понял я визави, но сыграл свою «роль».
— И начальство решило, что такой фильм не стыдно будет и по всей стране показать, — бесхитростно выпалил компаньон, а я, широко открыв глаза икнул. Мы сидели друг напротив друга с этим гражданином, и я задавал себе только два вопроса: Прямо сейчас ему въе**** в его охреневшую рожу или всё же послушать, что скажет, а «вышибить ему мозги, для ума», несколько позже?
— Слушай Армен, — чуть отдуплившись произнёс Саша, — а кто разрешил вообще мой фильм трогать своими руками без разрешения? Кто вообще решил показывать фильм каким-то там эфемерным зрителям? Почему всё произошло без моего ведома?
— Так не было же тебя. Ты же в Москву уехал, — сказал Армен. — Зачем уехал спрашивается? Всё бы обсудили и всё бы нормально было.
— Хорошо, — не стал отрицать данного факта режиссёр, — но я же приехал и был на звукозаписывающей студии. Со мной можно был связаться. Да. что там говорить! Мы же с тобой по телефону разговаривали.
— Я тогда не знал о том, что в титрах написали, — ответил Армен, — а если бы и знал всё равно бы не сказал тебе ничего, — и видя мой удивлённый взгляд пояснил: — Ты там работал — записывал музыку, не к чему было тебя расстраивать. Да и не телефонный это разговор.
— Конечно, лучше просто поставить перед фактом. Пусть Саша разнервничается и с горя сопьётся на х**!!
— Зачем так говоришь? Почему?!
— Да потому, что сопьюсь и пусть Вам будет стыдно! — заорал чуть не спившийся. — Мы же так не договаривались! Ведь так?! недоговаривались?
— Да так, — не стал отрицать очевидного несколько поднявший свой рейтинг в моих глазах собеседник.
— А теперь, что случилось?
— А теперь руководство хочет этот фильм! — ответил тот вздохнув.
— Ну вы б** даёте! — выругался я. — Какого хрена?!
— Им понравился фильм. Они сказали— шедевр, и это именно то, что им нужно. Они так решили.
— Да им самим-то, твоим начальникам, не смешно?! Вчерашний школьник, даже не учившийся не одного дня на режиссёра, снял фильм за неделю и им этого достаточно?! — попытался вразумить пионер своих подслушивающих разговор работодателей.
— Ну да, — просто ответил бывший компаньон.
— Да с чего они это взяли-то? Кто им об этом сказал?
— Саша, вчера в кинозале при просмотре присутствовали несколько кинокритиков, несколько режиссёров, писатели, руководство города, почти в полном составе руководство республики и даже несколько товарищей из руководства других республик. Все они в один голос говорят одно: фильм шедевр! Это картина мирового уровня! И снял этот фильм гений!.. — сказал он, опустив глаза.
— Ну, ну, давай же продолжай, — поторопил его я. — Интересно, и кто же у нас этот гений?
Тот вздохнул и положив себе в стакан кубик сахара грустно произнёс, помешивая чай ложечкой: — Известно кто — Советский режиссёр Давид Эдуардович Хачикян.
— Ё*** в р**! — промолвил я и тоже опустив голову закрыл глаза, а затем сделал то, что по всей видимости от меня и ждали: — Да вы там совсем, что ль о*****?! — взорвался бывший киноработник. — Да какого чёрта вы на ровном месте тут устраиваете кидок?! Я ради чего вообще сюда приезжал-то?! Ради того, чтобы помочь грёбанному Давиду снять шедевр мирового уровня?! Да мне дела до этого нет никакого! Если хотите знать, то мне просто по**** на ваших режиссёров которые просто воры ё****!!
— Саша, ну а ради чего ты сюда приехал? — так же громко и с нажимом спросил Армен. — Ты сам-то помнишь?
— Помню, — заорал я. — Для того, чтобы фильм снять…
— А зачем тебе это нужно было? — более мирно произнёс визави. — Не для того ли, чтобы показать его приёмной комиссии во ВГИК? Ты же туда хочешь поступить? Так я тебя уверяю, мы всё сделаем. Считай, что ты уже там! Считай, что поступил.
— Во ВГИК я могу поступить и без вашего участия, — пробурчал «поступальщик» тоже несколько успокаиваясь.
— Можешь конечно, — не стал отрицать, это самоуверенное заявление Армен, — но сейчас уже конец сентября и приём студентов завершён, так, что поступишь ты без нас только на следующий год.
— Да и по***, — процедил я сквозь зубы и от злости стал есть «Юбилейное» печение.
— Саша, ты же уже взрослый человек, — логична начал собеседник, — ну кто разрешит показывать фильм, снятый ребёнком, — нелогично продолжил он.
— Не надо было его вообще никому показывать! Нахрена вы это всё затеяли?!
— Этот фильм хотят показать на фестивале, который пройдёт в следующим году, — выпалил Армен правду матку делая глоток чая, а я натурально о****!!
Услышав этот «сюр», я незамедлительно поперхнулся и кашляя начал вспоминать, что действительно в 1978 году в Ереване пройдёт всесоюзный кинофестиваль. В этом году — в 1977, он проходил в Риге и победил сейчас фильм «Далёкие близкие годы» снятый на киностудии Узбекфильм в 1976. А вот в следующем году, кинофестиваль пройдёт именно здесь и победить должен будет фильм «Озорник», который кстати говоря также будет снят на «Узбекфильме».
«Блин, да это просто триумф Узбекского кино, — отметил про себя я вспоминаю эту информацию, которую я совсем недавно просматривал в планшете. — Так имею ли я права, обламывать такую выигрышную серию узбекского синематографа? Да и вообще, может быть зная столь ценную информацию из будущего мне следовало бы обратится к певцу Ташкенбаеву за помощью? Наверняка у такого известного на весь Союз певца, есть много знакомых и «Человека с Земли» можно было бы без проблем снять в сверхкоррумпированной, в этом времени, хлопковой республике? — почесал бороду и отогнал эти глупые мысли прочь. — Какой нафиг без проблем?! Там попытались бы «прикрутить» меня ничуть не меньше чем здесь. Сейчас, в этом времени, они — бюрократы, все на одно лицо и «одним миром мазаны», — улыбнулся и добавил: —Впрочем, как и в светлом будущем, — а затем ещё больше улыбнувшись, — вот, что такое настоящий консерватизм».
Армен похлопал меня по спине и видя, что я перестал чихать и кашлять продолжил:
— Они коллегиально выразили уверенность в том, что этот фильм достойно сможет представлять республиканский кинематограф и наверняка будет отмечен жюри. Поэтому руководство решило сделать тебе предложение…
— От которого я не смогу отказаться, — закончил я, вытирая платком рот.
— Так вот, — не обратил на мою «крылатую фразу» вырванную из контекста суперфильма «Крёстный отец» собеседник, — за четыре песни, две для женского и две для мужского голоса, как мы и договаривались, ты получаешь двадцать тысяч. По пять тысяч за штуку, — сказал он и взял дипломат стоящий рядом со столом, — Вот они, — он открыл кейс и вытащил две пачки сторублёвок, после чего продолжил: — А вот это, — он достал три пачки пяти десятирублевок, — это тебе за фильм, — и пояснил: — Тут пятнадцать тысяч, а затем подвёл итог: — Итого ты получаешь тридцать пять тысяч рублей, — улыбнулся закрывая «чемодан», — Доволен?
— Нет! — усмехнувшись ответил я и увидел крайнее изумление на лице собеседника, который думал, что сия сумма приведёт гордого школьника в восторг. Ан нет, обломайся дядя и те, кто нас сейчас слушают наверняка обломаются тоже!.. Нет, конечно сумма, лежащая на столе просто огромная, а для меня с мамой, просто нереально мега огромная! В этом времени водитель получает зарплату приблизительно 120–140 рублей, медсестра 90, полковник 180–200, а моя мама с подработками 120 рублей. Если немного прикинуть, то нереальная сумма, лежащая сейчас передо мной на столе, была равна 291-ой зарплате моей любимой мамули. Так стоит ли мне воротить моську от таких огромных денег? Конечно же нет, если бы не один факт, что денег у меня, как говорится: «куры не клюют»! И заныканы они в деревенском доме у соседей. А там, ни много ни мало, закапано у меня полтора миллиона рублей из которых почти пятьсот тысяч рублей «не палёные»».
— Почему недоволен? — вернул меня Армен в реальность.
— Да потому, — ответил я и спросил: — Как вы мне дадите такие деньги?
— То есть как? — не понял визави. — Вот бери, клади их в сумку и всё. Хочешь дипломат вот тебе подарю, — показал он, показывая рукой на предмет. — Забирай вместе с деньгами. Считай это подарок от меня.
— Извини дядя Армен, — благодушно ответил благодарный пионер, — я неправильно выразился, — и пояснил более чётко: — Как и чем мне можно будет объяснить наличие у меня с мамой такой огроменной суммы? Ведь тут, — я прикинул в уме, — зарплата мамы за двадцать четыре года работы.
— Гм, — произнёс визави, рассматривая стопку купюр, — об этом я почему-то не подумал, — и предложил: — А давай мы тебе тогда на эти деньги ценные подарок сделаем? Например, подарим «Волгу» или дачу?
— А это как официально можно будет объяснить? Сколько «Волга» стоит? Тысяч десять рублей или больше? И откуда у нас такие деньги могут взяться? — парировал я.
— Ну вообще, на автомобиль, твоя мама, если бы откладывала допустим всю жизнь, да ещё бы и твоя бабушка помогла, накопить бы она вполне бы могла, — в задумчивости проговорил Армен, не став полностью отказываться от своей идеи.
— Ну, — также протянул я, парадируя визави, — разве, если только за всю жизнь, да ещё и с самого детства, и если бы мы недоедали ещё, то, конечно, наверное, тогда бы, вполне возможно, что какой-нибудь завалящий «Жигулёнок» или «Москвич» мы бы вполне могли бы прикупить.
— А как ты объяснял наличие денег маме, когда продавал песни другим певцам? — неожиданно произнёс собеседник и напомнил мне что мы тут не одни показав пальцем вверх.
— Какое наличие? — сыграл я удивление.
— Мы знаем, что ты продал хорошие песни Ташкенбаеву и Ибрагимову.
— Неправильно вы знаете, — ответил заподозренный в нечестных сделках. — Я их не продал, как ты говоришь, а дарил!
— Бесплатно? Зачем?
— Затем! Дело в том Армен Николаевич, что я мечтаю не о деньгах, как многие, а о славе! Вот за чем! — гордо ответил Саша и напомнил, упрекнув: — Вас же я попросил устроить честный бартер, а вы меня на***!!
— Да почему обманули-то?! — взвился Армен размахивая вероятно для роли руками. — Мы же хотим договориться по-честному! Этот фильм слишком хорош и должен представлять нашу республику! Почему ты против?
— Дядя Армен, — вкрадчиво произнёс его визави, — ты сам то подумай, это же какой-то бред! У вас на киностудии наверняка же есть хорошие фильмы! — констатировал я не без оснований. А ведь действительно «Арменфильм» в этом году сняла как минимум два довольно не плохих фильма. Первый — «Приехали на конкурс повара». Это довольно интересная, для этого времени и для не избалованного зрителя комедия. И второй фильм, это «Солдат и слон», вообще супер фильм, как сказали бы в будущем. Что характерно в нём также снимался замечательный актёр — Фрунзик Мкртчян. Просто супер ТОП кино и всё!
— Да, ты прав. Я знаю и мне сказали, что есть хорошие фильмы. Но они, — он показал на верх, — считают, что твой фильм лучше!
— Почему, ё-моё?! — на этот раз взорвался я ничего не понимая.
— Я не знаю почему, — как мне показалось искренне ответил собеседник.
— Не знаю, — в свою очередь искренне соврал я и произнёс то о чём думал прямо сейчас: — Я знаю только одно — вы мне вставили палки в колёса и из-за этого наш механизм прогрессорства нихрена не едет!
— Саша, ну какие там палки в колёса ты насчитал? — морщась как от лимона отмахнулся компаньон. — Нам, им, нужен этот фильм, вот и всё! Ты молод и у тебя нет опыта в киноискусстве. Также у тебя нет профессии. Пойми, только поэтому в титрах стоит имя другого режиссёра, а не твоё! У нас после некоторых событий очень много проблем. Сейчас твой фильм может быть, как нельзя кстати. Тебе о наших проблемах конечно знать не нужно, однако поверь, они есть и очень серьёзные! Я прошу тебя, помоги нам! Мы тоже в свою очередь всегда поможем тебе!
«Гм… проблемы он говорит? — подумал великий. — Это что он имеет виду? Ограбление банка? Или, что-то иное»?
— Саша… — начал было тот.
— Армен, — прервал я речь разошедшегося собеседника. — Давай вот как мы поступим!
— Как?
— Я приеду домой, всё обдумаю, посоветуюсь с мамой и бабушкой и приму решение. Короче говоря, прикину «чё, да как» и потом тебе позвоню. Договорились? Отлично! А деньги забери, не нужны они мне, — закончил свою фразу бессребреник, после чего почесал рукой свою «репу» и добавил: — А во сколько ты говоришь сегодня самолёт до Москвы-то?
— Я вроде тебе не говорил, но в семь вечера, — ответил визави, а затем поинтересовался: — Эээ…, а ты что спрашиваешь? Тебе зачем? Ты актёров собрался проводить?
— Как это зачем? — удивился его я и пояснил непонимающему товарищу: — Домой пора.
— Ты что тоже лететь собрался? — опешив удивился Армен и открыв от изумления глаза добавил: — А песни записывать кто будет?
— Подожди Армен, — сказал я изумляясь от наглости оппонента, — вы фильм у меня спи***** (украли прим. автора.), а теперь вам ещё и песни подавай?! — меня распирала злость. — Да вы чего там, наркотики, что ль употребляете?! Какие ещё нахрен песни?!
— Саша, но ты же обещал! Ты слово дал! Мы же договаривались! — громко напомнил он о «клятве верности».
— Я охреневаю, — поражённо выдохнул подозреваемый в обмане, — это просто кошмар какой-то! — после чего потёр, сморщив лоб, — Армен, — обратился к разуму визави, — все наши договорённости улетели в трубу и были выкинуты в помойку в тот момент, когда вы решили кинуть меня на время, на нервы, на уговоры артистов, на бессонные ночи, да и вообще на фильм в целом! Спасибо, что хоть совесть поимели и оставили меня в титрах как сценариста, — поблагодарил я и поинтересовался: — А как актёра сыгравшего парнишку в самом начале фильма написали в титрах или забыли? — вопросил и не дожидаясь ответа, — Впрочем не важно! Мне уже всё равно… Так, что всё — надавил голосом, — конец! — и чтобы было более понятно скрестив руки и показав крест по «слогам» проговорил: — Ко-не-ц!
Тот не внял и продолжил сыпать аргументами «со своей колокольни»:
— Саша, ты это прекращай давай. Раз договаривались то разбейся, но сделай. С фильмом разберёмся, всё утрясём, и я обещаю ты не будешь в обиде. С вступлением во ВГИК тоже решим, считай, что ты поступил. Но песни… Песни для Роксаны и Фрунзика надо записать… Они в наших делах посторонние. Вообще не причём. Они надеются и ждут песен, зачем их подводить?
— Офигенная у тебя логика! Просто высший класс! — невольно восхищаясь хитростью бывшего компаньона проговорил я: — Я ещё и виноват оказываюсь! Обещание не выполнил! Ты знаешь Армен такого махрового абсурда я ещё в своей жизни не встречал!
— Да почему ты так? Я же сказал, что всё решим, — стал говорить собеседник, но я его уже не слушал, а погрузился в раздумья.
«Ну Сашок и что мы будем делать? Может быть ноги в руки и свалить отсюда? — думал я, стуча кончиками пальцев по подлокотнику. — Сбежать-то конечно можно, но вот нужно ли? — задавал вопрос и сам же на него отвечал: — Пока нет! Как не парадоксально это звучит, а запись на этой студии мне также нужна, ибо от неё зависит очень многое. Быть может даже слишком многое, а посему ретироваться отсюда ещё рано».