— Государь, у меня есть потрясающая идея!
— Секунду! — Император вновь вскинул оружие и метким выстрелом свалил последнего в мире амурского тигра. — Чего там у тебя?
«Правая рука» Сюзерена забросил ружье за спину и зашептал.
— Предлагаю увеличить пенсионный возраст до ста лет!
Громыхнул еще один залп, и через забор на дорожку рухнула голова жирафа на длинной и пятнистой шее. Августейший сделал кувырок через голову и затаился в кустах, как бывалый разведчик, выслеживающий шпиона.
— Ты шутишь?! — Правитель Русландии согнул руку в локте, показав кулак, что означало на языке спецназа «стоять», и посмотрел на замершего помощника. — До семидесяти-то никто не доживает!
— Тем более, какая разница?! — Председатель опять поправил пробковый шлем. — А тем, кто все-таки дотянет до ста, можно дать поощрительный приз — путевку на Эверест. Пешее восхождение.
— Ты ненормальный! — констатировал Император, прицеливаясь в панду. — Черт с тобой, одобряю. Пригнись!..
Народу собралось немного, пять человек, если не считать самого бармена.
Огромная плазма мерцала, освещая вместо ламп внутреннее убранство бара.
Официантки в белых кружевных передниках на голое тело протирали столы, которые запылились от отсутствия посетителей. Смотреть провальные игры никто не хотел.
Спорт в Русландии практически загнулся. Тренера подались на запад, сами спортсмены… Кто постарел и умер, кто спился. Некоторые ушли в шоу-бизнес и политику. Будущие чемпионы вовсе не родились еще. Только комментатор Дмитрий Областной свято верил, что не все еще потеряно. Он красноречиво выгораживал наших ребят, как дитя радуясь хотя бы тому, что они выходят на старт или построение участников. Он просто болел спортом. Видимо, ему хорошо досталось веслом на заре его собственной спортивной карьеры. Дмитрий самолично, каждое утро, заливал старенькую хоккейную коробку водой, независимо от времени года. И не обращая внимания на сезон, гнал своих детей в лес на лыжах, мотивируя это тем, что если они смогут пробежать десятку «коньком» по песку за двадцать минут, то по снегу — им равных не будет!
На экране телевизора шел футбольный матч «сборная Русландии против сборной отделившейся Ненецкой Автономной Территории». Наши «летели» со счетом «10:0», и это в первом периоде!
— Ну кто так играет?! Налево пасуй! Идиот, назад отдай! Уроды… Хорошо, что я не поехал! — крякнул парень, сидевший в углу и потягивавший из ведра через трубочку коктейль, принесенный с собой. — Опять бы все на меня свалили. Да на меня в «Арсенале» молились! А когда перестали, все пошло через жопу. Вывод — зря перестали. Хотя, на кой мне этот «ножной мяч»?! Я и на чипсах с окнами хорошо зарабатываю. Это пускай волка ноги кормят, мне они теперь ни к чему…
На экране пошла реклама.
«Забей на спорт. Бухать прикольнее!
„Надежда“ — коктейли супералкогольные.
Она не умрёт, она, как солнце лучистое!
Коктейли „Надежда“ — одобрено футболистами!»
Трое посетителей посмотрели в сторону молодого человека, плюнули в сердцах и покинули заведение. Бармен совсем приуныл. Последний шанс заработать хоть что-то скрылся за дверью.
— Андрей, шли бы вы отсюда. Вы мне всех клиентов отвадили. Никто вас видеть не хочет. У меня убытки…
Шершавин закинул ноги на стол.
— А в других барах меня лупцуют и буцкают!
Хозяин заведения махнул рукой и продолжил протирать белоснежным вафельным полотенцем и без того чистые пивные кружки. Последний оставшийся посетитель вышел из тени и направился к бывшему футболисту.
— Бить будете, папаша? — обреченно спросил спортсмен, скинув одну ногу.
— Нет, — ответил незнакомец, одетый в темно-коричневый плащ, и Андрей облегченно выдохнул.
— А зачем лицо скрываете капюшоном?
— Имидж у меня такой. Меня зовут Воронцов. Виктор Воронцов. Я слышал, что тебе ноги не нужны, а вот мне одна даже очень пригодится.
После этих слов неизвестный распахнул полы своего плаща, извлек оттуда длинный самурайский меч, занес над головой и… Шмяк! Правая нога оказалась отрубленной по самые… мячики.
— Ес! — прозвучало со стороны барной стойки.
Шершавин взвыл, как паровозный гудок. От этого звука плазменный экран телевизора лопнул и искрами осыпался на пол. Окна затрещали, но выдержали.
Продолжая вопить, футболист смотрел, как его отрубленная конечность исчезает в большом пластиковом пакете.
— Может, вам пивка? За счет заведения! — спросил бармен, обращаясь к человеку в плаще.
— Скотч, если можно, — ответил тот и направился к стойке, скидывая капюшон.
Хозяин заведения налил в стакан три сорта виски на три пальца, бросив в стакан четыре кубика льда. Клиент взболтал и выпил одним глотком.
— Зря вы так, — бармен подвинул незнакомцу тарелку с нарезанным лимоном. — Надо было обе ноги отнять.
— Пока мне нужна только одна, — «самурай» отправил в рот дольку цитруса.
— Тогда голову.
— Голова у меня уже есть.
— Ну да… Читал.
— А вы приятный собеседник, — человек вновь накинул капюшон и развернулся к выходу. — Да, и вызовите бригаду скорой помощи с полицейскими, если вам не впадлу. Всего хорошего.
— И вам! — махнул на прощание рукой хозяин и, скривившись, неохотно потянулся к телефону. — Какая интересная работа у человека…
Телефонный звонок нарушил звенящую тишину. «Имперский марш» заставил Виктора разлепить веки. Похмелье не ощущалось, к тому же он чувствовал себя абсолютно выспавшимся. Пошарив рукой, следователь нашел-таки мобильник и поднес его к уху.
— Воронцов…
Но чудо западного производства продолжало играть. Виктор выругался, нажал кнопку и снова ответил.
— Воронцов…
Свесив ноги с кровати, сыскарь внимательно слушал, потом отложил трубку в сторону и схватился двумя руками за голову. Виктора одолевало странное чувство, что это уже было. Дежавю какое-то. Такое частенько с ним случалось.
Давно, в юности, когда он с друзьями бухал неделями. Девяностые…
В этот момент кто-то завозился под одеялом и Воронцов вздрогнул. Откинув одеяло, он обнаружил обнаженную красотку.
«Я точно схожу с ума или попал в „День сурка“!»[10]
— Ты — Гретта?
— Могу быть и Греттой, если хочешь, а по паспорту Ольга, — девушка сползла с кровати, надела трусики и накинула бурку. — А ты ничего. Звони, если не передумаешь.
— О чем? — непонимающе спросил капитан.
— Ты меня замуж звал.
— Да?!
Ольга поцеловала его в покрытую щетиной щеку и подобрала с пола буденовку.
— Не провожай меня, шалун, — она впрыгнула в сапоги и исчезла из виду, хлопнув входной дверью.
Виктор влез в джинсы и, подойдя к окну, отдернул занавески. Темнота скрывала улицы. Город спал. Жители столицы видели сны, приятные и не очень.
А где-то по улицам, скрываясь в тени зданий, стараясь не попасть в объективы видеокамер шел маньяк, который только что совершил очередное нападение.
«Майбах» остановился возле входной двери бара, лихо заскочив на тротуар.
Воронцов хлопнул дверью и уверенной походкой зашел внутрь. Пострадавшего еще не успели увести в лечебницу. Врачи скорой помощи накладывали на культю Шершавина повязку прямо за столом, где и произошло преступление. Виктор сел на стул, поманил констебля и стал задавать вопросы. Максим раскрыл папку и приготовился записывать показания.
— Что вы можете сказать о том, кто на вас напал? Мы уже не первый день разыскиваем этого нападающего на знаменитостей.
Футболист почесал затылок и ответил.
— Да какой это нападающий?! Ни одной результативной атаки. Полузащитники всю игру бутсом в носу ковырялись. Ничего без меня не могут. Видимо, придется вернуться на поле. Вот только протез справлю…
— Что вы ему вкололи?! — следователь удивленно посмотрел на врачей и продолжил опрос потерпевшего. — Я футболом не интересуюсь. Меня волнует тот, кто вам ногу отрубил.
Спортсмен сразу сник и захлюпал, растирая рукавом по всему лицу сопли.
— Огромный такой чувак, в плаще и капюшоне. С мечом, не с тем, что играют, а которым рубят. Прямо, джедай какой-то.
«Он или идиот, или наркота его плющит, а скорее всего и то, и другое, — подумал сыскарь, а вслух спросил».
— Лица его вы, конечно же, не видели?
— Неа. Но он сказал, что его зовут…
— Дайте-ка я угадаю, — прервал его работник органов. — Виктор Воронцов?
Шершавин поднял вверх указательный палец.
— Не, не так, — Он сосредоточился и, подражая маньяку, сказал. — Воронцов.
Виктор Воронцов. А еще он нарисовал вот это.
Следователь не сразу заметил на столешнице выведенный кровью знак «Зорро».
«Издевается, падла».
— Это значит «Опель»? — прогнусавил футболист.
— Это значит — идиот!
Капитан направился к барной стойке, где скучающий хозяин заведения натирал до блеска пивные краны. Констебль не отставал ни на шаг. Грудастые официантки в белых передниках, подметавшие полы и оттиравшие кровавые пятна, шмыгнули в подсобку.
— Вы, часом, не разглядели преступника?
Бармен на секунду отвлекся от дел. Не хотел он сдавать «справедливого мстителя», ведь он воплотил в жизнь мечту миллионов фанатов.
— Нет. Все произошло быстро. Пару секунд буквально. Оп, и выскочил за дверь.
Я сразу звонить в скорую, — и продолжил уборку.
— А камеры? Видеозапись есть?
Толстяк уныло произнес.
— К сожалению, они сломались, как назло, извините, — а сам подумал:
«Нечего такому хорошему человеку в тюрьме делать».
Виктор вздохнул и жестом дал понять Максиму, что тот свободен. Посидев в задумчивости пару минут, он залез в карман кожанки и, достав кошелек, бросил на стол купюру в тысячу империалов.
— Виски, на два пальца. Три раза.
— И мне то же самое.
Воронцов обернулся и встретился взглядом с Зотовым, который проводил съемку места происшествия. Закончив, репортер подошел к следователю.
Поправил очки, откинул назад волосы и протянул руку. Капитан ответил тем же.
Журналист опрокинул в рот порцию спиртного, поставленную барменом.
Сыщик кивнул и последовал примеру работника прессы.
— Ну что, снова он? — спросил Владимир. — Я только статью про вчерашнюю стрельбу сдал, а тут опять двадцать пять. Надо срочно подправить, пока в печать не ушла. Ты как? — Он хлопнул капитана по плечу.
— Это просто жопа. Нет, не просто. Вот такая, — Виктор развел руками, — огромная задница. И у меня скоро будет такая же. Шеф постарается. А знаешь, что я понял? — Он заглянул Владимиру в глаза. — Он скоро снова нападет. И отрежет кому-то ногу.
— С чего ты так решил? — удивился репортер «Жизни Империи».
Следователь уничтожил еще одну порцию виски и ответил.
— У первой жертвы маньяк забрал голову, потом были две руки, сегодня нога.
Это же логично. Могу поспорить с тобой на миллион империалов!
— Не буду, — отозвался Зотов, приглаживая усы. — Против логики не попрешь.
Да и откуда у бедного журналиста столько денег? Ты подумал над моим предложением?
— Каким? — Воронцов закурил и посмотрел вслед врачам, увозившим на каталке одноногого футболиста Шершавина.
Зотов сделал еще пару снимков и сказал:
— Чтобы бросить вызов нашему маньяку.
— А… Некогда было. Но сегодня предложу шефу, обещаю. Прямо с утра, на планерке.
— Окей, а я пока статью изменю, добавлю сегодняшнее нападение, — журналист выпил третью порцию виски и поднялся со стула. — Мы его обязательно поймаем.
Нужно только открытое место, чтобы он не затерялся в толпе, как в прошлый раз.
Думаю, Площадь Сюзерена подойдет.
— Он не триппер, так легко не дастся, — пошутил капитан, махнув товарищу рукой на прощание.
Глеб Егорович восседал на стуле, откинувшись на спинку, и дымил папиросой.
Начальники отделов молчали, восхищенно глядя на босса, словно он только что придумал еще одно доказательство теоремы Пифагора. Хотя, вряд ли они помнили, кто это такой.
Одно место за столом пустовало. Руководитель следствия, как всегда опаздывал. Когда массивная дверь отворилась, полковники, подполковники и прочие майоры уже приготовились услышать череду ругательств генерала, обращенных к вошедшему. Жеглов даже открыл для этого рот, но тут же позабыл заготовленную речь, ибо…
В кабинет вошел гладко выбритый, в строгом черном костюме и начищенных до блеска лакированных туфлях, Воронцов. Начальник сыска закашлялся дымом, выронил папиросу, опрокинул стул и подбежал к окну.
— Я так и знал! — воскликнул генерал, глядя на улицу. — Вы гляньте! Вся дорога завалена мертвыми волками. Бедные животные! Чем они тебе не угодили, Витя?
Офицеры оценили шутку босса и засмеялись. Жеглов вернулся на место, затушил поднятый окурок в пепельнице и сел.
— Что за праздник? В честь чего весь этот маскарад?
Воронцов сразу начал, без рассусоливаний.
— Так… Ну, во-первых, вот свежая статья, — Он бросил на стол экземпляр «Жизни Империи», которую поймал Жеглов и прочитал вслух.
«Как сообщили в пресс-службе Управления сыска, расследование по факту нападения на певца Ромати, скульптора Ркацетелли, писательницы Клязьменской и футболиста Шершавина идет полным ходом. Уже имеются существенные наработки, которые позволят выйти на след преступника. Ведущий сотрудник отдела сыска Виктор Воронцов уверяет, что причин для волнения нет. Простые граждане могут спать спокойно. Зло непременно будет наказано».
— Тут еще фотографии разные. Красиво, — генерал довольно улыбнулся и закрутил ус.
Воронцов кашлянул, привлекая к себе внимание.
— И, во-вторых, докладываю по существу дела под кодовым названием «Затоичи», а так «322–223». Четыре дня назад в столице начал орудовать маньяк.
Поиски оного успехом не увенчались. Жертвами таинственного преступника стали уже четыре человека. Пострадавший номер один: рэп-звезда Ромати. Убит, путем отсечения головы. Жертва номер два: известный скульптор Ркацетелли.
Ему нападавший отрубил руку, так же, как и третьей жертве: писательнице Клязьминской. Стоит заметить, что маньяк набрался наглости и известил нас о данном эпизоде, но операция по поимке провалилась. Сознаю свою вину, меру, степень, глубину. Объектом номер четыре стал футболист Шершавин. Он сегодня ночью потерял ногу. Орудует наш маньяк самурайским мечом.
На двух местах преступления обнаружены окурки. Анализ ДНК ничего не дал в обоих случаях. Данные в базах отсутствуют. Свидетели ничего, что дало бы хоть какую-то зацепку, не видели. Словесный портрет преступника есть, но толку как с козла молока, выражаясь по-русски, нет. Единственное, что о нем известно — он носит длинный тряпичный плащ темно-коричневого цвета, закрывая лицо капюшоном. Самое отвратительное, что неизвестный представляется мною.
«Меченосец», видимо, хочет моего личного участия в расследовании.
Я проанализировал сложившуюся ситуацию, и считаю, что маньяк нанесет еще один удар, возможно следующей ночью. Его очередная жертва потеряет ногу.
Левую, если быть точным. И еще, что самое важное: все пострадавшие были участниками церемонии награждения у Императора в этом году.
— Да уж… — надулся Жеглов. — Доклад впечатляет, но не вносит ясности и не проливает свет на личность преступника и дату его поимки. Что планируешь делать, анализатор? Какие дальнейшие действия?
Воронцов вытащил из кармана листок, сложенный вчетверо, и подошел к генералу.
— У меня есть план. К сожалению, сегодняшнюю жертву мы спасти не сумеем, ибо не знаем, кто ей станет, но вот следующую, если таковая будет… Конечно, всех нам не защитить. Придется кем-то жертвовать. Но, на всякий случай, надо людей обзвонить, предупредить.