И вот сейчас за отрядом шли те, кто не рассчитывал на спасение в другом месте, кто знал, что спасения в другом месте не сыскать, что никому они не нужны. И лучше уж под крепкий кулак сарийского диктата, чем под нищенский шатер кочующего бедняка.
Закат принес долгожданное облегчение, с последними лучами солнца уходило невыносимое пекло, и теперь пески стремительно отдавали тепло. Люди ободрились, зашагали по расползающимся пескам чуть быстрее, ожили и начали переговариваться, переварив утреннее потрясение. Появились обособленные группы, которые в будущем постараются держаться сообща.
Песок не держал тепло подолгу, и долгожданная прохлада быстро сменялась промозглым холодом. На быстро охлаждающемся песке появлялись соляные скопления, создающие местами причудливые узоры. Беженцы иногда наклонялись и подбирали наиболее большие скопления, бережно складывая их в мешочки. Холод с течением времени все более усиливался, и люди еще больше укутывались в свои многослойные одежды. И только гаргуты, почувствовав ночной холод, одобрительно порычали и ускорились. Горы уже были не столь отдаленными, возвышаясь над чернеющими барханами. Беженцы вступили в пределы Пустыни Черных Песков и вскоре ноги ощутили твердую поверхность - затвердевшие пласты песка, сложенные в дорогу, ведущую к подножиям гор. Вокруг обычный песок смешивался с черными песчинками, разносимыми ветрами от склонов огромного вулкана, вершина которого скрывалась в облаках. И чем дальше шли беженцы, тем более пепельно-черным становился песок вокруг.
- Скоро дойдем, - с нескрываемым облегчением произнесла Билери.
В ночном свете от бесчисленных сияющих на безоблачном небе звезд стали различаться очертания небольшого оазиса. Небольшие огоньки мелькали среди теней деревьев. Навстречу приближающимся уже вышло несколько человек.
Принцесса не остановилась, продолжив путь, ее телохранители не проявили опасения, последовав за госпожой. Они шли прямо на стоящих неподвижно встречающих, чьи силуэты все более отчетливо проявлялись в ночи. Пятеро сарийских воинов подобно статуям стояли неподвижно и, увидев идущих к ним, словно ожили и поклонились с почтением, хотя и не скрыли своего удивления неожиданной встрече.
- Принцесса, Вас ожидали не так скоро, - произнес впереди стоящий, открывший свое лицо, оказавшееся старым с седой бородой.
- К сожалению, мы не успели, церковники уже здесь.
- На все воля звезд. Но вы не все...
- Он сказал, что нагонит. Помогите беженцам, они с трудом пережили переход, среди них много стариков и детей, женщины не показывали, но очень устали. День пробудьте здесь, а вечером уходите, если раньше не увидите врага.
Принцесса с телохранителями набрали воды и двинулись дальше, оставив идущих с ними в оазисе. Теперь их движение заметно ускорилось, не сдерживаемое медленно бредущими беженцами, понадеявшимися на помощь от их народа.
Ночь, как и все ночи пустыни, спокойна и безоблачная, во мраке пустыня жила своей ночной жизнью. Панцирь пустынной дороги петлял между барханами, в ночи становящимися еще более черными. Оазис остался позади, где-то в пустыни бегали ночные зверьки, прячущиеся днем от жары в песчаных норках. Звезды ярко поблескивали на ночном небе. Одна из лун освещала ночные просторы, наверное, в эти мгновения один из поэтов вдохновляется красотой этой луны и сплетает красивые строки, которые посвятит какой-нибудь красавице. Наступит завтра, придет новая ночь, и на небе будет другая луна, которая столь же красива, как и эта, но более отдалена и кажется меньшей. И так из ночи в ночь одна луна сменяет другую, лишь очень редко те оказываются вместе. И это случается лишь тогда, когда заканчивается один круг жизни, и начинается другой, и так круг за кругом.
Все выше и выше на горизонте поднималась цепь отвесных гор, увенчанных снежными шапками. Сарийское Царство располагалось вдоль подножия цепи гор, раскинувшихся от Полудня до Полуночи, исчезающей в бескрайнем море подводной цепью рифов. Отвесные и неприступные горные стены, словно чья-то воля возвела их и обтесала, не давая заглянуть по другую сторону гор, и есть ли вообще что-либо там. Смельчаков, пытавшихся преодолеть цепь, никого так и не видели. Сарийцы же поставляют металл, которого нет ничего прочнее, и за него те получают все, что им необходимо. Завышать цену им никогда никто не смел, те смогут прожить без запрошенного товара, а вот без их металла навряд ли кто-то долго сможет простой сталью сдерживать своих соседей, которые с радостью заменят в торговых отношениях с сарийцами на выгодных для последних условиях. Черная сталь ценится выше, чем любое золото, а доспехи и оружие из них стоят столько, сколько не стоит вооружение всей армии.
Время бесконечно протекало подобно его безучастности ко всему от него зависящему, дорога монотонная и неживописная все ближе подводила к твердыне сарийцев, единственному городу их королевства. Путники шли, не снижая темпа, телохранители молчали, так как молчала их госпожа. За горными вершинами уже пробивались лучи утреннего солнца. Утро здесь из-за гор позднее, но воздух из-за черноты песка жарче, а сам песок горячее. А пока что только зарево за склонами, рассеивающее темноту на небе и рисующее прекрасные пейзажи, достойные мольберта художника.
Впереди показался Харр Аддуг, крепость, возведенная у подножия спящего вулкана, пепельно-черные стены и башни. По всей верхней половине в стенах и башнях чернели сотни бойниц-прорезей. Высокие отвесные стены без каких либо признаков ворот. Столица не походила ни на один город, будучи созданной не как город, но как крепость, причем неприступная. Принцесса с телохранителями шли прямо на стену, в которую упиралась дорога, и как только они подошли, огромный пепельно-черный монолит сразу же утонул в песке, открывая дорогу. За стеной по команде выстроился караул сарийцев. Монолит вновь поднялся, закрывая проход за вошедшими.
- Наконец, мы дома, - произнес один из телохранителей, после, опомнившись, поклонился принцессе, - Прошу прощения за сию дерзость, госпожа.
- Ничего, ты прав, это путешествие утомило всех, я тоже рада вернуться домой. Все свободны, проведайте свои семьи, сегодня у вас выходной.
Телохранители покорно поклонились и, попятившись несколько назад, развернулись и пошли прочь. Принцесса же пошла по главной улице, окруженная почетным караулом.
Пепельно-черные здания украшены кристаллами, источающими голубоватое сияние, освещая все вокруг, алые убранства подчеркивали изящность минималистской архитектуры, лишенной напыщенности. Одна прямая дорога, служившая главной и единственной улицей, шла к подножию вулкана и упиралась в литые ворота дворца, больше походившего на внутреннюю укрепленную цитадель, но все же, это был дворец.
Горожане в алых одеждах кланялись при виде принцессы, не скрывая радости на лице. Многие не страшились произнести теплые слова о радости для них, что их принцесса вернулась во здравии. Некоторые бросали все, вбегали в свои дома и кричали, что принцесса вернулась, домовые тут же дружно выбегали наружу все, кто был, и кланялись ей, приветствуя. И если бы те шли рядом с ней, то отличало бы их разве что только то, что Билери была в доспехах подобно воинам, сопровождавшим ее, среди которых были и женщины.
Врата Дворца открылись, принцесса Билери вошла, караул остался снаружи. Изученный до каждого уголка огромный дворец нисколько не изменился со дня ее последнего присутствия, хотя прошли годы, внутри все также до самого главного зала вдоль огромного коридора возвышались монументы воинов, человекоподобных и иных существ, имена которых она знала наизусть. Знала все сказки, рассказанные про них ее отцом, знала и не сказки, прочитав все книги библиотеки. В главном зале на черном троне из древних мечей сидел Царь Гирдиал.
- Дочь моя, ты вернулась раньше времени, - произнес без лишних эмоций Гирдиал, когда принцесса вошла в пустующий зал.
- Да, мой отец, звезды распорядились иначе, прервав мою миссию. К сожалению, я с плохими вестями...
- Война, которую предрекали Великие, наступила. Мы знаем, Слепой Пророк сказал накануне.
- Еще, я вернулась одна. Достопочтенный...
- Такова воля, мы не вправе препятствовать, ты же знаешь. Ну, подойди поближе, дай хоть, тебя обниму, - кем бы ни был мужчина, всем присущи отцовские слабости, и то, что он не мог позволить себе в зрелости, он вправе позволить себе в старости.
Отец со всей нежностью, останавливающей мужскую силу, обнял свою некогда хрупкую дочурку, которая выросла прекрасной женщиной, но остается все той же маленькой девчушкой для него. Он не видел в ней женщину, не видел воина, но видел все ту же улыбающуюся девчушку, радостно срывающую цветки с распустившегося куста.
- Ну все, пойдем. А то мне тут сидеть одному наскучило. Да и дел у нас теперь прибавилось. Некогда отныне рассиживать, грядет тяжелое время.
- Скоро прибудут беженцы, что пошли за мной, нужно будет всех принять.
- Примем, конечно же, скоро много будет беженцев.
Зал опустел, остались лишь монументные стражи, молчаливо и постоянно охраняющие дворец.
- Отец! Отец! Смотри! - маленькая смугленькая девчушка бежала по зеленеющему внутреннему саду, огороженному узорными стенами.
- Что у тебя там? - молодой Гирдиал в праздных одеяниях присел на одно колено, чтобы рассмотреть, что там принесла его любимая дочь.
Детская ручонка раскрылась, на ладошке лежала зеркальная ящерка. Красивая и поблескивающая на солнечных лучах. Дочь очень радовалась, маленькое девичье личико сияло, глазки блестели.
- Молодец, Били. Красивая ящерка, а теперь отпусти ее.
- Зачем? Она мне очень нравится, я хочу ее оставить себе!
- Дочур, ты же любишь бегать по саду.
- Да, - кивнула Билери.
- Вот и ящерка любит бегать. Она тоже любит свободу, как и птички, и звери и рыбки. И мы не должны их держать не по их воле. Отпусти ящерку.
- Хорошо, - девочка немного расстроилась, разжала кулачок, ящерка тут же спрыгнула, побежала в кусты, поблескивая, и через мгновение скрылась.
- Вот и умница, ты правильно сделала, помни всегда - никого нельзя держать вопреки его воле.
- Да, папа...
Воспоминания о детстве нахлынули сами собой. Билери стояла посреди выцветшего сада, в котором в детстве любила играть. Листва на растениях пожелтела и завяла. Скоро все старые листья слетят, и растения зацветут новыми красками, распустив разные соцветия и красные листья. Она обожала наблюдать за этими чудесами природы. Растения посадил ее отец тогда, когда она родилась, и ей всегда казались подрастающие кустики огромными деревьями, в которых она любила прятаться. Жаль, что мама не видела, как она росла.
Слеза предательски пробилась и потекла по щеке. Треклятая слабость, она не должна показывать ее. Она - Воин, она - Страж, она - Принцесса. Хорошо, что никто не видит это, иначе бы она не простила себе такой позор никогда. Отец ушел, у него теперь очень много забот. Она же пока может отдохнуть, точнее, Отец приказал отдохнуть. Но она не устала, если бы не слово Отца, не послушалась бы. Рука осторожно прошла по старой мертвой листве, та тут же осыпалась, оголяя ветви. Ничто не вечно, ничто не стоит на месте в бесконечном течении времени. Не время стоять на месте!
Быстрыми шагами Билери удалялась из старого сада, скрываясь в длинном полутемном коридоре.
Звуки за дверью усиливались, по низкому коридору быстрым темпом шли несколько сарийцев. Принцесса была в своих покоях, не меняя походных одеяний с того момента, как вступила во дворец. В дверь постучали, Билери привстала с мягкого пухового табурета около небольшого журчащего внутреннего фонтанчика, в воде которого плавали причудливые двухвостые рыбки. Принцесса открыла дверь, снаружи стояло трое стражей в черно-алых одеяниях. Они тут же поклонились, принцесса без лишних слов пошла по коридору, стражи последовали за ней. Доспехи под изящными шелками мягко звенели при ходьбе. Красные шелка почти полностью закрывали черные замысловатые рисунки. Гибкие темные клинки свободно висели за спинами стражей в полупрозрачных ножнах.
Билери шла по длинным витиеватым низким коридорам, как и все, лишенным излишнего убранства. Лишь только сияющие голубоватым светом кристаллы, и в некоторых местах в коридорах встречались каменные статуи. Камень стен коридора становился все старше и старше, все чаще на камнях встречались древние символы мертвого ныне языка. Смысл символов давно утрачен, многие из них затерлись, почти исчезли, но и сейчас любой человек, прислонивший к ним ладонь, ощущает идущее от тех тепло, заставляющее отринуть руку и не потому, что та нагревалась, а наоборот замерзала. И никто не мог объяснить сию особенность, как и понять смысл знаков.
Через некоторое время кладка сменилась на монолитные блоки, размеры которых постоянно росли. Грани между кладками были настолько малы, что зачастую и распознать нельзя было, словно коридор высечен внутри породы. Коридоры вели глубоко вниз внутрь вулкана, у подножья которого и стоял город. Билери это знала, лабиринты ей были хорошо знакомы, когда-то отец заставил ее выучить здесь все, играя в, казалось бы, детские игры. Лишь только позднее она узнала, что ее род был поставлен на защиту этих лабиринтов, став пограничниками Предела, и не пуская недостойных за его пределы. И шедшие за ней не были простыми воинами, поэтому они шли следом. Коридор плавно расширился, гладкие стены перешли в вытесанные в горной породе стены шахты.
Впереди чуть глубже границы коридора стоял правитель и несколько старцев в украшенных теми же символами рясах, что и на стенах. Стражи, молча, остановились на границе, и принцесса дальше пошла одна. Ее ждали, Билери подошла к старцам и почтительно поклонилась, старцы кивнули, выказывая почтение и не более. Здесь они были главнее ее, если можно так выразиться.
Вообще царь у сарийцев выполнял лишь роль организующего звена в огромной взаимосвязанной цепочки иерархии. Так или иначе все решал круг людей, представлявших народ или определенную группу, равноценно значимую для всех и зависящую ото всех. Единоправия не было, как и правления определенной группы. Но выше всех стоял Закон, написанный неведомо кем неведомо когда на черном граните, вокруг которого был построен город.
- Почтенные, - обратился к ним правитель, - я думаю, нам осталось выждать немного времени до прихода нашего друга.
- Я уже здесь, - тяжелый мужской голос раздался в тени, где свет кристаллов уже не мог проникнуть.
Все разом повернулись к силуэту в тени и с выраженным уважением приложили правую ладонь к груди, после немного склонив голову.
- Мы уже в курсе, началось то, к чему все мы готовились. Что ж, мой народ надеется на вашу помощь, - басистый тяжелый голос от силуэта в тени в узком коридоре не распространялся эхом, как должно было бы быть.
- Наш народ, дав клятву, никогда не отречется от нее. Но мы не успели найти союзников среди нашего рода. Я уверяю вас, наша цель превыше наших жизней, поэтому мы будем стоять до конца, - произнес правитель.
- Громкие слова, но мы вам верим. Те, кто вас сюда поставил, неоднократно подтвердили свой выбор.
- Достопочтенный, - произнес один из старцев, - Наши жрецы чувствуют надвигающуюся беду, и она не идет от тех, кто вторгся в пределы пустыни...
- Мы знаем, - силуэт немного приблизился, стали различимы его очертания, - Горы нам шепчут, горы волнуются. Но ваша цель удержать именно тех, кто пришел с Заката, дабы они не смогли пройти через Врата Предела.
- Тогда мы сосредоточимся на обороне. Предполагаем, более торговли с другими землями у нас более не будет.
- Верно. Ваших запасов хватит надолго?
- Десятилетия, если ограничиться, то и столетие.
- Этого не потребуется, все решится гораздо раньше. По крайней мере, горы так говорят. Оружие и доспехи мы вам поставим в кратчайшие сроки, также кое-что новое, что поможет сдерживать врага, но это чуть позднее. Наши пока доводят до ума механизмы и отлаживают новую систему доставки, что ускорит сообщение с нами.