Грустно замечать недостатки родителей, это как смотреть внутрь себя. Они лежат там же и у вас, возможно немного глубже, возможно немного поверхностей но лежат. Родители Мила Джозеф и Клариса очень редко наведывались к сыну. Нет, они любили его всем своим естеством, просто разговор у них не получался. По каким причинам судить не мне.
Если подвести итоги, они будут очевидными и милыми. Понимание у них было, нужда в друг друге - нет.
Мил их любил, они, наверное, любили Мила.
У Джозефа были черные волосы, и маленькая бородка которую он заплетал в косичку, тоже в небольшую. Он был не высоким, поэтому его жена Клариса не могла носить высокие каблуки когда они вместе собирались куда -нибудь сходить. Собственно, сам он никогда не комплексовал по поводу своего роста, веса, носа, штанов и ещё всякого дерьма о котором беспокоятся обычные люди. Клариса была также брюнеткой, волосы у неё были ровные, но она делала завитушки на кончиках, "аля-уменятакиеотрождения". Любила апельсины, Мила, мужа. Джозеф не любил апельсинов, любил правда Кларису, по поводу Мила впечатление у меня, автора, не сложилось. Отношение отца имело слабое убеждение в любви. Обнимал он принца редко, кричал часто, но по существу, выражаясь продвинутым сленгом, загонялся. После окончания школы, он дал направление сыну в университет, помог финансово, обустроил жильем. Возможно, как считал сам Мил, это было сделано лишь для того, что бы он со своими друзьями, теперь уже бывшими наркоманами не шлялся по дому и они не били посуду матери. Послушание радовало отца, но слушался Мил с умением. А именно, когда отец говорил не впускать никого в дом, он устраивал тусовки на улице. Было тогда романтичное время, и небо было романтично розовым. Когда куча девушек хорошей комплекции танцуют в твоем дворе ты начинаешь любить себя и свою жизнь. Тогда это радовало Мила и приводило в гнев отца. Сейчас бы все все изменилось, мнения поменялись бы, только вот как прежде уже никогда не будет, и тешить себя мыслями о прошлой радости - создавать печаль в душе.
Разнообразие царило в дому Мила. После того как обойти шкаф серебряного цвета, можно зайти в одну единственную жилую комнату в которой было все. Это были цветы, а конкретнее - пионы. Цветы воодушевляют в человеке желание расти, желание любить и творить. Там был котик Найтмер, который повсюду оставлял свою несносную шерсть. На полу, на холодном и потертом, лежала, пряча в себе таинство и совершенство, печатная машинка "Принцесса" черного цвета. Едва ли заметна она была вокруг всей этой вдохновленной черноты. Торчали только белые, как снежинки, буковки.
Комната была заполнена плакатами и вырезками из журналов, набросков стихов и прозы, ненужных, но все же оставленных себе на память. Под кроватью красовался ящик, в котором лежали 30 дневников Мила за всю жизнь, а в них, конечно же, и была - вся жизнь.
Выходить все же придется? Да, нужно как-нибудь вытаскивать задницу на улицу, вылазить с теплого одеяльца что является одной из причин тысячей самоубийств.
- Я поняла, ты ботаник и задрот, мне это нравится
- Люси, кажется, если я много читаю, я не ботаник, мне просто нужен человеческий голос рядом
- А как же я? Нет, ты ботаник, Мил. И это романтично. С такими есть о чем помолчать
- Единственное что у тебя получается лучшего всего, так это болтать
- Иногда я молчу Мил. Возможно я просто твой выдуманный голос
- Я как то слышал историю, о том, что Дьявол, принявший облик человека, явился на этот свет, и появлялся в жизни каждой женщины, совокупляясь с ней, и оставляя ей только грязную совесть и грязную пастель
- Ты не можешь быть дьяволом, ты не настолько красив
- Во мне что-то не так?
- Ты сам по себе, таким и будешь.
- Я люблю тебя
Ноги конечно держались, не так что бы заколочено на полу, не так что бы прилипнуть. Так что бы хвататься за воздух клонясь из одной стороны в другую. Идти было можно. От дома до работы оставалось 20 минут езды на машине, к которой притрагиваться не хотелось. А идти было в радость. Идешь себе, натыкаешься на прохожих, даже согреваешься, даешь всем понять что ты спешишь. Толкаешь их, так не вежливо, но и не со злостью. Извиняешься только перед особыми людьми, перед теми, кого уже выбрал в сознании. И никто на тебя не смотрит. А знаете что удивительно? Так это то, что ты можешь умирать, падая на тротуар, в любом приступе, и все будут к тебе бежать, спасать тебя, переживать, хвататься рукой за свой рот, сдерживая нервы. А вот если ты идешь , весь такой мрачный, грустный, и все смотрят на тебя с обычными взглядами, ничем не отличавшимися. Знаете почему ? Потому что это принято, у нас в обществе принято быть грустным и мрачным
Никто не предвещал мне надежд, самобытность жизни шла своим ходом, вместе со мной шла моя тень. Её кровь текла по моим венам словно яд. Я чувствовал как теряю красоту, и цель. Целью был смысл. Смысл становился невидимой кожурой, и я тяжелел. Так не хотелось умирать, исправить свои ошибки, но понимая это, понимая свое прошлое, приходит осознание того факта, что даже вернув меня назад, едва ли появится шанс сделать по-другому. Люди, которые обходят меня, находят меня странным. Надежды всегда рисуются в голове, и сами оттуда уходят, когда больше нет сил удерживать их. Они слишком недоверчивы, надежды слишком ранимы. Мне хотелось смотреть как гаснут звезды когда начинается день, но я не мог поднять голову. Я видел только стены, и людей вокруг. На потолке были пауки, на небе были звезды, а на мне была большая тугая веревка, что обмотанной вокруг шеи, не давала мне шанса правильно дышать. Важно сейчас отыскать свое дыхание, свой ритм и частоту. Услышать свой настоящий голос, убрать лживые ноты и запеть собой. Утро, кажется, возвращает надежду. Утро было моей любимой иллюзией.
Ты смотришь в окно и думаешь что может быть сегодня я встречу кого-нибудь особенного. Эх, если бы только я мог поднять голову. Мил, ты сам себя перестаешь понимать. Одно решение ты уже сделал - помочь девушке. Второе придет на следующей неделе. Будем верить, что оно будет таким же возвышенным. Он одел маску, взял пистолет, выбил окно в больницу. Стараясь тихой украдкой пронестись мимо охранника он запнулся и по привычке сказал свое тихое : **** я.
Никто ничего не услышал, и впредь сам Мил. Луна освещала комнату через разбитое окно, явственно голубым оттенком озарялись предметы внутри. Он открывал ящики, один за другим, пересматривал тумбочки, насвистывая. Наконец-то.. - прозвучало неслышным голосом. Он достал лечащую карточку Лионова, рыская ещё, он нашел пару бумажек и блокнот в том же месте. Прихватив все это с собой, он выбрался из комнаты и пошел в кафетерий "Диана". Его шаг был скорым, торопящимся, дрожащим от ожидания. Усевшись за один из синих столиков, он начал читать. Вся эта информация, исходящая от листков в процессе чтения была ненужной, она была только предварительной целью до той яркой печатной строки - Лечащий врач - Петр Лионов. Мил отвел глаза, похмурился, несколько секунд по шлялся головой в облаках, а потом снова прочитал - Мил Фисеж. Голубая змея, прежде обнимавшая его за шею в образе Найтмера, сейчас спустилась в самую глубь его естества и шипела. "Шшш" - говорила змея. "Хватит выдумывать, Мииииил. Миииил, проснись. Мииил"
И скребущей проволокой, острым лезвием, ненавидящими когтями ЧТО-ТО терзало его душу. Душу, которая находилась справа от сердца. Как струны, она рвалась. Распространялась по его животу, его легких. "Шшш!" - доносилось из ества, так говорил голос осознания.
Неужели этот... Нет, неужели он решил поиздеваться надо мной? Наверняка он заранее продумал тот факт, что я приду. Господи, у меня же это на лбу было написано! Мари была права, я предсказуемый!
Теперь то мне никак его не найти, и остается лишь верить, что этому сдадутся в жопу глупые замашки, и он успокоится. Да, как такое может происходить?
Пора спать. Он откинул голову назад и захрапел, круглосуточный кафетерий все принимал клиентов, в ожидании рассвета.
Утро продолжалась сном, день продолжился сном на лавочке. На которой, кстати, было весьма неудобно.
Парень, севший на скамью рядом с принцем разбудил его. Извиняясь, он предложил Милу кусочек сдобы с кунжутом, на что тот согласился. Стоило ему только откусить и начать жевать как рядом вскрикнула кошка, и ему на секунду показалось, что вскрикнула она от того, что он её ел. Вот так просто - сидел на улице и ел кошку.
Погода ухудшалась, новости были пропитаны сплошь заголовками о похолодании. Близилась зима, дамы в пуховиках заполоняли город. Обычно в это время раскупают подарки к приближающимся праздникам, или собирают на них деньги. Дети же просто вырезают свои чувства из картона в виде красивых поделок, и дарят родителям с особым трепетом и нежностью.
Праздники это особенное время. Когда огоньки ярко обнимают город, люди, смеющиеся на улицах, в предвкушении счастья.
Не хочется быть одиноким, и даже не хочется страдать по обычному. Ты словно испытываешь рай на пару долю миллисекунд когда бьют часы 00 00, ты обнимаешь человека который стоит рядом и держит алкоголь в теплых руках. Сверкают улыбки, розы лежат на подоконнике. Ты не одинок, существование все ещё имеет смысл. Так не хочется думать о том, то будет завтра. Просто вдыхая этот прекрасный, обворожительный аромат, наслаждаясь воздухом. Морозными щеками, руками, которых ты уже не чувствуешь.
А потом ты становишься той мрачной тенью в темном городе. Или же ты просто не находишь никого, кто бы согласился побыть с тобой в новогоднюю ночь. Миг любви к миру кончается.
- Научитесь любить! Дети! Хватит рвать цветы! Они тоже чувствуют!
- Срать мне на цветы! В нашем мире возможно все! Вся боль идет только от вас, мистер! Цветы! Чего стоят цветы, когда тысячи людей умирают от голода и жажды !
- Мальчик, делай то, что в твоих силах... Возможно ты ещё можешь спасти планету... Возможно ты, не сорвав цветок, спасешь чью то жизнь
- Твою задницу я спасу. Я же знаю как твоя жена ругается на тебя, когда такие как я портят её сад. Очень мило, не правда ли?
- Когда портишь чью то жизнь? Вырастешь ублюдком
- Одним из тысячи
- Таким же как все
- Ок, я не буду их рвать. Я и не хотел. Иногда хочется с кем то поспорить. Знаете, жизнь до боли скучна и отвратительна
- Тебе всего лет 13, ты думаешь ты знаешь жизнь?
- А разве я не прав?..
Все эти покупки. Все думают что после них что-нибудь останется. Но фактически, никто ничего не свершает... И я не свершу... Это так грустно...
- Мальчик, почему бы тебе не смотреть на мир немного оптимистичнее? Поменяй угол зрения, и увидишь как...
- Угол зрения?! Вы вообще понимаете что несете! Как я могу поменять угол зрения если я это я? Имею ввиду....Эм.. Ну...
- Ты маленький ещё для таких размышлений. Дам тебе совет. Просто.. встань...и
- Скажите! Вот вы когда-нибудь меняли угол зрения? ЕГО ВООБЩЕ КТО_НИБУДЬ КОГДА_НИБУДЬ МЕНЯЛ? Человек не может стать другим человеком - он умрет!
- Ты думаешь ты умрешь от того что станешь смотреть на все..
- НА ЧТО? Если бы я изменил свои взгляды я бы перестал быть собой, или бы я сошел с ума. Жизнь потеряет радость! У меня была собака и она умерла, скажите, ей тоже следует поменять угол зрения? Может быть она сама виновата в своей смерти? Её сбила большая машина ( разводит руки, показывает ) И все из за того что у неё был не правильный взгляд на вещи? Да! Если бы она не побежала.. за чем она там бежала, то её бы не задавили. но если бы она не побежала, это была бы не моя собака, это был бы вовсе не Дамз!
- Вот увидишь, ты вырастешь и все поменяется. Ничего не изменилось.
И все же все было прекрасно.
Эта улица с жесткой лавочкой, сгорбившиеся люди в легких одеяниях, и его прошлое, весьма убедительно заявлявшее о стремлении к свободе и познании мира.
Лицо слабо жестикулировало и издавало вонючее зловоние. Волосы были размазаны на голове являя собой прекрасную картину человека-неудачника. Мистическим было все вокруг: эти улыбки, радужные сверкающие зубы в розовой оправе, следящие за твоим укоризненным взглядом, повествующие о своей глупости и не требовательному отношению к жизни. Так ведь можно сказать об улыбке каждого третьего человека? .. А.. может, и каждого второго?
Отрыжка незамедлительно вылезла изо рта, и Мил усмехнулся словно пьяный бомж.
Пора снова переться домой, чтобы снова ткнуться носом в постель и забыть мир на пару долю часов тихого спокойствия и теплоты. То ли дело ты - Обычный человек, то ли дело я - Мил, грязный бомж. И тебе в голову не может прийти тот факт, что конец твоего существования окажется весьма жалким и более чем. Поэтому я должен сделать то, что тебе обычному человеку никогда не удастся - проявить силу воли.
Скажите действительно это больно звучит, если каждый задумается о той мелкой, но все же мешающей ему зависимости. Бросив которую, он как в своих тайных и глубинных мечтах, начнет жить по новому. Он станет Богом!
Пора дописывать свой рассказ, - печатал Мил в своей книге - И за этим последует кое-что новое...
Но как, черт возьми, как?! Как он может действительно вести лечение Лионова, если он его не ведет? К тому, что воздушные шарики на небе летают без особых крыльев, и знаете, есть в этом, какая-то причудливая магия. Все что не дано объять умом среднестатистического мечтателя, все же имеет обычное физиологическое, химическое, возможно даже на уровне бактериологии объяснение. Но кому нужны эти занудные вещи?
Вязко помешивая в чае лимонный сок с ложечкой сгущенного молока, он не отрывается от письма. Но когда его Принцесса выдает звуки похожие на удар маленьким кулачком домашнего гнома о полу, Мил сморкается в одеяло и продолжает письмо, отвергая сюжетную линию, и в целом - сюжет.