Чародеи всегда получали одобрение на праздник летнего солнцестояния, так что у нас оставалось девять недель. Да уж, негусто…
– Джордж, ты не мог бы продемонстрировать маневр с водой? – попросил Агриппа.
Блэквуд подошел к столику у двери, на котором находились предметы, способные помочь нам в тренировке. Затем поднял миску с водой и поставил ее передо мной.
– Позвольте мне, магистр, – встрял Магнус, проскальзывая мимо Блэквуда.
– Джордж более умело обращается с водой, Джулиан, – отрезал Агриппа.
– Но мисс Хоуэл должна увидеть стиль чародея, а лучшего примера, чем я, вам не сыскать! – После этого Магнус подмигнул мне, но я сделала вид, что не заметила.
До чего же бесстыдно он заигрывал!
Магнус приготовился. Прошептав слово, он замахнулся посохом, как мечом. Вода в миске начала кружиться и подниматься в воздух. Юноша повернулся и, крутанув рукой, заставил воду закружить вокруг него.
Решительно взмахнув посохом, Магнус поднял руки, и вода пролетела над его головой, превращаясь в шквал снега. Затем резко поднял посох в воздух, и снег перерос в бурю, и в комнате стало холодно. Следующим быстрым движением юноша обратил снег в зазубренные осколки льда. Он отправил их в полет, но остановил прежде, чем те успели нанести нам какой-либо вред. Наконец, Магнус призвал лед обратно и растворил его в грозного вида черное облако. После этого пронзил его, и облако дождем полилось обратно в серебряную миску. Вся вода вернулась, не было утрачено ни капельки.
Закончив, Магнус ударил посохом об пол. Его дыхание участилось, а на лбу выступили капельки пота. Но в остальном юноша выглядел невероятно довольным собой.
– Что думаете? – спросил Агриппа.
Я чувствовала, как моя кожа гудит от необузданной энергии. Это было захватывающе и в то же время пугающе.
– И я должна это повторить? – с испугом спросила я.
– Сперва вы должны научиться управлять стихией, – сказал Агриппа.
Затем он поднял миску и разлил воду прямо передо мной. Вода растеклась в идеальный круг и замерла в миллиметре от моих ног.
– Что я должна делать? – Я глубоко вдохнула, собралась с силами.
– Попытайтесь собрать ее в шар и поднять в воздух, – сказал Агриппа. – Ваш посох уже активирован, так что возьмите его в руку и коснитесь резного символа воды.
Я сделала, как меня просили, прижав пальцы к перевернутому треугольнику. Тот засиял на секунду.
– Теперь, – продолжил Агриппа, – коснитесь посохом пола и согните левое колено. Да, именно левое. Медленно поднимите посох. Очистите разум.
– Как мне придать форму воде, если я не могу о ней думать?
Реакция чародеев была очень любопытной. Все присутствовавшие выглядели так, словно я сказала что-то смешное и нелепое.
– Вы не столько придаете ей форму, сколько позволяете ей принять форму через вас. Чародеи просят, а не контролируют, – объяснил Агриппа. – Почувствовав, что совершила колоссальную ошибку, я покраснела. – Итак, поднимите посох. Почувствуйте своим естеством, как вода поднимается с пола.
Я чувствовала только то, что глупо верчу в руках деревяшку. Каждый раз, когда в голове появлялся какой-то образ, я от него отмахивалась.
Вода даже не пошевелилась.
– Попробуйте еще раз, – нахмурился Агриппа.
Мой живот скрутило до боли. Я прислушалась к словам старого чародея. Через три неудачных попытки раздраженно фыркнула:
– Простите. Разве я должна это уметь?
Насколько же это сложно, если меня не спасает даже помощь трех чародеев? Насколько же я некомпетентна? Я всмотрелась в лицо Агриппы, пытаясь найти там хоть намек на разочарование.
Он ничего не ответил. Зато отозвался Блэквуд:
– У вас достаточно сил, чтобы сотворить чары, мисс Хоуэл. Загадка в том, почему этого не происходит.
– Не пугай ее, Блэки, – попросил Магнус.
– Довольно! – рявкнул Агриппа. – Мисс Хоуэл, только не волнуйтесь.
– Это должно быть так сложно?
Старый чародей явно подбирал слова.
– Нет, не думаю, – наконец сказал он.
Что же я за пророческая спасительница такая, если не могу выполнить даже легчайший трюк?
– Не беспокойтесь. Очистить разум нелегко, особенно для того, кто никогда раньше не обучался чародейству. Я научу вас дыхательному упражнению, которое должно помочь вам контролировать мысли. А теперь попробуйте еще раз, – попросил Агриппа, сложив руки на груди.
Я попыталась.
От расшалившихся нервов все мои мысли улетучились, как и хотел старый чародей. Но когда я прикасалась Кашкой к воде, ничего не происходило. Двумя часами позже я случайно призвала поток ветра. Почему теперь все было так сложно?
Похоже, мои силы, какими бы они ни были, срабатывали только тогда, когда я активно думала. Но это было неправильно.
Что, если королева не одобрит меня? Что, если я – ошибка? Они наверняка вышвырнут меня на улицу, и Руку придется пойти за мной. Нет! Он не потеряет защиту из-за меня.
– Мисс Хоуэл, перестаньте. Вы навредите себе! – Вот и они, нотки разочарования в голосе Агриппы. Вода все так же не двигалась.
Я подумала о Гвен, о прекрасной Гвен в ее замечательной комнате. Чувствовала ли она когда-нибудь что-то подобное? Например, что если не угодит отцу, то что-то внутри нее умрет? Или она никогда не сомневалась в его любви, как и любая счастливая дочь? Я была подменышем – жалким, хныкающим, напыщенным существом, которое пыталось занять место прекрасной Гвен и задержаться в доме Агриппы, чтобы объедать его, ничего не давая взамен.
Улыбка без следа покинула лицо старого чародея. Блэквуд с интересом наблюдал за мной. Злость что-то пробудила во мне. В уголках глаз появились белые пятна.
– Что ж, возможно, Древние боятся переступать через лужи, – попытался отшутиться Магнус.
По моему телу промчалось пламя – на сей раз не синее, а оранжевое с алым в центре. Агриппа и юноши вскинули щиты, чтобы защитить себя, пока огонь отражался от стен и потолка. С той же скоростью, с какой вспыхнуло, пламя погасло.
– Почему я это сделала? – Я прижала руку к груди. Мое сердце бешено колотилось.
– Понятия не имею, – ответил Агриппа.
Я была в таком гневе, в такой ярости! Что-то мне подсказывало, что не стоит говорить об этом другим. Они так странно отреагировали на мой вопрос о контроле, что, скорее всего, это вызовет только еще больше проблем.
– Что со мной не так?
– Ничего, – вздохнул Агриппа. – Конечно, это странно. Обычно, когда чародея поддерживают трое, стоя треугольником… но это никому не помогает. – Он почесал голову и вздохнул: – Наверное, мы слишком рано и быстро начали. Мисс Хоуэл, почему бы вам сегодня не отдохнуть? Мы обсудим все за ужином.
Мне не хотелось отдыхать. Я хотела бороться до тех пор, пока не освою урок, но понимала, что Агриппе нужно время, чтобы все обдумать. Чтобы поразмыслить над моим провалом.
– Конечно, – кивнула я, надеясь, что никто не услышал, как дрогнул мой голос.
Я ушла, сделав вид, что не чувствую тяжелых взглядов, направленных мне в спину.
За ужином не последовало никаких разговоров о тренировке, но потом дворецкий попросил меня пройти за ним в библиотеку по приказу Агриппы. Мне было не по себе, но я пошла за слугой по коридору и вошла через большие дубовые двери. От помещения, представшего передо мной, перехватывало дыхание.
Над головой тянулись полки с лестницей, доходящей до самых верхних томов. Перед очагом кучкой стояли несколько зеленых бархатных кресел. Свет от огня мерцал на стенах и ковре, и единственный шум создавался треском дров. Я вошла в зал и с восхищением осмотрела полки, прогнувшиеся от тяжести книг, и картины на стенах. Узнала портрет Агриппы и присмотрелась внимательнее к остальным. Некоторые люди были старыми, некоторые – молодыми. Одни портреты нарисовали недавно, судя по стилю одежды, а другим было больше сотни лет.
Одна из картин особенно привлекла мое внимание. На ней был изображен особняк на изумрудном газоне, окруженный со всех сторон темными деревьями. Дом сиял в свете солнца. Я до конца не понимала: это мрачный, не предвещающий ничего хорошего лес придавал дому ауру великолепия или же величественность постройки заставляла лес казаться на контрасте более угрожающим? Что-то в нем пробудило мою фантазию, как сцена из сказки. По какой-то причине мне показалось, что я уже была там.
– Вам нравится? – спросил Агриппа, испугав меня. Он стоял сзади и улыбался.
– Восхитительно! Все эти книги – учебники по волшебству?
– Нет. Чародейство не требует теоретических знаний. Только ученые и колдуны пишут книги по магии. Но мой отец очень любил читать, как и я. Могу с гордостью заявить, что у меня самая обширная коллекция книг по теории и истории магии в Лондоне.
Мысль о столетней истории магии привела меня в восторг.
– Если вы позволите, я бы с большим удовольствием прочитала некоторые из них.
– Мы организуем вам небольшой столик у камина. Я попрошу своего личного библиотекаря подобрать вам что-нибудь подходящее.
Это был очень щедрый жест. Меня охватило странное желание обнять старого чародея, но, естественно, я воздержалась. Агриппа предложил мне следовать за ним. По бокам огромных эркеров висели гобелены. Агриппа попросил меня встать перед тем, что слева.
– Это – особое творение. Оно было изготовлено спикерами Домбрийского приората.
Я слышала о них. Домбр – означало «тень» по-французски и было одним из величайших сокровищ британских магов. Но до этого момента я и не подозревала, каким образом спикеры передавали свои послания.
– Они – ткачи?
– Спикеры пьют сок эфирии – цветка, распускающегося по ночам и увеличивающего их экстрасенсорные способности. После этого они пребывают как во сне и не способны на нормальный разговор. Но к ним приходят видения, и они их вышивают.
Я присмотрелась к деталям. Из клубка черных деревьев появлялась большая белая рука, тянущаяся к небу. На кончиках пальцев горели язычки пламени. В центре ладони находился щит, по обеим сторонам которого стояли два льва – печать Агриппы.
– Его сделали шестнадцать лет назад, – продолжил старый чародей, поглаживая ткань двумя пальцами. – Большинство гобеленов, которые создают спикеры, сбивают с толку, и значение этого всем было не ясно. Слова в особенности казались полнейшим бредом.
– Слова? – Я присмотрелась повнимательней и разобрала фразы, вплетенные по краям гобелена:
Меня не особенно воодушевила та строчка, где я должна была уничтожить часть себя, но, увидев гордость на лице Агриппы, решила не упоминать об этом.
– Даже после атаки Древних никто о нем не вспомнил, – продолжил старый чародей. – Но шесть лет назад, осматривая приорат, мы вновь нашли гобелен. Тень и туман – явная аллюзия на Корозота. Яд на дне глубоких вод подразумевает Немнерис, паучиху. Армия кровавого человека, познавшая горе, это должен быть Р’елем. Гобелен поведал о Древних и дал нам ключ к их уничтожению.
– Мне никак не победить всех Древних в одиночку.
Агриппа рассмеялся:
– Нет, конечно, никто этого и не ждет. Но очевидно, что нам нужна юная чародейка с предрасположенностью к огню.
Я посмотрела на второй гобелен справа от окна:
– Этот тоже сделан спикерами?
– Нет, это семейная реликвия.
На этом гобелене изображалась охота на белого оленя со средневековыми дамами в остроконечных шляпах и платьях с длинными рукавами, наблюдавшими, как чародеи рвутся в бой, вооружившись посохами. Один падший чародей прикасался к губам юноши, присевшего рядом с ним.
– Что он делает? – указала я на них.
– Таким способом чародеи делятся силой. Вчера тот же ритуал исполнил Магнус, когда отметил вас своей кровью, тем самым позволив временно попользоваться его посохом. Так же и этот мужчина позволяет своему слуге на какое-то время орудовать своей силой. Чародеи часто так поступали в битве, если чувствовали себя слишком слабыми, чтобы продолжать борьбу.
На лбу юноши была нарисована, предположительно кровью, звезда. Так вот что Магнус нарисовал на моем лбу! Поразительно!
– Вы можете меня научить чему-то подобному?
– Я могу и научу вас всему, – улыбнулся Агриппа, выводя меня из библиотеки. – Когда я закончу, вас одобрят, и все будет хорошо.
– И вы не испытываете никаких сомнений? – поинтересовалась я, отводя взгляд в сторону. – Даже после моей утренней неудачи?
Старый чародей опустил руку мне на плечо:
– Я хотел, чтобы вы увидели гобелен, потому что верю в ваше предназначение, а также в то, что вы нас спасете. Это не было неудачей. Всего лишь первой попыткой.
Доброта старика не имела границ.
– Я никогда не смогу отблагодарить вас по достоинству за все, что вы сделали, – пробормотала я, склоняя голову.
– Со временем, я верю, повторю эти же слова вам. И буду говорить их от чистого сердца.
7
Следующим утром я отправилась в тренировочный зал, но по дороге меня перехватил Магнус:
– Сегодня у вас выходной. Приказ магистра. Мне поручили показать вам город.
Он взял меня под руку и развернул к выходу из дома.
– У меня нет желания осматривать пятерку ваших любимых таверн, – огрызнулась я, пытаясь скрыть разочарование из-за отмененного урока.
– Не глупите! У меня восемь любимых таверн, большое спасибо, что напомнили. Кроме того, с нами едет Блэквуд. – Увидев мое раздосадованное лицо, юноша рассмеялся: – Вот и я так подумал. Слышали бы вы, как он ворчал из-за пропущенной тренировки. Представляете, после завтрака я обнаружил его в обсидиановой комнате, пока он практиковал свои маневры. «Повторение – мать учения», как он сказал со своим обычным унылым видом. Словно это религия!
– Полагаю, ваши планы никоим образом не придутся по душе его светлости.
– Напротив, я продумал образовательную экскурсию. – Магнус радостно улыбнулся, но больше ничего не сказал.
Мы тряслись в карете Агриппы. Блэквуд и Магнус сидели напротив меня. Люди, встречавшиеся по пути, приветливо здоровались и кланялись нам.
– На двери кареты нарисована печать Агриппы, – пояснил Магнус, махая всем рукой. – Они обожают магистра. И вас полюбят.
– Если только я не потерплю неудачу. – Мои мысли до сих пор были заняты случившимся в обсидиановой комнате. – Что произойдет, если я не получу королевского одобрения в июне? – спросила я Блэквуда, зная, что он ответит честно.
– Тогда вы не станете чародейкой, мисс Хоуэл, – беззаботно произнес он, словно я спрашивала о погоде. – В тех редких случаях, когда адепт не может закончить обязательные маневры, у него забирают посох и с позором исключают из семейного реестра.
– То есть я получу то же наказание, что и тот, кто тренировался два года? – Меня вновь захлестнула паника, но я не подавала виду.
– Им нужно знать, что вы избранная из пророчества. Если вы окажетесь не той, кого ищет ее величество, вам запретят развивать ваши способности, – безразлично посмотрев на меня, ответил Блэквуд. «Сомневаюсь, что она на это способна» – так он сказал Агриппе. – Большинство считает, что женщины не должны обучаться магии.
Конец ознакомительного фрагмента.