— Разведка у китайцев позаимствовала…
— Ну, не последняя она у них, ещё разживётесь.
— Возвращаемся, опять проревел Иван — поднимаясь во весь рост в окопе и прижимая наушник к уху — приготовить огнестрел. Аккумуляторы импульсных винтовок, в защищённые боксы, выполнять.
Ванька резво вспрыгнул на бруствер и одним из первых побежал вперёд, на ходу снимая аккумулятор импульсной винтовки и задвигая его в короб на поясе, доставая табельное оружие. Пистолет из кобуры, и длинный рожок из разгрузки на груди.
— Да уж — улыбнулся Лёшка, вспомнив наставления инструктора — этот пистолет пулемёт превосходит все виды подобного огнестрельного оружия, когда либо, существовавшего. Магазин на три тысячи выстрелов, скорострельность те же три тысячи. Убойная сила… — Вспоминая наставления, Лёшка смотрел, как друг спрыгнул в свой окоп и исчез из вида. Вот и последние его бойцы преодолев эти шестьсот метров и тоже пропали с линии горизонта.
Услышав свист в воздухе Лёшка задрал голову — Во, наши ПВО разродились — усмехнулся он — как всегда вовремя…
— Лёш, что у вас там? — Раздался в голове тревожный голос Сашки.
— Да, пока ничего, тихо, но, похоже, что-то назревает.
— Назревает Лёш, полковник отправил к вам два батальона, на усиление, следом будут танки, они еще на станции в колонну формируются. Полчаса, час и будут у вас.
— Сколько танков?
— Тридцать и три оператора. Один из них наш, из детдома, только он меня не узнал, а я не стал лезть с расспросами. Кстати, привет тебе от Настьки… И можешь поздравить себя с будущим племянником, или с племянницей, Настька беременна. С тебя компот.
— Поздравляю и тебя. Ну, ты Санька, как всегда… Наглеешь, на глазах. Хрен тебе, а не компот. А вот ты одним пузырём не отделаешься…
— Да, даже, и пытаться не буду… — Рассмеялся голос в голове — только нам один хрен, что коньяк, что вода.
— Слышь, ты, потомок Моисея, передай там — быстро заговорил Лёшка — в вашу сторону развернулась двадцатка дронов, время подлёта примерно пять минут…
— Понятно Лёшь — ответил Александр и исчез из головы.
— Новиков — ожила Лёшкина гарнитура.
— Слушаю, товарищ майор…
— Давай на первую линию, твоё место пополнение займёт, и глядите мне там с Фёдоровым, не геройствуйте. Дронов ходячих, обезвредите и оба взвода назад. В бой с живой силой не вступать.
— Есть товарищ майор… С живой силой в бой не вступать…
— Действуй Лёша, и будь осторожен… Я надеюсь на вас парни… Но пропустить дронов нельзя… Ты же понимаешь….
— Есть быть осторожным… Взвод — проорал Лёшка — быстро на первую линию… ГУСы (гранатомёт, усовершенствованный самозарядный) дымовыми зарядить, приготовить огнестрел, аккумуляторы импульсов в короба… Выполнять.
И выскочил на бруствер окопа — за мной парни, быстрее…
Лёшка бежал по пыльной серой траве, внимательно следя за тем, куда ставит ногу, вся степь была изрыта норами грызунов. На ходу пряча аккумулятор винтовки в короб и, вставляя в ГУС обойму с дымовыми зарядами.
В дыму дроны, плохо ориентировались. Привязки на местности, заранее вложенные в их электронные мозги, закрывались плотным пологом дыма, а магнитный импульс взрывающихся дымовых гранат выводил из строя их гироскопы и компасы. И они зависели, в это время, только от оператора или спутника, но спутника сейчас над ними нет, это Лёшка знал точно, из оперативной сводки. А оператору самому ещё нужно было сориентироваться, а значит вылезать из своего укрытия. Тут уже работа снайперам. Определение же, свой-чужой, на дронах, из той же оперативной сводки, у дронов отключено. Слишком разношёрстный сброд у китайских сепаратистов и на всех, датчиков просто не хватило.
А значит, у Ивана есть все шансы, сжечь всю их электронику и отойти — думал на бегу, Алексей, автоматически действуя руками — эх, нам бы сейчас глушилки, те, что в бригаде показывали, вообще бы проблем не было. Но, увы, глушилок электроники не было. Да, о них, тут, только слышали, даже не видели.
Лёшка спрыгнул в окоп, почти, на руки Ивана. Тот выругался, матом, и слегка оттолкнул друга — ты бы ещё на голову мне прыгнул. Опять в облаках летаешь, мечтатель… Твоих приказано отправить на фланги. По моей команде, огонь из Гусов, дымовыми, потом сразу заряжаешь, бронебойными, третий выстрел импульсными…
— Понял Вано, уже приготовили дымовые…
— Ну, тогда командуй, а я вперёд, поближе подползу…
— Я тебе подползу, отсюда работать будешь… У меня приказ, не дать тебе геройствовать. Тебя убьют, а мне трибунал. Хрен тебе Ванька, а не компот… У меня вот-вот племянники народятся, а я их, даже не увидев, под расстрел. Таких провидцев, как я, пруд пруди, а таких, как вы с Валеркой, на миллион одарённых, один. Через три минуты, во-он там, первый десяток выползет, гусеничное старьё… Потом десяток, во-он там, эти ходячие будут. Дальше пока не вижу… Но, по ходу, буду подсказывать…
— Наговорил, наговорил… А говорил, всё детство молчуном был. Внимание взвод — крикнул, вдруг, Иван — на три ноль пять, десять целей, приготовиться… По моей команде…
И повернувшись к Лёшке попросил — поможешь..? Я присосусь к твоей энергетике? Боюсь, один не справлюсь…
— Да не вопрос Вано…
И Лёшка приложил свою ладонь к шее друга и, прикрыв глаза, расслабился. Но тут же вновь открыл, огляделся и подозвал к себе бойца, мостящегося рядом, с трубой ГУСа в руках. Схватил его заворотник и процедил сквозь зубы — заткнись и не рыпайся. Я буду держать тебя за руку, а ты сядь и расслабься. На дно, на жопу сядь, быстро. Это приказ…
И уже Ивану — соси, кровосос…
Тот усмехнулся и вытянул руки в направлении уже появляющегося противника.
— Ближе, ближе — шептал Иван — ещё ближе, ещё… Всё поймал… Командуй Лёша…
— Огонь — заорал Лёшка — залп, дымовыми…
Но последние его слова уже потонули в грохоте разряжающихся ГУСов.
Степь впереди заволокло чёрным непроглядным дымом. А руки друга мелко вибрировали, сбрасывая с ладоней невидимые энергетические пучки.
Иван медленно опустил руки и поглядел на Лёшку — кажется всё.
Затем опустил глаза на солдата, распластавшегося на дне окопа и медленно, с усилием, моргавшего.
— Лёш отпусти его, он, почти пустой, лови другого… Лишь бы никто ничего не понял, а то точно трибунал…
— Ещё раз дымовыми — громко скомандовал Алексей — цель в количестве десяти, на четыре девять, пять десять. Огонь по команде.
И вновь огляделся. Углядел, возящегося с ГУСом сержанта и поманил его пальцем — иди сюда сержант, помощь твоя нужна.
Сержант вскочил со своего места и бегом кинулся к двум лейтенантам.
— Я буду держать тебя за руку, а ты сядь и расслабься, ГУС свой, вон, бойцу передай.
Боец, опираясь на стенку окопа, тяжело поднялся и, приняв трубу гранатомёта, пошатываясь, побрёл к месту лёжки сержанта.
— Что это с ним? — Спросил сержант, провожая глазами солдата.
— Устал парень — ответил Алексей — ничего, сегодня я дам ему отоспаться и двойной паёк. К утру отдохнёт. Если выживем.
— Приготовиться — проговорил для друга Иван — слушай меня Лёша и командуй.
И вновь вытянул руки.
Всё повторилось, как и в первый раз. Только на этот раз, сержант даже не почувствовал, что лишился части своей энергетики. После окончания невидимого боя, вскочил, как ни в чём не бывало, и понёсся к своему отделению, на ходу отдавая приказы.
— Силён парень — проводил его глазами Алексей — надо бы приглядеться к нему.
Слабый ветерок согнал дым с высохшей на осеннем солнце степи, и друзья рассмотрели интересную картину. Мёртвые механизмы застыли как истуканы острова Пасхи, картинку которого видел в старых познавательных, ещё довоенных фильмах Лёшка, дома у Сашки. Застыли ненужными и теперь неопасными игрушками.
Лёшка вновь прикрыл глаза, окунувшись в свой дар.
— На ближайшие пять минут, сон час. Всё спокойно, дальше, что-то будет, но не здесь, не перед нами, точно. Картинка плывёт. А значит, не определено… Похоже сепаратисты, сами в непонятках… А лезть под пули огнестрела вряд ли рискнут. Нам надо уходить Ваня, приказ майора.
— Уходим, командуй, Лёш… Что-то мне не хорошо…
— Взвода — скомандовал громко Алексей — ходами, на вторую линию обороны, все… Пошли. На верху не маячить. Увижу, самолично застрелю…
Подошёл тот же сержант.
— Товарищ лейтенант, это, что сейчас было? Вы одарённые?
— Есть такое дело сержант.
— Понятно… То-то чувствую себя, как будто пять километров в полной выкладке пробежал.
— А раз понял, помалкивай сержант…
— А, то… Если бы не вы, хрен бы мы тут выжили. Двадцать дронов на два взвода, да они бы полк положили… Здесь танки были бы нужны… Только я понимаю, в спецотделе этого всё равно не поймут. Где они, а где мы.
Он остановил двоих бойцов, пробегавших мимо — помогите парни лейтенанту, вымотался он с нами, а я ваши пушки понесу.
Через двадцать минут они оба стояли навытяжку перед майором. В укрытии комсостава больше никого не было.
Тот расхаживал перед ними, заложив руки за спину. Остановился и оглядел обоих.
— С донором работали?
Ребята промолчали.
— А вы знаете, что с донором работать запрещено?
— Это если, донор не давал своё согласие, или был использован без согласия, по принуждению или по незнанию — процитировал Лёшка, строчки из устава для одарённых.
— Правильно… Сержант, ладно, он сразу всё понял. А рядовой Никушин? Правда, он смотрит на вас, теперь, как на богов. Понимает, что не выжил бы, без вас. И клятвенно заверил, что никому, ничего. Но я всё равно отправил его к вашему другу Митту, для промывки мозгов. Но в следующий раз, будьте умнее, заранее приготовьте доноров. Свободны… Эх, молодёжь…
Дождавшись, когда оба лейтенанта, покинут укрытие, майор откинул полог в углу.
— Ну, что капитан? Будешь рапорт на пацанов писать?
С табурета, поднялся молодой капитан с нашивками спец. политуправления на рукаве.
— С чего бы… Товарищ майор? Что бы Митт, потом, мне мозги выжег? — рассмеялся он — я этих парней знаю, вместе в академии учились, они на первом курсе. Я на втором. Правда, не долго, два месяца всего. Их потом в бригаду забрали. Мы тогда не знали, что это такое, думали, всё, хана ребятам. Это потом уже узнали, когда в войска пришли, что это учебное заведение для супер пупер одарённых. Я бы даже наградил их. И технику сожгли и людей сберегли.
— Ну, если так, пиши представление, я подпишу…
— Есть, писать представление, товарищ майор.
— Никушина и сержанта Габриэлова не забудь отметить.
— Так точно…
Иван и Лёшка вернулись к своим взводам. Здесь их встретили как героев. Старшина выставил на уже приготовленный импровизированный стол, два ящика накрытых плащ-палаткой, два котелка и четыре кружки, бутылку китайской водки.
Лёшка поглядел на это безобразие, но ничего не сказал. Просто отодвинул бутылку в сторону и взял котелок. Иван, так и вовсе сморщился, его до сих пор ещё мутило.
— Нельзя так, товарищи офицеры — спокойно присел рядом с ними старшина — первые награды нужно обмыть.
Лёшка поднял на него глаза.
— Ординарец, весточку отправил, вас, всех четверых к наградам представили. Никушина и Габриэлова к медалям «За отвагу», вас, товарищи лейтенанты, к медалям «За доблесть».
— Ну, тогда, плесни нам, по чуть-чуть — разрешил Лёшка — остальное, раздели среди бойцов.
— Да, чего тут делить, товарищ лейтенант?
— Можно подумать, у тебя больше нет… — Усмехнулся Иван, выгребая ложкой кашу из котелка. Вся слабость прошла, как только, с трудом, в горло пролезла первая ложка каши.
— Есть, конечно… И, с вашего разрешения я выдам всем по сто грамм, как в древности.
— Выдай, но по пятьдесят, не больше…
— Так точно, товарищ лейтенант, два по пятьдесят и дополнительный сухой паёк.
— Ни хрена себе, компот — ворвался в голову Лёшки, Сашка, почему-то, у него получалось, вот так мысленно разговаривать только с ним, да с мамой, ещё с отцом, но с ним только через усилитель, настроенный на его собственное био поле — у меня перед глазами, в визоре, ваши представления на награды, и полковник уже подписал. Двадцать единиц техники в одном только бою. Это когда вы успели. Двух часов не прошло, как я, последний раз, с вами разговаривал.
— Иван постарался — ответил друг — а я, так, рядом постоял.
— Ну-ну, постоял… Но всё равно, поздравляю… Я уже и маме рассказал, а она Насте. Ты бы слышал, как она визжала. Ваньке не забудь передать мои поздравления. Всё отключаюсь, полковник припёрся, опять пленного приволок. О нет, не пленного, бойца какого-то…
Подошёл довольный сержант и тоже присел рядом.
— Три года я здесь, а вот награда первая — проговорил он, улыбаясь — я подписал бумагу в политотделе, что добровольно становлюсь вашим донором товарищи лейтенанты.
Лёшка посмотрел на него — поздравляю тебя сержант с наградой, а вот с бумагой ты поспешил. Если нас переведут, то ты так и останешься донором для одарённых. А не каждый одарённый может контролировать расход энергии. Достаточно было, устного согласия.
— Да-а..? Я не знал — озадачился тот — но капитан из политотдела, так просил подписать…
— Ладно, не расстраивайся, выкрутим чего-нибудь. Наливай вон… Я чувствую, минут через пять, опять на первую линию пойдём.
— Так, туда танки прошли, сам лично видел, штук тридцать.
— Ну, прошли и прошли, линия-то всё равно за нами закреплена. Ладно, пошли Ваня к комбату, сейчас всё равно вызовет, задачу будет ставить. Всё железо, что ты наворотил, собирать будем. Валерка уже у него.
Сашка смотрел на молодого бойца, историю которого вкратце рассказал ему, приведший его, знакомый по академии капитан, осторожно и поверхностно сканируя его сознание. Не внедряясь глубоко. Боясь повредить нейронные связи, если мозг, начнёт активно противодействовать вмешательству. Такое уже бывало с пленными, но там Александр не церемонился, его задачей было считать память и перенести кодированный файл в электронный мозг компьютера. А там уж пусть начальство разбирается.
Молодой парень по фамилии Никушин, неподвижно сидел на стуле и смотрел в одну точку на стене, как ему и приказал Сашка. В транс вводить не стал, так мозг легче поддавался сканированию, нежели насильно отключенный от реальности. Мысли солдата плавали вокруг своего состояния. Он хотел, есть и спать, и чувствовал себя очень и очень уставшим, и ещё проклинал командиров, что не дали отдохнуть, выдернув после боя в политотдел. Лейтенантов же, что втянули его в свою непонятную игру, старался не вспоминать и не думать о них, понимал, не быть ему живым, если бы не они. Двадцать дронов на два взвода, две минуты и всё. Хана всем. Не первый день в армии.
Александр втянул обратно щупальца своего дара и присел на табурет напротив.
— Тёзка, посмотри на меня.
Парень перевёл взгляд на лейтенанта с нашивками медицинской службы.
— Я вижу, ты уже понял, кто мы. Те два лейтенанта, о которых, ты сознательно, отказываешься думать, и я.
— Сержант говорил, что вы одарённые, только я не знаю, кто это, но догадываюсь, товарищ лейтенант.
— Молодец, тёзка, голова у тебя соображает. Я бы мог блокировать участки твоей памяти, относительно нас. Но тогда, эти блоки могут повлиять и на некоторые другие участки мозга. И я не могу дать гарантии, что ты останешься полноценным человеком, после этого. Но есть другой путь. Более лёгкий и безопасный для тебя. Ты даёшь мне клятву, только искренне, иначе не получится, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не расскажешь никому, что произошло с тобой во время боя, ты понимаешь, о чём я говорю…
— Понимаю, товарищ лейтенант, я согласен, вернее готов, что надо сказать?
— А ничего говорить и не надо, подумай об этом и всё…
Сашка, опять, окружил сознание солдата своим даром.
Боец, слово в слово повторил, то, что сказал лейтенант перед этим. Прозвучало убедительно. И Сашка мгновенно закрепил эти слова в его сознании, поставив малюсенькую метку.