Киту, в свое время помаявшемуся по общежитиям и съемным комнатам в коммуналках, поначалу постоянно казалось, что он занимает чужое место. Сам он сюда только спать приходил, и то нечасто. Смешно — кухней стеснялся пользоваться. Потом, как водится, девушки появляться начали. Ни одна, правда, надолго не задержалась, но к дому немного приучили. Хотя все равно неуютно было, пока все стекла в дверях и в окнах в пол на бронебойные не додумался заменить. И плевать, что смотрели на него, как на параноика — с пониманием и сочувствием. А кто с такой работой нормальным останется? После засад с покушениями, угроз и открытого шантажа. У Кита и сейчас целый арсенал всевозможных полулегальных примочек собрался. Жаль, прошлый пришлось на севере оставить.
Большие площади имели как свои плюсы, так и свои минусы. Кухня с гостиной, по плану, располагались на первом этаже, а спальня и рабочий кабинет с библиотекой — на втором. После некоторых происшествий по лестнице взбираться тупо не хватало ни сил, ни желания, поэтому Кит приспособил под временную спальню один из диванов в прихожей, который про себя называл «пришел и рухнул».
Сегодня верному диванчику достался лишь унылый взгляд.
Скинув пиджак и пижонские выходные туфли, Кит с удовольствием протопал по лестнице в одних носках. Сонная дурь после дорожного кошмара не до конца отпустила — мысли расплывались, никак не удавалось сообразить, кто из коллег сталкивался с копательской напастью. Википедия про черных археологов знала мало, непосредственно «трофейщикам» — тем, кто ищет оружие, уделила всего один абзац. Плюс неожиданно померещилось, что одна из бывших пассий — Тамара, кажется — снова затеяла уборку в мансарде. Точно, Тамара. Красивая девчонка, только полностью двинутая на гороскопах и прочей нумерологии. Из-за этого и расстались, какая-то там несовместимость по каким-то домам или годам или еще чему-то. Расстались мирно, до сих пор от нее СМСки приходят с фотками смешных собачек. Некоторые действительно прикольные, хотя Кит всегда предпочитал котиков.
Кстати, о котиках…
Из мансарды вновь послышался звук — вполне отчетливый и совершенно не похожий на возню грызунов, которых здесь отродясь не наблюдалось. Одурь как рукой сняло. Выдернув из кобуры пистолет, Кит передернул затвор и прислонился к стене, выцеливая широкий прямоугольник входа в углу потолка. Позиция на редкость невыгодная: плоскость второго этажа из мансарды свободно простреливалась сектором метров в десять, а то и пятнадцать. До мансардной лестницы не меньше трех шагов, там три ступеньки, разворот, и дальше еще восемь — до входа.
— У меня оружие, встаньте по центру и оставайтесь на месте до приезда полиции, — громко предложил Кит в проем, готовясь выстрелить при малейшем несоблюдении условий.
Голос разнесся эхом, в глубине мансарды что-то рухнуло и мягко разлетелось. Прикинув, что звук идет от дальнего окна, Кит в два присеста взлетел по лестнице, пригнулся, рухнул на пол, перекатился в сторону, уже отметив, что в помещении пусто. Все еще готовый нажать на спуск, Кит дулом прокинул более темные углы, мысленно ругнулся и опустил пистолет.
Разгром в мансарде царил качественный.
Все, что стояло, лежало и пылилось на полках, в нишах и в подвесных шкафчиках, было вытряхнуто на пол по центру помещения. Куча получилась бы внушительная, но ее разворошили и сдвинули, соорудив нечто вроде Уральского хребта.
Кит обошел бардак и остановился, пристраивая пистолет обратно в кобуру. За хребтом из старых книг, одежды и игрушек на свободном месте лежала спиритическая доска — предпоследнее приобретение подвинутой на мистике Тамары. Кажется, она эту фиговину через интернет заказывала. Точно. Еще ждала долго, а когда получила, долго возмущалась, что буквы латинские. Мол, как русскоговорящим духам такой пользоваться? Кит тогда в шутку предложил духов помоложе вызывать, чтобы транслитерацию использовать, как в старых телефонах, на что Тамара страшно обиделась.
Выходило, что какая-то зараза влезла к нему в дом, чтобы устроить спиритический сеанс. Совсем обнаглели.
Треугольная стрелка поверх доски внезапно задрожала и сдвинулась. У Кита на миг перехватило дыхание, но отмеченные буквы все равно машинально фиксировались:
«…ey»
В мозгу промелькнула лихорадочная мысль, что где-то это «эй» он уже слышал.
«u…b…ey»
Убей?
Стрелка задвигалась быстрее.
«seb…ya»
— Об стену? — злобно предположил Кит, от души пнув злосчастную доску. Та с грохотом отлетела в сторону, стрелка отвалилась по дороге. Зараза, тяжелая оказалась — настоящее дерево. А Кит даже тапочки не надел.
Боль в ушибленном пальце слегка отрезвила.
Кит выцепил взглядом стрелку, затем нагнулся и поднял. Никакой нитки или магнита к ней не прилагалось — обычный деревянный треугольник с дыркой.
Ну что, началось? Как-то подозрительно быстро — сразу после мутного разговора с Царицей. И после поднесенного бокала, из которого Кит сделал максимум пару глотков. И кошмар по дороге домой качественный привиделся — может, умный организм сам понял, что его травят, и просигнализировал подобным образом?
Проверка какая-то? Тогда зачем предупреждать? Может, чтобы мысли в определенное русло направить? Как с магией вуду: пока не знаешь, не подействует.
Кит на всякий случай проверил оба окна и выход на балкон — заперто, естественно. Сам запирал. Затем вернулся и пошевелил бардачный хребет. Вполне реально и довольно устойчиво, хоть и плохо видно в надвигающихся сумерках. Стопка старых книг советских времен — похоже, еще с ценой на обложке; набитый игрушками пакет — тоже прошлого века, слишком плотный полиэтилен без рисунка, сейчас таких не делают; хорошо сохранившаяся шахматная доска-чемоданчик. Все очень даже твердое и осязаемое. Пара потрепанных хоккейных коньков, доска с роликами — явно подросток жил. Кошачья миска…
Стоп. Дом совсем новый, не больше десяти лет назад построен. Бывшие жильцы, конечно, могли сюда с собой весь скарб перетащить, но зачем устраивать склад в детской?
Ловя ускользающую мысль, Кит машинально нащупал в пакете дырку и дернул, надорвав. Он точно видел такое раньше — у отца. Тот тоже хранил пластмассовых солдатиков в похожем пакете. Правда, не в мансарде, а на чердаке старенькой дачи.
На глаза снова попалась кошачья миска. Мысль почти оформилась.
— Наша служба и опасна, и трудна, — грянуло из кармана.
Кит достал телефон:
— На связи.
Давно пора назад мелодию поменять. Шутники, блин, гаражные.
— Никита Романович, у нас труп! — радостно отрапортовал стажер. — Едем к вам, медика уже захватили. Сейчас будем.
— Кому медик, а кому Аркадий Соломонович, — недовольно пробубнило на заднем плане.
— Уже подъезжаем, выходите! — захлебнулся стажер плохо сдерживаемым восторгом.
— Понял, отбой.
В таком состоянии только на труп и выезжать. Вечер пятницы, чтоб его. А ведь казалось, что самая большая на сегодня неприятность — банкет с высоким начальством — уже позади.
Кит сунул телефон обратно в карман и обеими ладонями растер лицо. Вроде, полегчало. По крайней мере настолько, чтобы сообразить, что нужно проверить, не пропало ли что. Брать в доме, кроме ноутбука и недавно полученных майорских звездочек с медалькой, нечего, разве что кухонный комбайн с кофе-машиной. Но все равно тогда к хулиганке прибавлялось воровство и — как следствие — необходимость заводить дело. И переодеться еще успеть: в парадно-выходной одежде рядом с криминалистом делать нечего. Начнет свой порошок сыпать — проще выбросить, чем отстирать.
Настоящие мужики не мерзнут. Тем более — пришедшие с севера. Кит все эти заблуждения старательно поддерживал, постоянно оговариваясь, что разгрузку надевает, исключительно прикрыть наплечную кобуру. На самом деле демонстрация оружия его никогда не смущала, а вот спину по ночному холодку прикрыть — милое дело. Как застудил однажды в засаде, так до сих пор периодически аукалось.
Из-под арки Кит вышел в ночь как раз к подъезжающему УАЗику. Успел и дом проверить — все на месте, как и ожидал — и переодеться, и даже пару примочек захватил — посмотреть по дороге, кто такой умный нашелся, к нему в дом лезть и злые шутки шутить.
Шутить Кит и сам умел.
— Михалыч, — отметился он, утрамбовываясь в машину. — Здравствуйте, Аркадий Соломонович. Привет, стажер.
Имени очередного присланного набираться опыта он не помнил, хоть тресни. Алик? Толик? Павлик? Помнил лишь, что ни один из череды «…иков» нормально сразу представиться не смог. Зато все, как один, демонстрировали нешуточный энтузиазм и редкостную тупость. Особенно в работе с уликами. Один деятель умудрился на бытовухе пепельницу с окурками в мусорное ведро вытряхнуть, другой вообще на труп наручники нацепил. Очевидно, чтобы тот не скрылся с места преступления. После пятого или шестого Кит вообще перестал их в расчет брать, следил только, чтобы на расстояние протянутой руки ни к чему не подходили.
— Устроился? — Михалыч вдавил педаль в пол и рванул с места. — Недолго же тебе отдыхалось.
— Через двадцать метров поворот…
— Да замолчи ты уже, у нас тут серьезное дело. Убийство. Вот.
Кит насторожился, крутя в руке приготовленную к просмотру флешку. Настолько серьезное, чтобы Михалыч навигатор вырубил? Да они под такие же веселые перебранки грабителя в банк брать ехали. А там всех посетителей положить могли, вместе с обслуживающим персоналом.
— Разрешите доложить? — заподпрыгивал на сиденье стажер.
— Позже. Михалыч, что там?
— А я почем знаю? Мне не докладывают.
Ага, как же. Чтобы Михалыч — и ничего не знал. Во всех подробностях.
— Люди что говорят? — продолжал настаивать Кит, воюя с ремнем безопасности — явно бюджет осваивали, в старых УАЗах никакой безопасности не предусматривалось. Однако, нашли, куда средства потратить, озаботились, ремни, вон, прилепили. Не рабочие, ни черта.
Стажер — круглолицый и лопоухий — обиженно отвернулся и уставился в окно. Михалыч раздулся от чувства собственной значимости.
— Не то, чтобы говорят, так, языками молотят, — паузу ему выдержать удалось плохо, слишком мало. — Маньяк, говорят, у нас завелся. Баб режет. Или душит. Вот что говорят.
У Кита неприятно бухнуло в груди.
— Душит, — сорвался на фальцет стажер, забыв про обиду. Кашлянул и не спрашивая разрешения продолжил: — Труп молодой девушки, предположительно задушенный, найден в частном секторе, оцепление выставлено, следственная группа из района в составе следователя, криминалиста и кинолога, следуют к месту происшествия, — воздуха стажеру не хватило, он стукнул себя кулаком в грудь, вдохнул и закончил: — Свидетелей нет.
Энтузиазм из него буквально выплескивался. «Задушенный труп» Кит даже поправлять не стал.
— Еще что-нибудь? Знаки, символы — почему решили, что маньяк?
— Ой, да хватит вам уже, Никита Романович, — не отрываясь от читалки, внезапно подал голос Аркадий Соломонович. — Что вы, в самом деле, наконец, хотите от мальчика. У него там труп задушенный, а вы про подробности интересуетесь.
Ага, тоже не понравилось. Профессионал старой закалки, интеллигент до мозга костей, Аркадий Соломонович в своем деле был отменным специалистом, дотошным и кропотливым до занудливости. Имел два чудачества: любил изобразить классический «адесский» говор и на выездах читал исключительно беллетристику.
Кит нехотя глянул в читалку. «Дар. Легенда Дар» гласила обложка с вооруженной красоткой на переднем плане.
Бонд. Джеймс Бонд. Автор, убей себя.
— Таки захватывающее действие, — проследив взгляд Кита, поделился Аркадий Соломонович. — Тут девушка, она слегка с приветом, работает полицейским в необычном мире.
Ну да, чтобы работать полицейским в обычном мире, надо быть «с приветом» не слегка, а прочно и целиком.
Кстати, о приветах.
— Аркадий Соломонович, — вопрос формулировался косо, слова не подбирались. Вот так и проникнешься сочувствием к Царице-Крокодилице. — Какое вещество может вызвать легкие галлюцинации?
— Ну вы спросили, — от возмущения медик даже забыл изобразить акцент. — Их тысячи!
— Без ярко выраженного вкуса, без запаха, легко растворяются в жидкости, — принялся навскидку перечислять Кит. — Осадка не оставляет, координации не нарушает. Действует очень быстро… или не очень, — уточнил он, сообразив, что еще весь день пил кофе из автомата.
В желудке моментально образовалась черная дыра — стоило лишь вспомнить, что с самого утра ничего не ел.
— Он издевается, — картинно развел руками Аркадий Соломонович. — Несите на анализ, тогда и скажу.
— Что нести? — не понял Кит.
— Вещество свое несите и не пудрите мне мозги.
Михалыч, наблюдавший за беседой в зеркало заднего вида, удовлетворенно крякнул. Стажер заржал, подавился и закашлялся.
— Так нет вещества, — настойчиво уточнил Кит, видя, что медик снова намеревается окунуться в мир «приветливой» девицы. — Выпито. Или съедено, не знаю.
— Тогда кровь несите, — Аркадий Соломонович укоризненно посмотрел поверх очков. — Только учтите, что большинство таких веществ в организме разлагается очень быстро.
— Так, — решился Кит. — Берите прямо сейчас, — сунул флешку в первый подвернувшийся карман разгрузки и вытянул обе руки, предлагая вены.
У стажера глаза на лоб полезли. Михалыч вцепился в руль — УАЗик, как назло, затрясло больше обычного.
— Останови, — принял решение Аркадий Соломонович. И полез в походный чемоданчик.
— Это… мне? — светски осведомился Кит при виде пластиковой баночки.
Аркадий Соломонович на миг замер, чуть склонил голову и внушительно посмотрел поверх очков.
— Вообще, велели скорее, — напомнил Михалыч. Явно больше для порядка, не возмущаясь, потому что притормозил аккуратно, проследив, чтобы пассажиров не помяло.
— Понял, — Кит сцапал баночку и выпрыгнул в ближайшие кусты.
— Труп уже никуда не убежит, — донесся до него голос Аркадия Соломоновича. — А эти, из района, всю ночь будут ехать.
Когда Кит влез обратно, в кабине уже горел свет. На сиденье лежала газетка, на газетке — одноразовое полотенце.
— На результат особо не рассчитывайте, — предупредил Аркадий Соломонович, педантично раскладывая поверх свои пыточные принадлежности. — Рукав… Можно не закатывать, хотя лучше закатать, — кивнул он на футболку. Подождал: — И кулаком поработай.
Кит поморщился, когда игла проткнула кожу. Причем, скорее по привычке, чем от ощущения — профессионализма медику было не занимать. Стажер, как-то быстро позеленевший, внезапно дернул ручку дверцы и выкатился туда, откуда минутой раньше вылез Кит. Машину слегка качнуло, к счастью, игла не дернулась.
— Там и сиди, пока не позовут! — гневно заорал вслед Михалыч. — Наберут курей во флот, ни нырять, ни плавать, — прокомментировал он уже тише.
Из кустов послышались характерные звуки.
Киту подумалось, что лучше уж здесь, чем на месте преступления.
— Надеюсь, до конца выложится, — эхом мыслей откликнулся Аркадий Соломонович. — Еще не все, — предупредил он, ловко поменяв пробирку.
— Ты ему-то хоть что-нибудь оставь, — заволновался Михалыч через спинку сиденья, — все не выкачивай.
— Я ему гематогенку подарю, — отозвался медик, — за примерное поведение. Вон какой тихий, прямо как мои клиенты, всем бы так. Ну вот, перехвалил, — меланхолично констатировал он, сунув Киту под нос нашатырь и прижав руку с проспиртованной ваткой.
— С утра не ел, только кофе, — попытался оправдаться Кит. Сквозь звон в ушах собственный голос показался слишком хриплым.
— То есть, сейчас завтракать будешь, — с облегчением подколол Михалыч. — Да уж, старость — не радость.
Хорошо, если старость, а не последствия неведомой отравы.
Аркадий Соломонович обстоятельно сложил инструменты обратно в чемоданчик, заботливо свернул полотенце и газетку, затем достал гематоген и бутылку воды. Гематоген вручил Киту.
— Мне уже можно? — донесся из кустов жалобный голос стажера.