— Мне больше ничего не нужно, — шептал Жени своему принцу, нежно отводя в стороны пряди, — я прошу только дать мне немного времени, а потом прогоняй, Эйнар. Ты же позволишь мне остаться еще чуть-чуть? — Он вымаливал себе прощение, тянулся губами к колючему с утра подбородку и упрямо сжатым губам — Эйнар не сдавался, а Жени прорывался через его “не хочу, не отпущу и не отдам”.
Эйнар отстранился от маркиза и сполз с кровати.
— Эжен, не стоит так беспокоиться, не так уж просто влюбиться в тебя и твой сволочной характер. — Он даже улыбнулся развалившемуся на кровати маркизу. Тело пело, как чисто настроенная струна и отказывалось думать о плохом. Эжен знал, что с принцем трудно договориться, потому что Эйнар не имел слабых мест. Так думали все. Он мог надавить на Эжени в последний момент и решил, что не станет портить отношения с любовником, а зайдет с другой стороны. Он успокоился и сменил тактику.
— Я пойду Эйнар? Хочу с утра забежать в купальни. Ты со мной? — Он лукаво сощурился натягивая один чулок, оттягивая носок как можно дальше, пока тот предательски не затрещал и не треснул. Лопнул на коленке и был закреплен единственной подвязкой. Если каждый день увеличивать дозу принимаемого яда, то человек привыкнет и успокоится. “Эйнар привыкнет и не тронет меня больше,” — так думал Эжен. Он натянул панталоны и накинул рубашку, а потом стал разыскивать туфли, ползая под кроватью, когда увидел в узкую щель между покрывалами женские туфли Эжени. Поглубже заползая под кровать он не знал что станет свидетелем супружеского “разговора”.
— Бессовестный, — муркнул Эжен, засыпая под мерный скрип пружин над головой, — дружеский секс с женой, — он сладко зевнул в голос, — миленько … — и нахально протянул руку за маленькой подушечкой слетевшей с кровати во время их занятий любовью. Он заснул сном праведника. Помыться он всегда успеет.
К завтраку в этот день никто не вышел. Все продолжали спать. А придворные маялись у стола в напрасном ожидании. Эжен проснулся первым и аккуратно выполз из своего убежища. Он махнул рукой спящему Эйнару, на груди которого заснула Эжени, и бодро зашагал в столовую. Кто-то должен был накормить народ.
Придворные дамы и кавалеры откровенно маялись ожиданием, пытаясь развлечь себя. Эжен пригладил стоящие колом волосы. На него в тот момент было тяжело смотреть. Оплывшие от слез глаза и распухшие губы не оставляли места для фантазии. Жени был всю ночь с Эйнаром. Ни с кем другим ему бы просто не позволили встречаться. Эжен гордо продефилировал на свое место и дал распоряжение дворецкому подавать завтрак.
— … или ранний обед, — задумчиво пересчитывая карты, пробурчал он себе под нос.
Он пристроился играть в чепуху с фрейлинами принцессы. Ему повезло, и девушки с радостью начали приводить в порядок его прическу. Горячие ночки были широко распространены при дворе. Никто не стеснялся, даже если его заставали в чужой постели. Доставая из своих сумочек щетки и пудреницы, они расположились кружком вокруг фаворита, то и дело хихикая от щекотки, когда Эжен начинал распускать руки. Он купался в чужих ароматах, чутко улавливая разницу между духами: — Любовник одарил вас новым подарком, Юлия, неужели господин свинопас, простите, — он отмахнулся от удара веером, — хозяин свино-заводов или, как там его… — Жени легко делил карты между игроками, считал ходы, все же математику Эйнар вбил в его влюбленную голову.
— А давайте мы сыграем в “правду или желание”? — Самая младшая из девушек, завела этой идеей всех.
— Если игрок узнает чья это рука по запаху, он выиграл и загадывает желание; если нет — пиши пропало, исполнять тебе, — маленькая дурочка не заметила коварного взгляда Эжена. Такого гадкого и злобного языка как у скучающих аристократов надо было еще поискать.
— Идет, только позавтракаем и сыграем. — Все поддержали его решение.
Никто не ждал семью наследника, и, по слухам, они сегодня позавтракали в своей спальне. Кое-кто даже решил съязвить по этому поводу:
— Я точно знаю, что наследник расстался с этим вертихвостом и делит постель только с Эжени.
Еще недавно эти люди не хотели знать ее имени, и вот сейчас они кидают презрительные взгляды на маркиза.
Но в том то и дело, что Эжену было легко снести любые сплетни, потому что он один знал правду… Принц, все еще принадлежал ему и он мог поклясться клоками пыли на своей голове, которые были подцеплены под кроватью Эйнара, что это так и есть. Да только кому это нужно? Он легко разделался с омлетом, щедро сдобренном трюфелями, и отказался от вина. Впереди предстоял бой с будущей королевой. И у него от нетерпения подрагивали пальцы на руках. Играть с девчонками он раздумал и отправился в купальню.
— Продолжим вечером, если небо будет звездным. На вас не напасешься свечей и факелов.
Еще подходя к дверям дворцовой купальни, его насторожил шум, который доносился из открытых окон второго этажа. И клубы пара, вырывающиеся через щели в дверях, а из окна над башней величаво выплывало сизое облако. Он замечтался разглядывая это явление и не заметил как из дверей выбежали несколько парней: красные как раки, голые, и лишь их чресла были обернуты полотенцем.
Среди мужчин, которые выбежали отдышаться, он заметил того седого вояку, который задавал ему неудобные вопросы. Он и сейчас не растерялся:
— Эх, жаль, но видно вы уже распорядились по своему усмотрению той подвязкой! — Эжен фыркнул и попытался протолкаться сквозь довольно крепких парней которые загородили ему проход.
— Я говорил о рядовом, вам ничего не светит, сударь, при любом раскладе. А потом я рассчитываю на длительный роман, а не перепихон, который можно списать на войну.
Зал был набит мужчинами, шумными, лоснящимися от чистоты первозданным блеском, ослепительно прекрасными в своей наготе. Эжен испытывал неловкость и восхищение. Видимо король что-то готовит, раз призвал во дворец такое количество наемников.
Пробираясь к банщику, он то и дело проскальзывал между мужскими телами, это было испытанием не для слабонервных. Он старался не пялиться на мужчин, отмокающих в бассейнах и бочках. Пробравшись к Жану, он постукивал зубами от напряжение и страха (вот кой черт дернул его переться в баню?) и потерял половину, и без того, немногочисленной одежды. Сильные руки раздели безмолвного парня, но ему это нравилось и довольная улыбка украсила его лицо.
Глупо говорить, что он наслаждался близостью откровенных в своих желаниях воинов. Не стесняясь они кропили семенем мраморные плиты, помогали друг другу скидывать одежду, которая въелась в кожу за время похода. Чистое наслаждение и никаких условностей. Жан затолкал его в сауну и плеснув на камни побольше водицы для пара, принялся растирать его ленивое тело.
— Как тебе не стыдно Эжен, ты не занимаешься с другими мужчинами в залах. А ведь тебе самому нужна защита. Полюбуйся на этих молодцов, как они владеют телом!
— Жани, отстань от меня и от моего тела. Я его ненавижу. Оно не желает трудится.
— Жени, ты пока молод и строен, как долго продержится упругой твоя задница, скоро она станет дырявой от промываний, — этим с недавних пор тоже занимался банщик. Эжен вспыхивал от одного упоминания о процедуре, которую прописал ему доктор еще после первого раза. С тех пор, он приходил сюда часто. Жани знал все тайны двора и иногда был крайне многословен.
— Больше это не понадобится, лучше потри мне спину хорошенько и кажется вчера чесалась голова. Не хочется опять завшиветь.
— Как же… не понадобится, — ухмыльнулся старик, — с утра велено промыть тебя новым составом. Доктор беспокоится о твоем здоровье. Да видно и не только он. Мне кажется, — доверительно наклонился он к уху Жени, — кто-то беспокоится как-бы ты не забрюхател от принца, — пользуясь беспомощным положением парня, он отвесил ему знатный шлепок. Такое мог позволить себе только Эйнар да и то под настроение Жени.
— Нет, нет, это ошибка, всем известно, что наследник спит с женой. Даже к завтраку не пожаловали. Трахались как кролики. Даже кардинал им не указ, — Эжен сиротливо прижался к стенке и не желал идти на экзекуцию.
— Ну уж нет, господин Эхо, велено лечить зад будем лечить, опять же доктор принес мази всякие чудодейственные. — Противится этому маньяку было невозможно.
— Я не смогу при всех, Жани. Давай отложим это на вечер.
— Ну кто ж его знает, может у меня на вечер свои планы. Вы уж, давайте, маркиз нагибайтесь, Жани никому вреда не причинит. Вот уже и наконечник смазал. — Он захлопнул двери парилки и шлепнул рукой по скамье. — Никто не придет, не извольте беспокоиться, маркиз. Да и потом вы знаете скольким из этих бравых солдат я сегодня промыл кишки?
— Жани, заткнись и лей побыстрее.
— Побыстрее нельзя, там всякие травки и масла, надо чтобы вы благоухали, как майский сад. Только сдается мне маленький господин, что Эйнар вас для чего-то другого готовит… Так-то. — Он ловко орудовал за спиной у Жени и напоследок еще разок шлепнул его по загорелой заднице и спихнул со скамьи. И тут же заорал в дверной проем: — Следующий!
— Марш к себе в комнату, — пробасил банщик и укутал Жени с ног до головы полотенцем, и даже накрутил тюрбан на волосах. Правда от этого приспособления неверных Эжен избавился еще по дороге в свою комнату, так и прошлепав по коридорам босыми ногами.
На лестнице его подхватили на руки и потащили на верх.
— Негоже вам, девушка, босыми ножками по ледяному полу шлындать. — От говорившего пахло табаком и жасмином, печеными яблоками и опавшей осенней листвой. Осенний запах заворожил Эжена, да и голос говорившего баюкал и успокаивал. На душе разливалось тепло. Он прижался поплотнее к своему спасителю и стал рассматривать из засады мужчину. В тело впивались огромные пуговицы — “значит мундир.”
— Где ваша комната, сударыня? — На Эжена ласково смотрели теплые смеющиеся глаза. Он не шарил взглядом по его лицу, лишь терпеливо ждал.
— Дальше, я сам… а, по ковру, отпустите пожалуйста, — Эжену срочно нужно было попасть в свою комнату.
— Полковник Стеллан. Честь имею.— Он вежливо откланялся и, не оглядываясь, поспешил скрыться, чтобы не смущать девицу.
— Черт бы подрал упертого банщика, — Эжен влетел в свою комнату, подгоняемый резкой необходимостью.
— Удачный вариант, — рассуждал он уже в комнате раздумий, — провинциал, неплохо воспитан и, к тому же, они там на севере не гнушаются любить мужчин. — Эжен притомился и пригревшись на летнем полуденном зное, заснул сном праведника, хотя кардинал давно намекал, что пора ему собираться на новое паломничество. Сиесту никто не отменял.
*
Первое платье, которое ему прислал Эйнар, было очень простым и скромным и это было его серьезное упущение. После паломничества Эжен привык к такому одеянию — удобный покрой, не стесняющий движения. Не мешают обтягивающие лосины и ботфорты, не жмут туфли, вместо которых он путешествовал в сандалиях. Но когда он облачился в длинную белую тунику, приладил вышитый серым кружевом поясок, стало немного обидно и смешно. Из затуманенного патиной зеркала на него смотрела красивая девушка. Подчиняться он не умел и желание Эйнара уязвляло его самолюбие, но все же он третировал себя за длинный язык: “И впрямь как у бабы! Сам виноват, напросился.” Вот только что-то подсказывало ему, что этот ход дорого обойдется Эйнару.
Чулки он натягивал под пристальным наблюдением горничной, которая должна была уложить ему волосы и сейчас с восхищением разглядывала гибкую красивую фигуру мальчика, кривляющегося перед зеркалом.
— Вот не стану бриться и пусть только полезет целоваться. Ненавижу! — Он с ослиным упрямством прыгал на новых туфлях, чтобы их размять. Бархатные серые каблучки рюмочкой чуть не отлетели от такого обращения. — Не смотрите на меня так, Мари, я не съедобный, можно сказать ядовитый.
— Вы, сударь, очень красивы, и в этом платье как принц из сказки. Это платье вам очень к лицу. Вам не нужны прически, только немного расчесать локоны и вам любая девушка обзавидуется.
— Разве они до сих пор не завидовали мне? — Он метнул презрительный взгляд на девушку: — Хотя чему? Каждая из них может развернутся к принцу задом и он с радостью откликнется.
— Не говорите так, Эжен, в старые времена мужчине не зазорно было дарить любимому цветы и подарки, а в северных колониях, браки разрешены до сих пор.
— Я не просил у вас совета и мы не на севере. Эйнара мне никто не заменит.
— Да конечно, сударь. Я только хотела напомнить, что принц велел вам одеть к этому платью небольшое украшение. Позвольте я помогу вам.
Склонившись к его ногам, девушка мгновенно защелкнула на щиколотке браслет. Тонкая нитка речного жемчуга и маленький синий камень. Эжен с удивлением рассматривал свою ногу и вдруг завыл как женщина, громко всхлипывая, закрывая лицо руками. “Он решил избавиться от меня. Бросает. Эйнар, чем же я мешаю тебе? Я отдал тебе все что мог, а ты платишь мне за постель побрякушками!” — Он всхлипывал долго, пока Мари не усадила его на кровать и не стала отмывать его лицо холодными полотенцами, стараясь обойти платье. Эжен успокоился так же внезапно — просто затих и шмыгал покрасневшим носом в полотенце. Наверное привычка. Ударов было так много и они были такими оглушающими, что он решил больше не грустить — сил на это просто не осталось. Мари оправила на нем одежду, растерла на запястьях новые духи и поцеловала на прощанье ладони.
В довершении всего, она встала на цыпочки и покрыла его голову капюшоном. И залюбовалась. Эжен был смущен и потрепал ее по щеке: — Вы свободны, Мари, мне пора к завтраку. Перчатки я одену на улице, — и примирительно поцеловал помощницу.
Его не узнавали в замке, он молча пробежал по галерее мимо придворных бездельников и шалопаев, которые готовы липнуть к любой юбке.
К завтраку Эжен немного опоздал и кротко извинившись уселся на свое место. Платье украсило его и лишь близкие разглядели в девушке проказника Эжена. Эйнар не мог отвести от его лица взгляда. Эжен ловко орудовал ложечкой, а потом поставил локотки на стол и с чашкой застыл любуясь осенью в саду. Солнце перескакивало с ветки на ветку, шаловливо просачивалось на террасу сквозь стекла и с радостью разливалось по горящим золотом и серебром приборам. Эжен улыбался своим мыслям: “Эйнар угодил в собственную ловушку”
Маркиз перевел взгляд на Эжени: брови сведены домиком; вздрогнувшая от горячего чая губа и трясущиеся руки. И в это мгновение он все простил ей, не смог мучить беременную женщину и с трудом выговаривая каждую фразу, тихо зашептал одними губами:
- Я уеду, Эжени, потерпи еще чуть-чуть, - и сорвался из-за стола.
Он летел по террасе сметая все на своем пути. И лишь на лестнице попытался остановится и влетел в объятия очередного военного:
— Да что ж вас так много-то! Нормальному человеку негде шею свернуть! — Он трепыхался в руках офицера, который крутил его вокруг себя, пытаясь утихомирить беглянку и заглядывал снизу в заплаканные глаза Эжена: — Попалась, красавица, от кого к кому бежим?
— Не твое дело, солдафон несчастный! — Эжен огрызался и толкался почище дикой кошки, но тот самый полковник, который решил проводить его после бани, теперь не менее крепко держал его снова.
— Какая славная кошечка! И даже коготки подточены, — он поцеловал пальцы Эжена, — сударыня, не откажетесь отблагодарить офицера и посидеть со мной за чашкой кофе?
— Я не пью кофе, тем более с твердолобыми наемниками.
Полковник подтащил Эжена к стене и взял в осаду припечатав обе руки к стене.
— А тогда бокальчик вина!
Наглые светлые глаза не отпускали маркиза, и он решил пойти ва-банк и ударил коленом нахала в пах, вернее он рассчитывал попасть в эту цель, но разница в возрасте и узкое платье были явно на стороне полковника Стеллана.
Наглец окончательно придавил его к стене — дышал прерывисто в макушку — и заломил руки над головой.
— Мне нравится твое сопротивление, котеночек! — Он смело обнюхал запястья Эжена и улыбнулся самой обаятельной на свете мальчишеской улыбкой. И сразу стало понятно, что он еще молод, может быть ровесник Жени. — Какой чудесный запах! Небось любовник презентовал? Я тоже тебя не обижу. Ну так что, выпьем? — Он лишь на мгновение отпустил руку маркиза, и тот вырвался и слетел с лестницы по перилам.