Так скажем же провидцу из провидцев поправшему беззаконие людских промыслов и мыслей преступных, совместное:
— ВОЗРАДУЙСЯ!
Толпа как один человек уселась прямо на землю лицом к набирающему силу светилу. Трижды окрестности огласились возгласом, сопровождаемым одновременным троекратным поклоном солнцу:
— ВОЗРАДУЙСЯ!
— ВОЗРАДУЙСЯ!
— ВОЗРАДУЙСЯ!
— ДАЙ-ДУЙ-СЯ! ДАА-ДУЙ-СЯ! ДАЙ-ДУЙ-СЯ! — Возликовало многократное эхо паствы. После этого воздух наполнился глубоким молчанием. Это выглядело странно и по-настоящему жутко.
Затем так же дружно встав люди, звучно сплюнули себе под ноги. Ритуал призыва дождя был закончен, и жители потянулись обратно, чтобы вернуться в свои дома или на общественные работы. Провожая их взглядом, я пытался понять, кто из них способен был пойти на преступление. И глядя на толпу этих оборванных, изможденных людей, пришел к неутешительному выводу, что это мог сделать каждый второй.
Не знаю, почему я так решил, но мысль эта крепко засела в голове, дожидаясь своего часа. Сейчас, пока что все внимание было уделено слежке за Сеней и его спутницей: возможно, они приведут к тем, кто напал на меня, ударил. Сомневаюсь, что это сделала женщина и тем более ребенок, скорее всего — мужчина, вполне опытный в таких делах.
«Или дошедший до крайней нужды», — подсказало услужливое подсознание. Я отмахнулся от этой мысли, подумав, что большая часть жителей находится в таком же положении, не нападая при этом на служителей закона. Почему-то легче от этого не стало.
Затеряться в маленьком поселении, где все друг друга знают в лицо, было не простой задачей. Под видом бродяги тоже особо не разгуляешься: подумав, что высматриваю, где что «плохо лежит», жители позовут охрану и прощай тогда надежда на возвращение моего честного имени. Не штурмовать же общину в лоб на самом-то деле? К тому же не стоит забывать, что я в розыске.
К счастью, объект моего интереса находился на выходе из поселения, поэтому одинокий бродяга пробирающийся к воротам ведущим в Древний город не вызывал особых подозрений. Получил человек милостыню и ушел восвояси — ничего необычного тут не было. Так шаг за шагом, следовал за таинственной парочкой, пока она не скрылась в одном из домов, сложенных из красного кирпича, добытого с заводских развалин.
Помявшись с ноги на ногу и решив, что торчать на виду целый день дело неблагодарное, тем более, что солнце набрало силу, приютился под одним из навесов, разбросанных по всему периметру поселения. Они служили неважной защитой, но при необходимости под их сенью можно было перебраться из одной части поселения в другую в дневное время. Вскоре подтянулась еще парочка подобных мне попрошаек. В их компании я почувствовал себя гораздо увереннее, расслабившись до такой степени, что, особо не стесняясь, завалился на спину, притворившись спящим. Наблюдая сквозь опущенные веки за входом в дом, от которого я находился всего метрах в семи.
Промаялся до самого вечера, и чуть было не испортил все дело: сон сморил, я задремал, потеряв контроль над происходящим. Только чудом не прозевал нужных людей. К счастью, повезло: когда солнце склонилось ближе к горизонту, пара ребятишек, (один из которых был Сеня), выбежали из дома чтобы погонять мяч. Первый же неудачный, (или наоборот удачный), бросок мяча угодил прямиком по моей физиономии, от чего я проснулся и, не понимая, что происходит, готовый разобраться с обидчиками сию же минуту, вскочил на ноги. Вернувшись к действительности, увидел, что небо потемнело в ожидании ночи, а я дрых без задних ног. То, что произошло на самом деле, было очередным проколом. Мысленно поблагодарил парней за неожиданную роль будильника и, вернув им мяч, до сих пор болтающийся под ногами, и продолжил вести наблюдение.
В этот время в дверях показались двое выходящих из дома мужчин неопределенного возраста, чьё появление я проспал. И лицо одного из них было мне знакомо! Мой добрый опекун гнусавый охранник! И предмет, висящий у него на плече, тоже был знаком, даже очень: это была походная сумка для бумаг, в которой держали корреспонденцию и деньги ГГО. К тому же, она принадлежала мне. Ошибиться не мог: моё сокращённое до пяти начальных букв имя, было вышито на переднем клапане красными нитками. Трудно не узнать собственную работу.
Признаться, я сразу готов был рвануть к ним, словно овчарка к нарушителю, чтобы без суда и следствия разобраться с обидчиками, перегрызть глотки и вернуть свои вещи. Но, что-то остановило первый порыв. Дождавшись, когда парочка удалится на безопасное расстояние, последовал за ними, мысленно поблагодарив охранника, что он оказался на сей раз без своей воинственной собачки. Не стоило иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — путь их лежит в сторону Древнего города. Что можно делать на ночь глядя, на его темных, разрушенных улочках — оставалось только гадать. Скорее всего, воспользовавшись темнотой, они хотели забрать что-то из тайника, устроенного где-нибудь неподалеку. Я мельком посмотрел на часы менее чем через сорок минут, объявят комендантский час.
К сожалению, я ошибся относительно их намерений.
Окольным путем, покинув пределы общины, преступная парочка и не думала останавливаться, двигаясь все дальше и дальше вглубь города. Рискуя потерять их, метнулся к тайнику, где оставил все припасы. В спешке скинул с себя мешковину, натянул разгрузку, рюкзак и бросился вдогонку.
К счастью, что-то затормозило движение мужиков, и я догнал их метров через пятьсот, скрываясь на подходе среди полуразрушенных зданий. Они стояли посреди оной из улиц, ведущей к центру, и сверялись с картой, подсвечивая лист тусклой лампой карманного фонарика. Моего фонарика! В этом, я почему-то не сомневался.
Затаившись, следил за их действиями, боясь вспугнуть.
Вскоре они сориентировались и продолжили движение, тихо переговариваясь между собой. Как бы я не старался незаметно подобраться поближе, сути их разговора все же не уловил.
Так мы и шли в сторону центра — впереди они, а следом, двигаясь словно тень, пробирался я.
Ночь окутала улицы города, которые медленно, по мере нашего продвижения вперед, поднимались из руин все выше и выше к небесам. Впереди показалось знакомое очертание остатков огромного памятника одному из Древних. Кто это был, сказать трудно, так как от него остались только пара ног, по колени, и груда колотого гранита вокруг. По моим расчетам до сердца Мертвого города оставалась еще несколько кварталов. И тут мои подопечные резко сбросили темп ходьбы. Их явно что-то нервировало: толи незнакомая местность, куда раньше они не рисковали забираться, толи заметили нечто угрожающее их жизни. В темноте клацнул затвор. Что-то раньше я не замечал у них оружия. Впрочем, под их просторными балахонами, служившими защитой от дождя и ветра при желании можно было спрятать и гранатомет. На всякий случай, я тоже снял автомат с предохранителя. И как оказалось не зря.
Я не сразу сообразил, что произошло, когда огромная тень неожиданно и совершенно беззвучно накрыла мужчин. Секунда — и их фигуры в светлых накидках исчезли из поля зрения. Словно испарились. Первой догадкой было, что они спрыгнули в некий проход под землей, невидимый мне в темноте, но когда раздался грохот автомата и крики, я понял, что они попали в большую беду. Вспышки от выстрелов на миг озарили пространство вокруг, и, я увидел, как нечто, напоминающее большую жирную кляксу, наполовину поглотило одного из бедолаг.
Мысли заметались в голове бешеной шутихой. Нужно было срочно что-то предпринять, но стрелять в темноте не имея на мушке точной цели, дело опасное и бесполезное. Всадить пулю в человека, нуждающегося в поддержке — не самый лучший жест помощи.
И тут я вспомнил, что в рюкзаке за спиной лежали несколько осветительных ракет найденных в бомбоубежище. Достав одну из них, направил вверх и выдернул шнур, мысленно моля бога, чтобы ракета сработала после длительного хранения.
Вспышка, хлопок и, спустя несколько секунд, огненный шар, взметнувшийся в небо с яростным шипением, расцвел в небе ярким цветком, осветив все вокруг неестественно белым светом. Стало светло, как днем. Это было поистине прекрасное зрелище. К сожалению, любоваться им не было времени: поглотив первого мужичка, «клякса» принялась за второго. Спасти его уже не было ни единого шанса. Неожиданная злость овладела мной. Прицелившись, нажал на курок и шквал пуль устремился в сторону неведомого создания. Пространство вокруг окуталось пылью, «клякса» заметалась в прорези прицела, но я не выпускал ее из зоны огня, злорадно улыбаясь и мысленно кланяясь неведомым создателям автомата за большую емкость магазина.
Спустя несколько секунд автомат заглох.
Закончились патроны в магазине.
Я вытянул из кармана разгрузки новый магазин и перезарядился. В этот момент тонкий плаксивый визг, словно шилом пронзил мой барабанные перепонки, и… все затихло. В ушах звенело, а в небе медленно плыла угасающая звезда. В ее свете, я успел рассмотреть, что массивная туша «кляксы» неподвижно распласталась посреди улицы.
Дело сделано.
Держа автомат нацеленным на неподвижную тушу жуткого животного, я покинул укрытие, и спустился на улицу. Ракета погасла, в мир снова вернулась тьма. Осторожно подойдя к месту, где произошла схватка, осмотрелся. Тут было не так темно, как казалось издали. С близкого расстояния можно рассмотреть все достаточно подробно. Первым делом удостоверился, что черная тварь мертва, пару раз ткнув ее носком ботинка: желеобразная туша осталась равнодушна к такому обращению. Вряд ли она умела притворяться, и теперь ее можно оставить в покое и осмотреть, что стало людьми после нападения. Признаюсь увиденная мною картина, не внушала ободрения.
Останков первого потерпевшего я так и не нашел: наверняка они покоились внутри кляксы успевшей-таки полакомиться человеческой плотью. Первый раз встретил подобную тварь. И откуда она только появилась?
Оставил этот вопрос открытым. Сейчас меня куда больше интересовала судьба сумки с корреспонденцией, из-за которой и завязался весь этот сыр-бор.
Тихий стон, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Обернулся, привычным движением направив ствол автомата на источник звука. Это оказался второй мужчина, выживший в схватке с «кляксой», но тяжелораненый. Он сидел, прислонившись к стене здания с левой стороны улицы — как раз с той, откуда я вел стрельбу. Вероятно, только благодаря этому он не попал под ураганный огонь и я, покинув укрытие, не заметил его присутствия.
Подойдя ближе, присел, напротив, на корточки и узнал гнусавого охранника.
Раненый открыл глаза.
— А это ты, егерь, — прохрипел он. — Я же говорил, что рано или поздно мы ещё встретимся.
Вот он — человек, из-за которого я чуть не погиб и пережил массу неприятностей. Бери голыми руками. Только чувства ненависти к нему я уже не испытывал. Вот насмешка судьбы первым человеком, с которым я общался после ограбления и был мой обидчик. Только усмехнуться у меня не получилось. Было очевидно, что наша вторая встреча будет последней.
— Как ты? — Спросил я.
— Хреново, не жилец я, — он закашлялся, отплёвывая сгустки крови. Кровь стекала по подбородку и обильно увлажняла балахон на его груди.
Я заметил, что нижняя часть его тела неподвижна. У него оставалось немного времени. Я не раз видел смерть вблизи, и всегда это зрелище оставляло в моей душе тяжёлый осадок. Надо было как-то облегчить его последние минуты, но вместо этого я сказал:
— Похоже, что у тебя позвоночник сломан.
— Да, ног не чувствую. Эта тварь меня хорошо приложила.
— Я убил ее.
— Знаю, ты мо-молодец. Никогда раньше такой не видел.
— Я тоже.
— И все же ты молодец, — повторил раненый. — Ты на-а-шел меня. Ви-д-дит бог, я-я не хотел эт-то-ого делать…
Голос его слабел с каждым вздохом, каждое слово стоило ему неимоверных усилий.
— Это ты напал на меня? — и так зная правильный ответ, спросил я. — Но, зачем?
— Потому, что кругом враньё. Я не-не хотел. Думал, что убил тебя-я тогда… Ты все поймешь из писем, если-и не дурак. А ты не дурак, Это я уже успел понять. Кха-кх-кхаа-а, — мокрый кашель заставил его прерваться. Тяжело со свистом в лёгких отдышавшись, он продолжил: — Ты меня сегодня не на шутку пер-е-еп-пугал, когда появился у воро-о-т. Не ожидал я тебя увидеть… Иначе не пошел бы к чёрту в п-пасть на ночь глядя… — Разговор утомил его, он угас не закончив последней фразы.
— О чем ты? — Спросил я, чувствуя, что увязаю от непонимания происходящего вокруг всё более и более.
— Прости. Ты узна… — он затих.
— О чем ты? — снова спросил я, схватив его за плечи. — Скажи!
Молчание в ответ.
Мертвые умеют хранить свои тайны как никто больше.
Глава 8
Не могу сказать, сколько времени и сил я потратил на то, чтобы надежно захоронить тело несчастного, чья судьба переплелась с моей самым неожиданным образом. Не смотря на то, что он ограбил меня и чуть не убил при этом, я его простил, зная, что на смертном одре не врут, и его раскаяние искренне. Иначе и быть не может.
Я не мог оставить тело на растерзание диким зверям: даже мертвый, он заслуживал лучшей доли.
Вздохнув, я взялся за дело. Очистив небольшую площадку (много ли мертвецу нужно?), уложил на неё покойника. Прикрыл ему глаза и, сложив в почтении руки, прочёл короткую молитву, более похожую на напутствие:
— Жизнь миг от восхода до заката. Смерть прохладная тень. Я не знаю твоего имени друг, но иди с миром и покойным сердцем.
Я отсыпал ему немного табаку. Оружие и его личные вещи оставил при нём, взяв только свою сумку, стал обкладывать тело, обломками бетона водружая надгробный курган. Приходилось часто прерывать работу из-за посторонних ночных шорохов. Я опасался, что тварь убившая гнусавого и его компаньона не одна в округе, и, помня как молниеносно она напала, был чуток к любым даже самым безобидным звукам. Чуть что-то достигало моего звука, я замирал с автоматом наизготовку, готовый превратить любого кто покажется зоне поражения в кровавое решето. Но проходило определённое время и нечего не происходило, тогда я вновь принимался таскать камни и укладывать их над мертвецом.
Когда, керн из камней и битого кирпича, показался мне достаточно надежным, восточная сторона неба окрасилась багрянцем.
Скоро рассвет.
Со стороны ничто не выдавало, что здесь похоронен человек, я старался устроить всё так, чтобы это больше походило на обвалившуюся стену. Следовало опасаться не только охочих до падали зверей, но и самых обычных мародёров, эти не погнушаются ничем и, не задумываясь, разграбят могилу.
Так, с этим я покончил, пора было подумать что дальше.
Можно было бы продолжить путь, однако я сильно вымотался от непривычного для себя тяжёлого физического труда. Ноги дрожали от напряжения: перетаскать пару тонн камней — дело не шуточное. Подхватив с земли сумку с документами, я с сомнением поглядел на неё, (пломба сорвана) не испытывая при этом ни радости ни удовлетворения что она наконец-то опять оказалась при мне. Ради нее я готов был отдать жизнь, но она забрала две чужие. Стоило ли ее содержимое таких жертв? Это мне и предстояло выяснить. Только для начала нужно подыскать убежище, чтобы переждать до вечера, а заодно как следует обдумать, что предпринять дальше. И решил для себя, что лучшего места для этого, чем моё излюбленное убежище мне не найти. Благо гнусавый и его почивший в чреве чёрной кляксы друг в своих неудачных ночных поисках двигались в нужном мне направлении, и пройти до знакомого двухэтажного дома нужно было всего пару километров.
Через час с небольшим я подошел к знакомому подъезду. Как будто и не минуло полных двое суток, и я покинул это место всего несколько минут назад. Если бы не обилие происшествий случившихся за это время сложившееся ощущение было полным.
Памятуя о том, как мой покой позапрошлым вечером был нарушен незваным визитёром, я у входа в подъезд поставил на растяжку сигнальную ракету. Всё-таки на мою жизнь гость не посягал, но и просыпаться в обществе чужака во второй раз не хотелось. Поэтому установил не гранату, а свето-шумовую преграду. Такой сюрприз и меня оповестит и чужака, если он опять заявится, отвадит.
Прямо на полу я разложил конфорку, поджёг на металлическом блюдечке таблетку сухого спирта и сперва, подогрел вскрытую банку тушенки, а после поставил на огонь кипятиться кружку воды для чая. Съел мясо вместе с полученной в качестве подаяния кукурузной лепёшкой. Пришлось добавить вторую таблетку сухого спирта, чтобы вода закипела, заварил чай и только тогда взялся за изучение злосчастной сумки.