— Во, блин… Круг остался, зарубаюсь на компот, я первый буду. На такой дистанции ты фиг меня сделаешь.
И Лёшка, резко ускорился. За ним рванул и Сашка. Но догонять и обгонять не стал. Фиг с ним, с компотом.
2
Долго стояли в строю, дежурный офицер распинался о недопустимом проступке двоих курсантов, что стояли, повесив головы, перед ними.
Оказалось, что Валерка и Ванька, а это были именно они, два дня назад, ночью, прошли инициацию. И оба получили один и тот же дар. Тактильное и дистанционно энергетическое воздействие на электронику. То есть, прикасаясь к электронным системам боевых машин, посредством мысли и собственной энергетики, могли сжечь любые защищённые электронные платы. Они это почувствовали, когда занимались на тактических учебных тренажёрах, разнеся мозги компьютеров в хлам. Их, конечно, вычисли сразу, а затем отправили к психоделику академии, другими словами к «психу». После него, они сговорились, отбросив всю личную неприязнь, и на следующее утро, перед утренней физической зарядкой, рванули прямиком, как они думали, на фронт. Но попались в руки комендатуры. Сожгли их шокеры… Но вот с огнестрельным древним оружием, сделать ничего не смогли. По одной простой причине, там попросту нет никакой электроники. Оба получили по пуле в ногу. Попали в госпиталь… И, вот теперь, опираясь друг на друга, стояли перед всей академией.
Осень, небесную хмарь прогнал прохладный, но не студёный ветерок, и над плацем академии, ярко засветило солнышко, приятно согревая лицо и грубую ткань формы.
— Год исправительных работ в спец бригаде исследовательского центра — был вынесен вердикт ректора.
Сашка широко улыбнулся, он-то, теперь, знал, что такое исследовательский центр и чем пугал остальных курсантов ректор. Значит, учиться дальше они будут вместе. А для всех, это была кара в последней инстанции, никто ещё не возвращался после такого вынесенного приговора.
По щекам Ваньки и Валерки текли слёзы.
Он смотрел на них и ему захотелось их успокоить и подбодрить, но тут…. Опять накатило и Сашка потеряв сознание, вывалился из строя, гулко приложившись головой о бетонные квадраты плаца.
Очнулся он опять в кабинете ректора, на том же диване. Рядом сидел, Лёшка и смотрел в одну точку на стене.
Сашка пошевелился и поднёс руку к гулко гудящей голове. Та, оказалась, вся в бинтах.
Лёшка вскочил и кинулся к дверям, прокричав в приёмную — Людмила Михайловна, Саня очнулся…
Тут же появилась и она сама с доброй улыбкой на губах и стаканом в руке.
— Ну, зачастил ты к нам Александр, теперь…
Она резко остановилась, как будто ударилась о стену, расплескав воду, улыбка медленно сползла с её губ.
— Прекрати — строго сказала она — ещё одна такая выходка и я тебя переведу в карцер. И останешься там, пока за тобой не приедет отец.
Саша осторожно сел, обхватив голову руками, и непонимающе уставился на неё.
В голове проявился голос отца.
— Очнулся Сынок? Хорошо. А теперь сосредоточься и расслабься…
Сашка закрутил головой, не понимая, чего от него требует отец, он вроде бы и не напрягался.
— Делай, что я тебе сказал — прикрикнул тот на него, а потом спокойнее добавил — ты автоматически выставил психологический барьер, и что бы его снять, надо почувствовать его, а для этого необходимо заглянуть в себя, в своё сознание. Пробуй, я помогу.
Саня закрыл глаза и окунулся в себя, как учили на психологических тренингах.
И, о чудо, он видел то, о чём даже представить себе не мог, Вокруг него сияла синеватая пелена… Чего? Да фиг, его знает, чего. Но вплотную с ней, стояла, со стаканом в руке, Людмила Михайловна.
— Папа, папа, я вижу её, вижу её, искрящуюся дымку — вскричал в голос Сашка.
— Видишь? Хм, интересно. А должен был только почувствовать. Ладно, а теперь погаси её, просто пожелай этого… Давай…
Сашка сосредоточился ещё сильнее, нахмурил брови, и от усилия даже покраснел, приказывая дымке исчезнуть. Но она висела как ни в чём не бывало — не получается — прошептал он.
— Расслабься сын, просто расслабься и спокойно, не словами и не желанием, а представь, что её нет.
Тот выполнил всё как советовал отец и… И в самом деле, дымка медленно истаяла.
— Я… Я, кажется, сделал это, да я сделал это….
— Молодец, ладно я отключаюсь, дальше тебя поведёт мама. У меня куча дел.
В это время в кармане у Людмилы Михайловны, что-то забренчало. И она торопливо вынула из него, допотопный, сотовый телефон.
— Да, да не буду… Сара, прости… Я думала он развлекается… Да, да я поняла… Ага, пока…
Секретарь подошла к Сашке и, оглядев его любопытным взглядом, подала стакан с чем мутным и остро пахнущего лекарствами — Пей Саша… Надо, доктор сказал…
Затем провела рукой по его торчащим сквозь бинты волосам, и улыбка вернулась на её губы.
— Вот так же в молодости развлекался и твой отец — то подножку кому-нибудь подставит, то заставит приседать или прыгать. С вами менталами не соскучишься.
Она повернула голову к стоящему истуканом с выпученными глазами у дверей Лёшке.
— А ты чего, провидец, мог бы и предупредить?
— Я-а?
— Ты конечно, тут больше провидцев нет.
— Я, я не смотрел… Не смотрел, что будет…
— Не смотрел он — проворчала женщина — Ладно, мыть руки и марш за стол, в приёмную. Приказано провидца и ментала кормить, как на убой… Тьфу… Тьфу… Тфу… — Сплюнула она три раза через левое плечо — ну, чего застыли, быстро я сказала.
Пока мальчишки жадно опустошали тарелки, Людмила Михайловна, подперев щёку кулаком, неторопливо рассказывала о Сашкиных родителях.
— Раздолбай в молодости был твой отец, Саша. Он, когда появился в нашей лаборатории экспериментальной медицины, молодой красивый, аспирант. Все девчонки в него влюбились. А он хвостом, с первого же дня, начал ходить только за нашей Сарочкой, маленькой худенькой лаборанткой, твоей будущей матерью. Чего только не вытворял, что бы она его заметила и благосклонно посмотрела. Но ей на него, было, плевать с высокого дерева. Вот он и строил ей козни, вернее пытался. Но всё напрасно было, не поддавалась она его внушению. По-моему, одна из всей лаборатории. А вот мама твоя, на потеху всем, вертела им как хотела. Он, даже, пробирки за неё мыл и полы в аудиториях. Долго это продолжалось, пока в один прекрасный день, мы не увидели у них пальцах обручальные кольца. На этом все злоключения с сотрудниками прекратились, а вскоре родился и ты… Вот и сегодня, я подумала, что ты, как и твой отец, просто развлекаешься, так что, не обижайся на меня Саша. А ты провидец не закрывай свой дар, от себя самого, я имею в виду, постоянно сканируй потоки времени, пока не научишься этот дар свой контролировать. Так он быстрее развиваться будет. Станет сильнее и устойчивей. Даст бог, научишься управлять самой загадочной стихией в мире, если, так можно назвать время. Говорят в глубокой древности, только волхвы могли им управлять. Для этого, для вашего развития, вас и переводят в спец бригаду. Там учителя, не нашим чета. Нет, тут, конечно, не плохие, но там лучшие. Вот только менталов, осталось двое, такой силы, вернее, теперь трое. Твои родители Саша, и ты сам. Может быть, и брат твой тоже им станет. Время покажет.
— А вы, у вас Людмила Михайловна, какой дар? — Спросил с набитым ртом Лёшка.
— Левитация, но очень слабая. Как не бились над его развитием в лаборатории, ничего не получилось. Он так и застыл на уровне полуметра от пола. В итоге, ему нашлось только одно применение, тяжести перетаскивать. Но с изобретением антиграва и этому стала грош цена — вздохнула она — Ну, да ладно, чай и компот сами себе нальёте, поедите и на занятия, а мне пора. Будете уходить, дверь плотнее прикройте.
Она взглянула часы, что висели на стене, старые, со стрелками ещё, и заторопилась — всё, пока… — Произнесла она, скрываясь за дверьми приёмной.
— И откуда она узнала, что я… Этот… Как его… Провидец, вот. Я же никому не говорил, кроме тебя, А Сань? — с прищуром посмотрел на Сашку друг.
— Не знаю… Наверное, от моих родителей. Я же говорил, что рассказал им о тебе.
— Понятно… — И Лёшка залпом выпил очередной стакан сладкого компота.
— Лёх, а что видишь дальше…
— Дальше? Да, ничего, сейчас придём, на третью лекцию, сядем и будем слушать как «метр с кепкой» вещает о средневековом житие одарённых. Пошли, скоро звонок.
Все послеобеденные занятия по психотренингу Сашка провёл в беседе с родителями. Они ему рассказывали о себе, о его маленьком брате, о своей работе. О том, что уже приготовили комнаты для него и его друга. Что авиаграф, должен прибыть уже сегодня. И если не случится ничего непредвиденного, то ужинать мы будем уже вместе. На вопрос о Ваньке и Валерке, отец, смеясь, ответил. Ну, эти два вояки, жить будут вместе со всеми, на общих основаниях, после того, конечно, как их вылечат. А потерпеть боль им сейчас полезно, бегать, желание поубавится.
Сашка не удержал своего желания, и откуда оно у него взялось, и попробовал транслировать зрительно всё, что происходит в аудитории.
Первой вскрикнула мама и исчезла с эфира, за ней следом послышался трёхэтажный мат отца.
— Сашка, ты что делаешь? Предупреждать же надо… Ка-ак, как ты смог это сделать? Ты отправил нам с матерью зрительный образ… Но, но такого не может быть… Скажи, что это не ты… Мать вон всю перепугал, успокоительное пьёт…
— Я пап, мама прости, я не подумал, просто так получилось, я больше не буду…
— Я тебе, не буду, а ну верни картинку… — Взревел отец.
Сашка подчинился его воле и всё, что сейчас происходило в аудитории, наблюдали ещё две пары глаз.
— Феноменально сын — восторженно пропел отец — ты переплюнул всех нас… Да, так и должно было быть.
Потом они долго, молча, любовались обшарпанными стенами аудитории и сидящими, в позе лотоса, на истёртых ковриках, курсантами.
— Саша — подала голос мама — а ты не мог бы в перерыве подойти к зеркалу, я хочу на тебя посмотреть. Хочу видеть каким ты стал.
— Хорошо мама, обязательно… А это Лёшка — он перевёл взгляд на друга, сидящего с закрытыми глазами. Его, ещё детское, почти девчоночье лицо (с точки зрения взрослых, конечно же) выражало покой и умиротворение — А это…
— Стоп — попросил отец — останови картинку.
Сашка остановил взгляд на друге.
— Ты ничего не замечаешь — отстранённо спросил он.
— Я-а? Нет.
— Погоди Саша, это я маму спрашиваю — вновь попросил отец.
— Схожесть есть, но надо проверить, просмотреть антропометрические данные и ДНК тесты обоих, результаты обследования… Я сейчас же этим займусь. Только ты Саша не говори ничего своему другу.
— А, что я должен сказать?
— Вот именно, пока ничего — вновь послышался голос отца — и, всё, я исчезаю, дела, до встречи сын.
И отец отключился.
— Саша, я тоже, пока уйду, но я в любое время на связи.
В перерыве Сашка, сломя голову, бросился в шлюзовую, к лифтам. Там во всю стену висело огромное зеркало.
Мама, увидев его, разрыдалась — Сашенька, какой взрослый ты стал… Вылитый отец, в молодости…. Сашенька…
Лёшка стоял позади него с удивлением смотрел, как друг крутится перед зеркалом.
— Ты, чего Сань? — Наконец, не выдержал он — как девчонка перед зеркалом кривляешься.
Сашка расхохотался.
— Лёх — наконец, выдавил он из себя, отсмеявшись — хочешь, я покажу тебе, твою физиономию?
— Я и так её знаю…
— Да нет, близко, что бы ты видел каждый свой выдавленный прыщ.
И не дожидаясь согласия, начал транслировать в его сознание, его же собственное изображение.
Лёшка побелел и отступил, с трудом удержавшись на ногах.
Сашка тут же свернул трансляцию.
— Ой, Лёха извини, не подумал, блин…
Лёшка молча развернулся и пошёл прочь.
Александр кинулся за ним.
Помирились минут через десять. Сашка ещё раз извинился и всё объяснил. Друг внимательно выслушал и, кивнув, махнул рукой — проехали, только в следующий раз предупреждай. А что, я и в самом деле такая уродина?
— С чего ты взял?
— Я как чёрта увидел…
— Так ты и есть чёрт — расхохотался опять Сашка.
— Дурак ты… — Отмахнулся тот и сгрёб Сашку за шиворот — сейчас я из тебя отбивную буду делать.
— Ой, ой — заверещал шутливо Сашка — ой, ой, не надо. Боюс, боюс…
— То-то же — рассмеялся и Алексей — пошли звонок во-вот. Шутник…
И не отпуская воротника, по привычке, потащил его вверх по ступеням.
Перед самым отбоем, по громкой связи, прозвучал приказ — курсантам Мирту и Новикову прибыть с вещами к шлюзовой камере, для конвоирования, осуждённых в спец. бригаду исследовательского центра.
Сашка не сдержал улыбки и шепнул Алексею — борт за нами, как отец и обещал. Хочешь ещё одну новость, только обещай, что отбивную из меня делать не будешь. Мама только что рассказала, просила тебя подготовить.
— Ну… — Буркнул тот, скидывая свои нехитрые пожитки в боевой рюкзак.
— Мама сказала, что твоя сестра жива, и она тебя ждёт…
— Что, что ты сказал — схватил он Александра за грудки, аж, прочная форма треснула и потянулась по швам — что ты сказал, сволоч…
— Руки убери — взбеленился и Сашка — пока я тебе их не обломал…
Лёшка отбросил друга на кровать.
— Да пошёл ты…
— Это правда, все тесты проведены, анализы каких-то там ДНК и ещё чего-то, хочешь, верь, хочешь, не верь. Но так зло, я бы над тобой не шутил. Её зовут Настя, она из Ачинского детского дома, ей десять лет и жить вы будете в одной комнате.
— Ещё слово и я тебя размажу — но злобы в его словах уже не было, в глазах появился огонёк надежды. Он схватил свой рюкзак и первым ринулся к выходу из казармы.
На верху, на посадочной площадке, уже стоял маленький десантный военный авиаграф. Люк опущен. Друзья, не мешкая, быстрым шагом, направились к нему.
В тесном пространстве салона, с двумя рядами ложементов, лицом друг к другу, скованные наручниками, уже сидели Валерка и Ванька. Глаза, у обоих, пустые и потухшие. Заметив друзей, даже не отреагировали на их появление. По бокам, рядом с ними, расположились пристёгнутые ремнями безопасности, два молодых бойца комендантской роты, с довольными лицами.
Ребята разместились, прослушали предупреждения и наставления пилотов и, авиаграф плавно взмыл вверх, в крохотных иллюминаторах, земля медленно, но всё ускоряясь, поплыла в сторону.
Один из охранников протянул руку и снял наручники с обоих арестантов. Отбросил их на соседнее сиденье.
— Ну, что, преступники — улыбнулся он ребятам — чего приуныли, учиться вместе будем. Мы в школе авиаразведки, а вы рядом, в учебном исследовательском центре.
Валерка посмотрел на него и пошевелился в своём ложементе и, тут же, скривился от боли.
Сашку аж, в пот бросило, он сам явственно почувствовал боль в своей ноге.
— А ты чего? Сбледнул, прямо, весь — рассмеялся охранник, глядя на Александра — летать боишься?
Но Сашка не обратил внимания на его голос, он уже мысленно был с мамой, пытаясь найти ответ, на — что это со мной?
Мама долго молчала, думала, потом осторожно высказалась — расслабься и отгородись от чужой боли. Прилетите, вместе разберёмся. Отец уехал вас встречать. Я пока посмотрю, есть ли какая информация, по этому вопросу.
В конце длинного тоннеля, куда чуть ли не касаясь, короткими плоскостями крыльев, стен, влетел, не сбавляя скорости авиаграф, но, вдруг, резко сбросил скорость и тут же упал на свои амортизирующие лапы. Открылась дверь и в узкий салон запрыгнул невысокого роста, чернявый тощий мужчина и тут же кинулся к Александру. Помог ему отстегнуться и просто вытащил его из ложемента, обнял, прижал к себе.
— Сын… Ну, здравствуй…
Охранники, отстегнувшись, повскакивали с мест и вытянулись, но он их просто не заметил. Он уже тащил, вяло сопротивляющегося Сашку к выходу.