настоящему счастливых глаз…
Все чаще мне кажется, что такие глаза
бывают только у моделей на рекламных
плакатах…
72
…Ритм становится все более настойчи-
вым, и я уже не могу ему не
повиноваться…
I like a big car’s, because I’ m a big star!....
Мне неважно, о чем поет солист… Мне не-
важно ничего в этот момент…
Две девушки с двух сторон от меня изви-
ваются в ритме этой музыки…. Одна все
ближе…я уже ощущаю ее кожей…
Здесь никого не волнует, кто ты – мы все
часть единого целого… Толпа подростков
под сотней разноцветных огней…
Растворяюсь в этой музыке, откинув назад
голову и просто двигаясь… тело само со-
вершает какие-то движения, и единствен-
но, чего я сейчас хочу –не останавливать-
ся… Мне неважно, как я выгляжу в этот
момент… Меня не волнует и то, что рань-
ше я изучал строго классические танцы…
73
Мертвая музыка, исключительно по прави-
лам двигайся, будь хорошим мальчиком…
Перестань быть собой.
Это называется «хорошим воспитанием».
Пусть лучше у меня не будет никакого
воспитания вообще – я не хочу становить-
ся штампованным «хорошим мальчиком»,
лучшим выпускником школы, потом таким
же – престижного ВУЗа…
Отец недоволен происходящими со мной
переменами. Он ждет подчинения. Я же
отказываюсь подчиняться.
Я просто хочу быть собой. Разве я хочу
слишком многого?
… Через десять лет один взгляд на эти
строчки будет причинять нестерпимую
боль. Но это потом…
А сейчас…сейчас есть только музыка, за-
вораживающий ритм, размеренные движе-
74
ния, девушки, покачивающиеся со мной в
такт…
И я чувствую себя…свободным.
***
…В детстве я очень хотел собаку. И то,
что я помню отчетливо – мне очень долго
не разрешали ее завести. Кстати, именно
из-за этого я и перестал верить в доброго
Боженьку, живущего где-то там на Небе-
сах и внимательно слушающего просьбы
хороших детишек…
…Это было за пару дней до начала Ново-
годних каникул. Мой заклятый друг и веч-
ный соперник Миша Козлов – скрипач, от-
личник, гордость школы,- принес в класс
щенка.
Мише было дозволено все – потому что
его мама регулярно таскала подношения
75
нашей классной руководительнице, но я,
наивный, тогда еще этого не понимал.
Это была самая обычная такса – может
быть, даже не слишком породистая… Но
мне было все равно. Это была самая на-
стоящая, живая собака. Разве что-то еще
нужно для счастья в наивные девять лет?
Я был тогда –пока еще был!- хорошим
мальчиком. Прилежно учился. Удивитель-
но, но у меня не было ни одной четверки –
такой идеальный мальчик-зайчик, круглый
отличник. В аккуратно выглаженной руба-
шечке и строгих черных брючках.
Как же я ненавидел эти гребаные
брючки… Меня ожидала хорошая порка
дома, если бы я осмелился их порвать…
Мне хотелось сжечь их в костре на заднем
дворе школы –что я и сделал по оконча-
нии третьего класса…
76
Так вот, вернемся к нашим баранам.
Точнее, Козлову. Он со своим щенком на
первой же перемене был окружен толпой
почитателей, лучшим из которых – наибо-
лее
подобострастным,-разрешалось
погладить висячее ушко сонного жмурив-
шегося щенка.
Миша в один момент вознесся до небыва-
лых высот.
Стоит упомянуть, что вокруг него столпи-
лись все – кроме меня. Уже тогда я был
до одури гордым мальчишкой – в жизни
бы не стал пресмыкаться и унижаться
перед Козловым, даже если бы он принес
в класс целую корзину щенков разных по-
род.
А вот моя не дорогая и с того памятного
дня уже далеко нелюбимая классная дама
- Зинаида Сергеевна, - решила по-друго-
му. Ей не нравилось, когда кто-то «отры-
вался от коллектива».
77
-Тарас, ну не дичись, -потрепала меня по
волосам пухлая старческая ладошка , пах-
нущая тальком и духами. – Поиграй с ре-
бятами.
-Я учу урок,-демонстративно распахнув
учебник, буркнул Тарас.
-До урока еще десять минут,- ладошка
стала тяжелой и давящей. – Поиграй с ре-
бятами, Тарас.
Что мне оставалось? А что оставалось
Понтию Пилату?
С ненавистью глядя в спину учительнице,
я побрел к толпе почитателей Козлова и
его щенка.
-О, Тарас!- вроде бы даже обрадовался
мне Мишка. – Хочешь подержать
Рикардо?
Вот на последнем слове меня просто за-
морозило. Я бы стерпел все. Но не мог
стерпеть, что какой-то Козлов назвал свою
78
собаку моим любимым (на тот момент!)
именем.
Именем, которым я сам хотел назвать
свою собаку (когда она бы у меня появи-
лась.)
-Да нет, спасибо,-моя улыбка в тот мо-
мент казалась приколоченной к губам. –
Мало ли, вдруг у него лишай… Мне мама
не разрешает гладить незнакомых собак.
Толпа почитателей неожиданно поредела.
Лишаем пугали не только меня.
Козлов неожиданно покраснел и заморгал,
как разбуженный совенок. По его пухлым
щекам покатились крупные горошины
слез.
Я внутренне улыбался. Мне стало чуть-
чуть легче.
-Зинаида-а-а-а Сергеевна-а-а!- маленьким
бизоном взревел Козлов. – Он мою собаку
лишайной назвал!
79
Дальше события разворачивались с поис-
тине космической скоростью. Мне даже на
минуту показалось, что я сплю.
Вместо того, чтобы отправить Козлова с
его вшивой собакой домой, Зинаида Сер-
геевна решила наказать Тараса! И мало
того, что наказать –меня заставили при-
людно… извиняться…перед Козловым.
Я смутно помню, что произошло дальше.
Кажется, я что-то орал в свою защиту. Го-
ворил, что никому, -кроме Козлова!,-не
позволено приносить в класс собак. Вспо-
мнил мамины слова о том, что у нее ал-
лергия на собачью шерсть, а стало быть -
может быть и у меня! И я умру от отека
легких – разве так можно поступать с жи-
вым человеком?
Меня никто не слушал. Я понял это в тот
же миг, когда мне, раскрасневшемуся от
80
крика, влепили несильную, но до черта
обидную пощечину.
-Извинись перед Мишей, Тарас. И если у
твоих родителей нет денег, чтобы ку-
пить тебе щенка, не нужно завидовать
тем, кто это сделать может! –веский
довод, как ей казалось.
Тарас не был бы Тарасом, если бы сде-
лал то, что от него ждут.
Я кинулся к своей парте, схватил порт-
фель и был таков. На бегу я вытирал сле-
зы – они сами текли, и унять их у меня по-
чему-то не получалось.
Было больно, противно… да я тогда был
еще слишком мал, чтобы понять, как же
сильно меня унизили – и унизили ни за
что.
Дома я кинулся в свою комнату и уткнулся
носом в бок старого Васьки - толстого си-
амского кота, которого мне подарили на
81
пятый день рождения. Васька сочувствен-
но урчал и слизывал катившиеся по моим
щекам слезы.
Так я рыдал до тех пор, пока в комнату не
вошла расстроенная чем-то мама.
-Ты зачем из школы убежал?- тихо спро-
сила она. Икая и поминутно вытирая соп-
ли, я вкратце рассказал ей о случившем-
ся. Мама окаменела. Ничего не сказала,
погладила меня по спине и ушла из дома.
Потом я узнал, что она ходила в школу, но
чем закончилась ее беседа с Зинаидой
Сергеевной – я не имею понятия.
…Вечером того дня я лежал в темноте,
смотрел на елку, тихо мигавшую огонька-
ми. И просил Бога : « Если ты есть, сде-
лай так, чтобы мне подарили собаку! Хоть
какую собаку! Я сам буду за ней ухажи-
вать… Я все-все буду делать с ней вме-
сте! Боже, я же так стараюсь быть хоро-
82
шим… Если ты это исполнишь, я никогда-
никогда больше ни о чем тебя не попро-
шу!»
Я молился так про себя до тех пор, пока
незаметно для себя не уснул.
Утром первого января я вскочил и кинулся
к елке, в душе мечтая услышать задорное
тявканье. Но… меня ждало глубокое разо-
чарование. Там были только конфеты и
какие-то глупые, совершенно не нужные
мне игрушки.
Тогда я понял, что Бог –это такой же об-
ман для детей, как рассказы о равенстве
учеников в школе и байки о том, что детей
находят в капусте…
…Лишь спустя много лет я узнал, что у
мамы и правда была жесточайшая аллер-
гия на собачью шерсть… Но тогда мне
этого никто объяснить не смог.
***
83
…Правда, удивительно –из каких мело-
чей порой складывается Личность?
Там предали. Там обманули. Тут сделали
больно. И человек, как улитка – все глуб-
же заползает в свой панцирь, отказы-
ваясь даже мягкие рожки наружу высовы-
вать.
Прочитанная в нужный момент книга.
Запавшее в душу стихотворение.
Просто фильм –который неожиданно
даже для тебя произвел сильное впечат-
ление…
А главное –это музыка. Именно она де-
лает основную работу. Она отражает
душу твою, твою суть – то, что ты
слушаешь, это то –что ты есть!
Жаль, что я так поздно это понял…
Ты собираешься из маленьких кусочков,
будто мозаика. Твое прошлое. Твои
84
воспоминания. Твои победы и неудачи.
Все это делает тебя – тобой.
Только вот этот фундамент…его же
уже не поменяешь.
Их уже не вернуть…А мне не
вернуться…
Только в мыслях я могу возвращаться в
свое прошлое. Но даже в мыслях я не
могу его изменить…
САМОВЫРАЖЕНИЕ?...
85
Если это можно так назвать…
***
86
Замер троллейбус в троллейбусном парке
Перепутал механик провода по запарке
Выключив лампочки в сорок электросвечей
Люди ночами делают новых людей
Такие тонкие стены из цветного картона
В светло серых дворцах из стекла и бетона
Доверяя всему, что плетут из дневных новостей
Люди ночами делают новых людей
Люди кричат, задыхаясь от счастья
И стонут так сладко, и дышат так часто,
Что хочется двигаться с каждой секундой быстрей
Делая, делая, делая новых людей
Думают люди в Ленинграде и Риме,
Что смерть-это то, что бывает с другими,
Что жизнь так и будет крутить и крутить колесо
Слышишь, на кухне замерли стрелки часов
Но ничего, ничего-погрустит и забудет
Через время появятся новые люди
87
Едут троллейбусы без габаритных огней
Люди ночами делают новых людей
Люди кричат, задыхаясь от счастья
И стонут так сладко, и дышат так часто,
Что хочется двигаться с каждой секундой быстрей
Делая, делая, делая новых людей
Людям так нравиться делать новых людей…
Эту песню я стал слушать в последнее
время на постоянном repeat. Мне все вре-
мя кажется, что я упускаю какой-то важ-
ный, скрытый между строк смысл…
Но потом я просто забиваю, и брожу по
зимним заснеженным улицам…И просто
слушаю… Иногда подпевая –тихо, вполго-
лоса, чтобы никто не услышал…
За спиной в рюкзаке лежит фотоаппарат –
мое последнее увлечение. Я бездарный
фотограф.
88
Но мне это нравится.
Точнее… я бездарный фотограф, которо-
му удается только откровенная эротика.
Моделей с каждым днем становится все
больше и больше, но мне не нравится это.
У них слишком циничные лица. Нет эроти-
ки. Нет мягкости. С виду –обычные девуш-
ки. Но почему же эти маски слетают без
объективом камеры, и обнажается их ци-
ничная натура? Их суть дешевых потас-
кух, которым нравится так самовыражать-
ся?
Они вертятся на дешевых шелковых по-
крывалах, они бесстыдно раздвигают
ноги, они согласны что угодно засунуть
внутрь себя –от огурца до фаллоимитато-
ра, и им…это нравится.
Более того- они получают от этого удо-
вольствие. Если бы я позволил им –в про-
89
цессе мне делали бы и минет, чтобы было
«больше достоверности».
Даже искусство – они и то опошлили, уни-
зили…втоптали в грязь.
От отчаяния я сбегаю в никуда. Я прячусь
от настойчивых телефонных звонков. Я
просто гуляю по заснеженным улицам –до
тех пор, пока от мороза не начинают не-
меть щеки, так сильно, что я перестаю их
чувствовать.
В голове крутится навязчивая мелодия.
Эта песня стала моим вечным спутником
–по крайней мере, она не раздражает так,
как звучащая из каждого проезжающего
мимо автомобиля электронная дрянь.
…нет смысла…нет сути…пустая музы-
ка…пустые лица…ничего не выражаю-
щие глаза…
Это болото засасывает меня все глубже.
Я пока еще как-то барахтаюсь, еще пыта-
90
юсь сопротивляться – но неизбежное все
ближе, и скоро я начинаю терять себя…
Я устаю от этих прогулок. Устаю прятать-
ся. Я вновь возвращаюсь к своим «моде-
лям», но уже без камеры, и они играют
уже не перед объективом.
На этот раз я привожу с собой оператора
и мы просто долго и со вкусом трахаемся.
Перед камерой.
Я единственный из всех одел маску- мне
не очень-то хочется быть узнанным…
Это новый этап развития – я потакаю сво-
ему внутреннему эксгибиционисту. Я
вижу, как они наслаждаются происходя-
щим, и постепенно растворяюсь в процес-
се, древнем, как сам мир…
Но в этот раз все по-другому. Я чувствую
все так обостренно, будто принял внутрь
горсть разноцветных таблеток.
91
Но с травкой, да и с таблетками –я давно
завязал.
Есть какой-то кайф в происходящем…
Они еще не понимают, какое мощное ору-
жие будет вскоре у меня в руках. Да я и
сам пока еще толком этого не осознаю.
Мы просто сплелись втроем в стонущий
клубок. Оператор пытается дрожащими
руками удержать камеру.
Я вижу его эрекцию с другого конца комна-
ты. Ты хочешь на мое место, а? Ну, иди…
Если бы я что-то чувствовал к этим двум,
я бы не стал ими делиться.
Но мне все равно.
Иди сюда…Они сейчас в таком состоянии,
что я в одиночку вряд ли удовлетворю их
как надо…
…И уже я стою с камерой и подбадриваю
увлеченных процессом «актеров» бодры-
ми выкриками…
92
-Глубже, глубже, засади ей!
Стоны, крики, вопли.. По-моему, под та-
блетками тут кто угодно –но не я… Третий
час пошел –а девочки до сих пор не могут
кончить…
Мы так никогда не остановимся…
…Через час я выключаю камеру и тихо
выскальзываю из комнаты. Дальше они
справятся сами. Мне нужно на воздух.
Меня тошнит от всего происходящего.
Хуже того – меня тошнит от себя….
Кассета какое-то время хранится у меня в
спальне. Пока однажды я не достаю ее
зимним холодным вечером и не пересмат-
риваю. Сперва на ускоренной перемотке,
потом –внимательно, разглядывая все
происходящее с каким-то непонятным мне
самому упоением.
Это даже…здорово. Местами. На девушек