Сердце молодого человека стучало так сильно, что он с трудом расслышал на его фоне шаги приближающегося церковника. И вроде понимал, что нечего ему было бояться — ну Страж, ну идет — а душа словно из тела пыталась сбежать, такой ужас на него обрушился.
«Возьми себя в руки! — твердил он себе. — Встань и поприветствуй его. Посмейся вместе с ним над глупостью своей! Это же Страж — защитник Веры и людей!»
Он даже нашел в себе силы подняться. И посмотреть на граничника, натянув на свое лицо дрожащую улыбку. И на том силы кончились. Потому что из глаз того, кого Назар принял за церковника, на него смотрела сама Бездна.
— Что же вам тут — медом намазано? — губы человека с глазами Зверя изогнулись в ухмылке. — Что же вы тут все шляетесь? Дел нет никаких? Проводим, значит, бытие свое в праздности? Нехорошо! Я бы даже сказал — плохо!
Между Назаром и этим чудовищем было два метра. Два метра и поленница, которую не вдруг перепрыгнешь. Назар мог бы рвануть назад, мог бы крикнуть помощь — благо дом Стражей был совсем близко. Но ноги его приросли к земле, язык к небу, а руки обвисли бессильными сухими плетьми увядшего хмеля.
— А… — только и смог он произнести. Да и то шепотом.
— Бэ, — хохотнул мужчина. Шагнул вперед, упираясь грудью в поленницу, протянул руку и, схватив ею Назара за шею, сжал пальцы.
Хрустнуло. Назар слышал, как что-то хрустнуло. И понял даже, что это его гортань раздробилась от чудовищной хватки. Он не умер сразу, еще несколько секунд смотрел выпученными глазами на своего убийцу и что-то сипел. А потом его сознание милосердно погасло.
Он не видел, как человек с глазами Зверя аккуратно припрятал его тело за поленницей, вернулся к забору и одним прыжком перемахнул его.
Глава 13
Я сразу сообразил, что нам стоит ждать неприятностей. Вот только ревнитель вернулся, посмотрел на Стефана, чуть голову наклонив, как я и понял. С таким выражением лица хорошие новости не приносят.
— Голубятня разорена. Всем птицам оторвали головы.
Он произнес это таким тоном, словно обвинял нас. Будто это мы как-то выскользнули за двор, перебили всех голубей и вернулись до его прихода.
— Какое совпадение… — проговорил я, не удосужившись даже разрешения у Стефана спросить. Шепнув ему, однако, чтобы готовился к любым неожиданностям. Вплоть до драки с гданьским инквизитором. Я почти не сомневался, что голубей он перебил сам.
Но зачем? Зачем ему так поступать? Уничтожение единственного средства связи далеко выходило за пределы конкурентной борьбы между епархиями. Саботировать задачу, поставленную Стражем и наставителем с кодом Альфа-три — это вообще ни в какие рамки не лезло! Предательство и пособничество Врагу — вот как это называлось. Тут любой Трибунал будет на нашей стороне.
Только до Трибунала еще дожить нужно. Здесь мы в его власти. Он сам, звезда Стражей — почему, кстати, я ни одного из них до сих пор не видел? Еще его коллега ревнитель, да и местный гарнизон в придачу. Святые Воины! Он что же не собирается свои действия в тайне удержать? Как-то всем им придется объяснить саботаж приказов Стефана. Или Стражи тоже на его стороне?
Мои слова про совпадение брата Анджея обидели. Крепко обидели, он даже покраснел лицом. Нет, ну надо же лицедей какой! Еще возмущение свое тут нам демонстрирует!
— Что ты имеешь в виду, наставитель? Как смеешь обвинять меня в том…
Есть преимущество у цифровой копии личности перед живыми душами. Вес тела, химические реакции, которые им управляют, над нами не властны. Мы не бездушные машины и эмоции испытываем, кто бы что по этому поводу не говорил. Только это тень эмоций, их копия, как и само сознание. Нет взрыва гормонов, нет запуска биологической фабрики по производству боевых коктейлей, а значит нет и всепоглощающей ярости, лишающей разума ненависти и вот этой детской обиды, которую нам сейчас демонстрировал ревнитель, тоже нет.
Я смотрел на ревнителя: глазами Стефана и дроном, который висел неподалеку. Я контролировал каждое движение Анджея, анализировал каждое сокращение его мышц. Видел нижнюю губу, чуть опустившуюся, обнажившую зубы. Отметил прилившую к щекам кровь. Зафиксировал принудительный, осознанный глубокий вдох, призванный успокоить разбушевавшийся организм. И сделал вывод, что так играть нельзя. Слишком много задействовано реакций тела, которыми управлять невозможно. Точнее, можно, но… — это уже тогда не человек получается, а наставитель. А ревнителям не ставят напарников. Или ставят?
— …что я сам убил голубей? Только для того, чтобы не доставить послание? Ты обвиняешь меня в предательстве, брат Оливер?
— У тебя есть наставитель? — спросил я.
Стефан поднялся, очень медленно, чтобы не спровоцировать инквизитора на необдуманные поступки. Встал напротив него на расстоянии вытянутой руки. Вынул квач, но не активировал клинок.
Анджей покраснел еще сильнее, но не отступил. Пусть в силе, пусть на своей территории, но он сейчас стоял один против Стража, обнажившего оружие. И понимал, что даже позвать на помощь он не успеет. Рука с мечом взлетит раньше, чем он откроет рот. А я соображу, для чего он это делает — крикнуть или слово сказать.
Но рта он не открыл. Отрицательно крутнул головой, сообщая — и я должен в это поверить? — что наставителя у него нет.
Оставив наблюдение за инквизитором на Стефана, я вывел дрона в приоткрытую дверь, во двор. И с удивлением обнаружил там… ничего. То есть абсолютно пустой двор, даже псы-волкодавы куда-то делись. Но никто не крался ко входу, не обходил здание со стороны окон — ни одной живой души! Это не очень укладывалось в версию, которую я мгновенно построил, едва Анджей сообщил о гибели голубей. Ошибся? Или план предателя в другом?
— Посмотри моими глазами, брат, — произнес я, пока дрон исследовал второй этаж и чердак штаб-квартиры. — Мы пришли к тебе с большой бедой для всей Ассамблеи, даже для всего рода людского, а ты в политику игры затеял. Недоверие я бы еще понял, все же не каждый год приходит из диких земель граничник-бродяжник и объявляет Альфа-три. Но саботаж, брат? Уничтожение средств связи? Едва только мы зашли в дом твой? Ты прав. Я действительно обвиняю тебя в предательстве! И в том, что ты лжешь, тоже. Скажи мне, что я ошибаюсь?
Разведчик не обнаружил никого в периметре двора. Ни человека, ни животного, ни демона.
— Что стоит за твоим Альфа-три? — вместо оправданий спросил инквизитор. — С чем ты столкнулся, Страж?
Он как-то успокоился, когда обвинения прозвучали открыто. И это уверенность мою, уже немного подточенную, поколебало. Был бы он одержимым, а именно так я считал сначала, он бы, презрев смерть телесную, напал. И прочих на помощь кликнул. А он говорит. Время тянет? Но зачем? Не могли же низшие быть так глупы, чтобы ждать доверия от Стража, на которого уже трижды, четырежды, точнее, покушались.
А может быть, Золотоголовый желает узнать сколько известно людям, и поэтому инквизитор говорит, а не нападает? Если так, давай проверим тебя, брат Анджей. Скажем тебе правду и посмотрим, как ты на нее отреагируешь.
— Альфа-три — Высший демон с неизвестными силами.
— Лорд? Ты столкнулся с Лордом?
Ассамблея уже давно составила классификацию демонов. Основанием пирамиды были низшие: Ящеры, Крысы, Обезяны, Гончие и еще множество тварей, которые отличались друг от друга только формами, но в сути своей были схожи — злоба, ярость, голод и не слишком высокий уровень интеллекта. Пушечное мясо. Один на один с любым низшим может справится обычный подготовленный воин, имея лишь оружие и немного веры. Именно такие твари наводнили Землю, когда открылись Разломы.
Над ними стояли Владыки, которых иначе называли духами греха. Если проводить аналогию с армиями людей, они были младшими командирами, чем-то вроде сержантов. Владыки обладали магическими силами и могли контролировать сознание людей. Точнее, смущать разум человека, упирая на одну из страстей: страх, гнев, печаль, уныние и одиночество. Каждый из Владык владел только одним умением контроля. Подготовленный Воин Христов легко противостоял им.
Лейтенантами и капитанами в армии Ада были Князья. Сильные маги, бывшие низшие ангельские чины. Эти были опасны даже поодиночке, а одни они никогда не появлялись — только со свитой из Владык и сворой низших стай. Все вместе — Князь, десяток Владык, и тысячи, например, Ящеров, образовывали Легион. А тот уже управлялся Лордом.
Про них, как и про стоящих над ними Царей, называемых также Королями, Церковь знала очень мало. Известно было, что они из средних чинов Падших, как правило, бывшие Господства, Силы и Власти, хотя некоторые были до изгнания Престолами[i]. Мощь этих демонов была запредельной, в архивах имелось лишь одно упоминание о столкновении с ними — на самой заре становления Ассамблеи. Три Святых Воина отдали жизни, чтобы навсегда развоплотить тварь по имени Абигор.
— Я считаю — да. Это был Лорд.
— У тебя есть доказательства?
Стефан хихикнул. Разговаривая с инквизитором, я параллельно давал ему необходимые пояснения, а так же инструктировал на предмет следующих действий. Но этот смешок стал для меня такой же неожиданностью, как и для брата Анджея.
— Доказательства, ревнитель? — все еще посмеиваясь спросил Страж. — Это ты сейчас должен доказывать, что не в сговоре с Врагом!
Детский максимализм во всей его красе. И не сказать, что вопрос был не по существу — правильно он молвил. Но я бы сделал это по-другому.
— То, как ты нас встретил. Твое нежелание подчиниться, твоя гордыня. Уничтоженные голуби, — это уже я начал перечислять. — Достаточно, как по мне, чтобы прямо сейчас снести с плеч твою голову.
Я не ожидал покаяния, но инквизитора проняло. Он склонил голову и произнес.
— Так, вероятно, все и выглядит в ваших глазах, братья. Простите меня за неверие. И за то, что подозрения в вас испытывал, тоже простите.
— Господь милостив, — проговорил я. И зацепился за последнюю фразу. — Подозрения? В чем?
Вокруг штаб-квартиры по-прежнему было тихо, так что еще пару минут разговора мы могли себе позволить. Нужно уже было разобраться во всем, а то как-то не задалась братская встреча.
Ревнитель сделал короткий шаг вперед, прямо взглянул в глаза Стефану, после чего вложил свою правую руку в левую ладонь моего подопечного. Я сразу понял, чего хочет Анджей — полного доверия. Предлагает мне, наставителю, фиксировать каждое его слово и отслеживать мимику лица вместе с измерением пульса. Своеобразный детектор лжи, пусть и не дающий стопроцентной гарантии того, что инквизитор будет честен, но в нашей ситуации — это гораздо лучше, чем верить ему на слово.
— Ты уже заметил, что в Малахии нет ни одного Стража? Вся звезда вместе с моим напарником, братом Иосифом, с утра выехала на открывшийся крупный Разлом Владыки в двадцати верстах отсюда. Такого тут уже много лет не наблюдалось. Остался лишь я и ополченцы из местных. И едва это произошло, как заявляешься ты и объявляешь код Альфа-три. Я давно в Ассамблее, и разучился верить в совпадения. А это было настолько явным…
Вот даже как! Золотоголовый начал вводить в дело все больше и больше своих подручных. Одержимые, сектанты, Темная Слуга, а теперь еще и Владыка? И предатель в стенах Малахии, который проник во двор штаб-квартиры и поубивал голубей — после слов Анджея, я уже начал верить, что он к этому непричастен.
— Никакого совпадения, — ответил я. — Демоны преследуют нас третий день. Мы пережили уже четыре нападения, да и пятого, как я понимаю, недолго осталось ждать. Золотоголовый не остановится ни перед чем, лишь бы не дать нам добраться до Новгорода. Поэтому он увел большую часть сил Ассамблеи прочь от города, чтобы его агенты могли помешать нам отправить послание.
— И что будем делать?
Ревнитель выглядел совершенно подавленным и доверил нам право принимать решения. Точнее, мне. Пусть я и не живой человек, но опыта у меня хватит на десяток таких, как он и мой Страж.
— Для начала выясним, правду ли ты нам сказал про голубей? Они что, действительно из Гданьска?
— Это специальная порода, у нас выводят. До тысячи верст в день проходит…
— Анджей!
— Прости, Оливер. Были и обычные, можно было и в Новгород отправить. Но убиты все.
— Альтернативные способы связи? Есть техника? Гравициклы? Хоть что-то?
— На байках Стражи ушли, все забрали. Но есть грузовая платформа, знаешь, какие в конвоях используют…
Я понимал, о чем он говорит. Транспорт, работающий на том же принципе, что и байки, более медлительный, но с повышенной грузоподъемностью. На таких платформах обычно ставили тяжелое вооружение и использовали в качестве сопровождения особо важных караванов.
— Анджей, веди нас в хранилище, нам со Стефом нужно экипироваться. А потом отправляйся поднимать ополчение и готовься биться за город. Может быть, демоны и не нападут, довольствуются тем, что лишили нас связи, но я бы на это не поставил.
— Ты не останешься? — спросил инквизитор без обиды, понимая, что информация, носителем которой мы со Стефаном являемся, сейчас стоит больше, чем жизни всех жителей этого селения. Жестоко, но иначе и помыслить было нельзя.
— Сам же знаешь, не дави на душу.
Католик кивнул и двинулся к выходу. В этот момент дрон, все еще наблюдающий за подступами к дому, засек движение. Какой-то человек перелез через забор и, двигаясь очень осторожно, направился к дверям.
— Тревога, — сообщил я негромко. — За дверями неизвестный. Одет как ты, Анджей, на поясе пистолет и шоковая дубинка. Отойди, кстати.
Ревнитель недоуменно вскинул брови, пытаясь понять, кем может быть неожиданный визитер. Стефан, получивший от меня указания, бросился вперед, не тратя времени даже на обдумывание приказа. Он уже привык к тому, что нам с ним в паре можно действовать только так.
В тот миг, когда рука неизвестного коснулась двери снаружи, изнутри в нее врезался Страж. Толкнул ее и сбил с ног крадущегося. Он, как я видел с дрона, в последний момент что-то услышал и попытался отскочить, да не успел.
Тяжелая дверь саданула его прямо по лбу, рассекая кожу и заливая лицо кровью. Он опрокинулся навзничь и тогда я увидел его глаза — нечеловеческие. Желтые, светящиеся, разрезанные пополам узкими вертикальными зрачками.
Некогда было думать, кто перед нами оказался — одержимый или просто нехристь-маг с такой вот врожденной особенностью. Явно пришел он сюда не с добрыми намерениями, иначе бы не подбирался тайком.
— Убивай, — приказал я воспитаннику.
Клинок в его руке замерцал и сделался полупрозрачным. Стефан ударил без замаха, целя в грудь, но не смог даже коснуться противника. Невероятным образом изогнувшись, человек ушел от удара и тут же нанес свой. Из положения лежа его ноги сработали, как поршень — ударили Стража в бок и отбросили шага на три. Не удержавшись, воспитанник повалился на землю.
Ревнитель замер за дверью, прикрыл глаза и принялся беззвучно шевелить губами, читая молитву. Я же сосредоточил все внимание на противнике, пытаясь понять, кто перед нами и какую тактику мы можем ему противопоставить.
Человек, скорее всего это был человек, а не одержимый. Глаза — вероятно, мутация. Его предки жили в местах, перенасыщенных магией, где-нибудь неподалеку от Стола Крови, вот он и родился такой. Способности к магии? Возможно. Но вряд ли зримое управление силой, как демонстрировал тот же Гринь в лесу — зачем бы ему тогда изображать мастера рукопашного боя. Нет, он ударил бы с расстояния, огнем или стужей, или еще чем-нибудь гадостным. Что остается — ведьмак? Превосходящая человеческую реакция, увеличенная сила, небольшие способности к регенерации. Тоже маг, но направляющий Силу на увеличение возможностей тела. Как он мог пройти в поселение? Впрочем, последнее сейчас совсем не важно.
Стефан вскочил на ноги и закрутил квач перед собой, мешая противнику приблизиться — ведьмак тоже успел подняться. Сообразив, что сквозь мерцающую пелену ему не пробиться, он потянулся обоими руками к предметам на поясе. Оружие — парализатор и пистолет, могли быстро изменить положение не в нашу пользу.