– Господин эль Дарго, – начал он объяснять мне прописные истины, – в Уложении гарнизонной службы чётко говорится об использовании секретного канала «лишь в исключительных случаях».
– А далее, по всей видимости, эти случаи перечисляются? – невинно поинтересовался я, лучше сопляка зная текст уложения.
– Нет. Но, вашу ситуацию нельзя назвать исключительной.
– На каком основании вы так решили, господин эль Вагро? – зарычал я.
– Это ваша личная просьба, а не интересы гарнизона.
– Во-первых, про интересы гарнизона в уложении ничего не сказано. Во-вторых, документ завизирован комендантом, и он уже не личный. Но дело не в этом. Скажите, господин чародей, сколько лично вам известно случаев, когда офицер обращался бы к Императору с подобной просьбой?
– Интересы гарнизона подразумеваются. А что касается обращений, то мне не известно ни одного такого случая, – вынужден был признать маг.
– Вы не находите, что единственный за всё время вашей службы случай называется исключением?
– Я не могу на это пойти, – вынужден был откровенно признать чародей.
– А теперь слушайте меня внимательно, господин эль Вагро. Первый раз во время разговора вы оскорбили меня, необоснованно заявив, что я слишком много себе позволяю. Затем вы намеренно начали прикрываться Уложением гарнизонной службы, посчитав меня, по-видимому, недостаточно грамотным, и попытавшись выставить дураком. С меня довольно! Не я, а именно вы – грубиян и невежа, да ещё и тщеславный! – чародей уже заглотил наживку, и этой отповедью я его «подсекал».
– Да как вы смеете? – задохнулся маг. Его тщедушное тельце словно бы увеличилось в размерах, так он распалился от оскорбления. – Да за такие слова можно и головы лишиться на дуэли!
– Ну-ну, – криво усмехнулся я, – только не говорите, что у вас, мага, хватит решимости вызвать на дуэль меня – боевого лейтенанта гвардии!
– Тупая военщина! Да я тебя по стенке размажу, будешь у меня гореть, задыхаясь в воде! – мага проняло не на шутку. Ну не ожидал он здесь, на задрипанной границе, встретить такое безразличное отношение к собственной персоне! Он всегда считал, что именно на магах здесь всё и держится, и их здесь ждут, как манну небесную, а, получив, носят на руках. – Я вас вызываю, эль Дарго!
– Очень хорошо, я принимаю ваш вызов, эль Вагро, – сказал я, вмиг становясь спокойным и собранным. – Оружие – парные клинки. Да, как более опытный в обычаях пограничья, хочу вас сразу предупредить. Во-первых, вы вправе пользоваться не только парными клинками, но и одиночным мечом, если не умеете работать с парными. Такое право – не только проявление моего собственного благородства, но и устоявшийся обычай. Во-вторых, я позволю вам один раз за бой использовать магию. По Дуэльному уложению магу даётся лишь такая возможность, по обычаям же пограничья – это ваше безусловное право. Готовьтесь, господин маг, жду вас на плаце через сорок минут.
Маг после моих слов успокоился, хотя я и видел, что сказанное его удивило, и он не прочь поговорить подробнее, но гордость не позволяет. Мы поклонились друг другу, и я покинул помещение. Всю дорогу в казарму я думал о смысле жизни. Мне было не ясно, почему маги приходят к нам совершенно неподготовленными к жестоким нравам пограничья. Неужели их наставники никогда сами здесь не бывали?! Ведь считается, что маги также как и офицеры должны проходить подготовку боем после Академии. Значит, кто-то из наставников да бывал на границе, но то ли он не считает нужным просвещать молодёжь, то ли молодёжь не слишком прислушивается к словам учителей по причине своей молодости и излишней самонадеянности. Действительно, если магу скажут, что любое проявление неуважения к гвардейцу на границе неминуемо закончится дуэлью, он просто посмеётся: где гвардеец и где маг? Гвардеец умеет только мечом махать, а он, маг – пуп земли, повелевающий недоступными простым смертным силами. Положению Дуэльного уложения о возможности единожды за бой использовать магию он просто не придаёт серьёзного значения. Маг, по всей видимости, считает, что и одного раза вполне достаточно. Это ж насколько надо быть самонадеянным!
Казарма встретила меня привычной чистотой и порядком, каковые всегда так приятно ложатся на мятущуюся офицерскую душу. Такое удовольствие после пыли дорог вдохнуть свежий воздух чистого помещения, где не встретишь даже одинокой пылинки! А если встретишь, «нарядный унтер» – так с оттенком армейского юмора называли в гвардии старшего по наряду унтер-офицера – здорово попадёт. Придётся ему самому наводить порядок, невзирая на своё благородное происхождение. Так что в следующий раз всё уже наверняка будет блестеть и светиться кристальной чистотой, подобно свежим фингалам солдат наряда.
Офицеры здесь, как и в любой казарме гарнизонных фортов, жили вместе с солдатами, только для них отводилось отдельное помещение, именуемое в просторечье «пьяная комната» или просто «комната». Солдаты, правда, именовали её иначе: «офицерня». Думаю, природа названия говорит сама за себя. Отсюда офицеры в процессе случавшихся время от времени пьянок делали вылазки на солдатскую территорию, чиня всевозможные смотры личного состава, проводя внеплановые занятия по мечному бою, устраивая тренинги по скрытому перемещению, по выработке чувства опасности – пусть сначала нас научатся бояться, чтобы потом орки не вызывали такого панического ужаса. Именно в пьяную комнату я и направлялся.
Открывшееся мне помещение ничем не отличалось от основной казармы. У нас не принято было отличаться от солдат, все «ели из одной миски» и спали в идентичных условиях1. Разве что в комнате находилась пара столов, чтобы облегчить офицерам написание всевозможных бумаг. Естественно, столы использовались и для общественных нужд во время всё тех же пьянок. Так и сейчас, за одним из них примостилась шумная тройка свободных от несения службы офицеров. По их раскрасневшимся лицам, абсолютно чистой одежде и полному наплевательству на происходящее вокруг, а также по ещё нескольким заметным только сослуживцам признакам, я понял, что они недавно вернулись из дальнего дозора.
– Здорово господам офицерам! – громко гаркнул я, отвешивая уважительный поклон. Как бы офицеры ни были увлечены отдыхом, они, как один, поднялись и отвесили мне ответные поклоны.
– А, Вереск! Ты какими судьбами к нам? Неужели перевели? – воскликнул знакомый мне младший лейтенант, жестом приглашая за стол. Я не стал отказываться, это было бы в высшей степени невежливо; пинком отправил к столу свободный табурет от чьей-то кровати и уселся на него.
– Да, только что прибыл, Фальтос. С нетерпением жду очередной порции гарнизонных нарядов, чтобы – как там говорится? – «вжиться в новый коллектив» и «познакомиться с личным составом».
– Тоже из рейда? – понурился офицер. – Хорошо, что ты прибыл – будет кому поднатаскать молодёжь. У нас тут много новичков, они ещё плохо работают в команде. Еле от орков ушли в тренировочном рейде.
– Сколько? – я нахмурился. На секунду меня пронзил мучительный стыд. Уходить в отпуск, когда тут столько дел? Когда нужно из зелёных новобранцев делать нормальных бойцов, могущих противостоять куда более сильным и выносливым противникам? Противостоять исключительно за счёт выучки и совместной работы? То есть, исключительно благодаря нам, гвардейским офицерам. Кто тогда, если не мы? Так думал восторженный юнец, ещё имеющий силу в моём сознании. Зато другая часть меня, куда более опытная и циничная, легко парировала: незаменимых офицеров не бывает. Вон – сидят и пьют. Сбросят напряжение – и вперёд, учить личный состав. Если же этих будет недостаточно, пришлют нового для их «усиления». Хоть какой-то толк будет от этих треклятых переводов. В самом деле: не как с людьми, а как с оружием с нами поступают – где нужен парный клинок – туда его, где нужен лук – туда его, где нужна тяжёлая сабля – получи и распишись. Но ведь мы не орудия, мы люди! Или орудия? Кто мы для тебя, Император?
– Двоих тяжелоранеными. Всех привезли, может, кого и поставят на ноги.
– Значит, есть на что ставить. Уже неплохо, – в моём ответе не было и тени юмора; орки своими двуручниками, бывало, оставляли гвардейцев без рук или ног. Но и возникшего было сомнения не наблюдалось: циничный волчара победил. Да и как иначе, если он куда опытней и изощрённей юнца? – А я вот с магом драться сейчас буду. Зашёл, надеясь кого-нибудь застать из наших. Вы как, поддержите?
– С магом? Это Фриэст, что ли бузит? Так он же, вроде, мужик нормальный, чего вы не поделили?
– Что, самогоном его траванулся? – поддел меня сидевший рядом лейтенант. Все засмеялись.
– А сколько дней назад вы в дозор ушли? – заподозрив неладное, решил уточнить я.
– Так, одиннадцать дней, как отбыли, – ответил Фальтос, становясь серьёзным; до него потихоньку доходил смысл моего вопроса.
– Неделю назад новенького прислали, Арвес эль Вагро его зовут.
– Решил заняться его воспитанием? – уважительно отметил давешний шутник. – Можешь на меня рассчитывать. Это дело слишком серьёзное, чтобы оставлять тебя один на один с новичком. У нас, похоже, никто ничего о его манере колдовать сказать не сможет, придётся первому пробовать.
– Слышал, ты магию чувствуешь, – вступил в разговор третий, в звании унтера.
– Чувствую, – коротко ответил я. – Может оно и к лучшему, что именно я с ним схлестнусь первым, шансов у меня действительно больше. Только я с ним сцепился намеренно и ради другого: в отпуск собрался, а он отказался отправлять моё прошение через своих.
Мою реплику насчёт отпуска сослуживцы пропустили мимо ушей, посчитав её лишь оригинальным предлогом для вызова на дуэль новичка-мага. Мы обменялись ещё несколькими фразами и всей гурьбой отправились на плац. В приграничье было принято всегда иметь оружие под рукой, и с ним не расставались даже зелёные солдатики, чего уж говорить про опытных офицеров? Так что моим новоявленным секундантам не пришлось даже собираться.
На плацу унтеры гоняли зелёный молодняк, и нам пришлось искать свободный закуток для своей «тренировки». Слух о предстоящей дуэли быстро разнёсся по плацу. Солдаты смотрели на ненормальных офицеров с взрывоопасной смесью восхищения и страха. Унтеры же подошли к ситуации с подлинно армейским практицизмом, резонно усмотрев в грядущем смертоубийстве опасность для вверенного личного состава. В итоге к моменту прибытия второго виновника торжества наш «уголок» разросся до доброй половины гарнизонного плаца.
Маг появился в сопровождении Курта и ещё какого-то слабо знакомого мне офицера. Все участники события обменялись приветственными поклонами с лёгким налётом церемониальности. Секунданты тут же принялись за дело. Разведя нас на десять шагов и перепроверив расстояние, они встали по четырём сторонам света, на приличном расстоянии от дерущихся. Получившийся человеческий крест ограничивал периметр, превращая кусок плаца в предусмотренную Уложением дуэльную площадку.
Я не спеша пошёл на сближение, по дороге аккуратно извлекая мечи из ножен. Маг тоже пошёл мне навстречу, однако спешил ещё меньше моего, предпочитая заниматься подготовкой какой-то магической гадости. После церемонного столкновения наших клинков, мой второй тут же вспорол ему бедро. Маг явно зазевался, сосредоточившись на заклинании. Однако в следующее мгновение уже мне пришлось уворачиваться от атаки противника, на этот раз магической.
Языки огня вытянулись с четырёх сторон горизонта, точно с самого неба, и стали сходиться в одной точке, где только что стоял офицер. Какие-то секунда-две, и в точке пересечения огненных потоков ослепительно полыхнуло, обдав жаром даже стоящих в отдалении секундантов. На мгновение в воздухе повисло рукотворное солнце, затмевая облик реального светила. Всё это действо происходило практически бесшумно, если не считать лёгкого шелеста, точно колыхалась трава на ветру, – если бы она ещё росла на вытоптанной тысячами ног глинистой площадке плаца.
Маг довольно осклабился: наступало его время торжествовать и издеваться над противником, а если быть точным, то над тем, что от него осталось. Но он поспешил с выводами. Стоило только огненному шару распасться тысячами безобидных искорок, как, словно из ниоткуда, на площадке материализовался гвардеец. Его чёрный кожаный доспех, по внешнему виду больше смахивающий на обычную кожаную куртку с такими же штанами, в нескольких местах дымился. Чёрные волосы на голове со стороны правого виска блестели свежей подпалиной. Однако больше всего досталось чёрным глазам гвардейца: в них застыли отблески пламени; вот только не пламени огненного сгустка, а пламени ярости.
Чародей, словно щит, выставил перед собой единственный меч. Он напрочь забыл о фехтовальных стойках, о многочисленных фехтовальных приёмах, вбитых опытными наставниками, – настолько его выбило из колеи появление живого и здорового противника. Слишком сильно он полагался в жизни на магию, слишком верил в её безотказность, в неуязвимость мага обычной сталью. Один из мечей лейтенанта заблокировал клинок мага, отвёл его в сторону. Короткий шаг практически вплотную к противнику, и рукоять второго меча попадает Арвесу эль Вагро точно в район виска. Вторая рука воина, отбросив прочь бессмысленный сейчас меч, наносит толчковый удар в грудь уже поверженному чародею. Не издав ни звука, тот плашмя заваливается на спину.
– Ну как, цел? – Курт возник рядом с магом, лишь только его тело коснулось земли.
– Хочешь совет? Оденешь против мага кольчугу – без ожогов не уйдёшь, – ответил гвардеец приобретённой многими ошибками мудростью. Кожаная куртка, а следом и штаны полетели на землю. Многострадальная одежда словно пропиталась первозданным жаром магического пламени, так и норовя обжечь хрупкую человеческую плоть – не иначе, требовала свою плату за отличную службу.
– Опыт есть опыт, Вереск. Только скажи мне, как ты намерен с ним теперь поступить?
– Успокойся, капитан: я знаю правила. Обойдусь без членовредительства, – глаза коменданта вспыхнули иронией, поэтому офицер счёл за лучшее добавить, – и без сильного унижения. Мы с господином эль Вагро плотно побеседуем, я постараюсь довести до него, как живут НОРМАЛЬНЫЕ люди в приграничье. Прошение моё, опять же, отправим. В общем, уверен: мы с ним хорошо поладим.
Комендант не был до конца уверен в методах лейтенанта. Оно и не мудрено: переломанные носы и пальцы чародеев заживали долго, ведь маги умели убивать, но никак не врачевать. Вереск эль Дарго тоже умел убивать. А ещё, он умел надолго растягивать этот увлекательный процесс. Некоторые опостылевшие всем маги выходили после «беседы» с гвардейцем, как шёлковые. Вот только лечить их очень не хотелось, они нужны были как ценные боевые единицы. Но капитан Курт знал и другое: эль Дарго никогда не перегибает палку, если в этом нет вящей необходимости. Молодой чародей гарнизона не был таким уж упёртым в своём чванстве, посему ничего серьёзного ему не грозило. По крайней мере, комендант очень на это надеялся.
Император возвращался в свой рабочий кабинет в приподнятом настроении: сегодня они с Алисией создавали новый архитектурный шедевр. На этот раз выбрана была военная тематика, и плодом совместных усилий стал оригинальный проект новой пограничной крепости. Собственно, именно поэтому Император и мог себе позволить принять официальное участие в работе группы архитекторов, трудящихся под руководством этой альты.
На столе его дожидалась стопка свежих донесений, а в самом дальнем углу обширной столешницы стыдливо жались документы на подпись. Император уселся в жёсткое кресло, хорошо помогающее избежать блаженной расслабленности; попытался настроиться на работу. Тут его внимание привлёк лежащий отдельно от других донесений неприметный листок. Неприметный по положению на столе, но никак не по важности, ведь на нём красовалась эмблема магического сообщества. Через магов обычно поступали лишь требующие безотлагательного изучения донесения с дальних пограничных гарнизонов. Они сразу попадали на его стол, минуя всю его многочисленную личную канцелярию. Император потянулся к листку, заинтригованный: подобных документов поступает крайне мало, обычно это экстренные донесения с пограничья или короткие рапорты дальних разведчиков.