Он скатился с меня и лег мне под бок.
— Наверное, Рая тебе говорила…я долгое время пытался добиться от Эрана хоть какой-то взаимности. Даже не взаимности — реакции.
Молчание.
— И что? — подбодрил я его.
— Ни хрена — невесело усмехнулся он — непробиваемо. Как результат, наша дружба пошла ко всем чертям. Видел, наверное, что мы с ним почти не общаемся?
— Не обращал внимания.
— Я не удивлен. Так вот… — он потянулся и поморщился, и я вспомнил, как отчаянно он насаживался на меня всего несколько минут назад — так вот, мы с ним все ещё коллеги, но на большее я уже не надеюсь. Не ожидал от тебя, что ты так спокойно это воспримешь.
Я обнял его.
— Просто это не имеет для меня никакого значения.
— Ты не ревнив?
— Как видишь.
Он кивнул и закрыл глаза.
Я лежал и старался дышать ровно. Только что я занимался охренительный сексом, а сейчас меня опять окружили те же навязчивые мысли и страхи. Я зажмурился.
— Пойдем куда-нибудь? Дома сидеть неохота.
— Поехали — он насмешливо посмотрел на меня — вот что значит — молодой любовник. После двух раундов у тебя ещё есть силы тащить меня в марш-бросок?
— Я ненамного младше тебя — возразил я.
— Сколько тебе лет?
— Тридцать один.
— А мне — сорок два — ответил он с грустью.
— По тебе не скажешь — я погладил его рельефный живот, наслаждаясь ощущением твёрдых мышц под своей ладонью.
— Но после секса я уже не рвусь ходить в походы и на дискотеки — ответил он, с удовольствием принимая мои ласки.
— Кто говорил про походы? Я предлагаю угостить тебя обедом.
— Звучит заманчиво. В таком случае, поехали в Абу Гош?
— Это то, что ты хочешь сейчас? Хумус? — уточнил я.
— Я мужик. Люблю мясо и хумус. И секс — он привлек меня к себе и жадно поцеловал. Его рука опять замерла на краю моей майки, не пытаясь проникнуть под нее, и я мысленно похвалил его за самоконтроль.
— Хорошо — ответил я, немного придя в себя после жаркого поцелуя — поехали. Получишь свой хумус с мясом.
— А секс?
— И секс…если захочешь.
Он попробовал подняться и скривился.
— Больно? — спросил я.
— Больно. Наверное, я погорячился насчёт третьего раза — сказал он расстроенно.
— Мы что-нибудь придумаем — успокоил его я.
Орен вызвался быть водителем, мы выехали из моего коматозного района и поехали к арабской деревушке, где я угостил его обедом, после которого мы еле могли дышать.
— За этот обед мой тренер выебет меня во все дырки на ближайшей тренировке — простонал Альперат.
— А ты ему не говори — лениво сказал я.
— Он и так все узнает — по глазам.
Я почувствовал, что засыпаю, и попросил у официанта принести нам черный кофе.
— Что дальше? — спросил Орен, когда я расплатился и мы вышли на сонную улицу.
— Что хочешь — ответил я с улыбкой.
— Хочешь поехать ко мне?
— К тебе? — я не ожидал от него такого скорого приглашения.
— Да. Я живу в Тель Авиве, за полчаса доедем.
— Поехали — я понял, что готов ехать куда угодно, лишь бы не оставаться сегодня одному. Так же сильно, как я желал вчера одиночества, сейчас мне требовалась компания, и Орен был идеальным спутником.
— Ну надо же, ты куда спонтаннее, чем я думал — удивился он. Быстро прижал меня к себе, его язык по-хозяйски прошёлся у меня во рту, и почти сразу же он отстранился.
— Тебе говорили, что ты псих? — спросил я, придя в себя и торопливо садясь в машину — мы посреди арабской деревни!
— Это был экзамен. Зато теперь я снова вижу перед собой своего Вайцмана — его голос был насмешлив, но глаза опять смотрели на меня со знакомым голодом.
— Ты уверен, что тебе сорок два? — недоверчиво сказал я.
— Уверен. Но сегодня я не могу насытиться тобой — сказал он, садясь вслед за мной и глядя в лобовое стекло.
Я не нашелся, что сказать.
Он завел машину и повернулся ко мне.
— Хочешь остаться сегодня у меня? Захвати одежду на завтра и поедем утром на работу вместе.
Я покачал головой. Слишком рано мы дошли до ночёвки.
— Боюсь надоесть тебе. Давай в следующий раз.
— Давай — легко согласился он.
Дома у него было просторно и приятно. Место, где он жил, ничем не напоминало мой район ультраортодоксальной бедноты — это была ухоженная улица, по обоих бокам которой располагались белоснежные двухэтажные виллы с красными крышами, и все это утопало в зелени.
За застекленной широкой дверью его дома посреди зелёной лужайки я увидел небольшой бассейн.
— Пойдем в воду? — предложил он — она уже прохладнее, чем летом, но ещё пару недель можно купаться.
Я открыл было рот, чтобы согласиться, а потом понял, что это невозможно — если, как и вчера, знаки начнут проявляться прямо посреди дня… Никакая майка меня не защитит.
— Может, в следующий раз — ответил я наконец.
— Когда ты говоришь «в следующий раз», что-то подсказывает мне, что это значит «никогда» — хмыкнул он — это связано с твоей…аллергией?
— Да — ответил я коротко.
Он приблизился ко мне, коротко поцеловал в губы.
— Расскажешь мне когда-нибудь?..
— Может быть — выдавил я из себя, хотя знал, что этого не будет.
— Я буду ждать — сказал он тихо.
Я ухватил его подбородок и тоже поцеловал — требовательно и жёстко. Он с готовностью отдался поцелую, и я понял, что именно моя напористость заводит его больше всего. Неудивительно, если учесть, что он до сих пор не мог забыть Данца.
Я знал, что третий раз сегодня будет лишним. Но мне хотелось доставить ему удовольствие, и я резко сдернул с него брюки вместе с бельем, и опустился на колени.
Он охнул — судя по всему, не ожидал этого. А я и сам наслаждался его стонами и вздохами, как и непечатными словами, которые срывались с его губ, когда я брал его особо глубоко.
В третий раз он держался дольше всего — я успел устать, и колени немного ныли — но я не жалел о своем порыве. Он тихо зарычал, пытаясь отстраниться, но я ему не дал, удерживая, и чувствуя его оргазм на своем языке.
Он стоял, вцепившись мне в волосы, я осторожно высвободился и поднялся, стараясь не охнуть от боли в затекших ногах.
— Янон — прошептал он, и прижал меня к себе так, что я чуть не охнул опять — от парочки переломанных ребер.
— Давай посмотрим фильм? — предложил я, когда он наконец меня отпустил — у тебя тут такой кинотеатр, что я не понимаю, зачем мы ехали вчера за тридевять земель.
— Фильм? У тебя же тоже стоит!
— Я знаю, но мне бы сейчас не помешало просто расслабиться — устало ответил я.
— Ну что же — он подтолкнул меня к спальне, в которой я углядел широченную кровать и такой же широкий экран на стене — я включу тебе что-нибудь, расслабляйся.
Я разлегся на белоснежной простыне, подложил под голову подушку, несколько минут пытался следить за действием на экране, и всё-таки заснул.
Проснулся я в сумерках, от его осторожного прикосновения.
— Янон — сказал он тихо — если хочешь сегодня вернуться к себе, лучше просыпайся сейчас. Или оставайся до утра, как я тебе предлагал.
— Встаю — пробормотал я.
Пошатываясь, вышел в гостиную.
Орен уже переоделся в более удобную одежду, и был теперь в белой майке и светло-серых полуспортивных штанах.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Поеду домой — хотя и я спал по меньшей мере пару часов, отдохнувшим себя не чувствовал.
— Зря — вздохнул он — но как знаешь. Поехали.
А я только что сообразил, что для него это будет двойная дорога. Да ещё и со всеми вечерними пробками.
— Знаешь что — сказал я — довези меня до остановки автобуса, я поеду дальше сам.
— Ты сдурел? — теперь он выглядел раздраженным, даже разозленным — скажи, тебе настолько со мной плохо, что ты готов сбежать от меня даже на автобусе?
— Мне очень хорошо! Я просто не хочу, чтобы ты попал бы во все иерусалимские пробки. Не хочу причинять тебе хлопот.
— Поэтому я и предлагаю тебе остаться, а вовсе не для того, чтобы тискать тебя всю ночь. Хоть это было бы совсем неплохо — закончил он уже с улыбкой.
— Мне нужно переодеться на завтрашний рабочий день, моя одежда воняет шашлыком — я сделал последнюю попытку.
— Давай ее сюда, я кину в стирку и в сушку. Завтра наденешь свежее.
Он вытащил из шкафа рубашку с длинным рукавом и штаны.
— Переоденься в это. Я не буду смотреть.
— Спасибо — я чувствовал себя неловко. Странно, после всего того, что сегодня было между нами.
— Не за что. И пойди в душ, если хочешь. Да, и… что ты будешь пить?
— Чай — выдохнул я с благодарностью.
Душ у Альперата был такой, что я с трудом заставил себя вылезти — с напором, который в последний раз я видел у себя дома в Дрездене, словно неограниченным запасом горячей воды, душистым мылом и…в общем, я не жалел, что остался.
В гостиной меня ждали чай с парой бутербродов, телевизор и Орен.
Я сел возле него и вздохнул. Мне было хорошо.
Как жаль, что мы не сможем быть вместе много лет. Как жаль, что даже сама концепция «много лет», через год, скорее всего, прекратит свое существование.
Или же…или же ничего не случится, и я пойду сдаваться на милость местных психиатров.
Так или иначе — но все, что у меня было — это сегодняшний вечер, и ещё столько, сколько мне отсыплет судьба — пока все не закончится, так или иначе.
Орен приобнял меня за плечи.
— Все в порядке? Ты совсем притих.
— В порядке — я улыбнулся ему почти искренне.
— Боишься, что на работе узнают?
— Не боюсь — это была истинная правда. Прямо сейчас мне было плевать на такие мелочи.
— Я понимаю, но для твоей безопасности, завтра утром довезу тебя до дома, чтобы нас не спалили — я прекрасно представляю реакцию Эрана, если он узнает.
— Может, он ревнует — слабо улыбнулся я.
— Ни хрена он не ревнует. Он просто чертов гомофоб, вот и все — резковато ответил Альперат.
— Ясно — я кивнул.
Орен вздохнул и переключил канал с новостей на какой-то фильм.
Больше мы к этой теме не возвращались.
Тоска отошла на задний план, я рассеянно смотрел на экран, и думал о завтрашнем дне. В моих интересах было продлить теперешнее состояние как можно дольше. До тех пор, когда скрывать станет невозможно — и наши отношения, и мой… мой синдром.
========== Глава 6 ==========
Глава 6
Я проснулся ни свет ни заря — выспался днём, и мы рано заснули. Орен все ещё спал, и я порадовался, что даже во сне он не нарушает наше личное пространство — никаких обнимашек, никаких лишних прикосновений.
Я устроился удобнее и вытащил свой телефон, чтобы проверить почту.
Сообщение от отца. Пришло вчера вечером, я и не заметил.
«Куда ты пропал? Приезжаешь на выходные?»
Я вспомнил, что мы все ещё находимся в период сплошных осенних праздников, и вздохнул — хоть раз, но я обязан был их навестить.
«Все в порядке. Приеду в пятницу».
Потом открыл мейл, увидел письмо от матери.
«Как ты? Давно не писал. Я соскучилась». И ещё полстраницы новостей, которые заставили меня улыбнуться. Как же я соскучился по дому.
Ей я тоже ответил, а потом у Орена наконец-то заверещал будильник в телефоне.
Он пошевелился, не глядя отключил сигнал, и повернулся ко мне.
— Какое приятное пробуждение — сказал он, все ещё с закрытыми глазами.
— И тебе доброе утро — отозвался я.
— Больше всего меня радует, что ты не храпишь и не лезешь обниматься посреди ночи — протянул руку, погладил меня по плечу.
— Взаимно.
— Жаль, мы даже по-быстрому не успеем — он вздохнул, кинув взгляд на часы — почему ты меня не разбудил?
— Не хотел лезть обниматься посреди ночи — усмехнулся я.
— Ничего, мы ещё наверстаем свое — Орен коротко поцеловал меня куда-то в скулу — а теперь давай-ка одеваться, сегодня нас ждёт разгребание завалов и совещание с Данцигером. Мне надо будет очень постараться, чтобы не лапать тебя прямо у всех на глазах.
Как и обещал, он подвез меня к моему дому. Поцеловал, пользуясь ранним часом — на улице не было ни души.
— Постарайся придти вовремя — совещание с самого утра, и Эран очень не любит, когда опаздывают и ему приходится прерываться.
— Только переоденусь и поеду — пообещал я.
Он помахал мне рукой и выехал со стоянки.
Я поднялся к себе, снял майку. Мимолётом отметил, что знаков на теле не было — ни вчера, ни сегодня.
Может быть, той датой на мне поставили финальную точку?
Я не был совсем уж безалаберным мессией. Изо дня в день, из месяца в месяц, я читал начертанные на мне послания, и пытался понять, что именно от меня требуется, и что от меня вообще зависит.
Могу ли я предотвратить конец всего?
Что я должен буду сделать?
Первое время пытался задавать вопросы — и вслух, и ответными письменами.
Никакой обратной связи не получал.
Я купил пару словарей, вдобавок частенько пользовался онлайн-словарями, и даже сайтами, где можно было задать вопрос специалисту.
За десять лет я понял одно: от меня ничего не требуется. Мне не нужно будет спасать мир — потому что это бесполезно. Не нужно будет уничтожать его — потому что это сделают и без меня.
Мне нужно было просто знать. И в нужный момент оказаться в нужном месте.
Впрочем, даже если я откажусь — нужное место окажется возле меня.
Первые годы я дотошно записывал все, что видел — даже то, что прочесть не получалось. Однажды дал почитать несколько строк знакомому раввину. Он спросил, где я такое нашел. Я сказал, что услышал от какого-то человека на улице. Он помолчал, и посоветовал держаться подальше от психов. В тот день я готов был ехать в ближайшую больницу — сдаваться на милость врачей и галоперидола.
В последний год я уже без особого интереса прочитывал (скорее, просматривал) послания. Если что-то было достаточно важным, то застревало на моем теле в течение целых дней и даже недель. Например, требование вернуться сюда.
Дата, которую я прочел два дня назад, была из той же категории — она исчезла только тогда, когда я все прочел и проверил.
Сейчас что-то подсказывало мне, что новых посланий не будет ещё долго. А значит, я мог заняться своей жизнью — пока ещё хоть что-то от меня зависело.
На работу я приехал вовремя. Успел приготовить кофе и зашёл в комнату совещаний за пять минут до начала.
Орен зашёл через пару минут после меня, кивнул мне и сел на другом конце стола, причем с моей стороны — так, чтобы мы точно не пересекались бы взглядами. Я оценил эту предосторожность. Чувствовалось, что у него был опыт в такого рода отношениях.
Рая вошла вместе с Эраном, о чем-то оживленно с ним беседуя; села рядом со мной, улыбнулась, приветствуя.