***
Несколько позже. Дурбан, столица британской колонии Наталь.
В неполные тридцать лет стать лейтенант-губернатором по форме, а на деле первым лицом в колонии, пусть и небольшой – это очень много и действительно серьёзно. Даже для человека из древнего, благородного рода с отличным состоянием финансов. Сэр Генри Эрнест Гаскойн Бульвер здраво оценивал своё положение, а потому стремился не только закрепиться на всего год как занятом посту, но и подготовиться для совершения следующего шага.
Наталь – маленькая колония, вроде бы не особенно важная. Находящаяся на краю мира. Все так, но имелись у неё и преимущества. Которые мог увидеть лишь тот, кто готов был играть по новым правилам. По тем, которые ему, Генри Бульверу, довелось увидеть в Ричмонде – сердце Американской империи. Он увидел не сам, ему показали и рассказали. Почему ему? Родная кровь и понимание со стороны дядюшки, способного надавить авторитетом на племянника, заставить его сперва вынужденно воспринимать уроки старшего в роду и более знатного. Сперва! Затем и сам Генри Бульвер втянулся, поняв важность того, что ему готовы были дать. Жёсткость, переходящая в жестокость. Упорство в преодолении препятствий и игра на грани правил для всех и далеко за гранью втайне от остального мира. Готовность не просто проливать кровь врагов, но делать это открыто и в то же время расчётливо, подводя принципиальность и идеи под каждый образовавшийся труп.
И всему этому сэр Генри Бульвер-Литтон учил племянника на примере политики не Британской, но Американской империи, которой и пяти лет со дня провозглашения не исполнилось. Тому, что понял сам, находясь в качестве британского посла сперва в Конфедерации, затем в Американской империи. Знания были особенные. Им готовы были учиться далеко не все, считая неподобающими для настоящих джентльменов. Отмахивались, не понимая, что совершают почти ту же ошибку, которую допустила первоначальная верхушка Конфедерации. Допустила и едва не проиграла войну, Хотя она и проиграла бы, если б её частично не отставили в сторону на почётные, но малозначимые должности, а частично не уличили в предательстве той или иной степени интересов государства.
Его же соотечественники… Они продолжали считать, что имеющегося запаса знаний, умений, навыков в войне, интригах и политике в целом достаточно, а осваивать нечто совсем новое или не нужно вообще или можно не спешить. Не все так считали, но многие. Очень многие!
В этой ошибке лейтенант-губернатор Наталя видел свой шанс. Потому, получив назначение и прибыв в Дурбан, сразу же стал усиленно вникать в обстановку, выискивая способы быстро и громко заявить о себе. Явных не имелось, иначе ими воспользовались бы и четверо предшественников, лишь один из которых продержался на посту больше года. Особенно прибыльной для короны колония не была, хотя в последние пару лет в Натале стали активно выращивать сахарный тростник, но… Нехватка рабочих рук стала настоящим бичом, а использовать негров означало получить заметное снижение качества работ и необходимость большого количества надсмотрщиков… то есть наблюдающих за качеством работ. Рабство было давно отменено даже в колониях, а на лень и бестолковость негров сэр Генри Бульвер успел насмотреться. Знал, что без воспитательного кнута или там плети эти скоты будут если и не лежать в тенёчке, то едва копошиться, лишь изображая работу. И повышение платы на это никак не повлияет! Пробовали уже, всё бесполезно.
Выход меж тем имелся. У королевы много… в том числе и колоний. В том числе тех, аборигены которых способны на осмысленный труд. Например, те же индусы, завербовать которых на длительные работы недорого стоит из-за перенаселённости тех земель и откровенной нищеты низших каст, просто физически не способных найти работу за сколько-нибудь приемлемую оплату в родных краях.
Проект, поданный куда следует и подкреплённый благожелательными рекомендациями родни и просто благожелательных к Бульверам аристократических родов получил одобрение. Остальное также не заставило себя ждать, и месяца три назад прибыла первая большая партия работников-индусов. Сразу стала видна разница между работой негров и новых работников на плантациях. А там вторая партия, да и третья была не за горами. Даже воплощение этой затеи способно было показать там, в Лондоне, что Генри Бульвер оправдывает своё назначение на пост. Возраст же… со временем пройдёт.
Воодушевлённый удачным началом своего лейтенант-губернаторства, Бульвер стал смотреть вокруг с ещё большим интересом, устремив взор уже за пределы собственно вверенной колонии. Неудивительно, что обнаружил сразу два интересных объекта: Зулу и бурские республики, Трансвааль с Оранжевой. Что на владения аборигенов, что на две малые республики у короны были далеко идущие планы, секретом это ни для кого не являлось. С первыми и так всё понятно – взять у дикарей то, что необходимо, есть неотъемлемое право белого джентльмена. С бурами было сложнее. Всё же белые люди, чья государственность к тому же признана большей частью цивилизованного мира. С ними нельзя поступать точно так же, как с голозадыми дикарями. Зато можно сделать другое – сперва предложить протекторат, а потом и навязать его, если не захотят по-хорошему. Примерно так случилось с тем же Наталем, которым он имел удовольствие управлять.
Примерно, но не совсем. Бурская республика Наталь ещё не состоялась официально, не получила признания, когда Порт-Наталь был захвачен британскими войсками. Такой резкий шаг был во многом вынужденным – очень уж корона не хотела, чтобы буры получили ещё и выход к морю, прерывающий их полуизолированное существование-прозябание.
Впрочем, большая политика интересовала сэра Генри Бульвера лишь в той степени, в которой он мог обратить её себе на пользу. Не лейтенант-губернатору маленького Наталя с менее чем полусотней тысяч белого населения пытаться лелеять планы о принуждении к протекторату бурских республик! Силы не те. Зато можно и нужно было будоражить зулусов, подталкивая тех к нужным действиям. Столкнуть лбами зулусские орды с немногочисленными, но умеющими метко стрелять и избавляться от своих врагов бурами, ослабить обе стороны и воспользоваться результатом. Не самому, это маловероятно, учитывая совсем немногочисленные военные силы колонии. А вот запросить подкрепление хоть из метрополии, хоть из других африканских колоний, после чего додавить тех же зулусов, объявив Зулу новой колонией или оторвав большой кусок… Вот это было возможным и исполнимым.
Имелась правда? одна настораживающая новость. Она заключалась в том, что информаторыБульвера в Претории сообщили, что там появились гости из-за океана, из Американской империи. не официальные послы с верительными грамотами, но и не какие-то мелкие торговцы. Сын калифорнийского губернатора и довольно видный деятель Дикой Стаи, проявивший себя особенно ярко во время Нью-Йоркского восстания. Персоны такого ранга просто та на другой континент не отправляются. Особенно в столь диковатое место как юг Африки. Их встречи с правительством Трансвааля и лично с президентом Преториусом тоже о многом говорили. Глава Наталя жалел лишь о том, что не удалось узнать содержание разговора в целом, хотя кое-что всё же просочилось. Буры слабо понимали такое понятие как секретность и являлись чрезвычайно далёкими от разведки и контрразведки. Этим британская империя и пользовалась, будучи постоянно осведомлена об основных планах руководства обеих республик.
Что же удалось понять сэру Генри Бульверу из обмолвок и оговорок? Серьёзный интерес Американской империи к Трансваалю и Оранжевой, а также желание в самом скором времени подписать договора о торговлеи совместных концессиях на добычу чего-то. Стоило задуматься, что есть в этом богом забытом месте? Зная здоровый, но очень уж сильный интерес Ричмонда к золоту в пределах империи и не только, можно было предположить, что американцы пронюхали о новых золотых жилах или россыпях. Ради чего-то другого пересекать океан и вдумчиво беседовать с бурами не стоило.
Золото! Его маслянисто-жёлтый блеск манит многих. Не стал исключением и лейтенант-губернатор Наталя. Голову он не терял, но всё же, всё же. Как только ему доложили, что оба американца в сопровождении своей охраны и бурских проводников намерены сперва отправиться в Лоренцу-Маркиш для встречи какого-то груза, а затем доставить его в Преторию, он не смог удержаться. Только то и нужно было, что дернуть за несколько нитей, после чего его люди взбаламутили ненавидящих буров и жаждущих богатой добычи зулусов. Не огромную орду, конечно, но более чем достаточное количество для перехвата небольшого каравана приблизительно в полсотни человек, обременённого запряжёнными быками фургонами. И как контроль совершеннейших дикарей полудикари – гриква. Эти понимали немного больше, да и к некоторым осмысленным действиям были способны. Хотя бы до той степени, чтобы не дать зулусам вырезать всех, оставить для допроса тех, кто мог и даже обязан был знать суть затеянного в Ричмонде. А потом… Только мертвецы не болтают, потому выжить не должен был никто из злополучного каравана. Да и исполнители из числа гриква должны были быть изрядно прорежены. У королевы много! Особенно такого двуногого мусора.
Казалось бы, что могло пойти не так? Оказалось – могло. Когда секретарь доложил, что его желает видеть Лайонел Палмер, у лейтенант-губернатора не возникло каких-то нехороших предчувствий. Этот отставной капитан как раз и был тем человеком, кому он поручил решить вопрос с караваном. Решить и представить добытую информацию без промедлений.
Генри Бульвер ждал информацию, но лишь завидев мрачное лицо бывшего капитана, понял, что хорошие известия вряд ли входят в то, что он намерен сказать. И точно. Едва лишь секретарь покинул помещение, Палмер сказал, как плюнул:
- Нападение было отбито. Пулемёты, много.
- Вы и ваши люди?
- Те, кто видел наши лица, мертвы. Там или потом, но не осталось никого.
- Сэр Генри кивнул, немного, но расслабляясь. Если никто даже лиц его людей не видел – из находящихся в этом мире, а не в ином, загробном – то это уже не поражение. Хотя и не победа. И вместе с тем…
- Пулемёты просто так при себе не возят, Лайонел, - протянул глава Наталя, поднимаясь из кресла и. заложив руки за спину, начав прохаживаться взад-вперёд. -Много пулеметов. А этот товар американцы продают в Россию, немного пруссакам, испанцам и…
- И теперь они здесь, сэр, - понятливо отозвался Палмер. – Но у Трансвааля нет денег. Финансовый кризис! Им не по средствам такие дорогие закупки, американский оружейники продают свою продукцию за немалую цену.
Слова отставного офицера звучали разумно, но вместе с тем… Предложив Палмеру надить себе виски, хересу или чего то захочет, Генри Бульвер принялся усиленно размышлять. Финансовый кризис действительно был. Мартинус Вессел Преториус переоценил возможности свои и Трансвааля, стремясь объединить две республики в одну и при этом не подорвать экономику вкупе с неустойчивым политическим равновесием. Оппозиция внутри самого Трансвааля заставила его временно отступить, отказаться от президентства в Оранжевой, дабы перехватить бразды правления, усмирить конкурентов во главе с генерал-коммандантом Стефанусом Схуманом. Тот выiел из-под контроля Преториуса, а значит должен был быть наказан. Последнее удалось, но вот Оранжевая, власть в ней, вновь оказалась упущена. И экономика… Правительство Трансвааля пыталось найти кредиторов, предоставивших бы солидный займ на приемлемых условиях, но… Никто не собирался вкладываться в такой рискованный актив как буры. Не в последнюю очередь из-за них, британцев, имеющих виды на поглощение обеих бурских республик с предварительным их истощением.
И вот появление американцев. Наличие финансов для предоставления займов, отсутствие опасения конфронтации с Британией – она, конфронтация, уже имелась, то обостряясь, то временно затихая – готовность идти к поставленной цели, невзирая на препятствия. Игнорировать подобное было нельзя.
- Американцы возьмут плату потом, Лайонел. Сперва оружие, потом оплата. Если они решились вложиться в буров, то этот караван с пулемётами – пробная поставка. Инструкторы, обучающие этих фермеров и скотоводов не стрельбе – тут учить нечему – но обращению с новыми видами оружия, а может и новой тактике. И поставки через Лоренцу-Маркиш. Португальцы! Будет о чём написать в Лондон, в министерство по делам колоний и не только туда.
- Министры не любят, когда их беспокоят, сэр.
- Но ещё сильнее не любят, когда бедствия случаются внезапно. А мне есть, что им доложить. После – предложить исполнить нечто на благо Британии. Игру без проигрыша, в которой хоть что то, да будет выиграно. Я ведь рассказывал вам о моём дорогом дядюшке, Лайонел?
- Да, сэр Генри, - обречённо, но с подобающей улыбкой на лице произнес Палмер. – Но я готов слушать то, что поможет мне лучше понять ваши планы.
- Тогда достаньте вон ту бутылку с ямайским ромом. Он, конечно, не самый изысканный напиток, но иногда джентльмены могут себе такое позволить. А после и поговорим. О моём дяде и о тех советах, им данных, которые могут быть применены нами.
Сэр Генри Эрнест Гаскойн Бульвер, лейтенант-губернатор Наталя и подающий большие надежды дипломат чувствовал, что поймал фортуну за волосы. Даже без помощи метрополии он мог рассчитывать на стравливание буров с зулусами и гриква. Стравив же, добившись полноценных военных действий, можно было впутать в это Американскую империю. Очень уж эти имперцы не любят проигрывать даже по мелочи! Получается, что станут поддерживать новых клиентов, чтобы не потерять вложения. Буров мало, но при поддержке оружием и «добровольцами» из-за океана они разотрут в кровавую кашу зулусов. Совсем разотрут, пройдутся по всему зузуленду. Только удержать не смогут по причине малочисленности и неделания видеть негров иначе какнаходящимися на самом низу.
Буры и имперские американцы, не янки. Они очень разные, но в отношении к цветным у них много общего. Договорятся! Американцы даже не станут пытаться противостоять бурской привычке порабощать всех негров на своих землях. А зулусы – те, кто останутся в живых – понятно, что не захотят подобного. И станут бросаться в ноги уже ему, главе Наталя как ближайшей к месту событий британской колонии. Тут то и придёт время заключить может с их корольком, а может с отдельными племенными вождями правильные договорённости. И тогда его лейтенант-губернаторство превратится в нечто гораздо большее и значимое! Ради такого… стоило рисковать.
Глава 9
Октябрь 1864 г, колония Новая Ирландия (бывшее Гаити), Порт-о-Пренс.
Море! Или вообще океан, как в конкретном случае. Раньше мне как-то не доводилось долгое время находиться на кораблях, а вдобавок попадать пусть не в шторм, но в неплохую такую качку. Зато попав, я выяснил, что мне это си-ильно так не нравится.
Морская болезнь, будь она неладна. Как мне сказали понимающие люди, мне она досталась в очень слабой форме. Почему в слабой? Хотя бы потому, что время от времени ощущалась лёгкая дурнота и желание прилечь, да чтоб при этом никто не беспокоил. Никаких порывов «обнять белого друга» или там закидываться всеми подряд лекарствами, чтобы ослабить паршивое состояние. В «прошлой жизни» я всерьёз думал, что у меня её нет. Там не было, зато тут проявилась. Видимо, многое зависит именно что от вестибулярного аппарата, который завязан на конкретную биологию тела, никак не на разум.
Вот я и прочувствовал эти неприятные ощущения за время плавания с Хэмптонского рейда до Порт-о-Пренс. В отличие от меня, Мария была свежа, бодра и весела, искренне наслаждаясь морским круизом всё время без исключения. Ну ладно, у неё также были свои сложности, но чисто психологического характера. Сестрёнка не очень то хотела отправляться сперва сюда, а потом в Европу, но так уж карта легла. Сама виновата по большому то счёту!
С чём был связан этот визит в Европу с промежуточным заходом в Порт-о-Пренс? С окончанием Второй Шлезвигской войны, в которой Дания потерпела сокрушительное поражение, а Пруссия с Австрией предстали в ореоле освободителей германцев и теперь делали шаги к тому, чтобы разобраться, кто из них более важный освободитель. Американскую империю, понятное дело, интересовало преимущество Пруссии. Иначе за каким бы чёртом мы стали бы продавать ей пусть небольшие, но всё же партии современного оружия? Оно, кстати, показало себя должным образом, ещё сильнее убедив прусских генералов в необходимости скорейшего технического прогресса. Особенно на контрасте с Австрией, где всё было... печально.