Я поднялся на галёрку, постучался к Рыжей Мадам.
— Заходи, игрок.
Рыжая Мадам всё так же пила ром и раскладывала пасьянс. Теперь я понял, зачем ей карты. Старая колода уже поистёрлась, понадобились новые.
— Это твоей милостью нам нубы праздник устроили? — спросила она, не глядя на меня.
Надо же, и до её комнаты новость долетела. Непонятно только рада она ей или нет, но на всякий случай я попробовал оправдаться:
— Я всего лишь выполнял ваше задание. Я их с собой не брал, они сами увязались.
— Дерзишь?
— Как можно!
Мадам наконец-то повернулась ко мне.
— Молодец.
Опять не понял. За что молодец? За то, что не дерзю или за то, что сами увязались?
— Ради вас хоть на Северный полюс.
Она посмотрела на меня как на раненного и сказала:
— Колоду отдай.
Да ради бога.
Вы потеряли «Колода игральных карт»
Задание «Принести колоду карт» выполнено
Вы получили опыт 20 ХП
Вы получили «Кинжал Дамьена»
Находясь в руке Робера Дамьена, этот кинжал оцарапал богопомазанный бок Людовика Возлюбленного, благодаря чему в клинке сосредоточилась часть священных королевских сил. К сожалению, сей богопомазанник особыми талантами не блистал, поэтому не надейтесь на многое…
Кинжал я сразу перевёл в оружейный слот на правую руку, и увидел выплывшую подсказку характеристик: ловкость +1, сила +1, урон 8-10. Немного, но всяко лучше моей ржавой заточки.
— Какое следующее задание, госпожа?
От раза к разу, награда за выполненные задания увеличивалась, и меня это начинало раззадоривать.
— Торопишься куда-то, игрок?
— Как вам сказать… Нравится мне. Втянулся.
— Сядь.
Я послушно присел на краешек стула, и многозначительно посмотрел на ром. Мадам неодобрительно покачала головой и отодвинула бутылку подальше. Жаль, я надеялся, что она каждый раз будет угощать меня этим прекрасным напитком.
— Все предыдущие поручения были подготовкой к настоящему испытанию, — заговорила Мадам, не отрывая взгляда от карт. — Ты должен создать группу…
— Создал уже.
— …и найти вход в катакомбы…
— Нашёл уже.
— Ты можешь помолчать? — Мадам затряслась и с размаху хлопнула ладонью по столу.
— Простите, — потупился я.
Мадам лихорадочно повела рукой, схватила бутылку и хлебнула из неё дважды.
— Ещё раз перебьёшь меня…
Я вжал голову в плечи.
— …и я тебя накажу!
Она сделала ещё один глоток и вытерла губы о рукав платья. Вот уж не думал, что её так легко вывести из себя.
— Создашь группу и найдёшь вход в катакомбы! — даже после трёх глотков рома она не могла успокоиться. Голос её вздрагивал от рвущегося наружу негодования, а глаза прожигали дыру в моём черепе. Но я молчал, даже не шевелился и серьёзно размышлял о том, что мимикрия — наиболее удобная форма защиты в общении с Рыжей Мадам.
Наконец она успокоилась и изобразила на лице подобие улыбки.
— Расслабься, игрок, совсем уж ты напугался, — я облегчённо выдохнул. — Но больше меня не зли! — я кивнул.
— То, что создал группу — хорошо. Катакомбы как нашёл?
— Когда искал герра Рыночника. Эльза…
— Опять Эльза не в своё дело суётся! — всплеснула руками Мадам. — Ладно. Но к ней больше не ходи. Идите к Старому Рыночнику, он вам подпол откроет. Добудешь мне бубен погремушника.
Вы получили задание «Принести бубен Пещерного погремушника»
Вы получили пять серебряных монет
Что? Сколько?
Я сунулся в мешок. Так и есть — вот они пять блестящих сереньких кружочков с красивой чеканкой на обеих сторонах. С ума сойти! Не успел получить задание, а награда уже нашла героя. Может и не ходить теперь ни в какие катакомбы?
— Это тебе задаток на покупку обмундирования. Аванс. Купи себе что-нибудь стоящее, — осадила мои размышления Мадам. — Потом вычту из общего жалованья.
Тоже неплохой вариант. Если таков аванс, сколько же под расчёт выйдет? Обычно предоплата составляет треть от общей суммы, получается, за выполнение задания нас ждут десять… Господи!
— Ты прошлую ночь в зале спал?
— Где? — голову мою занимали подсчёты будущих гонораров, и я не сразу понял, о чём говорит Мадам.
— В Караганде!
— Ах да, пардон. В зале, в зале. Где ещё? Сами понимаете, ситуация с нубами очень сложная, жить в бараке я не могу. А в зале поспокойнее.
— Вниз спустишься, скажи любой разносчице, чтоб стол отдельный тебе отвела, и чтоб денег за пиво не спрашивала.
— Это тоже аванс?
— Это кредит. Потом за каждый медяк с тебя стребую.
Глава 6
Я спустился в зал. Свободных столиков не было, но приказ Мадам, есть приказ Мадам. Я подманил разносчицу.
— Госпожа велела столик для меня отдельный отвести, да чтоб кормили и поили от пуза.
Разносчица послушно кивнула.
— Какой столик предпочтёт господин?
Я указал в сторону камина.
— Тот.
Разносчица взмахнула передником и умчалась выполнять поручение, даже не удосужилась перепроверить мои слова. Видимо, подобные моменты уже случались. А я выцепил взглядом небритого оборванца возле входных дверей. Там постоянно крутились те, кто хотел выпить, но возможности не имел, и за небольшую благодарность были готовы выполнить любое разумное пожелание заказчика.
— Брат, — окликнул я его, — Дизеля из третьего барака знаешь?
— Как же не знать.
— Кружку пива, если скажешь ему, что Соло ждёт его и Курта в «Рыжей Мадам». Срочно.
— Пиво вперёд.
— Пиво после.
— И воблу. За срочность.
— Договорились.
Разносчица тем временем освободила стол и протёрла его.
— Желаете застелить столешницу скатертью?
Я отказался.
— Как только придут мои друзья, сразу пива подашь — игристого, и сосисок. Ну и там горчицу, и прочие приправы, в общем, сама знаешь.
Разносчица мотнула головой и упорхнула на кухню.
Я сел спиной к камину. Справа было окно, слева барная стойка, а прямо входные двери. Так я могу контролировать весь зал. Я буду видеть всех входящих-выходящих, коридор галёрки, кухню, и вовремя среагирую, если вдруг что-то пойдёт не так. Если вдруг возникнет опасность…
— Здравствуй, Соло.
Пока я размышлял, к столу подошла Уголёк. Я не заметил её, иначе не выглядел бы сейчас краснеющим идиотом.
— Можно я присяду?
Я жестом указал на стул. Язык мой словно раздулся от робости и отказывался двигаться. Уголёк села на краешек стула и выпрямила спину.
— Соло, ты меня избегаешь?
— Почему избегаю? — наконец обрёл я дар речи.
— Утром ты посмотрел на меня так, словно я тебя предала. И после выступления не подошёл. Я сделала что-то не так? — она выдержала паузу. — Если я сделала что-то не так, ты скажи. Мне ещё многое здесь непонятно, мне нужны советы.
Что я должен был на это ответить? Что утром я причислил её к проституткам, а сейчас приревновал к поклонникам?
— Я не хотел тебя обидеть. Если я обидел тебя… — залепетал я. Хорошо, что в зале освещение не яркое, иначе Уголёк расхохоталась бы, увидев мои пунцовые щёки. Впрочем, кажется, она и без того их увидела. — Чем ты занимаешься? — спросил я, перескакивая на другую тему.
— Сначала Мадам велела мне убирать комнаты на втором этаже, а когда услышала, как я пою, велела петь для посетителей. Тебе понравилось, как я пою?
Я кивнул.
— Да, очень понравилось. Я не вот какой музыкант, да и со слухом у меня слабовато, но я ещё не слышал, чтобы кто-то пел так же хорошо, как ты.
Уголёк улыбнулась, её ледяные глаза вспыхнули ярко-синим.
— Спасибо, мне приятно услышать такие слова от тебя. Правда. Очень приятно. Хочешь, я спою ещё?
— Спой.
Она встала, сложила ладони на груди и запела. Вот так сразу, без подготовки, и весь зал разом обернулся к ней, а с улицы в трактир повалил народ.
Если я хоть что-то смыслю в музыке, то это был романс. Красивый, чистый и… и у меня просто нет слов, насколько он мне понравился. Подёнщики — эти жёсткие мужики, чьи мысли занимают только пиво и похоть, вытирали глаза, делая вид, что туда соринка попала. Ага, попала, Угольком зовут.
К девчонке вновь потянулись поклонники. Окружили её, сдвинули стол. Кто-то не поленился сбегать к реке и принёс тощий букет лютиков. На галёрке я заметил Мадам. Она стояла, облокотившись на перила, немного сгорбленная и растроганная. Если она и жалела, что повелась нам мои уговоры принять под защиту Уголёчку, то теперь эти сожаления ушли прочь.
Отбившись от поклонников, Уголёк вернулась ко мне.
— Ты стала знаменитостью, — констатировал я.
— Значит, с голоду не умру, — улыбнулась она в ответ.
— Не умрёшь, — согласился я. — Опыт тебе за это капает?
— За каждое исполнение одна единица. Сегодня я получила целых десять единиц. Сколько надо для второго уровня?
— Вообще, сто. Но с каждым новым уровнем сумма будет удваиваться. На песнях ты никогда не прокачаешься.
— И как быть?
— Иди ко мне в группу. Даже ничего не делая, опыт всё равно будет тебе капать.
— Это хорошая идея.
Игрок принял приглашение. Имя: Уголёк. Первый уровень. Человек. Стрелок. Искусница
Вот почему её голос так привораживает. Она искусница! Пожалуй, это первая профессия, которая оказалась востребованной в Форт-Хоэне.
— У нас пополнение? — хмыкнул над моим ухом Дизель и добавил не без иронии. — Этот рекрут симпатичнее того толстого немца, который целый день таскался за мной по болотам.
— От-т-т-т… — затянул Курт.
— …немца слышишь, — закончил за него Дизель.
Торопливо подошла разносчица, поставила три кружки с игристым, другая принесла полную миску истекающих жиром жареных колбасок. Дизель смотрел на них широко раскрытыми глазами и наматывал ус на палец.
— Ты в лотерею выиграл или клад нашёл?
— За всё это нам придётся заплатить. И возможно, жизнями.
— Ага, — кивнул Дизель, подвигая миску ближе к себе. — Куда идём?
— Для начала в лавку оружейника. Мадам презентовала пять монет серебром, нужно немного приодеться.
Дизель промычал что-то, рот его был занят колбасой. Курт не отставал. Изголодались. От соседних столов на нас поглядывали подёнщики, позволить себе сардельки мог не каждый.
Я есть не хотел. Чтобы поднять уровень сытости мне хватало пива. Я бы лучше послушал пение Уголёчки, но она, нанизав колбаску на вилку, ела.
— Как вкусно, — увидев мой взгляд, смутилась она. — У меня всё красное перед глазами и слабость…
— Это голод, — объяснил я. — Надо повышать сытость, иначе умрёшь.
— Ты снова спасаешь меня от смерти.
— Видимо, такова моя участь.
После ужина Уголёчек ушла. Петь она больше не стала, и своим отказом расстроила большую часть посетителей трактира. А мы до поздней ночи сидели за столом, обсуждая предстоящий рейд. Я как можно подробнее описал танкам на кого мы идём, как это выглядит и чего от этого можно ждать. Курт молча кивал, Дизель прихлёбывал пиво. Мне кажется, ему было всё равно, что я говорю. Он был счастлив, никогда раньше ему не доводилось пить столько игристого за чужой счёт.
Утром мы двинулись в обход лавок. Дизель предложил сходить на рынок, там можно было задёшево найти вполне приличный шмот. Подёнщики не обременяли себя лишним лутом, и спешили избавиться от него. Я отказался. То, что в понимании Дизеля было приличным, на поверку оказывалось серой дешёвкой.
Цены в лавках, конечно же, убивали. Наповал. Тех пяти серебряников, которые я получил от Рыжей Мадам, могло хватить разве что на экипировку одного из нас. Мы переходили из лавки в лавку, возвращались, уходили, снова возвращались и никак не могли решить, на что именно потратить деньги. Наконец договорились, что на шмот тратиться не будем, а возьмём только оружие. Для Курта мы присмотрели небольшой щит в виде полумесяца наподобие фракийской пелты[6]. Плетёный из ивовых прутьев, обтянутый кожей, он давал двухпроцентное поглощение урона и добавлял плюс три к выносливости. К нему же подобрали короткое копьё по типу фрамеи[7], хотя балансировка его скорее подходила для рукопашного боя, чем для метания. Курт остался доволен таким выбором.
Дизель примерялся долго. Он хотел что-то более мощное, гоплон или скутум[8], но денег хватило только на щит из тонкослойного дерева, обитого по краю медной полосой и усиленного умбоном. Поглощение урона он давал четырёхпроцентное и увеличивал силу на пять, но накладывал штраф на ловкость. Свою секиру и старый щит Дизель обменял на стальной топор с оттянутым, как борода, лезвием. По его светящимся глазам я понял, что он давно мечтал о таком.
От оружейников мы перешли в аптеку. Рейд без хилок всё равно, что пиво без алкоголя — ощущение натуральное, а толку никакого. Я долго присматривался к шприцам, таблеткам, мазям и прочим лекарским штучкам, способные полудохлого вояку за секунду превратить в нормальную боевую единицу, и жалел, что с нами нет Шурки. Шурка — лекарь, и все эти препараты в его руках становились более действенными. Он лучше знал, что и когда использовать и использовать ли вообще.
— Вы ко мне на экскурсию пришли? — спросил аптекарь. — Если ничего не покупаете, отойдите и не мешайте другим.
Цены кусались не в пример сильнее оружейных. Ценники за шприцы начинались от пятидесяти медяков и уносились в далёкие серебряные дебри. У меня в мешке после предыдущих покупок оставалось двадцать монет. Я высыпал их перед аптекарем.
— За это можно что-нибудь получить?
Аптекарь смерил монеты неодобрительным взглядом и достал из-под прилавка пачку таблеток.
— Я так понимаю, лекаря среди вас нет?
— Нет, — подтвердил я.
— Тогда читайте внимательно инструкцию. Следующий!
Инструкция ограничивалась двумя фразами: «Для внутреннего применения. Восстанавливает десять единиц здоровья».
— Проще сосисками в трактире затариться. И пивом, — критически заметил Дизель. Курт кивнул, поддерживая.
— Вам бы только пожрать да нажраться, — огрызнулся я. — Весь кредит за вчера проели.
Тем не менее, в словах Дизеля истина присутствовала. Еда восполняла небольшое количество очков здоровья, но для полного восстановления пришлось бы забить ей все свободные ячейки в мешках.
Когда мы выходили из аптеки, на вечевой башне грянул колокол. Звук был похож на удар грома — резкий и раскатистый — в город въезжал барон Геннегау. Последний раз я видел его во время штурма, когда крестоносец крутился со мной на спине. Барон стоял на фланке и наблюдал за нами с интересом. На мгновенье я растерялся, ослабил хватку, и крестоносец отхватил мой мизинец.
Сейчас барон ехал верхом на широкогрудом гнедом жеребце. Булыжная мостовая звенела под его копытами и шла в диссонанс с мерными ударами колокола. Следом двигался отряд меченосцев и арбалетчиков. Даже здесь, вне крепостных стен, они казались непобедимыми — закованные в железо люди прикрытые белыми плащами с красными крестами. Не понимаю, на кой чёрт мы пытались штурмовать замок, если и на открытом пространстве у нас против них нет ни шанса?