Пока выбирали костюмы и переодевались, мы под руководством фон Валленштайна выучили почти весь текст «Waswollen wir trinken», а уже после – в одном из тематических клубов с переодетыми в монашек официантками, с моей подачи заучили припев песни «Истребители вампиров».
Ближе к ночи, протрезвев в очередной раз, я поймал момент и намекнул Валере, что нам пора бы отчаливать в сторону виллы FV33, в которой должна находиться Марьяна. Принц долгое время попытался сфокусировать на мне пьяный взгляд и собрать в кучу мысли.
– Прямо сейчас уходим?! – сквозь гремящую музыку заорал мне прямо в ухо Валера.
Как назло, крикнул он это аккурат в момент паузы между долбящими из колонок басами, так что его возглас услышал фон Валленштайн. Валера уже – запоздало, очистился стихийным импульсом и придя в себя, кивнул. Но было поздно – на нас обратил внимание не только пра(пра)внук знаменитой одаренной, но и греческий наследник. Оба они подошли ближе, также стряхивая опьянение.
– Нам пора, – просто сказал Валера, скупым жестом показывая в сторону выхода.
– Ой ладно, так хорошо ж сидели, – воскликнул Барятинский, который также, заметив серьезность во взглядах, быстро скинул с себя пьяную пелену. Я только выругался мысленно – вот это вот ушли незаметно, по-английски.
Судзуки тоже подошел ближе. Один Йохен не присутствовал при разговоре – он спал на диване, запрокинув голову и смачно причмокивая.
– У нас здесь есть некоторые дела, – произнес я, взвешивая каждое слово. – Которые, при всей для нас важности, могут запятнать репутацию, поэтому нам лучше сейчас ретироваться.
Общий возмущенный гомон был наполнен смысловыми возгласами о том, что пили вместе, и отвечать будем за все вместе. И вообще, это не мы должны бороться за репутацию, а репутация за нас.
– Это… личное, – произнес я, вновь пытаясь найти подходящие слова.
В ответ высказались почти все, и в многочисленных упреках прозвучало, что я сам бы в случае, если бы кому нужна была помощь в решении личных проблем, в сторону отходить бы не стал.
Подумав немного, я переглянулся с Валерой. Действительно, помощь бы нам не помешала, а план у меня нарисовался сразу достаточно простой. Для его исполнения потребовалось бутылка водки, два стакана яблочного сока, Барятинский и разбуженный Йохен. В результате первого этапа проведимой операции «пьяный водитель и пьяный Казанова» через четверть часа мы уже летели с песнями по магистрали, оглашая ночную Хургаду песнями и криками.
Туристическая полиция также по-прежнему следовала за нами, но это было уже всего два патрульных автомобиля, а не целая кавалькада, как в самом начале. Вели мы себя прилично, хотя и не задерживались нигде надолго в безумном марафоне, поэтому количество сопровождающих к ночи уменьшили. И в сопровождении небольшого эскорта мы пролетели по стволу пальмы-острова, в сторону верхних веток.
Проезд в элитный район был перегорожен резными чугунными воротами, которые – на удивление, нам открыли. Потому что Йохен принялся громко сигналить, а Барятинский кричать о том, что его ждет прекрасная дама, с которой он познакомился совсем недавно, но уже беззаветно влюблен и желает предложить ей свою руку и сердце.
План был достаточно прост – и в финальной стадии его исполнения наш кабриолет въехал вместе с воротами на территорию виллы FV32. Йохен, которого с половины бутылки водки, выпитой из горла, уже ощутимо вело, будто бы случайно не справился с управлением. Мелькнули кусты, разорвали воздух самые разные крики, и кабриолет пролетев через сад, заехал в красивую беседку прямо у бассейна, ломая деревянные решетки, увитые вьющимся растением.
Оставшаяся в машине компания принялась пьяными голосами звать прекрасную деву, кто-то сразу нырнул в бассейн. По легенде, Барятинский просто перепутал адрес – якобы прекрасная дама сообщила его или сознательно введя в заблуждение, или он просто неправильно запомнил, ах какая незадача. И сейчас, пока впереди разборки с удивленной полицией и хозяевами участка, у нас достаточно времени. Которое с Валерой мы не теряли – выскочив из машины едва пролетели через выбитые ворота.
Двигались в скольжении – мир вокруг расцвел серыми красками, растянувшись в серую пелену на периферии зрения. Ускорились мы оба для того, чтобы камеры – если они есть на участке, нас не заметили.
Перемахнув через отделяющий от соседней виллы забор, мы с Валерой двумя тенями заскочили на открытую террасу. Именно в этом доме – по информации Эльвиры, проживала Марьяна.
Только оказавшись под крышей, мы с принцем практически одновременно вышли из скольжения, возвращаясь к нормальному течению времени. К нормальному течению времени, но не облику – Валера так и остался в форме черного ягуара.
Вот только мельком глянув на него, я обратил внимания на изменения. В прошлый раз, когда видел принца обернувшегося в иную форму, он был просто большим хищником, кожа которого была словно подернута мглистой пеленой лоскутов Тьмы. Сейчас же вполне обычный раньше на вид черный ягуар словно прошел апгрейд – лапы его стали шире, когти длиннее, а на глянцево блестящей шерсти узорами темнела чернотой густого мрака вязь растительного орнамента.
Это он так усилился в процессе обучения, или его облик изменился после ритуала кровавого союза? – заинтересованно подумал я, когда столкнулся с желтыми глазами хищника.
Вопрос оставил на потом – от угла к углу, от укрытия к укрытию мы передвигались по коридорам и залам просторного здания в поисках Марьяны. Следов человеческого присутствия видно не было – вокруг стерильные чистота и порядок, вилла словно необитаема. Внутренним радаром я сознательно не пользовался – потому что Марьяна может это почувствовать.
Валера не зря не стал возвращаться в свой истинный облик: в форме черного ягуара он обладал нечеловеческим нюхом, и уверенно привел меня к лестнице на второй этаж.
Двумя бесшумными тенями мы поднялись, прошли по длинному коридору галереи и оказались у двери спальни. Створка была приоткрыта, а на пол ложился мерцающий отсвет огня живого света.
Нашли, надо же – удивился я.
На несколько секунд мы замерли, обдумывая дальнейшие действия. Краем восприятия я при этом слышал суету в соседней усадьбе – громкие голоса Барятинского и Йохена, которые рассказывали полиции занимательную историю знакомства с прекрасной дамой, демонстрируя забытый ей предмет гардероба. Это, кстати, был бюстгальтер – который Барятинский довольно виртуозно добыл в перерыве между глотками водки перед выходом.
После небольшой паузы я переглянулся с Валерой, глядя в желтые глаза ягуара сверху вниз. И пожал плечами: мол, что стоять – раз уж пришли.
Створка двери распахнулась, и мы вдвоем залетели в комнату – будучи готовыми в любой момент встретить угрозу – все же Марьяна одаренная, пусть и оперирует силой Земли. Я не знаю в каком она ранге, но в гимназии часто поднималась тема того, что директор наша выбрала путь развития тупиковый, без возможности разрушения и лечения. Причем часто в разговорах сквозило пренебрежение – потому что тупиковой эту ветвь развития признали вполне официально, эдиктом одного из номерных конвентов стихийных одаренных, исключив из перечня обучения в магических заведениях.
Марьяна Альбертовна была здесь. Отстраненная от работы директор гимназии сидела в кресле у трюмо с зеркалом. Она была в полупрозрачном пеньюаре, с тщательно уложенными волосами и в фамильных – судя по блеску бриллиантов в свете свечи, драгоценностях.
– Вы пришли, – негромко произнесла Марьяна, глядя на нас через отражение в зеркале.
– Были сомнения? – с трудом контролируя голос, произнес я.
Краем глаза оглядевшись, я отметил, что эта комната – единственное место в доме, где видны человеческого присутствия. Увидел сбитое белье на широком ложе, несколько бутылок из-под вина на прикроватном столике, полупустой бокал. На подушке лежала перевернутая книга. «Бесы» Достоевского.
– Была, так скажем, надежда, – улыбнулась Марьяна.
– Не оправдалась, – глядя по сторонам больше не глазами, а внутренним радаром, произнес я. Говорить было непросто – я сейчас вошел в скольжении, будучи не в движении – первый раз подобный трюк провернул с Самантой Дуглас, когда сражался с ней на смертельном турнире.
– Совсем наоборот, – вновь улыбнулась Марьяна.
Надо же, сумела удивить. Она что, нас ждала?
– Меня вам уже не стоит опасаться, – почувствовала напряжение силы в моем голосе Марьяна. Подняв руку, она заставила материализоваться свой ранговый перстень, после показала его нам, сняла и бросила перед собой на трюмо. Кольцо – с удивительно громким в наступившей тишине звуком, щелкнуло и проскользило по блестящей поверхности.
В темно-зеленом щите печатки горела сдержанным светом силы серебряная римская цифра «VIII». Увидев это, я знатно… удивился. И замер, буквально впав в ступор просто не зная что делать: если Марьяна решит оказать нам сопротивление, я не уверен, что мы сможем с ней справиться. Вернее, уверен, что не сможем.
Да, она повелевает созидательными силами природы – очень узконаправленными, и здесь, в пустынной местности побережья Красного моря сильно, так скажем, урезанными; да, у нее просто нет атакующих заклинаний, но если мы с Валерой попробуем ее пленить или убить – даже призвав всю возможную силу Тьмы, мы можем разобрать по кирпичикам близлежащий квартал, а вот Марьяна даже не сильно устанет защищаться. Все же восьмой серебряный ранг – это почти космос.
– Вы уже мертвы. Вы знаете это? – неожиданно произнесла бывшая директор гимназии.
– Не удивили, – только и фыркнул я пренебрежительно.
– А ведь действительно, – покивав, в какой-то мере даже удивилась сама Марьяна и даже обернулась к нам.
Только сейчас я заметил, что с макияжем и прической она весьма и весьма красива и привлекательна. За строгой маской директора гимназии на это внимания как-то совсем не обращал.
– Марьяна Альбертовна, может к делу? – поинтересовался я. – У нас есть вопросы, у вас ответы.
Бывшая директор гимназии только покачала головой и засмеялась.
– Ты очень наглый, Артур Волков. У меня есть к тебе предложение.
– Внимательно слушаю.
– Я сообщу тебе место, где хранятся мои записи и дневники. А ты не будешь мешать мне умереть красиво.
Несколько десятков секунд в спальной стояла тишина.
– Я не…
– Я не торгуюсь.
То, что мы с Валерой гарантированно ее не загасим, с таким-то рангом – это очевидно. Можем попробовать, но этот азартный танец может продолжаться хоть до завтрашнего вечера. Примерно с таким успехом можно пытаться победить гусеничный тягач МТ-ЛБ, вооружившись двумя молотками.
Несмотря на это Валера, кстати, незаметно отошел чуть в сторону. Он также как и я вошел в скольжении, будучи готовым в любой момент броситься на Марьяну.
Но это нереально. К тому же если бы мы были на полигоне, пытаясь совершить удивительное – это одно. Но ведь когда начнут рушиться стены дома, сюда на огонек точно заглянет полиция. А после гарантированно инквизиция – темные искусства дело такое.
Но Марьяна не хотела и не собиралась с нами сражаться.
Она сказала, что «мы уже умерли» – чего бы это не значило. Но и она сама уже умерла – я вижу на ее столе опасную бритву и ингалятор с элизиумом. Райские врата, своеобразный способ самоубийства, весьма популярный среди экзальтированной молодежи и проигравшейся аристократии.
– В общем и целом я согласен, – произнес я. – Но у меня есть вопрос.
Марьяна Альбертовна чуть приподняла брови. Во взгляде ее мне почудилась некоторая насмешка.
– Вы давно так сидите, – кивнул я на опасную бритву и ингалятор. – Нас дожидаетесь, или собирались с духом?
– Ты догадливый, – усмехнулась бывшая директор гимназии. – Вас дожидалась.
– Зачем?
– Вы не знаете, с какими силами связались, – покачала головой Марьяна.
– И?
– И я не знала. Из-за этого умерла. Я немного поторговалась, немного схитрила и купила себе жизни до вчерашнего дня. Хорошо, что вы пришли. Хотя шли вы очень долго, почти опоздали, – не скрывая пренебрежения к нашей скорости и разочарования этим, покачала она головой.
– Постойте, – немного с глуповатым видом выдал я. – Так адрес виллы, получается…
– Какой ты догадливый, Артур Волков, – фыркнула Марьяна.
Ну да. Не Эльвира нашла адрес виллы бывшего директора гимназии, а сама Марьяна подкинула ей каким-то образом его.
– Так мы здесь причем?
– При том, что чудеса ведь случаются. И вдруг у вас что-то получиться.
– Против тех, кто против нас?
– Да.
– Но почему бы вам не принять участие на стороне нас, потому что вы теперь и против тех, кто против нас?
Марьяна даже вникать не стала в смысл озвученных мною связей, устало вернувшись взглядом к своему отражению и поправляя выбившийся из прически локон.
– Но вы ведь можете хотя бы сказать, кто против нас, – уже с интересом поинтересовался я.
Марьяна промолчала, а после – вдруг объятой темно-зеленым пламенем рукой, едва-едва коснулась пальцем виска, постучав пару раз. Действие стоило ей невероятного напряжения – в отражении зеркала я видел, как на лбу у женщины выступили многочисленные капельки пота.
Причем ее жеста я вообще не понял, и смотрел сейчас на бывшего директора как баран на новые ворота. Чем вызвал ее разочарование – отходя от удивительного усилия выполнения простого жеста она недвусмысленно подняла брови и покачала головой.
«Ментальный блок?» – услышал я мыслеречь Валеры, который в отличие от меня сразу догадался, о чем речь.
Ментальный блок? Это что получается – если Марьяна сейчас что-то начнет говорить нам за пределами разрешенного, ее голова просто взорвется, как у допрашивающих меня менталистов? Но у меня блок поставлен на внешнее вмешательство, а у нее на собственные действия. И понятно ее сейчас напряжение – ментальный блок ведь ставит барьеры в самом сознании. Причем частично она все же может с этим справиться. Хотя совсем неудивительно, что смогла – она ведь восьмого ранга…
Так, стоп – все же начал до меня понемногу доходить уровень происходящего. А кто тогда, holy fucking shit, тот кто вообще смог ей – одаренной восьмого ранга, ментальный барьер поставить?
В другой ситуации я бы наверное почувствовал, что у меня без обмана задрожали ноги, и ощутил бы себя бегущим по рельсам в атаку навстречу гудящему локомотиву, несущемуся на полной скорости. Но я начал свой путь в этом мире с контракта с Князем Тьмы Астеротом. А сегодня ночью вообще переспал с Анастасией – опекаемой, между прочим, Князем Света Люцифером.
«А вот последнее может и поопасней будет» – рассудительно подсказал внутренний голос.
– Мы согласны, – кивнул я Марьяне.
Собеседница подтверждающим жестом прикрыла глаза и развернулась на стуле. Когда глаза она открыла вновь, они горели густым темно-зеленым огнем. Как и кисти женщины, объятые магическим пламенем. Достав из ящика трюмо письменные принадлежности, она – судя по виду и отсвету магического пламени, максимально сосредоточилась и сконцентрировалась. Макнув старомодное перо в чернила, Марьяна быстро написала что-то на чистом листе, и только после этого приняла прежний вид. Почти прежний – потому что руки ее, уже лишенные окутывающих лоскутов магической силы, хорошо заметно подрагивали, а сама она была бледной до молочной белизны.
Сделав несколько глубоких вдохов, Марьяна с невеселой, но какой-то удовлетворенной усмешкой протянула мне лист бумаги.
«Et_in_Arcadia_ego» – было написано на нем каллиграфическим почерком. И ниже приписка: Ел-д, в-л, а/к 33.
Елисаветград, вокзал, автоматическая камера хранения, ячейка тридцать три – быстро расшифровал я сокращения к коду доступа.
– А теперь оставьте меня, будьте любезны, – произнесла Марьяна.
Мы с Валерой переглянулись, но с места не сдвинулись.
– Ну, как знаете, – неожиданно покладисто улыбнулась бывший директор гимназии. Больше не обращая на нас абсолютно никакого внимания, она обернулась к зеркалу, оставшись наедине сама с собой. Женщина внимательно себя осмотрела, после снова поправила все выбивающийся локон, легко коснулась бриллиантового колье и взяла опасную бритву.