– Не содержали квартиру в порядке?
– Нет, почему же, наоборот. Все всегда чистенько, убрано… Но постоянно соседи жаловались – гулянки за полночь… Я бы молодым девчонкам и не сдала, но смотреть жилье Света приезжала с отцом, он такой степенный, солидный, бизнесом занимается, у меня и договор именно с ним составлен. Я ему иногда жаловалась, он ей делал внушение, и какое-то время все оставалось тихо. А потом опять начиналось.
– А что именно начиналось? Драки, ссоры случались?
– Нет-нет, что вы! Музыка громкая, песни, все такое…
– Жених у Светы был?
– Был, но потом пропал. Лучше б и вправду одним женихом обошлось, а то соседки рассказывали – постоянно у них с Людой новые ребята. Ну, вот и доводились кого зря. Ой! – и хозяйка прикрыла рот рукой и всхлипнула.
– А почему вы пришли сюда именно сегодня?
– Так ведь двадцать пятое число, день расчета. Я ей вчера звонила, она сказала, приходите часов в десять. Я говорю – «в десять не могу, не успею на электричку, могу в восемь». Она – «хорошо».
– То есть нам в некотором роде повезло? – перебил ее Роман.
– В смысле?
– Ну, если бы она заплатила вчера, вы бы здесь не появились раньше, чем через месяц?
– Да, наверное, так… Я звонила в дверь, звонила, решила, что спят. У нас вообще была договоренность, что без нее в квартиру не вхожу. Но тут как бес под руку толкнул – и я своим ключом открыла. Нет, ну надо, бедные дети! – и не сдержавшись, женщина заплакала.
Роман добежал до своей «десятки», достал из бардачка пачку бумажных салфеток, вернулся, протянул даме. Подождав, пока она утрет слезы и успокоится, задал следующий вопрос:
– Вы торопились на электричку? Живете за городом?
– Нет, – тут женщина опять всхлипнула. – В гости к подруге собиралась.
– Мне надо записать все, что вы сказали, а вы потом подпишете, хорошо? Пойдем наверх?
– Нет, нет, – запротестовала хозяйка. – Не сейчас. Я не могу подняться в квартиру.
– Ладно. Давайте я сам напишу и принесу вам. Подождете меня здесь?
– Я к соседке зайду, в 39-ю квартиру, на первом этаже, чаю попью. Вы туда подходите.
– Хорошо. Телефон квартиросъемщика дадите?
– Сейчас, – и она стала рыться в большой объемной сумке. Потом достала оттуда книжечку, сказала: – Записывайте. Молодчанинов Владимир Павлович, – и назвала три номера.
Роман посмотрел и спросил:
– Первый – мобильный, понятно. А второй и третий? И что за код такой?
– Код – города Самары. Он там живет. Один рабочий, другой – домашний. Где какой, не знаю, я ему обычно на мобильный звонила.
– Хорошо. Но не уходите, а то потом вас в отдел придется вызывать.
– Нет, – покачала она головой. – Я буду у Раисы.
– Ну, у Раисы так у Раисы.
Поднялся в квартиру. Леня сидел в кресле, курил и внимательно рассматривал дисплей фотоаппарата.
– Обязательно смолить на месте преступления? – недовольно пробурчал Петрович.
– Мы уже все, что надо, нашли! – ответил тот с хитрецой.
– Да? – Роман повернулся к Жене.
– Да, – подтвердила она и дала ему в руку пробирку.
– Что это? – оторопел он.
– Ноготь. Ну, вернее, часть ногтя.
– Часть ногтя? Почему э… ноготь такой изогнутый?
– Если это бы был женский ноготь, то это нормально, – подошел Леонид. – Маникюр, понимаешь…
– Но он не женский, – вставила Евгения. – Слишком широкий.
– То есть, если я правильно понимаю, этот мужик не стрижет ногти? И они вырастают у него до такой степени, что начинают искривляться?
– Так точно, майор, – ответила эксперт-криминалист.
– Где нашли?
– У головы второй жертвы.
– Видимо, – вставил Леня, – он сначал схватил ее рукой за горло, а у нее – видишь? – медальон, вот и сломался ноготок.
– То есть ДНК у нас будет?
– Будет, – подтвердила Евгения. – Ну, а отпечатков столько, что с этим проблем нет.
– Разрешите? – раздалось у порога.
Роман оглянулся, в дверях стоял кинолог.
– Заходи, сержант.
Милиционер вернулся за дверь, послышалась короткая возня, шлепок, лай, и вдруг раздался настоящий вой.
Петрович подбежал к выходу – упираясь в порог всеми четырьмя лапами, здоровенная восточноевропейская овчарка сопротивлялась толкающему ее вовнутрь хозяину.
– Ну, давай, Арбуз, давай!
Обладатель столь неблагозвучного имени высунул из пасти язык, пыхтел, вращал глазами и ни в какую не позволял ввести себя в квартиру.
– Ничего не понимаю, – снял головной убор кинолог, – самый умный пес, какой у нас есть.
– А за что так обидно назвали?
– Щенком арбузные корки лопал, как поросенок.
– Констатирую: след взять не удалось.
– Так точно!
– Ну, уводи своего пса, что ж делать.
– Я, Петрович, ни хрена не понимаю, – пробормотал Леня. – Как пить дать, секта.
Чтоб не слышала Евгения, Роман шепнул ему на ухо:
– Шел бы ты в жопу, Лень! – и уже громче, для обоих: – Меньше эзотерической литературой надо интересоваться! Хозяйка сказала, что девушки вели… ну, скажем, раскованный образ жизни. В том, что они могли снять ночью мужика и привести его домой, нет ничего удивительного. Одного на двоих – не страшно. Пока светленькая начала, вторую за спиртным послали. А потом что-то пошло не так, видимо, преступник душевнобольной, его переклинило, и он убил девушек. Только блондинке зачем-то выпустил кровь – в ванную или в унитаз, а потом тело обмыл и положил обратно на кровать. А тем же самым заниматься со второй побоялся или начал в себя приходить. Какая секта, какой ритуал? Где круги на полу, звезды на стенах, не знаю, свечи там? А предположение, что он кровь выпил? Из вены? Как это технически возможно? Да никак! Все!
– Ищем случайного знакомого? – Леонид, казалось, обиделся.
– Ищем всех. Мотив ревности, преследования отвергнутого любовника, месть – ничего не исключаем. Если телефон зарядился, переписывай все звонки за последнее время, обзванивай их друзей, задавай вопросы и всех приглашай на завтра в отдел, кто упирается, устанавливай личность и вызывай повесткой. Участкового и оперативных работников пусти по всем соседям, если кто что видел или слышал, пусть зовет тебя, задавай вопросы сам. Закончишь – запрашивай архивную базу, узнавай, находили ли в России трупы с разорванными зубами шеями – не важно, женские, мужские. Евгения! Вызывай труповозку, и заключение судмедэксперта пусть готовят как можно скорее. Может, наркотики найдут в крови… Тьфу ты, в тканях! Леня, твой – телефон, мой – фотоаппарат. Идет?
– Идет…
– Ищи внимательно в адресной книжке запись «любимый», а так же всех «заек» и «котиков».
– Да знаю…
– СМС-ки прочти.
– Знаю!
– Документы обнаружил?
– Да, нашел в столе. Вон лежат, бери.
Роман открыл первый паспорт – Молодчанинова Светлана Владимировна, 1989 года рождения, на фото – старающаяся быть серьезной девчушка, по выражению лица видно – хохотушка. Эх, Боже ты мой!
Второй – Карташова Людмила Ивановна, 1989 года рождения, симпатичная, стрижка на фотографии короткая, сейчас отросли волосы, превратилась в красавицу, себе на беду…
Записав показания хозяйки, он спустился на первый этаж и позвонил в тридцать девятую квартиру. Открыла старушка – божий одуванчик, пытался ее расспросить, но она мало того, что ничего не видела, еще и оказалась туга на ухо и все по два-три раза переспрашивала. Хозяйка подписала протокол, взяла у него визитку и оставила свой телефон.
Петрович вышел из подъезда и направился в магазин. Если ходить вокруг да около, от граждан ничего не добьешься. Скажешь – «из прокуратуры», сразу рот на замок. А если произнесешь «отдел тяжких преступлений», сначала испуг, потом – искреннее желание помочь.
– Наташа, да? – кинув взгляд на бейджик, спросил он у ближайшего кассира. «Азбука вкуса» – дорогой, сука, магазин, но персонал здесь вышколенный, всегда к лицам улыбка приклеена, никогда клиента не отошьют, тем более не нахамят.
Девушка, не отрывая взгляда от кнопок, кивнула.
– Ночная смена домой уже ушла?
– Как раз через десять минут кассы сдаем. А что?
– Как мне самого старшего найти?
– О, прямо-таки самого-самого? – и девушка кокетливо стрельнула глазками.
– Ага.
– Вон менеджер зала, к нему подойдите.
Роман направился к парню, показал удостоверение, спросил:
– Можно мне с ночной сменой поговорить, со всеми, кто работал на кассах и в залах по времени приблизительно с половины пятого до шести?
– Они сейчас как раз «сдаются», минут через двадцать будут свободны.
– Задержите всех, я подойду, побеседую. Мне нужно минут пять, не больше, хорошо?
– Да, конечно, конечно…
Петрович вернулся в квартиру, опустившись в кресло, взял со стола фотоаппарат и стал листать фотки. Вообще-то, надо звонить ее отцу, вызывать в Москву на опознание, да и поговорить не мешало бы, хотя если убийца – случайный знакомый, это ничем не поможет. А если не так? И что ему сказать, как объяснить, что его Светланы уже нет? Раньше, давно, он начинал издалека, если приходилось сообщать родственникам жертвы о том, что их близкий человек погиб, но давать лишнюю надежду – мол, тяжело болен и прочая чушь – только лишнее издевательство над чувствами людей. Поэтому пусть будет как будет.
Так, девочки в Барселоне, девочки на море, девочки на выпускном. Юные, счастливые. Стоп. Света в обнимку с высоким длинноволосым парнем, вот она с ним целуется, у него же на коленях. Вот и нашелся возможный ревнивец. Пролистал до конца – половина фотографий в темных помещениях, огни размыты. Клубы. Девушки любили тусоваться. И везде парни, парни, и еще другие девушки. И через раз – длинноволосый. Надо навестить. Быстренько вычислить и навестить.
– «Любимого» нашел? – крикнул он Лене.
– Нет, только все Саши, Кости да Пети. «Заек» тоже не обнаружил.
– Лень, вызывай помощников протоколы составлять и за понятыми ходить. Нам самим надо убийцу ловить, а не бюрократией заниматься.
– Слушаюсь! – довольно заорал Леонид. Кто же любит бумажную волокиту?
Роман повесил фотоаппарат на плечо, пошел в магазин.
У входа, мешая покупателям, уже собралась стайка работниц во главе с менеджером.
– Кхе-кхе, – покашлял в кулак Петрович. – Я – майор Фролов из отдела по расследованию тяжких преступлений, – достал паспорт Карташовой, всем показал фотографию. – Эта девушка приходила сюда четыре-пять часов назад. Кто ее обслуживал?
Молчание. Обычная российская круговая порука. Умрем, а подругу не выдадим! Девушки переглядывались, большинство взоров было направлено в сторону высокой брюнетки с прямой челкой. Ага, вот нашлась и знакомая.
– Девчонки, – сбавил он тон. – Нужна ваша помощь. Люду утром убили. Если ее кто ви…
Он не успел закончить фразу – брюнетка охнула, ноги у нее подкосились, и она повисла на руках у подружек. Девушки прикрывали рты ладошками. Даже с виду строгий менеджер и тот засуетился.
– Мы с ней не знакомы, – сказала низкорослая коренастая девушка, стоявшая к Роману ближе остальных. – А вот Лариска, – и она кивнула в сторону брюнетки, – хорошо ее знает.
– Знала, – поправил ее Петрович.
– Знала, – согласилась та.
– Ладно, – развел он руки в стороны, – тогда все свободны. Лариса! – кассирша после секундного замешательства пришла в себя, только нижняя губа у нее чуть подрагивала. – Можно вас на пять минут?
Лариса молча показала в сторону выхода. Ну, на улице так на улице. Оно и лучше – воздуха больше.
Остальные девицы выходили первыми, с любопытством оглядываясь. Секретными разговорами внутримагазинный социум обеспечен на неделю.
Выйдя из помещения, Лариса оперлась спиною на опоясывающий фасад здания поручень, достала сигарету, закурила и только потом спросила:
– А Света где?
Роман взял секунду на раздумье, но решил вести разговор прямо, ответил:
– Тоже убита.
Пауза.
– Какой ужас! А что случилось?!
– Я расскажу позже. Сначала ответьте на мои вопросы, хорошо?
Девушка дернула плечиками – мол, ладно.
– Во сколько Люда утром делала покупки?
– Где-то в пять.
– Вы с ней разговаривали?
– Да.
– Вы с ней всегда разговариваете, когда видитесь?
– Да.
– Вы подруги?
– О, нет, ну что вы… Так просто, болтали иногда… Она когда заходила под мухой, любила языком почесать. Вот и все. Ну, один раз пивом после смены угощала – вон, в том скверике и пили.
– А со Светой общались?
– Нет, что вы!
– Почему?
– Ну та вообще была такая понтовая…
– Вы хотели сказать – заносчивая или, быть может, высокомерная.
– Ну, может… Наверное, да.
– Почему?
– Ну, она из другой жизни, у нее папа там – заводы, фабрики, расплачивалась всегда золотой кредиткой, всех поила, иногда толпой завалят сюда, девочки, мальчики, наберут самое дорогое шампанское, самый дорогой коньяк, а расплачивалась почти всегда она. Ну, очень редко еще ее мальчик, больше никто.
– Мальчик?
– Да, Саша.
– Это важно, Лариса. Вы и фамилию знаете?
– Знаю. Кукушкин.
– Ну, а говорили, не общались. А фамилию знаете.
– Ну, а что тут сложного? Ходили по залу, она его по имени никогда не называла, все «Кукушка» или «Кукушонок».
Роман включил фотоаппарат, пролистал до фотографии длинноволосого.
– Он?
– Он.
– Так. А что Люда?
– Что Люда?
– Попроще?
– Да, конечно, своя девчонка. Света ее просто любила, как это… платонически, таскала всюду за собою, поила, кормила, а в конце концов с собой поселила.
– А теперь, Лариса, пожалуйста, очень точно, слово в слово, попробуйте пересказать ваш утренний разговор.
Девушка глубоко затянулась, потом стряхнула пепел и стала вспоминать:
– А не было особо разговора. Она торопилась. Я ей – «че ты спешишь, пойдем, постоим, покурим». А она – «не, в клубе такого классного иностранца подцепили, потомственный дворянин, то ли граф, то ли князь, они со Светкой домой пошли, а меня за выпивкой отправили. Если задержусь, то мне после Светки ничего не достанется». Я ей – «не бойся, раз граф, справится». А она – «не думаю, он уже того… давно не мальчик. Первый раз в России, хочет узнать ее душу. Ну, мы ему сейчас ее покажем!» Захихикала, расплатилась и убежала.
Роман кивнул, мол, продолжайте.
– Все, – сказала кассирша.
– А клуб не назвала?
– Нет.
– Точно нет?
– Точно, я бы запомнила.
– И именно граф? Или все-таки князь? Или виконт? Барон? Герцог? Маркиз?
– А черт его знает. Может, и герцог. Этого не помню.
– Совсем ничего больше не говорила?
– Нет.
– В поведении ее заметили какие-то странности?
– Да нет. Ну, разве что пьянее обычного. Вообще, знаете, выглядела счастливой. Я ей позавидовала.
– Ну, – усмехнулся Роман, – а теперь завидуете?
– Теперь – нет.
– Правильно. Живите своей жизнью, никому не завидуйте.
– Скучная у меня жизнь, – и брюнетка посверлила его взглядом, глаза в глаза, – у вас, поди, интересней.
Роман подумал. По двенадцать часов в день уроды-убийцы, без выходных, перед сном несколько книжных страниц, или водка, или телевизионный футбол. Каждый день – одно и то же. Только по воскресеньям, и то не в каждое, общение с дочкой, и по вторникам – час-полтора в парке с нею, или уток кормят, или на качелях качаются. Вот и все.
– У каждого – своя жизнь. Зато меня каждую минуту убить могут.
– А девчонок как убили? – спросила Лариса.
– Жестоко. Очень жестоко, – и вдруг спросил: – И это часто у них было – одного на двоих?
– А что тут такого? – девушка пожала плечиками.
– И вправду – что это я? – согласился он и показал рукой в сторону дома. – Пройдемте, показания ваши запишем.
– Да вы что! – Лариса возмутилась. – Я после смены, с ног валюсь! Мне бы к себе доехать, не заснуть!
– Лариса, поймите – вы последняя, кто видел Люду живой. Последняя! Ну, кроме убийцы, конечно. Ради памяти вашей знакомой – идемте! Иначе вам все равно приезжать в отдел, от этого никуда не деться.