— Конечно, брат Блоу, даю слово! — я весь покрылся мурашками, от того, что мне сейчас предстояло узнать тайну безопасного перехода силы.
— Ты когда-нибудь видел, как люди повышают уровень?
— Да! — мне вспомнилось перекошенное лицо Тигерта с пеной у рта, и я поежился.
— Так вот Кай Фаэли, в тот момент, когда человек не выдерживает и дает слабину — есть вероятность того, что сколит поглотит его жизнь. Но существует небольшой промежуток времени, в который можно безопасно прервать переход, если он не пошел так, как нужно. Он очень мал, меньше половины секунды. И чем выше уровень сколита, тем меньше становится это время. Твоего друга Юфина на пятый уровень Силы привел именно я. Дальше ему повышаться опасно, потому что, даже со своей скоростью, я могу не успеть выдернуть из его руки глеверитовый стержень.
— То есть вы, — я так и не смог приучиться назвать этого человека на "ты", — Прервете процесс, если он будет угрожать моей жизни?
— Совершенно верно, Кай Фаэли. Ты получишь свой третий уровень, но вот познать новые способности тебе придется самому. Увы, я так и не смог разыскать никакой информации об обладателях Силы, подобной твоей.
— Я готов, профессор! — моя рука легла на стол перед ним, — Начинайте.
— Не торопись. Корлин должен был передать тебе мой амулет-гаситель, он у тебя с собой?
Я кивнул головой и снял подвеску с шеи. Ученый отдал его Ставеру, который встал, отнес его подальше и повесил на сук одинокого дерева, чтобы он не мешал проведению ритуала.
Монтис Блоу поместил трилит в чашечку переходника и металлические щупальца тут же плотно обхватили камень со всех сторон. Ученый выдохнул, сконцентрировался и быстрым движением воткнул устройство в мою руку.
А потом произошло невероятное…
Сколит третьего уровня ярко вспыхнул, ослепив всех вокруг. С ним произошло тоже самое, что и с маленькими камнями, которыми я привык восстанавливать свою энергию.
Мои "муравьи" значительно быстрее, чем раньше, устремились к глазам и начали трудится, стараясь быстрее восстановить зрение. И когда ко мне наконец-то вернулась способность видеть, я обнаружил своих ошеломленных наставников, которые тоже ослепли, и сейчас оживленно спорили между собой, а Ставер что-то на ощупь искать в своей сумке. Пока они приходили в себя, я решил попытаться ощутить свою подросшую способность и сконцентрировался.
Первое, что я отметил — это скорость, с которой Сила двигалась по моему телу. Она значительно быстрее реагировала на мой мысленный призыв, а "муравьев" стало теперь было как будто бы больше. Мой взгляд упал на глеверитовый переходник, который все еще торчал из моей руки. Я выдернул его и отправил Силу в ладонь которая сразу же начала зарастать с удвоенной скоростью, и менее чем через четверть минуты на этом месте была только гладкая кожа и следы крови. Это меня очень обрадовало, и подтолкнуло к новым экспериментам, но больше очевидных изменений я не обнаружил.
— И что же это все-таки было!? — Ставер первым прозрел, выпив содержимое какой-то склянки, и сейчас пытался открыть еще одну для профессора Блоу.
— Я не знаю, — Майер терпеливо дожидался своей очереди. — Но с этим парнем определенно что-то не так. Думаю, он уже сейчас готов поглотить квадрит.
— Никаких камней раньше, чем через год! — профессор часто моргал и по его прямому взгляду направленному на Майера, я понял, что он уже видит. — И никому не слова о том, что произошло здесь! Даже Кригеру, понятно?
Оба преподавателя дружно кивнули головой, а Блоу повернулся ко мне.
— Ты что-нибудь можешь рассказать о том, что ты сейчас устроил?
— Так всегда происходит, когда я подпитываю свою Силу маленькими камнями. Больше я ничего не могу объяснить.
— Хорошо. Жди здесь, — профессор умчался в лагерь, оставив после себя ветер, а через десять секунд уже вернулся с матрешкой.
— Клади на нее руки, Кай! — в его голосе чувствовалось волнение.
Я прикоснулся к стеклянной поверхности и все повторилось в точности, как в прошлый раз, вот только изумрудным свечением горели теперь не два нижних слоя, а три. Остальные семь слоев окрасились бледным зеленым цветом, только в этот раз он был чуть ярче. Возможно, это из-за того, что сейчас была ночь.
— Поразительно! — Майер разглядывал десятый верхний слой. — Брат Блоу, почему он светится?
— Если бы я это знал! — на лице ученого отобразилось легкое раздражение, перемежающееся с любопытством, — Я готов отдать все свои степени и звания, чтобы выяснить это!
Вдоволь насмотревшись на загадочное свечение, брат Блоу велел мне убрать руки с прибора, отчего за столом сразу стало темнее.
— Братья, еще раз повторюсь. То, что вы видели сегодня, должно остаться, между нами.
— А Юфину? Ему я могу сказать? Он мой друг и у меня от него нет секретов! — попытался уточнить я.
— Брату Стайму можешь, он в курсе моих способностей, — Блоу откашлялся, — Ему еще проходить со мной очередное повышение. Верит в меня больше, чем я сам.
— Он может пострадать? — забеспокоился я.
— Шанс невелик, Юфин уже давно ходит с пятым уровнем и, как никто из нас, готов перейти на следующий. Вероятность погибнуть в его случае не выше одной десятой.
— Вы главное успейте, господин профессор! — от волнения я забыл про правильное обращение.
— Сделаю все, что смогу! А теперь иди спать, Кай, нам с братьями нужно о многом поговорить. И не забудь забрать свой амулет.
Утром четвертого дня нас все-таки ослепили. Это зелье было самым противным из всех, что мне доводилось пробовать на вкус. Ставер постарался на славу, готовя его. В этот раз рвота настигла половину группы и даже Таю скрутило так, что мне пришлось отвернуться. А еще хуже было то, что нас не оставили в лагере, а отправили на прогулку. Зрение пропадало постепенно: сначала все вокруг стало расплываться, потом деревья и люди превратились в зеленые и серые пятна, а дальше пришла чернота.
В этот раз в лес направился весь преподавательский состав, который следил чтобы ученики не травмировались. Под воздействием амулета-гасителя моя Сила дремала и мне, как и остальным, пришлось свыкнуться с отсутствием самого главного чувства. Мы ориентировались на ощупь, постоянно сталкивались между собой, и скоро я заметил, что мое мировосприятие начало меняться. Необычайно четко стали различаться звуки вокруг: вот впереди кто-то наступил на сухую ветку, а я уже примерно представлял, где находится этот человек; а вот где-то наверху запела птица, и мне казалось, что я точно могу показать пальцем на нее. Изменились и запахи, они стали ощущаться намного острее и ярче. Даже моя кожа чувствовала легкие дуновения ветра, когда кто-то быстро проходил мимо. Вероятно, это преподаватели, только они могли двигаться с такой скоростью, потому что не пили это снадобье.
Я поймал себя на мысли, что мне нравится, происходящее вокруг. Теперь мне стало понятно, почему Кригер и Юфин так быстро определяли, что к двери с другой стороны кто-то подошел. Если это такая секретная методика, то я и дальше буду устраивать такие тренировки сам для себя. Надеюсь, Ставер мне не откажет выдать немного зелий из своих запасов. Мне хотелось научится слышать, видеть и обонять лучше всех!
А потом мы вернулись в лагерь и нам сообщили, что на сегодня занятия закончены, и, приблизительно к ужину, зрение должно вернуться обратно. Большинство ребят попросило отвести их к спальным мешкам, после чего они улеглись, чтобы не натыкаться ни на что вокруг и нормально отдохнуть. Мне же захотелось продолжить тренировки. Немного подумав, я снял амулет и отошел от него.
Моя Сила сразу же встрепенулась внутри, и разлилась по телу. Каким-то шестым чувством я ощущал, как она очищает мой организм от утренней порции жуткого зелья. Зрение начало приходить в норму: сначала появился только свет, потом вернулись пятна, в виде людей и лагерных построек, а затем мои глаза стали видеть как раньше.
Обрадовавшись, я побежал на полосу препятствий, которая была устроена неподалеку. Она была не такая как в школе — намного короче, но различные преграды стояли на каждом шагу. Для начала тренировок мной был выбран лабиринт из параллельных деревянных жердей, которые лежали горизонтально на небольших столбиках, высотою мне до груди. Я стоял и запоминал как они расположены, после чего закрыл глаза и попытался пройти через них.
Конечно же меня ничего не получилось. Мое тело постоянно обманывалось с расстояниями. Я чаще всего не доходил до поворота и разворачивался слишком рано, упираясь грудью в пружинящую боковую жердь. Впрочем, меня это сильно не расстраивало, и я раз разом повторял свои попытки. В какой-то момент ощутил спиной чей-то взгляд, обернулся и открыл глаза. Это был Корлин, который присел на небольшой пень и внимательно наблюдал за мной. Увидев, что я его заметил, куратор легонько кивнул головой, чтобы я продолжал и не отвлекался на него. К вечеру мне удалось пройти лабиринт полностью и не задеть ни одного препятствия.
Следующие три дня были повторениями предыдущих, за исключением одного. Теперь мы принимали по два зелья, под неуклонным надзором Майера и Ставера, а соответственно лишались сразу двух органов чувств. Самым сложным оказалось не видеть и не слышать одновременно. Оставались только обоняние и осязание. Нас поместили на чистую площадку без препятствий и поваленных деревьев, огороженную натянутыми канатами, и сообщили, что на ней нам придется провести целый день.
Для меня все это оставалось какой-то веселой игрой, и я не понимал, почему большинство учеников жаловались и страдали, ведь это действительно интересно — воспринимать этот мир по другому. Я настолько научился переключаться и сосредотачиваться на оставшихся органах чувств, что к вечеру уже начал различать людей как наощупь, так и по запаху. Удивительно, но Лаэлю вообще не понравились эти задания, хотя мне казалось, что он тоже стремится быть первым.
Поскольку это были последние вводные занятия и следующие такие тренировки уже планировались непосредственно в школе, я вечером прибежал к Ставеру и попытался выпросить у него несколько бутылочек этих зелий. Он расхохотался, а затем протянул мне горсть обычных каучуковых затычек для ушей.
— Ты не думал, что есть способ намного проще? Глаза можно просто закрыть, а это превосходно подойдет для ограничения слуха. Что касается обоняния, то держи, — он вытащил из своей сумки пузырек, — Это хеноя, она, как и камаиса абсолютно безвредна для здоровья. А вот зельями, которые лишают зрения и слуха, лучше не злоупотреблять. Будь моя воля, я бы их запретил, но задания требуют честного выполнения, а среди вас есть много любителей подсматривать и подслушивать.
Мне стало немного стыдно, что я сам не додумался до таких простых вещей, но все же поблагодарил учителя и забрал каучуковые беруши.
Седьмой день объявили выходным. Братья пригнали откуда-то огромною повозку, накрытую тканью, возле которой нас собрал Корлин сразу, как закончился обед.
— Братья и сестры! Если кто-то из вас уже определился со своим профильным оружием, рекомендую забрать себе экземпляр для тренировок. Со следующей недели вводятся ежедневные двухчасовые занятия по стрельбе из лука и кинжальному бою, а также часовая тренировка, посвященная исключительно работе с выбранным вами предметом. У нас есть специалисты по всем видам оружия. — С этими словами куратор откинул полотно и перед нами предстала груда старого списанного вооружения, на которую тут же накинулись ученики.
Девушек пропустили вперед, и сейчас, я с удовольствие наблюдал за Таей, которая смогла отыскать в куче этого хлама ржавую рапиру и теперь внимательно разглядывала ее, морща свой прелестный носик. Она осталась недовольна состоянием оружия и направилась в сторону преподавателей, где оживленно стала с ними о чем-то спорить.
Остальные девчонки разобрали приглянувшиеся им предметы и, вскоре, настала очередь парней. Лаэль, как и положено, сразу набрал себе охапку кинжалов и мечей, и отошел с ними в сторону. Он придирчиво осматривал каждый экземпляр, изучая их баланс, длину и вес.
— А ты чего стоишь, брат Фаэли? — сзади послышался голос Корлина, — Тебе тоже нужно выбрать.
— Я давно выбрал! Моим оружием будет стилет, и у меня даже есть свой. Правда он остался в школе. Я буду учится драться только им.
— Кай, стилет относится к группе кинжалов, так что тебе все-таки придется выбрать еще одно оружие. Более того, кинжал намного более универсален в бою. Стилеты пережиток прошлого, хотя я согласен, что эта вещица очень удобна в отдельных случаях.
Услышанное меня немного расстроило. Мне казалось, что обязательно должен существовать специальный "стилетный" бой. Но раз так… Я дождался, когда ученики разойдутся и залез на повозку.
Глаза разбегались от количества самых разных мечей, сабель, топоров и копий. Тут был даже странный шест, на концах которого с каждой стороны были закреплены широкие лезвия. Увидев мою заинтересованность, куратор пояснил:
— Это называется глефа, ей очень хорошо владеет брат Ветон. Ты хочешь выбрать ее?
— Не знаю, брат Корлин, я пока еще присматриваюсь.
— Выбирай меч и не мучайся! Универсальное оружие, проверенное веками. — К повозке подошел Майер с видом знатока и тоже стал наблюдать за мной.
В итоге, я перебрал кучу всего и совсем было отчаялся найти что-то интересное, когда мой взгляд упал на странный изогнутый предмет. Ржавый крестьянский серп? Но что он делает посреди оружия?
Мне стало интересно, и я попытался вытащить его, как вдруг обнаружил, что к нему приделана длинная цепь, больше мужского роста длинной. На другом ее конце болтался тяжелый металлический шарик. Мой мозг неожиданно выстрелил словом, которое я произнес вслух:
— Кусаригама.
— Это что за хозинвентарь? Откуда он взялся? — Корлин посмотрел на Майера, который, кажется, хотел задать аналогичный вопрос.
— Кусари… как ты это назвал? — Майер во все глаза рассматривал извлеченный мной предмет.
— Кусаригама! — Мы синхронно обернулись и обнаружили улыбающегося профессора Монтиса Блоу, — Простите господа, не удержался и подбросил эту штуку в телегу. Вы не оставите нас наедине с братом Фаэли?
Майер и Корлин кивнули головой и отошли.
— Почему ты выбрал это оружие? — ученый внимательно смотрел то на меня, то на предмет в моей руке.
— Я еще ничего выбрал, но мне очень интересно узнать, что это за штуковина! А еще интереснее понять, откуда я знаю, это слово.
— Идем со мной. — Монтис Блоу выдвинулся в лес к той самой полянке, где я получил свой третий уровень.
Я спрыгнул с телеги и, громыхая по земле цепью, последовал за ним. Когда лагерь исчез из виду, профессор остановился, немного осмотрелся и выбрал открытую полянку.
— Туда!
Дойдя до указанного места, он протянул мне руку. Я передал ему серп и с любопытством уставился на него.
— Вот эта часть, — он указал на серп, — Называется "кама", цепь именуется "кусари", а вот этот металлический груз на другом конце цепи зовется "фундо". Запомнил?
— Кама, кусари, фундо, — повторил я. Все эти слова мне казались знакомыми, но я точно помнил, что с подобным оружием мне еще встречаться не приходилось.
— Этим оружием можно сражаться как вблизи, так и на расстоянии. Я, конечно, не специалист, но… — он начал раскручивать цепь перед собой, постепенно удлиняя ее. Серп свистел в воздухе, а затем Блоу выпустил ее по диагонали вверх и ловко перерубил ей сук высоко на дереве. Это выглядело потрясающе!
— Вот это да! — мой голос звенел от восторга. — А еще покажете что-нибудь?
— Возьми его в руку, — он указал мне на только что срубленную ветку. Я выполнил его указание. — А теперь держи его руками, словно меч. Представь, что ты собираешься на меня напасть.
Я выставил палку перед собой, а профессор уже начал раскручивать цепь, только на этот раз в воздухе мелькал тяжелый шарик, который он называл "фундо". Неожиданно он бросил его в мою сторону, так что я дернулся, но Блоу потянул цепь на себя, и груз, обмотался вокруг ветки, даже не задев меня. Профессор дернул рукой, и мой деревянный "меч" оказался у его ног.