— Я предполагаю, что наиболее вероятным местом прорыва вражеской армады будет система Капителы. Надо поставить наши войска в засаду и быть готовыми отсечь врага одним ударом во фланг и в тыл. Старинная тактика — пропускаешь противника и бьешь по самому уязвимому месту.
— Что ж, мы это попробуем. — Максим вытер губы платком. Он наелся, и ему хотелось встать из-за стола. Но их еще ожидал десерт. Официанты внесли торт. Полупрозрачный, с многоцветными маковками в форме кленового листика. Он символизировал победу.
— Ну что, отрежем по кусочку? — Предложил Олег.
— Тут еще много всяких яств.
И впрямь — на подносах возникли удивительные пироги в форме кораблей, крепостей, звездолетов с отлитыми из воздушного меда солдатами и космонавтами. Хотя командиры и были сыты, соблазн отломить чью-то голову был слишком велик.
— Для наших ребят это была бы большая радость.
— Давно пора. Правда, на наших звездолетах нет маленьких детей. Если не считать воспитанников училищ. Так что придется кормить потомство дагов. — Маршал хлопнул в ладоши. — На сегодня праздник окончен. Впереди новые трудовые дни.
Торт разрезали быстро и ели молча, видно, уже успели выговориться. Маршал Кобра все же решил предложить заключительный тост.
— Хоть это звучит банально — выпьем за дружбу всех наций во вселенной, и не будем более подначивать друг друга.
— Ты прав, за это можно выпить, — согласился Максим. — Осушим кубки.
Командиры встали. Попытка помочь передвигаться маршалу Кобра встретила решительный протест. Четверка направилась к выходу.
В центре города прогремел взрыв, посыпались обломки. Началась ураганная стрельба. Судя по всему, боевые действия вспыхнули с новой силой.
— Вот так, Максим. Как сказал кто-то из древних мудрецов: война — естественное состояние человека.
— Это сказал не мудрец, а Адольф Гитлер. Похоже, он был прав.
— И все же я смотрю в будущее не столь мрачным взором. — Пробурчал маршал Кобра, доставая лучеметы.
Филини добавил:
— После еды полезно встряхнуться.
Новый взрыв прервал фразу.
ГЛАВА 15
Дюжина бандитов продолжала напирать. Петр всадил заряд одного из них. Иногалакт лопнул, разбрызгивая кровь. Золотая Вега, ее на мгновение выпустили из вида, послала импульс, срезав сразу двоих нападающих. Гангстеры рассыпались и, стараясь использовать антенны колоска в качестве прикрытия, вели прицельный огонь. Хотя Петр и был ранен, он сохранил присутствие духа — лучемет в его руках продолжал сеять смерть. Чтобы выжить, приходилось перемещаться с ураганной скоростью. Лучи лазеров скользили над ухом. Поток плазмы едва не задел лицо. Полыхнуло жаром и явственно запахло озоном. Вниз лучше не смотреть — зеркальная крыша со статуями отражает не только светила. Мощный генератор дает искусственную подсветку, от которой больно глазам. И, тем не менее, ему удалось убить еще троих, в свою очередь, избегнув попаданий. Довольно скоро дюжина истаяла, остался только один. И по всем законам жанра его следовало взять в плен. Петр совершил головокружительный кульбит, и, резко выйдя из пике, настиг злодея. Бандит был крупным, на лице у него была черная маска.
Схватка, тем не менее, оказалась короткой. Искушенный в боевых искусствах, Петр подрубил нервные окончания, отключив злодея. Толстое тело зацепилось подтяжками за антенну. Капитан рывком сорвал маску с мерзавца. Опухшая физиономия была смутно знакомой.
— Это он наш старый знакомый.
Вега задорно подмигнула.
— Тот чужак, которому я врезала в сплетение. Он решил нам отомстить… Понятно, заодно и нанял иногалактов.
— Я еще тогда догадался, что он нам так просто на тормозах не спустит. Что теперь будем делать?
— Сидеть и ждать полицию. А вот и наряд за нами прислали.
Полицейские эролоки напоминали яйца с синей полосой на борту. Сами представители закона были в ослепительно белых комбинезонах, в массивных бронежилетах, но при этом отличались изяществом. Среди них были четыре девушки, очень красивые, стройные, тоже в белоснежной одежде. Стражи порядка улыбались ровными светлыми зубами и, скорее, напоминали представителей религиозной общины, чем полицейских. Лишь лучеметы в руках говорили о том, что от этих блистающих ангелов можно и плазмы схлопотать.
— Это вы стреляли. Бросьте, пожалуйста, ваши лучеметы и протяните вперед ладони.
Петр умоляюще посмотрел на гордую Вегу — не хватало им еще ввязываться в драку с полицией.
Бластеры были брошены и подхвачены силовым полем. Нарушителей тоже завернули в силовой кокон. Это было совершенно безболезненно, зато не шевельнешь ни рукой, ни ногой.
— Вот видишь, милочка, нас снова ждет тюряга.
Девушка еще ни разу не видела тюрьмы и улыбалась. Петр, который успел оттрубить приличный срок, нахмурился. Ему было не до смеха.
Тюрьма, где он сидел, была мрачной, напоминала древнюю казарму. В камере тридцать человек, всюду гравиотитановые решетки, на ночь приковывают наручниками к постели. А постель — деревянные нары без простыни, матраса, подушки. Днем изнуряющий каторжный труд в каменоломнях с побоями и издевательствами охраны. Заодно могут и сокамерники обидеть. Правда, их Петр быстро поставил на место. Все уже позади, но шестнадцатичасовой рабочий день и побои надолго врезались в память.
Полицейское управление, куда их ввели, представляло череду шарообразных зданий с фонтанами и уютными аллеями, засаженными небольшими красивыми цветами. Преобладали желтый, оранжевый и голубой цвета. По бокам аллеи, впрочем, видны кремовые и алые цветы жгучего тона. А в центре — статуи восхитительных обнаженных женщин с сапфировыми мечами. Дивное сочетание красок делало все необычайно заманчивым. У входа статуи из сусального золота — гибрид драконов с грифонами. Рубиновые глаза горят жарким пламенем, их подсветили лазерами. Прежде чем завести в кабинет следователя, задержанных тщательно просканировали и, не найдя запрещенных предметов, препроводили в изолятор временного содержания.
В отличие от тесного и вонючего российского КПЗ, здесь все было с иголочки. Стены украшены сияющими звездами и движущимися кометами, их дивные хвосты выложены искусственными драгоценностями. Даже унитазы были из золота — этот металл меньше всего окисляется и приятен для глаза. Правда, справедливости ради, надо сказать, что Золотое Эльдорадо недаром прозвано так. Богатые прииски обесценили этот металл, в пределах данной системы желтый дьявол почти ничего не стоил. Надо сказать, что золото — очень ковкий металл и гораздо лучше поддается обработке, чем гравиотитан или медь. Камера была просторной, состояла из нескольких комнат, а ванная с душем напоминали небольшой, выложенный мозаикой бассейн.
Петр был поражен — совсем не так он представлял тюрьму. Вега тоже была удивлена.
— Это интересно. Неужели и наши российские зеки сидят в таких условиях?
Петр покачал головой.
— Не в таких, а гораздо хуже.
— Я догадываюсь. Так, чего доброго, все честные граждане преступниками станут.
Капитану сделалось смешно, и он предложил:
— Давай, пока нас не вызвали, посмотрим гравиовизор. Какие у них тут шоу.
Гравиовизор давал трехмерное изображение. Каналов — тысячи, и сумасбродная девочка беспорядочно щелкала, перебирая размытые изображения. Помня предыдущие уроки, она довольствовалась обычными трехмерными передачами. Петр тем временем принял душ, поплескался в бассейне, вышел, вытерся, и, явно скучая, стал продираться по дебрям передач. Неожиданно он наткнулся на отечественный канал. Юная дикторша, захлебываясь от восторга, сообщала в результате проведенной операции "Стальной молот" — у дагов отвоевана половина галактики. Это сообщение настолько обрадовало Петра, что он выскочил из комнаты.
— Смотри, девочка, что наши вытворяют. Врагу нанесено крупнейшее за последние сто лет поражение. Близится конец войне.
— Рано радуешься. Да, мы выиграли сражение, но далеко не всю войну. Даги сейчас бросят все силы, чтобы вернуть утраченное, и нам придется туго. — Сказала Вега. Она тоже радовалась успеху, но вздорная женская натура требовала все делать наперекор.
— Туго придется нашим врагам, если мы уже начали побеждать. Успех нам будет способствовать и в дальнейшем. Причем наши, я полагаю, применили новое оружие, а, значит, наша наука опережает все помыслы конфедерации.
— Наука — еще не все, самое совершенное оружие требует умелых рук и гибкого разума! Дух побеждает материю. А чей самый сильный дух? Наш.
Правительственный канал продолжал передавать сведения о количестве уничтоженных врагов. Цифры были фантастические, счет шел на многие миллиарды. Даги были обескровлены и обессилены. Наконец, отчет о последних победах прервался на краткое выступление председателя и верховного главнокомандующего. Вождь нации поблагодарил армию и народ, а затем произвел ряд награждений. В звании были повышены Максим Трошев, Олег Гульба, Филини и многие другие. Кроме того, их ждали высокие государственные награды, а также доля в капитальных разработках освобожденных миров.
— Это все не про нас! Увы, Вега, пока мы доберемся до планеты Самсон, война закончится.
— Найдем тогда себе нового врага! — Девушка подмигнула.
Послышался осторожный стук в дверь. Мягкие рессоры резных ворот разъехались, пропуская людей в белом.
— Вы свободны. — Произнес человек с розовыми, в звездочках, погонами. — Мы просмотрели видеоизображение, вы действовали адекватно ситуации. Единственное, что остается, это ответить на пару формальных вопросов следователя.
Допрос был недолгим и походил скорее на исполнение каких-то ритуальных действий. Безукоризненно вежливый полицейский попросил Петра и Золотую Вегу подробно изложить свои действия с момента, когда по ним окрыли огонь. Петр попытался изложить мотивы своего поведения, но это уже было не нужно. Детали совершено не интересовали эльдорадца. Только факты. Последовательность действий. Как уворачивался, какие приемы применяли, где научились так метко стрелять.
Петр отвечал лаконично, их легенда была безупречно отработана.
Так, избегнув нескольких хитрых ловушек, они закончили поединок со следователем. Золотую Вегу допрашивали отдельно. Видимо, полицейский хотел поймать ее на несоответствии показаний. Девушка была на высоте и не допустила ни единой ошибки. Из-за горизонта вновь показались желтое и красное светила. В кабинете, уставленном растениями, стало излишне светло и жарко. Когда они, наконец, покинули полицейский участок, причем им вернули оружие и антигравы, Золотая Вега вздохнула свободнее.
— Если бы ты знал, как они мне надоели. Эти глупые полицейские.
— Они вежливы. Не то, что наши мордовороты.
— Ласковая змея — самая ядовитая. Будь моя воля, я бы рубанула их бластером.
Петр посмотрел на Вегу, словно на дурочку.
— А что тебе мешает сделать это прямо сейчас? У тебя в руках лучемет, а на поясе антиграв. Развернемся и разнесем вдребезги весь комплекс.
— Не говори глупостей.
Девушка гневно сверкнула глазами и набрала высоту.
— По-моему, глупить — это в твоей природе.
Петр устремился за ней.
Далее они летели молча. Экзотичный пейзаж под ними уже не волновал воображение. Диковинные сооружения щекотали восприятие, но уже не так, как раньше. А запах цветов, хотя и дурманил голову, казался не таким приятным.
— Знаешь, нам пора покинуть эту роскошную планету и лететь дальше. — Сказал Петр.
— Конечно, пора. Дальнейшее пребывание здесь расслабляет. Ты когда-нибудь мечтал жить при коммунизме?
— В детстве я мечтал стать вождем, выиграть войну, а затем построить коммунизм. Под моим руководством, разумеется. И завоевать еще миллиард галактик. А когда сидел в лагере, то грезил скорее закончить смену и завалиться на жесткую койку. Мечтал о выходном дне и лишней пайке хлеба, потому что кишки склеивало от голода. Вот видишь, какие разные бывают мечты. Сначала мечтаешь о вселенском господстве, а потом, спустя пару месяцев — чтобы тебя просто не избивали.
Вега вздрогнула.
— Ты уже столько прожил, многое испытал. Я еще юная девушка и мечтаю, например, сделать такое открытие, чтобы никто не умирал. Этого трудно добиться, но такие перспективы…
— А ты не боишься перенаселения?
— Нет, ведь вселенная бесконечна. Со временем наука так разовьется, что мы сможем иные миры и планеты штамповать как сосиски.
— Вот это уже интересно. И из чего мы сможем делать материю?
Вега улыбнулась.
— Из энергии. Я читала в одной научной книге, что из одного атома можно выделить практически бесконечную энергию. А из определенного количества энергии можно делать материю. Например, когда разгоняли и сталкивали частицы на ускорителях, вместо одних частиц появлялись другие, причем более тяжелые. Это значит, что энергию можно преобразовывать в материю. А полученную материю вновь обращать в энергию. То есть получается перпетуум-мобиле — вечный двигатель прогресса.
— Ого, так и до всемогущества недолго.
— А что? — Девочка раскинула руки. — Когда-нибудь человечество станет настолько могучим, что сможет создавать иные миры, вселенные, творить иные измерения. И, может быть, это и есть то искушение знанием, о которое споткнулись Адам и Ева.
— Они съели яблоко? То есть плод. — С удивлением спросил Петр.
— Да, плод дерева познания добра и зла. — Увлеченная разговором, Золотая Вега едва не врезалась в статую. На последней секунде вывернулась, но ее все же царапнуло. Кое-как выровнявшись, она вновь подлетела к Петру.
— Что я там говорила? О дереве познания добра и зла. Адам и Ева еще не были бессмертными, когда вкусили плод и осознали, что наги и смертны. Блаженное неведение растаяло, и человек впервые протянул руку к знаниям, причем к знаниям запретным. Честно говоря, я не верю, что Библия — откровение Божье, но это мудрая книга и в ней открывается то, как человек ведет борьбу за лучшую долю. А лучшую долю могут дать только наука и знания.
— Я рад, что ты веришь в прогресс. Это значит, у тебя светлая голова. Но вот, сидя в тюрьме, я сильно усомнился в том, что прогресс всегда идет во благо. Во всяком случае, он должен совпадать с духовным ростом. А у нас были надзиратели не люди — скоты. Из прогресса разве что плетки были электрические и лазеры по периметру. Брр!
— Не надо постоянно вспоминать тюрьму. Есть же и более приятные вещи. Те же самые антигравы, на которых мы летаем. В древности люди мечтали парить над поверхностью планеты, как птицы. Поэты создавали миллионы образов впечатляющих полетов к небесам. Весь тогдашний мир напоминал ползущих червей, и люди могли летать лишь во сне или в мечтах. А теперь мы порхаем, как полевые бабочки — мимо исполинских цветов. И нет границ могуществу прогресса. Скоро нам не понадобятся громоздкие звездолеты, мы научимся одним шагом преодолевать границу между мирами. И тогда все мироздание, вся вселенная, сожмутся в маленькую точку.
— Это как? Ты заговариваешься, Вега. — В голосе Петра звучало сочувствие.
— Нет, я не заговариваюсь. Если овладеть тайнами многомерного пространства в определенной последовательности измерений, наша вселенная будет лишь крохотной частицей в пространстве. А значит, станет возможным мгновенное перемещение в любую точку вселенной. Маленький шажок — и ты перемахнул через миллиарды световых парсеков. Движение руки — и звезды погасли, свернулись в клубочек, еще движение — и они зажглись. А потом ты пальцами рисуешь иные планеты и звезды, создаешь эскизы. Со временем у тебя получается одним махом нарисовать целые галактики. И непросто безжизненные, а с разумными существами, такими как люди, например. А может, и гиперплазменными монстрами. И я думаю, что это справедливо не для одной системы, а для бесконечного множества других точек мироздания. Каждая точка — это вселенная, при миллиардном измерении, они как бы сольются в одну точку, и это будет всемогущество. Возможность моментальных бросков между мирами гипер-мега-вселенной. А потом мы научимся создавать другие вселенные, как дети учатся лепить снежных из пластилина.
— А ты хоть сама понимаешь, что говоришь? Все, я чувствую, нам пора покинуть эту планету, пока ты окончательно не свихнулась. Твое счастье, что я не священник.