Так обычно рассматривают что-то или кого-то на предмет потенциальной угрозы: настороженно, с вниманием к каждой детали.
— Ещё раз приношу извинения за поздний визит: много работы, учёба ведётся в две смены. Но не мог не зайти — мы с Александром всё же коллеги. Трудно оставаться равнодушным к тому, что происходит. А сейчас мне пора, уважаемые Екатерина Олеговна и Георгий Олегович.
Он по-военному щёлкнул каблуками и стал быстро спускаться по ступенькам.
— Ты его хорошо знаешь? — спросил я, как только Птахин вышел из подъезда, а мы оказались в комнате, где никто бы не смог нас подслушать.
— Он прежде бывал у нас раз три-четыре… ну до того, как случился этот кошмар. Это единственный человек с Сашиной работы, который интересуется о его делах. Все остальные меня избегают. Похоже, больше никто не верит, что Саша не убийца. — вздохнула Катя.
Во мне проснулся сыщик. Если кто-то настойчиво интересуется делом — значит, у него есть причины для этого. Внешний вид этого Птахина явно говорит, что это не дурак и не простофиля, человек военный до мозга костей и потому собранный. И его визит к Кате отнюдь не случаен.
Любой мент на моём месте сразу бы насторожился — я не исключение.
— А что говорит Вадим Петрович на этот счёт? — как бы между прочим спросил я.
— Полагает, что всё произошедшее — какая-то ошибка, недоразумение. Сильно волнуется за Сашу. Вадим Петрович — очень интеллигентный и порядочный человек. Жаль, не могу сказать такое про остальных. Некоторые Сашины коллеги ведут себя ничуть не лучших тех милиционеров, которые арестовали мужа. Такие же грубые и неотёсанные болваны, — в сердцах произнесла Катя.
— И как часто Вадим Борисович осведомляется у тебя о муже?
— Это второй его визит после ареста.
— Значит… второй. Твой муж и Птахин — они были дружны?
— Дружбой я бы это не назвала. Скорее просто коллеги и знакомые. Когда Вадим Петрович бывал у нас в гостях, я не вслушивалась в их разговоры с мужем. Но как женщина могу сказать: у них имелись какие-то свои секреты, в которые мужчины так не любят посвящать женщин. Что-то связанное с их работой… Ах, я всё равно в этом не понимаю ровным счётом ничего, — чуть кокетливо произнесла сестра.
Воспоминания о прошлом доставляли ей удовольствие. Катя даже слегка развеселилась, почувствовала безмятежность. Конечно, это ненадолго, потом тяжкий груз происходящего снова возьмёт своё, Катя погрустнеет.
Но сейчас ей стало чуточку лучше.
Порой именно светлые моменты, сохранившиеся в памяти, поддерживают нас на плаву в этой жизни.
— Понятно. Что ты сказала Птахину обо мне? — продолжил я.
— Решил поиграть со мной в следователя? — усмехнулась она. — А мне казалось, что допросы остались где-то далеко в прошлом, и ты приехал, чтобы избавить меня от них. Знаешь. Теперь я понимаю, что чувствуют те, кого ты допрашиваешь…
— Катя, это не шутки. Пожалуйста, припомни, что ты говорила обо мне Вадиму Борисовичу, — начал сердиться я.
— Ничего толком, — произнесла сестра, но по наигранной беззаботной интонации я догадался, что она не договаривает.
— Катя! — сурово посмотрел я на неё.
Она отвела взгляд в сторону.
— Я же сказала, что ничего толком… Так, пустяки.
— Катя! — потребовал я. — Не ври мне, пожалуйста. Я этого не люблю.
Лицо её задрожало.
— Ну хорошо… Только ты не злись, пожалуйста! Я сказала Птахину, что ты работаешь в уголовном розыске и что специально приехал в Петроград, чтобы найти настоящего убийцу.
— Ёлки-палки! Катя! — простонал я.
— А что такое? — удивилась она. — Это ведь правда!
— Даже если это правда, не стоит вываливать её каждому встречному-поперечному!
— Вадим Петрович не какой-то случайный человек. Он коллега Александра и один из тех немногих, которых действительно заботит его судьба, — заявила Катя, полностью уверенная в собственной полноте.
— Прости, сестра, это мой косяк, — начал говорить я.
Она недоумённо подняла брови.
— Косяк? А при чём ту двери? — Она улыбнулась. — А, теперь поняла: это, наверное, из вашего профессионального лексикона. Что-то вроде вины, оплошности… Я догадалась, да?
BETWEENDIGITAL |
Я кивнул.
— Вообще, вместе с революцией появилось так много новых слов, — задумчиво произнесла она. — А некоторые вдруг приобрели новое ничем не объяснимое значение. Так в чём же заключается твой «косяк» братец?
— В том, что не проинструктировал тебя на мой счёт.
— И только?
— Не только. Чем меньше ты что-то говоришь посторонним, тем лучше для тебя и для мужа. Ты поняла меня, Катя?
— Конечно, брат. Ты был у следователя? — спросила она чуть дыша.
Я видел, с каким трудом дался ей этот вроде бы простой вопрос.
— Был. Но мы, кажется, нашли с ним общий язык.
— Хоть одна хорошая новость за сегодня! — обрадовалась Катя. — Я жутко боялась, что он накричит на тебя и выставит за дверь.
Я усмехнулся. Собственно, так оно практически и произошло на самом деле.
— На этом новости не заканчиваются. Следователь пообещал устроить завтра свидание с Александром.
— Завтра? — взволнованно вскрикнула Катя.
— Тише! — попросил я, приложив палец к губам.
Она кивнула и продолжила почти шёпотом.
— Боже мой, я целую вечность не видела Сашу… Ты можешь взять меня с собой? Я так хочу увидеть мужа.
— Я понимаю тебя, сестрёнка, но с этим лучше повременить. Ты в курсе, что Александр категорически отказывается сотрудничать со следствием?
— Да, следователь сказал мне, что Саша не хочет давать показаний. Я понимаю мужа: он тоже полагает происходящее фарсом. Он никого не убивал. Странно, что следователь так и не смог понять этой простой истины.
— Следователь не должен ничего понимать, следователь должен доказывать или опровергать. А Александр не желает говорить даже о том, где находился в момент совершения убийства. Знаешь о чём это говорит?
— Нет, — недоумённо произнесла сестра. — Ей-богу, даже не понимаю…
— Возможно, он молчит, чтобы не выдать дорогого для себя человека. И потому, Катя, сейчас я задам тебе очень важный вопрос, на который ты мне обязана ответить честно, как на духу.
— Задавай, — кивнула сестра.
— Скажи правду, Катя — это не ты убила Хвылина, а муж молчит, чтобы не выдать тебя?
Глава 16
Катя остолбенела.
— Жора! — воскликнула она, — ты, верно сошёл с ума? Да как у тебя язык повернулся, спросить у меня такое! Я же твоя сестра!
— Катя, не надо оценивать моё психическое состояние: просто скажи да или нет — Александр молчит, потому что выгораживает тебя? Ну, не бойся, сестрёнка — я спокойно перенесу эту новость и тоже не выдам тебя! — взмолился я.
— Боже, как ты невыносим, Жора! Как ты вообще мог такое подумать обо мне! Ты что — действительно можешь представить меня в роли убийцы? Да я даже не знаю, с какой стороны подойти к пистолету, что уже говорить про другое, — едва не зарыдала сестра. — И с какой стати я бы поехали к тебе, чтобы ты нашёл убийцу?
— Прости, Катюша, — я прижал сестру к себе. — Я был должен это узнать.
— Ты веришь, что я никого не убивала? — всхлипнула она.
— Верю, — погладил я её по голове. — Ещё раз прости: это работа, она накладывает свой отпечаток — я привык подозревать всех и каждого.
— У тебя ужасная работа, — улыбнулась она.
— Это единственное, чего я умею, — вздохнул я.
— Ты голоден? — переключилась она.
— Как волк, — признался я. — После ухода от тебя весь день питался святым духом, чаем и чужими бутербродами.
— Тогда иди — мой руки. Это твоё, — подала она мне полотенце.
Она с тревогой посмотрела на меня:
— У тебя осунувшееся лицо… Ты почти не ешь и мало спишь. Мне кажется, ты весь издёргался.
BETWEENDIGITAL |
— Это тоже издержки работы. Не бери в голову, хорошая еда и сон мигом приведут меня в порядок, — улыбнулся я.
— Я тебе постелила на кушетке. На ней обычно спят наши гости. Поужинаешь и сразу на боковую. Завтра у тебя трудный день.
— Спасибо, Катя, — поцеловал я сестру.
Сытный ужин подействовал на меня круче любого снотворного. Стоило огромных усилий раздеться, перед тем как бухнуться на тахту. Тело было ватным, мозг просто цепенел. Теперь я понимал, что чувствуют звери перед тем, как впасть в спячку.
Вырубило меня сразу, как только голова коснулась подушки. Словно кто-то нажал кнопочку «выкл».
Проснулся, как водится, с первыми петухами. Я и в прошлой жизни не был соней, хватало пяти-шести часов сна в сутки. Чтобы не ворочаться и не будить любимую и Дашку, выходил на кухню, пил кофе и читал, причём неважно что: книги, газеты, журналы, этикетки на упаковках, любой печатный текст. Когда на кухне появился маленький телевизор, я включал его только когда все уже встали.
Чуть попозже, после покупки смартфона, пробегал глазами новости в Интернете.
Я, кстати, заметил, что несмотря на тот бешенный темп, который приняла моя жизнь в новом теле, мне вдруг стало не хватать информации или, как говорят — контента. Я осознал это не сразу. Информационный шум, а если быть точнее — мусор, оказался тем самым наркотиком, без которого постепенно начинало «ломать».
Наверное, понадобится какое-то время, чтобы мозг перестроился и смог адаптироваться к новым условиям.
Катя спала чутко. Стоило мне пошевелиться, как она встала, пожелала мне доброго утра и отправилась готовить завтрак.
После того, как Даша переехала к мужу, я успел забыть, что такое женское внимание. На душе сразу стало тепло. Боже мой, как это приятно, когда о тебе заботятся! Как много это стоит! И какой же счастливчик Александр, что повстречал Катю!
Не всем так повезло, как ему. Куча примеров стоит у меня перед глазами что в той, что в этой жизни.
На его месте я бы держался за Катю руками и ногами.
А я… я давно остался без своей «половинки», и, если бы не Дашка, даже не знаю, чтобы стало со мной. Вряд ли что-то хорошее.
— Катя, — позвал я. Когда пришёл на кухню.
— Что, Жора? — спросила она.
Поверх халата сестра надела передник и теперь хлопотала возле плиты.
— Ты случайно не знаешь, а этот Птахин женат?
— Случайно знаю, — усмехнулась она. — Он вдовец. Очень грустная история: жена скончалась при родах. Ребёнка тоже не спасли.
Птахин вдовец… Как и я.
Одна из связанных с ним версий, которая только что пришла в мою голову, с треском разбилась и осыпалась как стекло.
Самбур назначил встречу перед «Крестами» в тринадцать часов, но я вышел из дома пораньше. Тут тот случай, когда лучше подождать, чем опоздать. Решалась судьба Катиного мужа.
Смешно, но я даже не знал, как он выглядит.
Сестра перед тем, как я перешагнул за порог квартиры, подала мне узелок:
— Передай, пожалуйста, Саше. Я собрала для него маленькую передачку: еда, табак, чистые вещи… ну, в общем всё, что ему может пригодится. А это, — Катя протянула сложенный вчетверо лит бумаги, — моё письмо.
— Ты же понимаешь, что передачу обязательно досмотрят, а письмо будут читать? — спросил я.
— Понимаю. В передаче нет ничего запрещённого, а письмо не содержит интимных деталей или того, что может повредить Саше.
— Умница, — улыбнулся я. — Что передать на словах?
— Передай, что я его люблю, жду и очень надеюсь, что его невиновность будет доказана.
— Обязательно передам.
Во дворе меня ждал неприятный сюрприз. Стоило мне только покинуть чёрный ход и оказаться на улице, как сзади окликнули:
— Товарищ сотрудник уголовного розыска.
Голос был женский и принадлежал мадам, как я назвал её про себя, Цимлянской.
Я развернулся.
— Я вас слушаю.
У Цимлянской был грозный и напыщенный вид. Она стояла, уперев кулаки в бока и смотрела на меня как на врага народа.
— Вы всю ночь провели в комнате Быстровой! — Она вела себя словно обвинитель на суде.
— Простите, даже если и так — вам какое дело до этого? — перешёл в контратаку я.
Всегда ненавидел столь бесцеремонных особ, любящих совать нос куда не надо. Таких персонажей всегда хватало с избытком в любое время, и пить кровь они умели лучше заправского вампира.
— Жилтовариществу всегда есть дело до поведения жильцов, — изрекла Цимлянская. — Думаю, пора ставить на вид вопиющий факт морального разложения гражданки Быстровой. Не успела, значит, мужа отправить в тюрьму, как уже закрутила роман с новым хахалем.
— Слушайте, вы, гражданка Цимлянская! — разозлился я. — Кто дал вам право судить других людей? Шли бы вы в известное место по известному адресу, пока я не прищемил ваш слишком любопытный нос.
— Да как вы смеете! — взвизгнула она. — Вы грубиян и хам! Вам не место в уголовном розыске! Я обязательно сообщу о вашем поведении начальству!
— Пиши хоть в спортлото! — взорвался я.
Сейчас меня не волновало, что Цимлянская даже представления не имеет, куда я посоветовал ей обратиться. Наглость и беспардонность мадам вывели меня из равновесия. Ещё немного, и я бы послал её по матери — в искусстве выражаться опер способен заткнуть за пояс портового грузчика или матроса.
— Всё! Моё терпение лопнула! — воскликнула Цимлянская. — Я прямо сейчас отправляюсь к товарищу Лапину в жилотдел. И если он не примет все меры по срочному выселению гражданки Быстровой из незаконно занимаемой площади, дойду до самого верха!
— Да пошла ты! — ругнулся я и, развернувшись к ней спиной, пошагал прочь.
— Вы у меня ещё попляшете! — донеслось вслед. — Наплачетесь горькими слезами! И вы, и эта шлюшка.
Я резко развернулся.
— Ты, тварь! Ты кого назвала шлюшкой, а?
Цимлянская побледнела, но не струсила. Женщина оказалась не робкого десятка, а может ей были слишком нужны квадратные метры Катиной жилплощади и ради них она была готова нырнуть хоть в омут с головой:
— А вам непонятно? Совсем страх и совесть потеряла, мужиков к себе таскает!
— Значит так, — сквозь зубы прорычал я. — Ещё раз назовёшь Катю этим словом, я тебя урою! И запомни раз и навсегда: я не хахаль, а родной брат Екатерины Быстровой.
Наверное, это было ошибкой с моей стороны представляться этой расчётливой скотине в юбке. Цимлянская зло ощерилась.
— Ах, вот оно что… Жаль, сразу не рассмотрела ваши документы. Не удивлюсь, если они того — фальшивые!
— Документы настоящие.
— А ну — покажите ещё раз! — потребовала Цимлянская.
— Обойдёшься! — буркнул я. — И я тебя предупредил.
— Ага, ага, — закивала та. — Испугали до ужаса. Определённо, товарищ Лапин узнает сегодня много интересного.
— Да иди ты со своим Лапиным! — плюнул я.
— Ой, ой, какие мы грозные! Катитесь колбаской по малой Спасской гражданин! А я прямо сейчас отправляюсь в жилотдел, — засобиралась та.
Настроение было напрочь испорчено. А ведь утро начиналось так хорошо, так многообещающе…
Мадам явно не собиралась пускать слова на ветер. Если обещала настучать загадочному товарищу Лапину, так и сделает. А это предвещало новую порцию неприятностей для Кати. Как бы не пришлось по серьёзному схватиться за её жилище — нравы в это время особые. Жильё могли отобрать даже у командировочного, который долго отсутствовал по месту регистрации. Что говорить про супругу арестованного преподавателя… И мои нездешние «корочки» ничем не помогут, если только подключить парней из петроградского угро…
Нет, тоже не вариант. Хочешь сделать что-то хорошо — сделай сам.
Обстоятельства складываются так, что мне волей-неволей придётся внести коррективы в планы на сегодняшний день. Если жильё Быстровы получили по линии военного ведомства, надо провентилировать этот вопрос с начальством Александра. Может там найду поддержку.
Решено, сразу после «Крестов» поеду в эту самую военшколу, где он преподавал. Заодно попробую там поводить клювом — может, нарою что-то полезное.
Взять того же Вадима Борисовича Птахина — ну не верю я, что этот господин хороший от чистого сердца озаботился бедами арестованного сотоварища. Не тот типаж. Есть, есть тут какой-то свой интерес. Это во мне не говорят, а просто кричат знание человеческой психологии и оперская чуйка.