Но неведомая штука была далеко, а гоблины — близко. И стоило лишь ступить на площадь, как все окрестные мобы с воплями и вываленными языками сагрились на троицу приключенцев. Малири широко замахнулась и рубанула сверху вниз, вколотив клыкастую челюсть в загнутый крючком нос. Тварь сдохла сразу, но по инерции прокатилась несколько шагов, оставляя за собой бурую полосу. Перешагнул через нее и пустил протуберанец широкой дугой, поджигая всех, кто попал в конус огня. Экономить ману не имело никакого смысла — вызвал пламенный клинок и двумя косыми ударами отрубил уродцу уши вместе с кусками черепа. После чего вонзил в пасть янтарный кристалл и хорошенько прокипятил мозги, пока из срезов на башке не вырвались ревущие струи.
И тут сбоку заухало ружье — батя крошил чертей быстрее, чем Палач Рока, и мелюзга буквально лопалась пачками под градом крупной дроби. И за все это, естественно, не перепадало ни толики опыта, которого в компании паладина и так капало с гулькин нос.
— Пап! — возмущенно крикнул, подрубив гоблину колени и воткнув посох в глаз, точно острогу. — Не мешай качаться!
— Я же наоборот помогаю!
Доказывать что-то бесполезно, проще подождать, пока закончатся патроны. Но выстреляв два сменных магазина, отец не отступил, чтобы снарядить их, а вытащил нож и пошел врукопашную. Причем вошел в такой раж, что напугал нас больше любого чудовища. То ли флэшбеки начались, то ли вспомнил боевую молодость, но гоблины отлетали один за другим, не успевая даже царапнуть деревенского Рэмбо. Но стоило стихнуть пальбе, и вновь уловил странный рокот, который уже не казался таким далеким, как раньше.
— Пап!
— Да что?! Глянь, сколько наловили уже! Или как вы там говорите?
— Ничего не слышишь?
Он замер и поднял голову — по шею в крови, с клинком в одной руке и стволом в другой — держа «сайгу» на манер дубинки.
— «Крокодил»! — рявкнул родич, схватил за шкирки и поволок прочь от Дома культуры. — Отходим! Щас накроет!
И не ошибся — к нам приближалась тяжелая туша Ми-24 в зеленом камуфляже. Как и все подумал, что машина просто летит мимо на задание, но бронированный гость завернул широкий вираж и пошел прямо на нас. Вертушка прошла на бреющем полете и зависла напротив здания, прижав нас к земле мощными потоками воздуха. Застрекотала тяжелая пушка, и каждый выстрел пронзал насквозь от хребта до ребер, будто под кожу зашили телефон с виброзвонком. Следом зашуршали снаряды, хищными стаями вылетая из установок под крыльями, и ДК утонул в огненных сполохах.
НУРСы не успели закончиться, когда сдетонировала капсула. Черный луч — тоньше и тусклее предыдущего — иглой вонзился в грозовую тучу, и дом повторил судьбу Настиного особняка. Так много воспоминаний связывали с этим местом, что непроизвольно зарычал, костеря вояк на чем свет стоит. На кой все рушить, если мы сделали бы то же самое гораздо быстрее. Постройка вряд ли бы устояла, зато немного бы подкачались, а так мало того, что кипеша ненужного навели, так еще и экспу состилили.
Справившись с точкой респа, вертолет не умчал восвояси, а пошел на посадку. Едва шасси коснулись грунта, боковая дверь отъехала в сторону, и наружу один за другим выскочили солдаты в новейших «ратниках» и с калашами последней модели. Спецура встала полукругом, держа на мушке широкий сектор, а по откинутому трапу неспешно спустился поджарый седовласый офицер в полевой «цифре», фуражке и авиаторах на пол-лица.
Подойдя к нам чеканной походкой, мужчина спросил сухим уверенным голосом:
— Среди вас есть Захар Крылов и Анастасия Петриченко?
Мы с Малири выпрямились и недоуменно переглянулись. Впервые услышал ее фамилию, но сомнений не оставалось — послать боевую вертушку могли только за нами.
— Полковник Стужин, первая отдельная бригада оперативного реагирования. Сокращенно — ПОБОР. Личным приказом верховного главнокомандующего вы призваны в ряды Вооруженных Сил Российской Федерации и обязаны немедленно прибыть в расположение части.
— Ч-что? — завертел головой, ища поддержки, но никто не понимал, что происходит. — Вы о чем?
Офицер снял очки и взглянул пронзительными серо-стальными глазами.
— Отныне вы — бойцы проекта «Последний Рубеж». И назван он не просто так — только герои вроде вас способны отразить вторжение Цеметры. Прошу на борт. Родина-мать зовет.
Глава 9. Добро пожаловать в ПОБОР
— Подождите! — отступил на шаг и поднял лапы. — Это что, шутка какая-то?
— А что, похоже? — хмуро бросил полкан. — Сорок тысяч погибших — это, по-твоему, весело?
— Сорок… тысяч? — плечи поникли, а всякое желание спорить отпало само собой. Ведь даже последнему идиоту ясно, что это число будет только расти по мере продвижения легионов Цеметры.
— Вы издеваетесь?! — зашипела Малири. — Какого хрена меня в армию гребут? Я как бы девочка!
— Во-первых! — мужчина вытянулся по струнке и свел руки за спиной. — То, куда вы отправляетесь, не совсем армия. Во-вторых, объявлена всеобщая мобилизация героев. И если хотите, чтобы на героях она и закончилась — садитесь в вертушку.
Намек витиеватый, но более чем понятный: если не справимся мы, под ружье поставят наших родителей — и возраст подходящий, и боевой опыт в наличии. Но если у нас есть шанс, то у обычных людей — ни единого, это просто пушечное мясо.
— Да вы знаете, кто мой отец?! — не унималась подруга.
— Знаем, — с легкой насмешкой прозвучал ответ. — И куда больше вас, юная леди. Виктору светит лет десять минимум — и то если согласится сотрудничать со следствием. Но страна чтит своих защитников. И готова на многое закрыть глаза в обмен на помощь и содействие.
Настя шумно выдохнула и потерла ладонями покрасневшее лицо, вмиг превратившись из дерзкой бой-бабы в беззащитную девчонку, которую так и хотелось обнять и утешить.
— Мы можем хотя бы попрощаться?
— Конечно, — Стужин барским жестом указал на дорогу. — Каждая минута промедления — десятки, а может и сотни жизней. Прощайтесь, сколько влезет — не стесняйтесь.
— Пап… — повернулся к отцу — ссутулившемуся, погрустневшему, с остекленевшими глазами.
Он ничего не сказал, лишь пожал руку и крепко обнял.
— Мы вернемся. Обещаю, — кивнул напоследок и побрел к вертолету, прижав уши и щурясь от бьющего в лицо ветра.
— Сами пойдете? — спросил полковник у эльфийки. — Или попросить ребят вас проводить?
Малири смерила его гневным взором, сплюнула под ноги и зашагала за мной, гордо вскинув подбородок. Капли гоблинской крови остались на хмуром лице, плащ развевался, точно в бурю, и выглядела спутница так, что я не отважился бы ей перечить и под страхом смерти. Остановился у трапа, протянул ладонь, но меня грубо оттолкнули плечом и зацокали сапожками по ступеням. Взойдя на борт, девушка развалилась на откидной скамейке, скрестила руки на груди и не проронила ни слова — ни вслух, ни в чате.
Я же сел напротив и уставился в иллюминатор — папа поднял ладонь и стоял неподвижно, пока «крокодил» не взмыл под облака. И чем меньше становилась фигура в «горке», тем сильнее щипало веки, а когда на глаза попалась черепичная крыша родного дома, не сдержался и всхлипнул. Но никто из десантников и не подумал насмехаться или подтрунивать, а полковник так и вовсе сжал плечо и крикнул на ухо, пересиливая рокот винтов.
— Слезы — не порок, рядовой! Порок — это предательство и трусость. Надеюсь, никто из вас не переметнется к Цеметре. С такими разговор короткий.
Машина взяла курс на Москву, но километров за сто до МКАД резко ушла на запад, открыв во всей красе то, во что превратилась столица. Город выглядел как после недельной ковровой бомбардировки — как ни всматривался, так и не заметил ни одного целого строения. Над окраинами стелился дым, точно горящие торфяники перенесли прямо в черту города. Небоскребы в деловом центре укоротились наполовину и навалились друг на друга, как поддавшие приятели. От хрупкого стекла не осталось ни следа, и здания смотрелись как останки неведомых червей, выскочивших одновременно из-под земли, и по которым дали очереди из гигантской автоматической пушки.
И виной тому не только твари, но и старания солдат, их уничтожавших. Вот только орды чудищ черной плесенью простирались от края до края, а ни одной живой души не заметил даже на подступах. Зато техники — сожженной, истоптанной, изжеванной и вспоротой когтями — вокруг лежало столько, что хватило бы на высоченную стену вдоль всей кольцевой дороги.
— Штаб просчитался, — пояснил командир. — Битвы лоб в лоб — самый верный способ проиграть. Рука президента уже давно лежит на красной кнопке, но мне удалось отсрочить самую опасную ошибку. «Последний Рубеж» неплохо показал себя, но героев слишком мало — около полутора тысяч, и разбросаны по всей стране. Выше пятидесятого — меньше трети, да и те не все найдены. Изучив вопрос, я предложил создать то, что на вашем слэнге именуется «констант-пати». Знаешь, что это?
— Да… То есть, так точно!
— Забей, — Стужин ухмыльнулся и подмигнул. — Армейские порядки плохо помогают игрокам. Большинство из вас — такие себе вояки, зато на своем поле действуют лучше всякого спецназа. Поэтому в проекте у нас более… свободная атмосфера.
— Понял. Конста — это постоянная группа из пяти человек. Слаженная, сыгранная и подобранная для конкретных задач.
— Верно. Для удобства называем их просто отрядами. Это — малые мобильные единицы, действующие в глубоком тылу. Разведка, диверсии, захват пленных — вот основные задачи. Но главная цель — найти логово Цеметры и уничтожить императрицу с первого захода. Если не справимся в ближайшие месяцы, Москву накроют ядерными ракетами. Но это не поможет.
— Разве?
— Наши аналитики предполагают, что у твари есть активный портал для перемещений между мирами и другими порталами. Если это так, враг сможет улизнуть в любой момент, а мы зазря разбомбим столицу.
— А почему вы уверены в портале? Такой механики у босса нет.
— Снова в точку. Но сами порталы существуют и вполне успешно применяются — и врагами, и нами. Только благодаря этим артефактам мой план хоть как-то работает. Без них проникнуть в оккупированные зоны попросту невозможно.
Порталы в «Алиоре» действительно использовались для прыжков между лагерями и базами. Но это — довольно громоздкие арки из камня и кристаллов, а сам порт стоил денег и мог влететь в такую копеечку, что порой проще добежать до места пешком или на маунте.
— На базу «Рубежа» тоже ведет портал. Никто не знает, где она находится на самом деле — даже я. Иначе нас раскроют быстрее, чем успеешь моргнуть. Цеметра наладила ментальную связь со всеми героями. И далеко не все могут сопротивляться ее соблазнам и время от времени пополняют ряды перебежчиков. Но мы справились и с этой бедой — придумали таблетки, от которых спишь, как убитый, а поутру ничего не помнишь. Так что упаси тебя бог попасться караульным после отбоя.
— П-понял…
— Да ты пока не заморачивайся, — полковник поправил кепку. — По прибытию все расскажем во всех подробностях. Вас припишут к десятому отряду — там как раз некомплект, не хватает дамагера и танка.
Я приоткрыл рот, не в силах поверить, что взрослый уважаемый офицер шпарит на геймерском, как на родном.
— Что, удивлен? — Стужин усмехнулся. — Я всегда углубляюсь в суть вопроса до упора. Именно поэтому ношу свои звездочки. И требую такого же подхода от остальных. От нас зависит судьба России, а может, и всего человечества. Так что лености не потерплю — только полную выкладку. Но не волнуйся, в твоем отряде такие же новички — все младше десятого уровня. Время еще есть, на передовую сразу никто не погонит. Подкачаетесь, сработаетесь — и получится отличная конста. Может, именно вы прикончите ведьму.
Полковник хлопнул по плечу и подошел к двери, держась за протянутый под потолком поручень. Вертолет снизился и полетел прямо над кронами, и через пару минут завис над спрятанной в густом лесу военной базой. Комплекс выглядел так, будто его оставили еще до Афганской войны — колючая проволока на бетонном заборе проржавела насквозь, в щелях меж плитами проросла трава, казармы и ангары представляли собой побитые погодой и годами заброшки.
Но рядом с гнилыми остовами вертолетов и грузовиков стояли вполне новые машины, а техники в спецовках тянули шланги от бензовозов, настраивали генераторы, распределяли припасы и ГСМ по складам и приводили в порядок все, что еще можно было починить. В наспех собранных угловых вышках дежурили снайперы, на крышах вращались многоствольные зенитки, с четырех сторон периметр держали вкопанные в грунт «девяностики» и пулеметные установки в укрепленных бетоном и сталью точках. Если учесть, что вторжению два дня в обед, то базу расконсервировали и вернули в строй в рекордные сроки, раз отсюда уже сам командир летал на боевые задания.
Как только «Мишка» приземлился, тягачи покатили к нему штабели с НУРСами, пушечными патронами и топливные бочки. Нас же под конвоем повели к отдаленному бетонному бункеру с громадными — фуры разъедутся — двустворчатыми воротами. Других героев не встретилось, но никого из персонала не удивлял двуногий кот и полуголая эльфийка, бок о бок вышагивающие посреди взлетных площадок.
Часовые около бункера вытянулись по струнке и поприветствовали командира согласно уставу, после чего достали из разгрузки тяжелые золотые ключи и вставили в замаскированные скважины. Стужин достал свой и кивнул, после чего все трое отперли замок — да тут система, как в ядерной шахте. И вскоре понял, что догадка недалека от истины.
Под землю уходил туннель с двумя узкими колеями — почти как метро, только прямоугольный в сечении. Слева стояла платформа с двумя «вилками» у торцов — явно грузовая, а вот рядом примостился похожий на трамвай вагончик — ржавый, с облезлой краской и без стекол, зато на ходу. Новенький токоприемник лежал на отполированном до блеска контактном рельсе, намекая, что древняя рухлядь тут находится не просто так.
Полковник изящным жестом пригласил войти, а сам расположился в открытой кабине с двумя рычагами на крохотной приборной панели. Как только десантники разместились сзади, потянул за один, и вагончик, скрипя и раскачиваясь, медленно покатил под уклон. Из десяти прилаженных к потолку ламп горела дай бог одна, и мне казалось, что мы спускаемся прямиком в ад.
— Как в «Черной Мезе»! — хохотнул Стужин, и этот мужик начинал нравиться все больше. Редко встретишь взрослого, да еще и высокопоставленного офицера, который шарит за культуру не хуже тебя.
Вагон замер у ярко освещенной створки с полустертым номером «1» на серой глади. Из динамика вырвался искаженный помехами металлический голос, от которого подпрыгнул так, что чуть не врезался макушкой в крышу.
— Пароль!
— Инцидент! — крикнул полковник, и дверь с лязгом оползла в сторону, скрывшись в толще стены, точно декорация из фантастического фильма.
В следующем отсеке под сводчатым потолком хранилась баллистическая ракета такой длины, что мы ехали вдоль нее несколько минут — и это при том, что двигатель и боеголовку сняли давным-давно.
— Ядерная? — не удержался от вопроса, но мужчина сделал вид, что ничего не услышал.
— Пароль! — «спросила» вторая дверь.
— Тринитротолуол!
Третий туннель оказался раза в два шире предыдущих. Высокие перроны были сплошь заставлены стеллажами с приборными панелями и стальными шкафами, из которых словно кишки торчали обрезанные провода. Напротив выпуклых мониторов валялись обгрызенные, ободранные кресла, а пол устилали наушники — скорее всего, центр слежения и наведения, или как там у ракетчиков это правильно называется.
— Пароль! — резанула по ушам третья дверь.
Стужин прочистил горло, вдохнул побольше воздуха и отчеканил без единой запинки:
— На дворе трава, на траве дрова, но Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет, при том, что корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали.
Несколько секунд динамик исторгал лишь шелест и шипение: неведомый собеседник то ли сверялся с правильным ответом, то ли малость прифигел от услышанного. Но вот раздался долгожданный щелчок, створка утонула в бетоне, а смягчившийся голос произнес: