Сэмми изготовил для него горячий отвар из трав… Заставив выпить все до капли…
Назначив дежурного, горцы зарылись в солому и дружно захрапели… Под такие песни трудно засыпать, но усталость последних дней была отличным средством для сна.
На высохшей попоне, прикрывшись камзолом, я начал погружаться в сон.
— Милорд, я привел вам женщину — шепот Сэмми пробудил меня. Я сел на своем пахучем ложе.
Селянка стояла на коленях на сене совсем рядом. Волосы под чепцом, лет двадцати, не старше, она положила руки на свои колени и опустив глаза ждала… У нее выступающие скулы и тонкие губы. Босые ноги в жидкой грязи…
С точки зрения Сэмми это — женщина, достойная лорда… Она вызывала у меня только жалость…
Я нашел в кармане камзола талер и насильно впихнул в ладонь женщины. Пальцы сомкнулись на монете.
— Отведи ее назад, и чтобы ее никто пальцем не тронул! Сам можешь быть свободен… Не дашь мне выспаться — повешу на воротах за ногу…
Селянка и рассыпающийся извинениями солдат с поклонами исчезли.
Сью, где ты сейчас? Также мерзнешь или ты спишь в тепле? Девушка среди толпы мужчин… Когда же увижу тебя…
Глава 14
Я первый раз в жизни видел море. Оно вызывало страх. Огромное мерно движущееся чудовище, темное в приближающихся сумерках, тысячами языков оно облизывало берег у моих ног… Запах соли и гниющих на берегу растений мне неприятен.
За холмами уже видны тусклые огни Хагерти…
Я послал вперед десяток своих горцев. Отдых в деревне пошел моим воинам на пользу. Наутро, правда, я раздал селянам пригоршню серебра, за удавленных кур, прирезанных свиней и за испорченную молодку… Староста, провожая нас, кланялся до земли… Не думаю, что мои парни ограничились одной девчонкой, но никто больше не жаловался — значит, все решилось полюбовно. Через девять месяцев население деревни существенно должно пополниться.
В этой деревне я оставил Говарда — он был плох, и сажать его в седло — значило просто убить. Я поручил его заботам старосты, добавив золотой дублон. Монета исчезла в его руке мгновенно — вряд ли кто смог ее заметить…
До Хагерти было совсем близко, но я придержал людей. Нас слишком много для того чтобы беспрепятственно проехать в ворота города.
Горцы захватили ворота вдесятером. Им помогло, что в этот момент в город входил припозднившийся обоз. Повозки перекрыли ворота, и стража не смогла их закрыть…
Две роты я оставил спешенными на башне ворот и прилегающих стенах с арбалетами наготове.
Во главе трех рот на конях я отправился в порт.
На церкви суматошно забили колокола… Наше появление заметили, но было поздно.
Распугивая малочисленных прохожих, мы неслись по грязным и узким улочкам….
Небо над головой начинало стремительно темнеть, близилась ночь…
К моему удивлению, между городом и портом не было стены либо каких-то укреплений. Просто внезапно улица закончилась, и перед нами оказался порт. Деревянные причалы, дугой уходящий в море волнолом из серых камней. У причалов стояли два одномачтовых корабля. На одном из них уже суматошно рубили канаты, но отплыть им не удалось. Несколько арбалетных болтов в борт остановили спешное отплытие судна… Мои люди помогли морякам вернуть на борт причальные доски.
Моряки во главе с капитаном, рыжим толстяком средних лет, выбрались на причал.
Мои люди, выстроившись в две шеренги лицом к городу, держали наготове арбалеты.
По два десятка воинов во главе с лейтенантами было послано для обыска судов.
— Капитан?
— Мелиссио, сьер…
— Капитан Мелиссио, куда и с чем направляется ваша» Ласточка»?
Название корабля я прочел на его корме, выше затейливо украшенных резьбой узких окошек.
— Шерсть, шерстяные ткани в Конфландию….
— На борту есть люди герцога Бронкасл?
— Все мои люди здесь. Это мое собственное судно, и до герцога у меня нет никакого дела…
Капитан говорил со мной, но косился в сторону своего судна…
— Милорд, он что-то скрывает... — зашептал Сэмми за моей спиной…
Я обернулся
— Сэмми, помоги парням на судне — может что они пропустили…
Глядя вслед загромыхавшему по сходням солдату, капитан Мелиссио занервничал, при свете факелов его лоб обильно покрыл пот.
— Кто хозяин того судна?
— Милорд, я с ним не знаком… — процедил толстяк.
Сэмми, конечно же, нашел то, что прятал капитан Мелиссио. Через несколько минут парни притащили на причал два тяжелых сундука, окованных потемневшим железом, и молодую женщину. Она отбивалась и визжала, как будто ее волокли на смерть…
— Это моя женщина! — Заявил капитан.
— А сундуки чьи и что в них?
— По какому праву вы хватаете мое имущество?!
Я кивнул, и капитан получил от моих парней пинок в живот и еще пару ударов по жирной шее.
Это оказало волшебное воздействие на визжащую незнакомку. Она замолкла, распахнув глаза и приоткрыв ротик. Довольно милая, лет семнадцати блондинка. Платье ее в ужасном беспорядке.
— Леди, я лорд Холлилоха, Грегори! Могу я узнать ваше имя?
— Бернадетта Сомерсби… — она изобразила изящный поклон. — Мой отец барон Сомерсби…
— Капитан лжет — называя вас своей женщиной?
— Этот мерзавец помогает моим похитителям! Он оскорблял и запугивал меня, милорд Грегори!
Меня похитили вчера здесь в городе люди, которых я не знаю, и привезли на этот корабль! Они держали меня связанной всю ночь и только утром развязали, чтобы… ну вы понимаете... я не могу говорить… — Она уже кокетливо мне улыбалась.
Я послал своих людей за бароном Сомерсби. Бернадетта сказала адрес где они остановились в городе.
Капитан Мелиссио уже был на ногах и больше не хрипел как подыхающий боров…
Сэмми вскрыл сундуки, и при свете факелов в них тускло засветилась гора серебряных талеров.
— Это видимо ваши сбережения? Что скажите, капитан?
Капитан молчал…
— Вы покупаете или продаете женщин, любезный сьер Мелиссио? Какова цена на сегодня? Сколько стоит баронесса?
С соседнего судна мои люди приволокли капитана, тот был мертвецки пьян и с трудом держался на ногах. Он бессмысленно бормотал и закатывал глаза. Его судно — под названием «Попрыгунья» не было загружено товаром…
Я приказал оттащить капитана назад в его каюту.
Приехавший с моими кавалеристами барон Сомерсби, высокий худощавый и седой старик, не проявил, к моему удивлению, особых эмоций. Он представился мне и обнял зарыдавшую дочь.
Сын Элара Тудора — молчаливый крепыш Бертольд Тудор, сделал мне незаметный знак рукой. Я подозвал его.
Мы отошли по причалу чуть дальше.
— Странная история, милорд — может так было, что старый барон сам продал свою дочь? Сомерсби известный, но захудалый род. Их поместье в нескольких милях севернее Хагерти, и я слышал, оно очень дурно управляется и содержится.
— Поправить дела за счет продажи дочери, это весьма странный поступок!
Но что мне делать с капитаном Мелиссио?
— По законам королевства за похищение и торговлю женщинами благородного происхождения наказание одно — смерть на виселице!
— Тогда сегодня вам не отплыть — один капитан пьян, другого мы повесим. Придётся оставаться в городе до завтрашнего дня — это я не планировал… Большой ли здесь гарнизон, есть ли оружие у горожан?
— Об этом я ничего не знаю, милорд…
Я вернулся на причал и приблизился к сумрачному капитану.
— У вас есть выбор, милейший Мелиссио — сказал я негромко, только для его ушей.
— Повиснуть в петле или выйти в море с моими людьми на борту и доставить их к берегам Конфландии.
Капитан в изумлении посмотрел на меня.
— Ваше серебро пока останется у меня — в качестве залога исполнения вами моего поручения.
— Вы не шутите, милорд? Вы действительно — лорд–дракон?
С Бертольдом Тудором я отправил пятерых кавалеристов.
Проводив удаляющуюся в темноту корму «Ласточки» я скомандовал возвращение.
Освободившихся лошадей я предложил барону и баронессе Сомерсби и настоял что сопровожу их сегодня же домой. Серебро капитана Мелиссио я роздал своим довольным парням…
Мы покинули город той же дорогой, оставив за спиной открытые настежь ворота и испуганный и удивленный город…
Ветер дул с моря нам в спины, подгоняя прочь.
Глава 15
Заночевал мой отряд конечно в поместье барона Сомерсби. Я в гостевых покоях, верные горцы за дверью, а Сэмми на пороге двери.
Замок имел довольно потрепанный вид, пыль и паутина имелась повсеместно. Ночью я плохо спал… Какие‑то тревожные сны не давали покоя, и я проснулся, не помня ничего из сновидений, но совершенно не отдохнувшим.
При свете дня замок выглядел еще более удручающе. В донжоне обрушена крыша и все перекрытия, ров пересох, подъемный мост не мог быть поднят из-за отсутствия цепей или веревок для этого… Ворота еще могли передвигаться, но их заржавленные петли горестно визжали, жалуясь на небрежение.
На завтраке, как и на ужине, юная баронесса усиленно строила мне глазки и щебетала всякую чепуху. Ее отец скорее изображал мебель, чем выглядел живым человеком. Младший сын барона — подросток лет двенадцати, не сводил с меня восхищенных глаз. Позавтракав яичницей и какими-то овощами с огорода, я откланялся.
С облегчением я покинул это приходящее в упадок жилище. Баронесса долго махала мне вслед своим голубым шарфом с башни ворот.
Посовещавшись с лейтенантами, я выбрал дорогу в направлении города Шелсберри. Лейтенант Макгиллан там бывал и подробно все рассказал о том что видел.
Шелсберри выстроен на реке Шелл, что теперь лежала последним препятствием на нашем пути к западному побережью. Здесь единственная на много миль паромная переправа. Благодаря этой переправе город процветал. Здесь сходились дороги от западного побережья, с севера и с юго–востока. Торговцы, следующие по этим направлениям, неминуемо попадали к паромной переправе и в город.
Кабаки, кузницы, гостиницы — все в городе жило за счет приезжих.
Имело смысл поставить в городе свой гарнизон для контроля над переправой, но только до зимы. Зимой реку Шелл сковывал мороз, и по льду можно перебраться в любом месте. На зиму жизнь в городе замирала…
Уже ближе к вечеру посланный вперед разъезд вернулся с известием, что недалеко, в миле примерно от дороги, находится монастырь, и его осаждает толпа бродяг или разбойников. Я взял с собой горцев и сотню воинов и поскакал туда. Не то чтобы я горел желанием помочь служителям единого бога — просто мои люди, да и я сам, застоялись. Наше нудное странствие никак на войну не походило. За неделю мы потеряли одного Говарда. Столкнуться с врагом лицом к лицу и пустить ему кровь — вот путь воина. А так я уже начал сомневаться в своих действиях: зачем потрачено столько денег и времени на формирование отряда? Может, хватило и десятка горцев чтобы пересечь королевство?
За каменными стенами виднелись высоченные крыши монастыря, колокольня, торчала еще выше.
Толпа живописных оборванцев, раскачивая толстое бревно, колотила им по воротам. Со стены им грозили дубинками и бросались каким‑то мусором.
Я дал команду атаковать.
Развернувшись в две линии, мои люди, приблизились к толпе нападавших и, разрядив арбалеты в упор, выхватили мечи из ножен. Вопящие бродяги разбегались в разные стороны, их догоняли, топтали конями и рубили с седел. В несколько минут все покончено. Пару уцелевших приволокли ко мне за шиворот. Они грязно ругались и отказывались отвечать на мои вопросы. Я приказал их вздернуть на ближайшем дереве, что и было быстро исполнено.
Я подъехал к воротам.
Одна треснутая уже створка будто нехотя медленно отворилась…
Мы въехали внутрь на обширный и чисто выметенный двор монастыря. Нас встречало несколько фигур в черных рясах. Недалеко от ворот под охраной пяти сумрачных молодцов с окованными железом дубинками стояла повозка, запряжённая в пару лошадей. Я спешился и шагнул ближе
— Кого нам благодарить перед лицом господа за спасение обители? — раздался навстречу звонкий женский голос.
— Лорд Грегори! — я поклоном приветствовал монахинь. Монастырь то оказался женским!
— Я настоятельница монастыря Святой Бригитты, сестра Руфь…
Настоятельнице было лет пятьдесят, еще не старая, с худощавым аскетичным лицом.
— Не беспокойтесь, сестра Руфь мои люди не останутся здесь надолго. Мы следовали мимо и не могли не прийти на помощь. У вас, я вижу, гости?
— Да, это каноник из Шеллсберри, отец Петр…
Сестра Руфь вгляделась в мои глаза и побледнела.
— Откуда вы, лорд Грегори?
К нам спешил, переваливаясь как утка на ходу, толстенький мужчина в рясе.
Он поднял руку чтобы меня благословить, но рука застыла, он увидел и узнал меня…
— Дракон! — выдохнул каноник, округлив глаза, и попятился. Монахини пискнули от ужаса…
Я обернулся к своим людям, ухмыляющимся с седел на такую встречу.
— Спешиться! Обыскать монастырь! Монахинь всех во двор!
Солдаты посыпались из седел и разбежались по двору…
— Уважаемый каноник меня где то видел или слышал обо мне?
— Милорд, я видел вас в Корнхолле две недели назад…
— Каноник из Шеллсберри, побывал в Корнхолле и возвращается домой?
— Вы совершенно правы, милорд…
— Сэмми, обыскать повозку, все что найдете — сюда!
— Милорд, вы поднимаете руку на имущество не мое, но церкви — это великий грех, опомнитесь!
— Отец Петр, он же язычник! — взвизгнула настоятельница.
— Отец Петр вовсе не камень, сестра Руфь!
— Вам знакома святая книга?
— Конечно, она была в нашей библиотеке, и я ее прочитал, что в том удивительного?
Сообщение о том, что я прочитал Святую книгу Единого бога, поразило сестру Руфь… А тем временем Сэмми и горцы несли от повозки каноника увесистый сундук и кожаную сумку.
Усевшись на сундук, я открыл сумку, просмотрел свитки. После прочтения можно больше не задавать вопросов.
Здесь лежал отчет каноника о событиях в Корнхолле, с указанием лиц активно поддержавших меня, а также довольно подробный отчет о моих военных силах.
Кроме того, каноник вез церковную десятину, собранную в городе и на землях южных кланов в общей сумме 26 тысяч серебряных талеров. Здесь же и списки должников из числа горцев и горожан…
Жирное лицо каноника потело, и он дрожал все сильнее, по мере того как я просматривал бумаги…
— Ключ?
Ключ от сундука тут же извлечен из рясы мелко дрожащей рукой... Сундук оказался набит мешочками из холстины, я развязал один — на ладонь вылился ручеек серебряных талеров. Видимо, бродяги что‑то прознали. Им нужен не монастырь, а денежный сундук каноника!
— Вы собрали деньги на моей земле, дорогой каноник, естественно я просто верну их себе. Я вам даже благодарен за столь щедрую денежную помощь…
— Епископ меня убьет… — простонал каноник и упал на колени передо мною.
— Но поскольку вы шпионили на моих землях — я вас повешу как шпиона….
— Нет, нет... пощадите, милорд…
Я махнул рукой. Горцы подхватив каноника под руки поволокли его за ворота. Сестра Руфь закатив глаза, пошатнулась и повалилась наземь. Монахини запищали и засуетились вокруг.
— Милорд, пощады! Пощадите, и я скажу большую тайну, милорд!
— Верните его!
Каноника вернули, он трясся как последний лист на ветке под порывами ноябрьского ледяного ветра…
— Говорите вашу великую тайну!
Каноник приблизился и зашептал мне почти на ухо:
— Милорд… в крипте часовни, здесь в монастыре, в тайнике спрятаны слитки золота… епископ поручил их извлечь тайно и привезти к нему…
— Пойдемте, отец Петр, посмотрим на тайну епископа.
В крипте часовни, каноник отсчитал квадраты каменных плит и указал:
— Здесь…
Сэмми и Гвен Макнилл подцепив край плиты наконечниками копий, с трудом вывернули ее из ее места.