– Каждый раз не надо, – Арен покачал головой, глядя на список успокоительных и витаминов. – По мере необходимости. Если вам будет что сообщить, подойдёте к моему рабочему кабинету, секретарь со мной свяжется, и я вас приглашу.
– Да, ваше величество.
После ухода Силвана Неста император быстро просмотрел отчёт Арчибальда. Брат выяснил, как можно уничтожить появившихся демонов, но на это требовалось время и силы. По его расчётам – трое суток. И если обойдётся без сюрпризов, то на этот раз человеческих потерь не будет.
Арен вздохнул с облегчением и прислушался к себе. Геенна вновь уснула и, судя по всему, проснётся вновь она примерно через неделю. Хоть что-то хорошее… и жертв нет. Хватает того, что произошло в столице.
Двести шесть человек… сумасшедшие.
– Гектор, переносись во дворец, – сказал император, связавшись с Дайдом, – и подходи к кабинету.
– Хорошо, – буркнул угрюмый Гектор. Выглядел он из рук вон плохо, и видела бы это Эн…
Покосившись на стену, за которой должна была находиться сейчас сама девушка, Арен набрал номер браслета главного дворцового управляющего.
– Бруно, распорядись, чтобы в мой рабочий кабинет доставили обед на две персоны. Можно без десертов, лучше побольше мяса и чая.
– Будет сделано, ваше величество.
Эн точно была бы довольна его поведением.
Только увидев всю принесённую горничными еду, Арен по-настоящему понял, насколько проголодался. Ни вчера, ни сегодня он практически не ел, и теперь организм напомнил о себе лёгким головокружением и спазмами в желудке.
В результате к моменту, когда в кабинет зашёл Гектор, император уже расправился с закуской и первым блюдом и приступал ко второму.
– Ничего себе, – бледный, со здоровенными синяками под глазами Дайд изумлённо улыбнулся, оглядывая заставленный стол, – неужели вы это всё съедите?
– Я – нет, – ответил Арен, не прекращая жевать – и плевать ему было на приличия и манеры. – А вот мы с тобой – да. Присоединяйся. Я прекрасно понимаю, что ты не только не спал, но и не ел тоже.
– Да когда тут есть и спать, – пробормотал Гектор, усаживаясь рядом и без обиняков принимаясь накладывать себе еду. – Тут и в туалет сходить некогда.
Арен хмыкнул – да, такая проблема ему самому была хорошо знакома.
– Есть новости, Гектор?
– Навалом, ваше величество. Не к столу будет сказано, но Виго Вамиуса мы нашли. Точнее, он сам нашёлся. Всплыл сегодня около одиннадцати утра на окраине столицы.
– Всплыл в прямом смысле? – поинтересовался император невозмутимо.
– Ага, – столь же невозмутимо кивнул Гектор, не отрываясь от салата. – В Тудааге. Река выбросила его на берег. Он совершенно голый, даже без белья. Сейчас выясняем, в каком месте и кто его подбросил в реку, но пока без результатов. Причиной смерти был один из видов крысиного яда, добавленный в вино. Думаю, это весьма символично. Крыса убежала из дворца, но крыса не должна была этого делать. Полагаю, Виго обязан был оставаться здесь, ведь последователям вашего брата нужен свой человек во дворце. А Вамиус решил, что хватит рисковать своей шкуркой, пока остальные отсиживаются в тылу, вот и дал дёру. Свои же и убрали.
– Думаешь, он запаниковал?
– Вряд ли, Виго не был склонен к панике. Скорее начал шантажировать заказчика. Это, конечно, пока только предположение. Думаю, он понимал, что терять ему уже нечего, вот и решил выйти из игры – забрать деньги и смыться подальше. Ему дали от ворот поворот, он заявил, что пойдёт и всё расскажет – вот его и убрали. Первая крыса, сбежавшая с тонущего корабля. – Гектор весьма злобно усмехнулся. – Это хорошо. Но убил Виго явно не Арвен Асириус. По его приказу, возможно, но точно не он сам.
– Почему?
– Потому что Арвен архимагистр, ваше величество. Он умеет сжигать людей так, чтобы от них оставались горстки пепла. Это куда проще, чем сбрасывать труп в реку. Сжёг, пепел смёл под коврик – нет улики, нет проблем.
– Да, так действительно было бы гораздо проще. Может, Арвен не замешан?
– Вряд ли. Он был слишком дружен с Аароном. И сейчас он ведёт себя слишком уж осторожно. Невиновные так себя не ведут. Он старается постоянно быть на виду, демонстративно выставляясь напоказ, не говорит ничего лишнего и при любой попытке повернуть разговор на политическую тему так или иначе отстраняется. Ему тоже дорога своя шкурка.
– Если она так им всем дорога, какого демона они полезли убивать мою дочь? – выдохнул император с яростью. – Что-то здесь не стыкуется, Гектор.
– Не стыкуются здесь только два неучтённых заговорщиками фактора. В первом случае неучтённым фактором была наблюдательность Агаты, во втором – присутствие в магмобиле Софии Тали, которая настолько любила вас и вашу дочь, что оказалась способна стать абсолютным щитом.
– Гектор… – почти прорычал император, бросив полный гнева и боли взгляд на главного дознавателя.
– Я говорю это не для того, чтобы сделать вам больно, ваше величество, – продолжил Дайд спокойно. – Я говорю только о том, что преступники оба раза были очень близко от достижения цели. И во второй раз всё должно было получиться со стопроцентной вероятностью. Амулеты-нейтрализаторы испорчены, портальная ловушка на крови Аарона, артефакты, заложенные на соседних улицах, чтобы их нельзя было обнаружить. Идеально. Я крайне сомневаюсь в том, что после гибели дочери в огне портальной ловушки вы смогли бы удержать Венец.
– Но что дальше? У них ведь нет лидера среди Альго. Допустим, меня, потерявшего Венец и ослабленного, они бы убили. Но для осуществления такой политики, какую хотел проводить Аарон, нужен лидер. А его нет.
– Не обязательно лидер. Достаточно влияния. Конечно, Аарон проводил бы свою политику сам. Сейчас же, если вас не станет и на трон сядет кто-то другой, этого человека можно будет осторожно направить туда, куда надо, и я полагаю, что особого сопротивления он не окажет. Думаете, Алвару хочется рисковать жизнью ради нетитулованных магов? И при всём моём уважении к принцессе Анне – она тоже пошла бы на попятную, особенно в условиях угрозы жизни её детей. Главное для последователей вашего брата – убрать вас, а что делать дальше, они бы разобрались.
– Согласен, – кивнул Арен. – Особенно теперь, после такого количества погибших. Никому из моих родственников не захочется столкнуться с подобными… вещами. Проще будет отменить налогообложение для охранителей, разработать послабления по оплате за обучение для талантливых нетитулованных, и вновь отменить браки. Чтобы не рисковать родовой магией.
– Да, ваше величество. Таким образом вторая попытка убить Агату, которая сорвалась совершенно случайно, была нацелена не только на ваше ослабление, но и на предупреждение для будущего императора. Весьма красноречивое предупреждение. Кстати, раз уж об этом зашла речь… Я не стал отправлять вам отчёт о беспорядках в империи, решил сам рассказать, но точно знаю, что Арманиус с утра уже пожаловался на своих студентов.
– Много стычек? Погибшие есть?
– Стычек много, – Гектор поморщился. – До смертоубийства пока не дошло, только до криков и мордобития. Но если вы не вмешаетесь, может и дойти. Народ пока только набирает обороты. Мы с безопасниками стараемся гасить, но в одном месте потушишь, в другом разгорится. Даже в институте артефакторики вспышка была, но там Янг всех спеленал ещё до нашего прибытия, молодец. Сказал мне потом, что сам чуть в гущу не полез, так аристократишек побить хотелось, но остановился «исключительно из-за уважения к его величеству».
– Я вмешаюсь, Гектор. Но завтра утром.
Дайд понимающе вздохнул.
– Хотите дать последователям вашего брата возможность прочувствовать всю глубину ямы, в которую они сами себя загнали?
– Ты всё верно понимаешь.
– Тогда вы должны знать ещё кое-что. По столице пошёл слух, что вчерашние события были организованы именно вами.
Арен чуть не подавился чаем.
– Что?! Гектор, что это за ерунда?!
– Это ерунда, если знать подробности, как мы с вами. Но простые люди ничего не знают. Они знают только факты, напечатанные в газетах – попытка убить наследницу, двести шесть человек погибших, однако наследница жива. А может, Агаты там вообще не было, в том магмобиле? Или была, но всё организовали так, чтобы девочка не погибла.
– И за каким… зачем мне это? – поинтересовался Арен, устало потерев занывшие виски. – Устраивать портальную ловушку в центре города, недалеко от музея, где собрались представители других стран… неужели кто-то в это верит?
– Конечно, – произнёс Дайд сочувственно. – Ещё как верят. Аристократия особенно, да и некоторые нетитулованные… которые без мозгов. Вспомните, что творилось на Дворцовой площади почти четыре месяца назад. Чтобы устрашить союзников Аарона, вы его испепелили на глазах у сотен людей. Что вам двести человек, если вы брата не пожалели?
– Аарон пытался меня убить. На глазах у сотен людей.
– Я не обвиняю вас, ваше величество. Я рассказываю вам легенду, которую используют наши заговорщики для того, чтобы хоть как-то обелить себя. Думающие люди, конечно, понимают, что правдой это быть не может, но далеко не все люди умеют думать. И они вполне способны поверить в то, что подобным образом вы пытаетесь заставить аристократию подчиниться вашим реформам.
– Я понял, Гектор. У тебя всё?
– Да, ваше величество.
***
Поначалу Виктории казалось, что Силван Нест задал ей очень простой вопрос. Любит ли она мужа? Ну конечно же, да. Как тут можно сомневаться?
Но шли часы, и у Виктории возникало всё больше сомнений насчёт собственного ответа на этот вопрос. Не зря же психотерапевт его задал! Значит, есть какой-то подвох. Но какой?
– Анна, – сказала Виктория тихо, пока Алекс и Адель вместе рисовали на большом листе бумаги, окуная пальцы в краску, – как ты думаешь, я люблю Арена?
Сестра мужа посмотрела на неё с откровенным удивлением.
– Вик, я же эмпат. Или ты забыла?
– Я поэтому и спрашиваю.
Анна покачала головой.
– Нет, ты не любишь его, Вик. Ты любишь себя. И давай на этом закончим. Я не считаю, что вправе вмешиваться в ваши отношения. Поговори лучше с Ареном.
«Ты не любишь его. Ты любишь себя».
Эти слова обидно жглись изнутри – Виктории казалось, что они несправедливы. Она прекрасно помнила, как восемь лет назад, практически сразу после свадьбы, она стала боготворить мужа. Ей нравилось в Арене абсолютно всё – его голос, улыбка, запах, большие и тёплые ладони, нежные, но настойчивые губы… Всё-всё! Она ловила каждый его взгляд, и ей так хотелось, чтобы и он тоже восхищался ею.
Разве это была не любовь? Виктория никогда в жизни не испытывала подобных чувств. Ей очень хотелось быть рядом с Ареном постоянно, но она не смела мешать ему днём, когда он был занят. Но и вечером муж не всегда оставался с ней. Это очень обижало – Виктория мечтала о том, чтобы Арен ночевал с ней каждую ночь, но такое было редкостью. Почти всегда он уходил к себе, и Виктория ничего не говорила по этому поводу – боялась рассердить, опасалась, что муж потом вовсе перестанет приходить. А ей так нравилось, когда Арен ночевал с ней! Невообразимо нравилось. Она обожала прижиматься к нему, нюхать, целовать, трогать. Но ещё слаще, чем ночь, было утро, когда муж ласкал её, и в этой сонной неге Виктории казалось, что он действительно любит её. Особенно когда Арен говорил, что она красивая.
Разве это была не любовь? Никто другой не был ей нужен, Виктория ни на кого не смотрела – ждала только мужа, но как же мало времени он ей уделял! Конечно, у Арена и не было больше, но ей всё равно было мало!
Она очень хорошо помнила, когда именно поняла, что влюбилась. Нет, это случилось не во время помолвки – тогда они с Ареном виделись один-два раза в неделю, и это были слишком официальные встречи. Чаще всего он водил её в театр или на концерты, пару раз – в ресторан, и Виктории всё нравилось, но сильных чувств она не ощущала.
А потом была свадьба. И во время церемонии, и после, на дворцовом приёме, она ощущала поддержку Арена. Он во всём старался облегчить её участь, и это было настолько заметно, что она даже растрогалась.
Но от страха перед первой брачной ночью ничего не спасало. Виктория прекрасно знала, что происходит в супружеской спальне, да и заставала пару раз отца с любовницами – ничего, кроме брезгливости, у неё этот процесс не вызывал. Она приходила в ужас, когда представляла, что ей скоро предстоит нечто подобное.
– Не бойся, – сказал Арен перед тем, как они отправились в её спальню, – тебе не будет неприятно, я обещаю.
Она помнила, как смутилась в тот момент, осознав, что муж должен чувствовать её страх.
– Будет больно, – прошептала Виктория, глядя на него с опаской.
– Это ненадолго, – улыбнулся Арен, и в этой улыбке не было ничего обидного – только ласковая теплота. – Пойдём.
В спальне у Виктории от страха начался озноб. Она стояла посреди своей комнаты, тогда ещё совсем незнакомой, и тряслась так, что зубы стучали.
Арен молча обнял её и поцеловал в макушку, как маленькую, и продолжал обнимать, согревая, пока она не перестала трястись.
– Может, не надо? – прошептала Виктория, и он засмеялся, но и смех этот обидным не был.
– Тебе будет хорошо, Вик. – Он вдруг сделал шаг ей за спину и начал расстёгивать платье. – Стой, не двигайся.
Раз, два, три… десять крючков. Она ожидала, что Арен сразу снимет платье, но он не стал этого делать. Вместо этого он погладил её по спине тёплыми ладонями – медленно, тягуче, и от этих движений Виктории вдруг захотелось застонать.
Арен ласкал её спину, плечи, шею – сначала только руками, но затем к ним присоединились и губы. И когда Виктория почувствовала первый поцелуй возле лопатки, она сдавленно охнула, задрожав, но уже не от страха. Ей захотелось, чтобы Арен прикоснулся не только к спине. Но даже говорить о таком было стыдно.
А он всё медлил, всё гладил и целовал, и с каждым движением, с каждым прикосновением Виктория ощущала, как быстрее колотится сердце, учащается дыхание, а внутри всё сильнее и сильнее скручивается тугой и жаркий узел чего-то невероятно приятного.
Да, именно тогда всё и началось. Той ночью, когда Арен, сам того не ведая, навсегда избавил Викторию от страха перед физической близостью. Она ведь так боялась! Но настал момент, когда она, не выдержав, прошептала:
– Ещё… – и замолчала, не зная, как сказать о таком. Как объяснить, что хочет, чтобы он наконец снял с неё это дурацкое платье?
– Я чувствую, что тебе приятно, Вик, – произнёс Арен, разворачивая её лицом к себе. – Но раз ты просишь, сейчас будет ещё приятнее.
Приятнее? Нет, это не то слово. Она просто горела от страсти и желания, пока он целовал и трогал её, всю и везде, и не заметила никакой боли. Кровь была, и утром Виктория с изумлением рассматривала большое алое пятно на простыне. Судя по нему, ей должно было быть очень больно. Но ей не было!
– Ты убрал боль как-то… ментально? – спросила она Арена вечером следующего дня, и он покачал головой.
– Нет, Вик. Я просто хорошо тебя подготовил.
Она смутилась, и он засмеялся, этим смехом разрушив её смущение.
Разве же это не любовь?.. Нет-нет, конечно, она очень любит Арена. И всегда любила.
Но почему, почему же тогда психотерапевт задал этот вопрос?
***
Попросив Хозяйственный комитет обеспечить ему связь на следующий день в девять утра, Арен перенёсся к сестре. Она уже давно была в своих покоях, сидела на мягком бронзовом ковре и играла с Адель в куклы. Император поцеловал сначала племянницу, потом сестру, и сел рядом с ними.
– На, – сказала Адель, протянув ему одну из кукол – свою любимицу, светловолосую красавицу Анжелику. Правда, это имя Адель в свои год и четыре месяца выговорить не могла, называя куклу Икой. – Иай.