— Это не проблема. Оставите двадцать пять процентов добычи в любом баре, скажете для Топора.
— Двадцать пять процентов?! — возмутился Толстяк. — Что за проценты? Где у тебя уверенность что мы сдержим своё слово?
— Моя уверенность держится на том, что возглавляемая мной группировка контролирует почти весь центр Зоны. Рано или поздно наши дорожки вновь пересекутся, и если вы не сдержите своего слова, уверяю вас, вы горько об этом пожалеете. Понятно?
— Мы не твои придурки, — не сдержался Огонёк. — Понимаем с первого раза.
— Но будьте осторожны, — Топор вновь нахмурился, — особенно ты, пацан. В Зоне появился маньяк, убивающий молодых сталкеров. У меня двоих зарезал.
— За что? — удивился Лось. — Как это случилось?
— Никто толком не знает. Пацанов убили в лагере, не смотря на то, что возле костров дежурили часовые. В общем, я предупредил, — Топор помолчал. — Один из пацанов был моим братом…
Сталкеры, поправив полупустые рюкзаки, двинулись дальше, оставляя озадаченных отморозков за своими спинами.
— Они не начнут стрелять? — поинтересовался Огонёк у Толстяка, пыхтящего рядом.
— Кто их знает, — суетливый толстячок моментально взмок от напряжения. — От людей, подавшихся в мародёры можно ожидать чего угодно. Зачем я подписался на это путешествие!…
8. Райская ловушка.
Сталкер Сапёр бежал без оглядки. Силы покидали его, но остановка, хотя бы на несколько минут могла только ухудшить существующее положение. Проводник Зоны мысленно ругал себя, за то, что подался искушению и отправился в рейд. Предупреждала его мать, что случится беда, но он пренебрёг предупреждением. Понадеялся на собственное везение, в то, что он избранник Зоны. Всё началось с того, что в одном из рейдов, Сапёру попался один странный артефакт. С виду, обыкновенный кусок черного гранита. Сапёр поднял его, когда в кармане внезапно закончились гайки с ленточками. Подняв камень, сталкер хотел бросить его туннель, чтобы проверить наличие аномалии. Но, подержав камень в руках, Сапёр почувствовал, что камень издаёт слабую пульсацию. Дозиметр поднесённый к камню привычно пискнул, обозначая слегка повышенный уровень радиации. Такой же самый фон исходил от травы, деревьев, воды.
— Нормально, — решил про себя сталкер, отправляя камень в рюкзак. С той поры, удача никогда не покидала Сапёра во всех делах, за что бы он ни брался. Но, к сожалению сталкера, камень действовал только на территории Зоны, замирая за её пределами.
Камень начинал усиленно пульсировать, когда его хозяину грозила опасность в виде свирепых животных или людей. Пульсация имела совершенно другую частоту вблизи дорогостоящих артефактов, безошибочно определял аномалии. Благодаря камню, Сапёр стал богатеть. Удача ни на день не покидала его.
По Зоне поползли слухи, что сталкер пообщался с Монолитом, и чёрный кристалл исполнил желание Сапёра. На удачливого сталкера поглядывали с завистью, охотно с ним знакомились, старались подружиться. Наиболее любопытным хотелось знать о внезапной причине везения. Сапёр, в свою очередь не спешил с рассказом, потому что сам не особо верил в происходящее. Ты живёшь, работаешь, любишь, один день похож на другой. Сегодня тебя выругал начальник, в маршрутке тебе нахамили. На следующий день начальник извинился за грубость, водитель маршрутного такси остановил машину в положенном месте, но, твоя любимая, внезапно обиделась на тебя и надула прекрасные губки, а в кармане, где ты держал заначку, образовалась прореха. Наступает новый день, ты ждёшь, когда жизнь изменится, станет лучше, исчезнут проблемы, заставляющие тебя нервничать. Но, дни складываются в недели и месяцы, а положение дел не меняется. Иногда, положение дел меняется, происходят кратковременные удачи, но, в основном, жизнь сера и однообразна.
Так считал Сапёр, до тех пор, пока у него не появился камень. С этого момента в его жизни наступили конкретные перемены. Начальство перестало грубить, любимая не злилась из-за пустяков. Правда, везение за пределами Зоны, на этом заканчивалось. И всё же, сталкер считал, что жизнь повернулась к нему лицом. До сегодняшнего дня.
Рейд начинался как обычно. Пасмурным утром, глянув на небо, обложенное свинцово-серыми тучами, Сапёр отправился в Зону. Он собирался попасть в Зону, миновав блокпост в Нивецкое, и пройдя Глинки, прямой дорогой идти в Залесье, расположенное недалеко от Чернобыля.
В Глинках камень впервые подал признаки жизни. Сталкер насторожился. Заброшенное селение казалось вымершим, но камень утверждал обратное. В опустевших домах могли прятаться либо бандиты, либо кровососы. А могли просто искать убежища собратья-сталкеры. Последние, не стали, бы стрелять в Сапёра, но рисковать и обнаруживать себя не имело смысла. Пришлось бы объясняться, рассказывать, куда и зачем он идёт.
Сапёр понюхал воздух, пытаясь носом поймать молекулы дыма. Наличие людей его устроило бы больше, даже если бы ими оказались бандиты. Кровососы, в отличие от отморозков, более осторожны и менее заметны.
Чтобы не рисковать, Сапёр по своим следам вернулся за пределы Глинки. Ему пришлось делать большой крюк, чтобы оставить селение с правой стороны от себя. Однако, на землях, когда-то занятых пшеницей и сахарной свеклой, обнаружилось несколько крупных аномалий. Порождения Зоны встречались, чуть ли не на каждом шагу. Идти приходилось очень осторожно, по тропинке, имеющей ширину циркового каната. Камень беспрерывно пульсировал, демонстрируя искусство обнаружения. Чтобы подстраховать себя, Сапёру всё время приходилось бросать гайки с ленточками.
День напряжённого путешествия равнялся неделе пешеходного перехода. Камень перестал пульсировать, позволив расслабиться. Сталкер, пройдя сотню шагов и не почувствовав пульсации, сделал привал. Наевшись разогретой тушенки и напившись кофе, он облокотился спиной о раскидистое дерево и задумался о превратностях жизни.
— Зачем мне всё это? Громкая слава, известность среди сталкеров, невероятная удача. Я устал от такой жизни. Не успев оправится от рейда, я чувствую, как снова хочу идти в Зону. Оказаться бы в месте, где нет радиации, нет агрессивных животных, нет людей, завидующих моей удаче…
Усталость брала своё, Сапёр задремал, свесив голову на грудь. Ему снилась девушка, незнакомая, привлекательная. Сталкер влюбился в неё с первого взгляда, либо во сне прошло немало времени, позволившее парню и девушке отдаться своим чувствам.
Сон закончился так внезапно, как и начался. Свинцовые сумерки превратились в ночь. Камень, помещённый в кожаный мешочек, и повешенный на грудь, неистово пульсировал. Со стороны Новосёлок или Заполья кто-то двигался. Будь у Сапёра прибор ночного видения, он смог бы рассмотреть не прошеных гостей.
Доверившись слуху, сталкер определил, что ночными посетителями являются люди. В ночном воздухе слышались грубые шутки, смех. Идущие в сумерках люди демонстрировали своё преимущество перед Зоной, бахвалясь беззаботностью и бесшабашностью. Но если бы бандиты шли цепочкой, Сапёр мог бы затаится, и пропустить их мимо себя. Отморозки, вопреки желанию, двигались широкой цепью, подсвечивая дорогу фонариками.
Сталкер занервничал. Сзади оставалось поле с аномалиями. Впереди, на него, надвигались вооруженные люди. Сапёру оставалось двигаться либо в сторону Корогода, либо в сторону Новосёлок. Пригнувшись, сталкер побежал в сторону Корогода, но через десяток шагов камень запульсировал как неистовый. Со стороны селения доносился отдалённый собачий лай. Возможно, крики и смех людей, привлекли внимание стаи слепых собак, вышедших на охоту.
Остановившись, Сапёр побежал в другую сторону, к селению Новосёлки, прислушиваясь к камню.
— Помогай мне, помогай! — шептал сталкер, обращаясь к детектору. — Выведи меня из этой неприятности!
Непонятно каким образом, но Сапёр вновь оказался перед полем аномалий. Может, округлость земного шара привела его сюда, или же, он просто сбился с направления, но, аномалии, едва видимые днём, в ночной темноте ясно обрисовывали свои границы. Спасительный проход исчез, отрезав путь к отступлению. Голоса людей и неистовый лай собак стремительно приближался. Иногда, слышались ружейные выстрелы, сопровождаемые визгом собак.
— Они, что, сговорились?! Хотят загнать меня в аномалии?
Оглядывая поле в поисках спасительной лазейки, Сапёр заметил слабо мерцающий шар пространственной аномалии.
— Знать бы, куда меня выбросит, — пробурчал сталкер, осматривая шар. — В «Жарку» или «Трамплин». Или куда хуже, в «Карусель». Вот тогда я повеселюсь.
Сапёр оглянулся. Загонщики приближались. К лаю собак и голосам людей добавилось глухое подрыкивание диких кабанов. У человека, загнанного в угол, других шансов на спасение не оставалось.
— Какая разница, погибнуть от клыков кабанов или сгореть в «Жарке»? Смерть неприятна в любом случае. Но, шагнув в аномалию, я сам себе подписываю смертельный приговор, а оставшись здесь, позволю животным погубить себя. Мне никто не сказал, что, ждёт меня по ту сторону аномалии. Даже мой верный детектор, направленный в сторону шара молчит. Может, в его молчании таится подсказка?
Не мешкая, сталкер перекрестился, поправил заплечный мешок и смело шагнул вперёд, в пространственную аномалию. Он ждал, что его окутает облако боли, тьма, конец жизни, но вместо этого, Сапёр увидел ослепительно белое сияние, лёгкое головокружение, небольшую заложенность в ушах. Его ноги крепко стояли на твёрдой земле, лёгкие вдыхали чистый, без вредных примесей воздух. Камень, зажатый в руке, безмолвствовал.
Сияние быстро теряло свою силу, открывая взору человека удивительную картину. Казалось, человек по прежнему находился на поле, но под его ногами, вместо пожухлой, жесткой поросли, росла мягкая, изумрудно-зелёная трава. Над головой сияло яркое солнце, облаченное в густо-синее покрывало неба. Вдалеке темнел зелёный лес.
Не веря своим глазам, сталкер вынул из заплечного мешка детектор. Прибор, созданный для обнаружения радиационного фона, не издал ни одного писка.
— Что это за место? — сам у себя спросил Сапёр и удивился собственному голосу, прозвучавшему необычно уверенно, с небольшой примесью радости. — Спросить бы у кого… Здесь, так красиво, я бы остался здесь жить. А ты? — обратился он к камню. Но черный посланник Монолита молчал, словно не знал, что он должен сделать в этом случае.
Взгляд Сапёра привлек человек, вышедший из леса.
— Вот кто поможет нам во всём разобраться…
Человек приветливо помахал сталкеру рукой, приглашая приблизиться. Лес, казавшийся издали тёмным и непроходным, а человек — красивой девушкой. Стройную фигурку прикрывало сшитое в форме балахона платье. Сапёр тщательно пригляделся. Его одолевали сомнения, но всё же, ему казалось, что эта девушка совсем недавно явилась ему во сне. Блестящие волнистые волосы, живые внимательные глаза, приветливая белозубая улыбка, синие, под цвет неба глаза.
— Как тебя зовут, красавица? Что это за место?
— Я — Ева! А это место, оно такое красивое, правда?
Сапёр согласно кивнул головой. Девушка с каждой минутой нравилась ему всё больше и больше. Звуки её голоса очаровывали слух. Она продолжала говорить:
— А это место я называю Эдемом. А как зовут тебя?
Сапёр смотрел на неё и думал:
— Ева! Красива неземной красотой. Место, названное ею Эдемом. Случайно ли он попал сюда или его привёл камень?!
— Значит, тебя зовут Ева?! Что ж, тогда я Адам, — произнёс сталкер — Жизнь продолжается!
9. Кукольная страсть.
— Товарищ главный старшина! — тонкий, умоляющий голосок, прозвучавший над головой вывел Аркадия из равновесия. — Пожалуйста!
— Котёнок, что ты от меня хочешь?! — молодой человек энергично вскочил с кровати, но удерживаемый нежной девичьей рукой, уселся на смятое одеяло. — Неужели трудно запомнить, что я не люблю, когда меня называют «главным старшиной».
— Прости, — девушка с кукольной внешностью прижала тоненькую узкую ладошку к пухлым губкам. — Когда я обращаюсь к тебе «товарищ главный старшина», я представляю тебя мужественным и бесстрашным моряком, стоящим у руля боевого парохода.
— Корабля, — поправил Аркадий. — Боевыми бывают только корабли. Но я никогда не стоял у руля. Вся моя служба прошла в боевом посту, расположенном на уровне ватерлинии.
— Не люблю, когда ты так говоришь, — капризно поморщилась девушка. — Я ничего не понимаю в ватерлиниях, рангоутах, шпангоутах. Все эти слова кажутся для меня ругательными.
— Я знаю, что тебе нравится, — молодой человек не скрывал раздражения, вызванного капризами девушки. — «Скажи я красивая? Повтори! Неужели я могу кому-нибудь понравится» — передразнил он девушку, жеманясь и кокетничая.
— Вредина! — объявила кокетка, но твердой руки не выпустила. — Знаешь, куда ударить.
Аркадий сердито засопел. Сцена, повторяющаяся каждую неделю, грозила превратиться в ссору, сопровождаемую метанием молний и пролитием слёз.
— Давай не будем ссориться, — без всякой напыщенности вдруг произнесла Юлия. — Я просто не хочу, чтобы ты сегодня уходил. Мне приснился нехороший сон, а ты знаешь, что я верю в сновидения.
— Котёнок! — Аркадий, отбросив ненужный гнев, решил добиться цели обходным манёвром, поговорить с девушкой откровенно. — Ты прекрасно понимаешь, что ни один твой сон, предвещавший неприятность не сбылся, что каждый раз я возвращаюсь живой и невредимый. А эти утомительные переговоры только расстраивают тебя и раздражают меня.
— Понимаю, — «котёнок» прильнул к руке возлюбленного, обхватив его за талию. Волнистые белые локоны упали Аркадию на колени, скрыв смущенное лицо девушки. Молодой человек убрал вьющиеся пряди с маленького носика, огромных кукольных глаз, детских припухлых губ, открывая любимую. — Но не понимаю, почему ты хочешь меня бросить и отправиться в свою любимую Зону. Чем она лучше меня?
— Ну о чём ты говоришь?! — Аркадий хотел вскочить, но ему мешала голова девушки, лежащая на его коленях. — О каком сравнении может быть речь!? Ты прекрасная, нежная, добрая. А Зона, ей нет четкого определения. Она одновременно добрая и жестокая, доброжелательная и опасная. Если бы ты хотя бы раз сходила со мной, то возможно, поняла, почему меня тянет туда.
— Товарищ главный старшина! — Юлия не унималась. — Я понимаю, что в Зоне ты постоянно сталкиваешься с опасностями. Но, если бы ты задумался, то понял, что Зона вокруг тебя. Твоя плазменная панель — это контролёр, властвующий над твоим разумом. Соседка с нижнего этажа — самая настоящая плоть, всё время вижу её жующей. Входной тамбур нашего подъезда — это смердящие подземелья Агропрома. Сосед с лестничной площадки — самый настоящий зомби. Бутылки из под пива и бычки от сигарет, валяющиеся возле мусоропроводов, — артефакты. Горящая на лестничной площадке лампочка — аномалия. А я человек, нуждающийся в твоей помощи.
— Нет, с тобой невозможно разговаривать. Тебе всё надо перевернуть с ног на голову. Вот мы с тобой, выясняем отношения, в безопасном доме, а в Зоне сейчас кто-нибудь гибнет. Люди, наслушавшись рассказов об артефактах, стремятся попасть в Зону во что бы ни стало. Их не останавливает радиация, блокпосты военных и милицейские патрули на дорогах. Их не пугает присутствие в Зоне бандитов, мутирующих животных, пространственных аномалий. Этим первопроходцам везёт, если в первом путешествии вмести с ними идёт опытный сталкер. Тогда у них есть шанс вернуться домой, к детям и женам, здоровыми и невредимыми. Но чаще всего, выскочивший из камышей кабан, рёв благородного оленя, принимаемый за рык снорка — пугает неумелых сталкеров настолько, что забыв обо всём, они бегут в разные стороны. Сутками, днями, неделями они блуждают по Зоне пока не погибнут или пока не встретятся с людьми, подобными мне.
— Я поняла, — произнесла, став в одночасье серьёзной и взрослой, Юлия. — Обещай мне, что когда ты вернешься, то пойдёшь со мной в кинотеатр, навестишь моих родителей, все вечера проведёшь со мной.
Аркадий вздохнул. Он был готов обещать всё, что угодно, лишь нежное существо, облаченное в полупрозрачную пижамку, перестало хныкать и отпустило его в Чернобыльскую Зону отчуждения. Там, в краю, поражённом радиацией, поросшем пораженными деревьями, встретив испуганного, изголодавшего новичка, он почувствует себя настоящим сталкером, оправдывающим своё имя — Спасатель.