— Я иду в город. — Ответила дикарка. — У меня нет денег, так что с меня нечего взять. Скажите, где я нахожусь?
— Как это нечего? — Разбойник пододвинулся, обдав Тринидад ароматом чеснока. — Такой красавице всегда есть чем порадовать мужчину.
Рут вздохнула и решила дать глупцам шанс.
— Я из племени Моргов, что за Гремящими Холмами, иду присоединиться к армии Тринидада. Я училась всему, что показывал мне отец, и ищу случая применить свое умение.
В ответ её оскорбительно расхохотались.
— Мало ли краль строит из себя бойцов? А как до дела доходит…
Ущипнуть себя за зад Рут не дала. Скудное у нее было терпение, и оно лопнуло, как рыбный пузырь, сдавленный мальчишечьими пальцами. Руки все сделали сами, легко и привычно. Вынимая нож из второго, Рут мельком подумала, не заплести ли ей тонкие косы у висков, но эти хрюки не могли считаться настоящей победой. В напоясных кошелях у них были кое-какие деньги, по большей части мелкие, но в пояса и в жилетки были зашиты даже золотые. Также Рут разжилась двумя дрянными мечами, арбалетом и засаленным кожаным жилетом, годящимся чуть прикрыть рубашку. Конь у разбойников то ли был один на двоих, то ли второй пасся неподалеку. Тринидад содрала с убитого зеленую рубашку и засунула ее в пустую чересседельную сумку.
Спина коня была стерта в кровь, похоже, что ему привычней ходить в плуге, чем носить всадника, и Рут, никуда особо не торопясь, повела его в поводу.
К кострам она вышла уже под вечер. Возле самого тракта, у подножия разрушенного замка раскинулась ярмарка. Вдоль позвоночника пробежали мурашки. Она помнила этот замок, два года назад она сама руководила его осадой, а затем штурмом. Замок сопротивлялся отчаянно, и осатаневшие от злости варвары вырезали в нем всех, в кровавом угаре не щадя никого. Хозяевам помогали демоны, и Рут потеряла едва не треть своих людей, и если бы не подоспел Хольт с подкреплением, история шествия Тринидада по королевству могла закончиться гораздо раньше.
Рут сплюнула на землю и сотворила на себе охраняющий знак Утешающей, а на замке — проклинающий ведьмин. Знак Разящей она чертила на нем два года назад, перед боем.
Мимо туда и сюда сновали люди с пустыми или полными корзинами и мешками, зазывалы требовали посмотреть ткани, сладости, речной окатыш, оружие, посуду. Нищие ползали в пыли, открывая гнойные раны, настоящие и нет, показывая чудовищные культи, продажные девки хватали за руки, обещая научить славную воительницу ласкам, перенятым у воительниц войска Тринидада, чудесники глотали огонь, воры тянулись к кошельку.
Варварка устала после дневного перехода, ей хотелось есть и пить. Но сначала Рут заглянула к скупщику краденого и по дешевке сбыла ему мечи разбойников и арбалет. Коня тоже можно было продать, но она пока повременила, деньги были. Купив у торговки пирожок с мясом и кувшин пива, Тринидад присела на возу с сеном, пользуясь отсутствием владельца. Конь потянулся к жухлым веточкам и получил по губам.
Пиво было отменным, без кислинки, Рут удовлетворенно вздохнула и сжевала пирожок. Все бы было ничего, если бы прямо над ухом не надрывался владелец расшитой желтым и зеленым палатки, приглашая посмотреть заморскую диковину, привезенную из самого Ада, проходите, не скупитесь, единственная в своем роде зверюшка, кровожадная, но укрощенная. Тринидад сунула палец в ухо и потрясла, от воплей зазывалы в нем уже звенело.
В Аду действительно водились всякие диковины, но редко кто осмеливался снаряжать экспедиции в эту землю, из трех кораблей возвращался хорошо если один с половиной экипажа, поэтому торговцы шли другим путем: уродовали детей, нанимая ведьм, чтобы они изменяли человеческое тело до неузнаваемости, красили камни на счастье и продавали «заклятое» оружие.
— Тебя, что ли, ведьмам отдать? — Спросила Рут коня. — Ни на что ты не годишься, разве отвести на живодерню да шкуру продать.
Пирожок только раздразнил аппетит, и Рут купила еще яблок, щедро поделившись половиной с конем.
— Пошли отсюда, нечего здесь искать.
Сказать по правде, Тринидад надеялась высмотреть обоз, направляющийся в сторону Кастервиля, или присоединиться к отряду наемников, но ярмарка, видимо, вросла в землю здесь, и никуда двигаться не собиралась.
— Воительница, не проходи мимо! — Зазывала схватил ее за руку. — У меня есть чудо, равного которому не сыщешь во всем королевстве! Живой демон, таких сейчас не найдешь, все полегли в проклятом замке при штурме Тринидада, а этот сбежал, и Троеликая направила его ко мне!
Рут выдернула руку и пошла дальше, но порыв ветра, взметнувший край палатки, заставил ее переменить решение.
— Три монеты, моя госпожа, всего три монеты за возможность своими глазами увидеть чудо!
— Три монеты! — Возмутилась Рут, прикинув местный обменный курс, за одну монету было принято считать полновесный королевский серебряный. — На три монеты я могу купить ужин в придорожне и комнату с чистым бельем! А комнатная девка на сдачу согласится лечь ко мне в постель!
— Тут нет придорожни. — Торговец сложил губы трубочкой. — А один живой демон стоит тысячи комнатных девок.
Рут помялась, вздыхая, но все же вытащила три монеты и отдала торговцу, сделав вид, что любопытство в ней пересилило, да, сказать по правде, так оно и было. Балаганщик свое дело знал и в палатку пускал не всех подряд, давая людям как следует рассмотреть вонючую загаженную клетку со сгнившим сеном, червивую тушку зайца, лежащую у самого края прутьев, и то, ради чего Рут заплатила три монеты. Это действительно был демон. Не такой крупный, как Тринидад привыкла видеть, но настоящий демон, в этом не было сомнений. Он сидел, бессильно привалившись с углу клетки, когтистая лапа безвольно вытянулась на полу. Зазывала ткнул его палкой, демон даже не пошевелился, желтые глаза с вертикальными зрачками были открыты, но подернуты мутной пленкой.
— Что это? — Громко спросила какая-то девочка, тыкая пальцем в заячью тушку. — Зачем это?
— Демоны питаются падалью, свет моих глаз. — Объяснил торговец. — Они стайные животные и не выживают поодиночке. Я нашел ему самку, но он разорвал ее.
— Конечно. — Подала голос Рут. — Это гворт. Они спариваются только со своими. И не живут в неволе.
— К сожалению, я этого не знал. — Балаганщик покачал головой и поцокал языком. — Этот мерзавец отказывается есть. А какую вкусную дохлятину я ему приносил! Какие в ней были жирные сочные черви! Сам бы и съел!
Рут не слушала, разглядывая демона. Слово «гворт», по-видимому, ничего не сказало балаганщику, но Рут кое-что знала, Хольты хвастались, будто ведут свой род от адского племени холдов. Обычно демоны были больше самого большого мужчины, с серой жесткой кожей, красными глазами, с хвостами, которыми могли сломать шею коню. Эти ценились дорого, иметь в войске хотя бы одного демона считалось неслыханной удачей, но Дон Тринидад их не жаловал, и Рут тоже. Гворт же был красивой красно-синей раскраски, шероховатая шкура его была похожа на кожу ползуна, переливающаяся мелкими чешуйками, очень редкий вид. Балаганщик даже не предполагал, что за сокровище попалось ему в грязные лапы.
— Время-время. — Заторопил он. — Следующие любопытные жаждут усладить свой взор диковинным чудом!
Рут вышла и обнаружила, что конь, пользуясь ее отсутствием, схрупал все яблоки.
— Скотина. — Беззлобно сказала она, беря его за повод.
Придорожня на ярмарке все же была, но там заломили такую цену, что Рут молча развернула коня и направилась к развалинам замка, чернеющим вдали.
— Иди-иди. — Рыгнул хозяин забегаловки. — Коли убиенцев не боишься.
— Бабьи сказки! — Фыркнула Тринидад.
— Все так говорят. Да только седыми выбегают. Точно тебе говорю, там после Тринидада убиенцы завелись. Воют по ночам, огни зажигают. Никто туда не суется, проклятое место.
— Понятно. — Тринидад потеребила уздечку своей клячи. — На север по тракту скоро ли ближайший город?
— Два дня пути. Разбойники шалят. Останься лучше.
— Я не боюсь разбойников. — Важно ответила Рут, как и полагалось ее косам.
Придорожечник долго качал головой, глядя вслед удаляющейся искательнице приключений.
Глава 5. Ночная вылазка
Глядя на то, что осталось от замка, Рут не удивилась бы, если в нем действительно завелись убиенцы. После ухода ее армии мародеры почти сравняли тысячелетнее гнездо знатных лордов с землей. Украдено было все, что можно было украсть, ушлые крестьяне вытащили даже камни из стен. Если бы два года назад варварка не видела замок во всем его великолепии, то подумала бы, что этим развалинам лет сто. Временами под полуобвалившимися сводами проносился тяжелый заунывный вой, вспыхивали огни, носились бледные шары света.
Рут не стала оставаться в самом замке, тем более что конь пугался резких звуков, и пробралась в домик привратника, который был не так разрушен, как все остальное.
— Я назову тебя Хольт. — Сказала Рут унылому коняге. — Потому что ты такая же скотина, как и этот выкормыш лордской суки.
Хольта Рут не видела всего два дня, со стороны могло показаться, что они едва терпят друг друга, но девушка уже скучала по несносному советнику. Сейчас она была бы рада любому обществу, привыкнув постоянно находиться в толпе, чувствуя за собой огромную силу, теперь Рут была как никогда одинокой.
Зерна и сена в замке, конечно, не водилось, поэтому дикарка нашла косу и пошла косить траву в темноте, выбрав участок, свободный от камней. Камней все равно было полно, и Рут сломала орудие, но успела набрать достаточно, чтобы усталый конь поел. Можно, конечно, было отвязать его и отпустить пастись самостоятельно, но он мог в темноте наступить на наконечник стрелы или провалиться и сломать ногу. Как ни плох был конь, дикарке он был нужен.
Едва солнце коснулось края горизонта и выплеснуло в небо первые красные лучи, варварка была уже на ногах. Походная жизнь приучила вставать рано, Рут попыталась немного поваляться и продлить отдых, но жесткий пол в сторожке не располагал к неге, к тому же по ней начали бегать юркие пискуны. Рут стряхнула обнаглевших грызунов и пошла проведать Хольта, покрытого капельками росы. Конь уже не выглядел таким унылым, раны на нем начали подживать и запеклись корочками. Дикарка нашла колодец и напоила животное, потом напилась сама. Убиенцы все так же уныло выли на одной ноте, день выдался ветренный. Рут прошлась вдоль стен и с тоской посмотрела на пустые бутылки, намертво вмурованные в стены тут и там. Поселить здесь убиенцев придумал Хольт, изрядно перебрав на пиру по случаю взятия замка, и тут же пошел приводить затею в исполнение, выпросив у Рут сто человек в помощь. Огни наколдовала ведьма.
Тринидад ограничилась тем, что нарвала травы и заткнула горлышки ближайшим бутылкам. Сразу стало тише. За стенами росли яблони, так что умереть от голода Рут не грозило. Полусгнившими и лежалыми она угостила Хольта. Дел предстояло много: поправить крышу в сторожке, чтобы не капало в дождь, устроить удобное и мягкое ложе, сходить в лес и набрать там четтырника, чертоцвета, болекорня и алого мока. Как и всякий воин, Рут умела лечить раны, успокаивать лихорадку и даже останавливать кровавый понос, косящий людей не хуже профессионального отряда налетчиков. Также нужно было перековать коня, с этим было сложнее, кузница в замке не избежала разграбления, не было нужных инструментов, а подков у Хольта было только три, и те держались чудом.
— Послужи мне. — Сказала Рут, обильно смазывая конскую спину еще горячей мазью, конь вздрагивал и косился на нее, но не брыкался и не пытался убежать. — Сегодня ты мне нужен, а потом, я обещаю, никто не будет садиться на тебя уж две недели это точно.
К ночи мазь подействовала, но Рут все равно не рискнула надевать на Хольта седло.
— Подведешь меня — я тебя съем. — Свирепо прошептала она, хватая его за гриву и подтягивая длинную морду к себе.
Ярмарка не спала и ночью, рядом с каждой палаткой горели факелы на длинных палках. Рут прошла позади палаток, нашла нужную, достала нож и принялась подпарывать плотную ткань. Внутри гудели возбужденные голоса, так что тихий треск взрезаемой ткани никто не слышал. Дождавшись момента, когда все вышли, вдоволь наглядевшись на полудохлого демона, а новые ротозеи еще не вошли, Рут проскользнула внутрь, сорвала замок, чуть не поскользнувшись на нечистотах, метнулась к демону, схватила его под мышки и потащила прочь из клетки. Несмотря на то, что зверь отощал, он был невероятно тяжелый, кроме того, у него что-то было острое на спине, и Рут почувствовала, как это острое рвет на ней рубашку и режет кожу.
Гворт не шевелился и никак не реагировал, варварке даже показалось, что он наконец-то подох, но сердце у него, хоть и слабо, билось, а грудь вздымалась. Рут скинула его на пол, подтащила к боку клетки и накинула сверху темную ткань, почти невидимую в еле освещенной палатке. Балаганщик уже входил с новой порцией любопытных, Рут юркнула под ткань, слишком узкую для двоих, так что ей пришлось чуть ли не улечься на демона и обхватить его руками и ногами.
— Украли! — Тут же заголосил балаганщик, вслед ему поднялись возмущенные вопли и требования вернуть деньги.
Ткань была плотная и не пропускала воздух, дышать становилось тяжело, демон был горячий как очаг, и Рут порадовалась, что он не из мохнатых своргов.
Балаганщик выбежал звать стражу, не догадавшись обыскать палатку, как и рассчитывала воровка. Рут выбралась из-под ткани и потащила демона к разрезу, у которого ожидал терпеливый Хольт, он шарахнулся от демона и тут же получил по губам, морда у него была плотно замотана, чтобы не вздумал ржать.
— Сидеть! — Свирепым шепотом просвистела Рут ему в ухо.
Конь, тренируемый весь вчерашний день, послушно опустился на колени, затащить ему на спину демона стало гораздо проще. Рут прыгнула следом и ударила коня пятками, он сорвался в хромающий галоп, вскоре оставив ярмарку позади. Тонкая цепочка огней потянулась к лесу, искать пропажу в замке с убиенцами никто не стал.
Варварка спешилась и повела Хольта за уздечку.
Как оказалось, украла гворта она вовремя, он уже умирал. Рут затащила его в сторожку и положила на заранее сооруженную лежанку. Как лечить демонов, она не представляла. Если бы у гворта было что-то сломано, если бы в нем сидела стрела, если бы нужно было зашить вспоротый живот, дикарка бы справилась, но он не был даже ранен, он весь горел, сильно отощал, похоже было, что недавно его долго и упорно тошнило. То, что разодрало грудь Рут в кровь, оказалось остатками крыльев, сломанных у самого основания и торчащих наружу чудовищными острыми костями. Она стянула рубашку через голову, намазала длинные и глубокие порезы целебной мазью и оставила подсыхать. С демоном все было сложнее. Их племена отличались друг от друга разительно, были совсем дикие, были схожие с людьми и даже носившие одежду. Предпочтения в пище тоже различались. Этот демон был гол, но это ничего не значило, мало ли что сотворил с ним балаганщик. Вполне возможно, что падаль была для гворта не лакомством, а ядом.
— Ладно. — Хмуро сказала Рут, опуская тряпку в ведро с водой. — Для начала собьем тебе жар.
Лечить демона она решила так же, как собаку, которая ест и мясо, и овощи. Пойманный кролик за время ее отсутствия уже сварился, Рут слила бульон, остудила его и попыталась впихнуть в гворта. Сказать, удалась ее затея или нет, она не смогла, демон не пил, а когда все же рефлекторно глотнул, то тут же выплюнул все на варварку.
Рут грязно выругалась, ей жалко было бульон. Она налила еще, села демону на грудь, прижала его голову коленями, чтобы не смел мотать косматой башкой, одной рукой зажала длинный нос, второй вылила бульон в раскрывшуюся зубастую пасть. Демон содрогнулся и все-таки проглотил, Рут навалилась на него всем телом и зажала рот, чтобы не вздумал опять плеваться. В бульон варварка от души напихала всех питательных травок, которые знала, надеясь, что закаленный адским огнем организм покрепче человеческого. Демон покорчился, но он был очень слаб, и Рут без труда с ним справилась, подумав заодно, что как только он поправится, надо будет посадить его на цепь, чтобы не убежал или не вздумал ее покалечить.