‒ И чему это вы тут так… радуетесь? ‒ старалась быть дерзкой хотя бы на язык, раз мозг совершенно перестал мне помогать выстраивать барьеры против инквизитора.
‒ Вот этому, ‒ рука Эйдана переместилась с моего лица к шее, а затем, зацепив ворот ночной рубахи, оттянула его вниз, оголив плечо и знак печати на нем.
‒ Да что вы себе позволяете?! ‒ шепот получился гневным и возмущенным.
Надо же, каков нахал!
‒ Я радуюсь! ‒ повторил свои слова инквизитор. ‒ Ведь это значит, что вы по-прежнему принадлежите мне…
‒ Ч-что?! ‒ я была не просто в ужасе. ‒ К-как… вы смеете!
Рука непроизвольно поднялась, чтобы ударить лорда по наглой физиономии.
‒ Не спешите, ‒ сказал Деннели шепотом и… о, Боги! Провел пальцем вдоль моей ладони, а потом поцеловал в основание кисти, где билась тонкая жилка. ‒ Возможно, если вы кое-что узнаете, то поймете меня. А может и нет. В любом случае ‒ решать только вам.
Хитрый какой! Довел меня до такого состояния своей лаской, что я готова согласится на все. И почему он так на меня действует? От одного только легкого прикосновения его губ, по руке разбежались орды мурашек. Это тоже один из изощренных способов пытки, что практикуют служители дыбы и эшафота?
Безумец он. А я дура!
‒ Для начала, ‒ с трудом подбирая слова, прохрипела я. ‒ Снимите эти позорные печати! Из-за них я не могу нормально колдовать.
Реакция бывшего инквизитора на мою просьбу поразила. Он принялся осматривать мои руки и плечи, дергая на мне рубашку. Это уже ни в какие ворота…
‒ Как я полагаю, на вас стоят все семь? ‒ после осмотра у лорда вытянулось лицо, а в глазах застыло удивление, в то время как я боялась задымить от злости.
‒ Правильно полагаете! ‒ вспылила я, вырвав у нахала свои руки, голос возвращаться не спешил. ‒ И можно уже как-то с этим разобраться? А то моя жизнь превратилась в сущий кошмар! Как можно быть таким бессердечным человеком?!
‒ Не возмущайтесь понапрасну, Риад! ‒ он назвал меня по имени, и отчего-то подумалось, что оно звучит в его устах как-то по-особенному. Не иначе, как угарные пары пожарища отравили не только мое тело, но и разум. ‒ Не моя вина в том, что печати легли произвольно, как нет в том вины и вашей. Если бы родственники должным образом заботились о вас.
‒ Ничего подобного! Мои родственники очень хорошо заботились обо мне. Просто…
Ну не говорить же ему, что позорно попалась на уловку канцлерской дочери и проиграла фант, ценой которого стала моя жизнь.
‒ Просто так вышло, ‒ я опустила глаза. ‒ Это я сама во всем виновата, потеряла защитный артефакт.
‒ А по правилам вы не должны были его носить, ‒ Эйдан приподнял мой подбородок своими теплыми шершавыми пальцами. ‒ Надо было поставить в известность службу инквизиции, и вас бы направили на обучение.
‒ Тетя не хотела расставаться со мной! ‒ выкрикнула я в сердцах. ‒ Как вы не понимаете, во дворце ей жилось несладко. У нее не было родных и близких, кроме меня… ну, и Балти, конечно. Просто Бальтазар наследник, его очень рано забрали у тети, а она скучала и страдала в одиночестве…
‒ Поэтому завела себе зверушку! ‒ тон Деннели стал жестким, а моя рука в очередной раз взметнулась вверх, на этот раз достигнув цели.
Раздался хлопок. Повисла тишина.
‒ Я могу добавить, ‒ зло прошептала в лицо мужчины. «И будь, что будет» ‒ это уже подумала про себя.
‒ Не стоит, ‒ спокойно отозвался бывший инквизитор. ‒ В любом случае, останусь при воем мнении, а вам, судя по всему, бесполезно что-либо доказывать.
‒ Снимайте печати! ‒ на этот раз руки протянула так, чтобы печати на внутренней стороне запястий были ему видны.
‒ Прямо сейчас? ‒ темная бровь на лице Эйдана взметнулась вверх, а на губах заиграла ехидная улыбка.
‒ А чего-ждать-то?
Ну вот к чему все эти его ухмылочки? Хочет потом тушить горящие портки?
‒ Печати на месте! ‒ продолжала убеждать Деннели в необходимости немедленного снятия ограничений моего дара. ‒ Инквизитор тоже имеется. Приступайте!
‒ Всему своё время, ‒ мужчина накрыл мои руки своею лапищей и опустил их вниз, подальше от своего лица. ‒ Понимаете, здесь есть один нюанс…
‒ Деннели, ‒ угрожающе прошипела я сквозь зубы. ‒ Либо вы снимите их сейчас, либо я выцарапаю вам глаза. Выбирайте!
‒ Придется выбрать второе! ‒ король, которого не ждали, стоял в дверях моего покоя с подносом в руках.
‒ Балти… ‒ простонал инквизитор и обреченно опустил голову. ‒ Черт… как не вовремя!
‒ Ну-ка объясните мне оба, что все это значит? ‒ я вскочила с постели, чтобы и правда не вцепиться в лицо Деннели.
‒ Видишь ли… ‒ только его мерзкое величество вознамерился мне все объяснить, как Эйдан подорвался с постели вслед за мной, словно его прямо перина покусала.
‒ Не смей! ‒ окрик инквизитора на Балти был полон открытой угрозы. ‒ Не смей, слышишь, вообще это произносить вслух!
‒ Да что здесь происходит? ‒ совсем растерянно переспросила. ‒ О, чем я не должна узнать?
‒ Не переживай, дорогая! ‒ кузен не повел и бровью, наоборот бойко двинулся ко мне и протянул поднос. ‒ Я тут тебе бульончика принес, чтобы ты подкрепилась. К тому же, госпожа Матаир заверила меня в том, что голос после него к тебе тут же вернется.
В заверениях Хатры я сильно ошибалась, но вот есть хотелось весьма.
Деннели словно попустило, и он опустошенным взглядом смотрел перед собой, словно расслабился. А вот я нет.
‒ Так чего же мне нельзя знать? ‒ решила проявлять характер до последнего, стала расхаживать по комнате совершенно позабыв о том, что на мне лишь короткая сорочка.
Мужчины поспешили отвести взоры, а мне даже не чем было прикрыться. Чтобы не лезть обратно в постель стащила покрывало, завернувшись в него, как в плащ. Определенно, так было даже лучше.
‒ Не говори ничего! ‒ инквизитор умоляюще посмотрел на короля.
‒ Эйд, она все равно рано или поздно должна обо всем узнать, ‒ эти слова звучали почти разумно из уст Бальтазара, если бы я хорошо не знала самого Бальтазара. ‒ Сейчас уже даже поздно. Ведь не строй мой батюшка из себя барана… то есть, не будь он через чур упрям, вся эта ситуация разрешилась бы еще тогда.
‒ Балти, не томи! ‒ не выдержала всех разглагольствований кузена. Вот кто мог поспорить с инквизитором в изощренности пыток. ‒ Говори скорее!
‒ Понимаешь…
Новый стон инквизитора отвлек его бестолковое величество. На всякий случай запустила в Деннели подушкой, чтоб не мешал. Но подушка был схвачена и возвращена на место одним движением инквизиторской руки.
‒ Э-э-э… ‒ наблюдавший за нашими пассажами король, попытался вернуться к утраченной было мысли. ‒ Ты так усердно просишь Эйда снять с тебя печати, даже не подозревая, что это безумно неприличная просьба.
Выкрутился-таки, подлец!
‒ А поставить их на меня было очень прилично?
‒ Это случилось непроизвольно! ‒ воскликнул Деннели, а в его голосе послышалось отчаяние. Мне стало его от чего-то даже жалко. Неожиданно по отношению к инквизитору.
‒ Пойми же ты, наконец! ‒ снова заговорил Эйдан. ‒ Это не те печати, про которые ты думаешь!
Я совсем перестала понимать то, о чем говорил инквизитор.
‒ Но из-за них я практически не могу колдовать…
‒ Эйд… ‒ на этот раз Балти выглядел серьезным, он отставил поднос, забрав оттуда кружку с бульоном, направился ко мне. ‒ Видишь ли, малыш, это печати не ведьме, а возлюбленной. Своего рода метка от измены.
‒ Что?!
‒ Вот попей-ка, тебе полезно будет, ‒ кузен заботливо протиснул мне в ладони кружку с густой жидкостью. ‒ Понимаешь, если бы ты проявила смекалку, то сняла бы эти печати сама.
‒ Как…
‒ Боги! ‒ еще немного, и король в раздражении опрокинет кружку мне на голову. ‒ Ты точно училась премудростям у знаменитой Хатры Матаир или только пыль смахивала с ее вековечных комодов?
‒ Ваше величество, ‒ инквизитор приблизился с серьезным и почти виноватым видом. ‒ Позвольте, я сам все объясню, леди Невиль.
‒ Ты так долго объяснялся, что уже бульон остыл! ‒ посетовал Балти, словно курица-наседка, пытаясь в меня влить хоть толику жидкости. Пришлось поддаться: само величество старается во благо моего здоровья.
‒ Но это моя проблема…
‒ Нет! Это проблема идиотизма моих родителей, ‒ лицо короля было серьезным. ‒ Если бы не их дурость неимоверная, сейчас вот этой вот глупости не было.
‒ Дай мне с ней поговорить!
‒ Видишь ли, Риад, ‒ не обращая никакого внимания на Деннели, продолжал говорить Балти. ‒ После того, как на тебе проявились печати, Эйдан, как приличный человек, должен был на тебе жениться.
Слова стали доходить словно сквозь вату. Голова пошла кругом, лица кузена и инквизитора стали расплываться перед глазами. Я даже попробовала сморгнуть раз-другой наваждение, но не помогло.
‒ Что, впрочем, он и собирался сделать, ‒ голос Бальтазара издалека пытался донести до меня некую суть, но я уже слабо понимала, какую именно. ‒ Однако, у моего батюшки на него были совсем другие планы… как и на тебя.
‒ Какого черта?! ‒ уже не видела лица Эйдана Деннели, но еще узнавала его слишком низкий голос.
‒ Я не виноват! ‒ а вот это уже Балти оправдывается. ‒ Это все ведьма придумала, сказала влить в Риад любыми способами, вот я и постарался.
Вот я дура такая! Знала, что ведьминым бульонам доверять нельзя ‒ что они не варят, все равно получается зелье. И Балти… ох и задам я ему, как только проснусь…
‒ Почему же она сама не напоила девушку? ‒ продолжал злиться Деннели.
‒ Ну, кузина доверяет только мне, чем я безоговорочно и пользуюсь. Пусть отдохнет, ее завтра ждет тяжелый день, а Риад еще не до конца восстановилась.
‒ Что? ‒ едва доходящий до разума голос Эйдана звучал зло. ‒ Все ваши планы?
‒ Еще какие! Но в разбитом состоянии ее видеть не должны.
Глава 9
В этот раз я проснулась отдохнувшей в полной своей мере. Ни ломоты тебе в теле, ни боли в мышцах. Даже голос ко мне вернулся, специально покричала и спела песенку.
‒ А-а… ‒ раздалось рядом, пока я горланила песенку пьяного дровосека. Слова застряли в горле, а я подпрыгнула от неожиданности.
‒ П-прошу п-прощения… ‒ передо мной с совершенно несчастным видом стояла молоденькая горничная. ‒ На сколько я помню, в этой песне еще пять куплетов, в-вы не могли бы сократить ее?
‒ Э-э… ‒ до меня все еще с трудом доходило происходящее. Как-то в последнее время примелькались Балти с Эйданом у моего ложа, что видеть новое лицо было совсем непривычно. ‒ Конечно! Простите меня… пожалуйста.
‒ Дело в том, что его величество и их милости очень просили привести вас в надлежащий вид, когда вы проснетесь.
‒ А давай мы притворимся, что я еще не просыпалась. Аккуратно лягу на подушку, накроюсь одеялком… Нет?
Девушка виновато улыбнулась.
Или ситуация за последние несколько часов кардинально изменилась, или Я настолько ужасно выгляжу?
‒ Сколько я спала? ‒ уточнила на всякий случай.
‒ Немного, но достаточно, чтобы все ваши… ‒ тут она потупила взор. ‒ Ваши девушки несколько раз уже закатывали скандал.
Последние слова служанка произносила шепотом, оглядываясь на дверь, а потом выпучила глаза и доверительно сообщила:
‒ Один раз даже в голову его милости Хаттара прилетел цветочный горшок.
Узнаю темперамент рыжеволосой Хигрид.
‒ Но самой опасной оказалась девушка…
‒ Со спицами? ‒ решила я помочь горничной выйти из замешательства.
‒ Нет, ‒ отрицательно покачала головой та. ‒ С гребешком!
Вот тебе и «в тихом омуте»! Нет, я, конечно, понимала, что малышка Ульрика меня еще удивит, но чтобы настолько!
‒ А чем она отличилась? ‒ осторожно задала вопрос.
‒ Причесала его милость Хаттара.
‒ О! ‒ только и сумела выдать я. ‒ Это, наверное, оказалось невероятно… опасное мероприятие.
‒ Понимаете, причесала она его и правда хорошо, а то его милость, как бы это правильно сказать, давно за собою не ухаживал.
‒ Это же хорошо? ‒ и тут же поняла, что сказала глупость, поспешив исправиться. ‒ В смысле хорошо, что причесала.
‒ Не совсем, ‒ девушка совсем понурила голову. ‒ Он, как увидел себя в зеркале ‒ остолбенел.
От переизбытка чувств горничная даже всхлипнула.
‒ Как?!
‒ Вот так! ‒ девушка утерла скупую слезу. ‒ Застыл, словно соляной столб, и до сих пор там так и стоит.
‒ Что? ‒ выдержка мне стала изменять, я боялась оскорбить чувства прислуги раскатистым хохотом. ‒ И не дышит?
‒ Да дышит, дышит, ‒ отмахнулась она. ‒ Но не двигается. В общем…
‒ Что с моими девушками?! ‒ недоброе предчувствие кольнуло в сердце. Чую поздновато я спохватилась.
‒ С ними все в порядке, они… ‒ девица опять замялась.
‒ Да говори уж как есть! ‒ душа ухнула куда-то в пятки. Все же я обещала их родителям присматривать за ними, а не разлеживаться на господских перинах.
‒ Они в западном крыле, в старых гостевых покоях.
‒ Запертые! ‒ можно было даже не напрягаться, чтобы понять. Да и замешательство девицы сильно наводило на подозрения. Интересно, чем еще отличились красавицы-избранницы горных лордов? Не придется ли их всех везти обратно?
‒ Да! ‒ согласно кивнула горничная.
‒ Небось Деннели распорядился?
‒ Нет, что вы, госпожа! ‒ девушка воровато огляделась. ‒ Его милость вместе с его величеством отправились на границу.
От количества милостей голова стала идти кругом.
‒ Что-то случилось?
‒ Предвечный лес, госпожа! Говорят, в этом году туманы пришли раньше обычного.
Чтобы Балти расщедрился на портал в очередной раз ‒ должно было произойти, что-то очень нехорошее.
‒ Хатру они конечно же прихватили с собой?
‒ К-кого? ‒ от переваривания чужеродного имени, девушка поморщилась.
‒ Давай лучше приводить меня в порядок… Как тебя зовут?
‒ Луся! ‒ лицо горничной сразу же посветлело.
‒ Что ж Луся, ‒ философски подметила я. ‒ Надо бы девушек освободить, поэтому давай скорее приводить меня в порядок.
И тут горничная снова потупила взор. Да, сколько можно уже?
‒ Понимаете, девушек распорядились запереть не его величество и даже не его милость Эйдан.
‒ А кто же?
Она опять огляделась, будто кто-то нас мог подслушать. Поэтому пришлось напрячься и мне. Дело явно было нечисто, и пахло гнильцой.
‒ Это сделала миледи, ‒ шепотом произнесла девица.
Хатра не миледи. Она и леди-то никогда не была. Как, впрочем, и я. Неужели самая младшая дочь Хаттара такая отъявленная мымра? Что ж, Балти повезло с выбором невесты. Тут я желаю ему успехов.
Но меня ждало разочарование.
Когда через полчаса вымытая, отчищенная и отскобленная я имела неосторожность заявится в приемный зал, меня ждал сюрприз. Просто невероятный. Невероятно мерзкий, надо сказать!
‒ Неужели это наша бедная малышка Риад? ‒ голос сочился ядом, а его обладательница восседала в кресле Хаттора словно королева, а не дочь королевского канцлера и жена покойного казначея.
И ладно, восседала ‒ это еще громко сказано. Она полулежала в огромном сооружении, предназначавшегося для гордого горного, во всех смыслах, лорда.
‒ Смотрю, ты уже примеряешься к роли будущей правительницы Эрдинга? ‒ не стала бросаться в сантименты от встречи с бывшей заклятой подругой, и заговорила о насущном.
‒ Скорее, его жены, ‒ Эволет ухмыльнулась и выровнялась в кресле.
‒ Интересно, что же ты так продешевила с партией? ‒ я старалась словами вернуть весь яд, которым она меня наградила изначально. ‒ Или после неожиданной кончины супруга ты познала невероятную нужду в мужском внимании, что теперь бросаешься на престарелого протектора Эрдинга?
‒ Престарелого? Нет, у тебя немного неверные сведения. Мне нужен его сын.
Старый протектор, как раз-таки стоял в конце зала перед зеркалом. Слышал ли он сии речи, но с места так и не сдвинулся. Подперли бы его шестами или там подушек разложили вокруг ‒ вдруг рухнет, да повредит себе сиятельное чело.
Не знаю, что со мною приключилось, но слова Эволет задели прямо за живое. Неужели я вздумала ревновать Деннели, да ни за что в жизни! Просто наглость этой особы переходила все разумные пределы.