Из стен выстрелили люминофоры — длинные красные нити, которые могли гореть, даже если полностью отрубалось электричество, — мониторы на стенах сначала залила ровная темнота, а потом стали вспыхивать огромные, в человеческий рост, буквы — "внимание", "тревога", "режим", "код 1202".
Я впервые видел, как активируется на корабле аварийный режим.
Весь коридор залило красным маревом. Казалось, что кровь стоит у меня в глазах, однако я не слышал ни единого звука — меня окружала мёртвая тишина.
Я вздохнул, попытавшись успокоиться, и медленно, стараясь не делать лишних движений, потянулся к приоткрытому люку.
Я залез в рубку, хватаясь трясущимися руками за настенные поручни. Первый пилот уже сидел в кресле, рот его был слегка приоткрыт, а остекленевшие глаза слепо смотрели в потолок.
Я оттолкнулся от стены и нырнул к терминалу нейроинтерфейса.
Каждое моё движение занимало чудовищно долгие секунды, тогда как пилоты красно-чёрного были уже давно подключены к нейросети и находились в течении другого, медленного времени, когда можно принимать сложнейшие решения, выполнять множество задач за неуловимые мгновения.
Я упал в кресло, активировал терминал, и меня…
11
Мне оставалось лишь ждать.
Я по-прежнему не оборачивался. Я лежал, не двигаясь, скорчившись на кровати, как труп. Вся надежды была на то, что Таис сама зайдёт ко мне в камеру.
— Поднимитесь! — прогремело под потолком.
Я ждал этого резонирующего голоса и даже не шелохнулся.
— Встаньте с кровати!
Я продолжал лежать, задержав дыхание. Меня выдало бы даже малейшее движение — едва уловимый вздох, который могли засечь датчики камеры наблюдения.
— Поднимитесь с кровати! — не унимался голос. — Встаньте в центре комнаты!
Голова наливалась тяжестью, лёгкие распирало от боли. Я быстро, отрывисто вздохнул и — замер, прислушиваясь. Голос несколько секунд молчал, а потом с потолка послышалось отрывистое позвякивание — точно такую же какофонию я слышал в последние секунды на Ахилле, перед тем, как подключиться к сети.
Я лежал, сжавшись на затянутой плёнкой кровати и зажмурив глаза. Не знаю, сколько прошло времени, но надсадный шум у потолка внезапно оборвался, и меня оглушила тишина.
Голос молчал.
Тогда я начал считать — медленно, про себя, от десяти до единицы — отмеряя непонятно вязкое, как бессонница, время. Когда я дошёл до четырёх, очередной дребезжащий крик с размаха ударил мне в спину:
— Встаньте! Немедленно! Встаньте с кровати!
Я продолжал лежать.
— Пожалуйста… — Голос, искажённый модулятором, неожиданно смягчился и стал похож на человеческий. — Пожалуйста, поднимись! Это Таис.
Было непросто побороть в себе желание обернуться.
— Что с тобой? — проскрежетал металлический фальцет, вновь срываясь на звон. — Ты не можешь подняться? Тебя беспокоит свет?
И вдруг я почувствовал — сейчас! Не имело больше смысла притворяться мёртвым — это слишком сильно пугало её, и она никогда не решилась бы ко мне зайти. Я сделал глубокий вздох и, медленно, точно через силу, поднял над головой трясущуюся правую руку, как бы делая ей немой ослабленный знак, моля о помощи перед тем, как провалиться в беспамятство.
Я держал руку ровно секунду, старательно изображая частую припадочную дрожь — через каждый мой палец, каждую фалангу как будто проходили болезненные разряды электричества, — а потом расслабился, и рука безвольно, как конечность манекена, упала обратно на кровать.
Таис молчала.
Мне оставалось лишь ждать.
10
Я неподвижно лежал, ссутулившись, втянув голову в плечи, словно все мышцы в моём теле свело судорогой, сковало параличом. Наконец, дверь моей комнаты распахнулась, и я услышал за спиной чьи-то шаги — мягкие, осторожные, женские, и грубые, резкие, мужские.
Таис пришла не одна.
— Ты в порядке? — послышался её голос. — Повернись.
Она была ещё далеко, слишком далеко от меня.
— Если это свет, — сказала Таис, — то я могу сделать укол. Ты слышишь меня?
Моё молчание пугало её. Я судорожно вздохнул и застонал — не оборачиваясь, продолжая лежать к ней спиной.
Снова шаги.
— Осторожно! — Это был мужчина. — Не стоит, я думаю…
— Но ты ведь здесь, — сказала Таис. — Что он мне может…
Я сжал в руке обломок антенны.
— К тому же, я уверена, что он…
Таис стояла прямо за моей спиной — я даже слышал её дыхание. Я понимал — ещё мгновение, и она заметит кровь на моём рукаве. Мне нужно было резко развернуться, вскочить с кровати, но… я колебался.
— Эй! — сказала Таис и коснулась моего плеча. — Ты в по…
Она запнулась.
— А что это?
Сейчас!
Я схватил её за руку, дёрнул на себя и повалил на кровать. Уже через секунду острый обломок антенны был приставлен к её горлу. Зрачки у неё расширились, а рот приоткрылся в беззвучном крике — от испуга она потеряла дар речи.
— Не подходите! — Я быстро взглянул на мужчину, стоявшего у открытой двери. — Одно движение, и она…
— Алик! — всхлипнула Таис.
Я с силой прижал обломок к её горлу, и на её коже выступила капелька крови. Алик нервно дёрнулся, взмахнул похожим на пульт устройством, но ничего не происходило. Он несколько раз нажимал на кнопку — я отчётливо слушал сухие металлические щелчки. Потом покосился на мой окровавленный рукав.
— Ах ты… — процедил он сквозь зубы и попятился к двери.
— Стой! — крикнул я.
Мужчина остановился и уставился на меня злобным беспомощным взглядом. Я встал и поднял с кровати Таис, обхватив её одной рукой, прижимая обломок антенны к её горлу.
— Он вытащил имплантат! — всхлипнула Таис. — Алик!
— Я вижу, — сказал мужчина. — Успокойся. Всё будет…
— Ничего не будет! — заорал я. — Отойди от двери! Немедленно!
Алик бросил на пол бесполезный пульт и поднял руки, показывая мне пустые ладони. Он сделал несколько шагов, как бы пропуская нас в сторону, по-прежнему неотрывно следя за Таис.
— Это бессмысленно, — сказал он. — Камера работает.
Алик посмотрел на стеклянную полусферу над дверью.
— Через несколько секунд здесь будет группа. Вы никуда не уйдёте… Да и некуда, — добавил он чуть тише.
— Что значит некуда? — спросил я.
Мужчина не ответил.
— Не надо, пожалуйста! — простонала Таис. — Ты делаешь только хуже! Отпусти меня, и мы во всём…
Я толкнул её в спину — по направлению к двери, — и Таис неохотно сделала несколько шагов. Алик молча следил за нами, стоя с поднятыми руками.
— Чего ты вообще хочешь? — спросил он. — Сбежать? И куда ты побежишь?
Я подтолкнул Таис к двери.
— Дай-ка я угадаю, — осклабился мужчина, — ты ещё об этом не думал? Ведь так, да? Главное было спланировать сам побег. А вот всё остальное…
На его лысине выступил пот, и он стёр его нервным движением руки.
— Кстати, откуда у тебя эта… заточка?
— Не говори со мной, — сказал я. — И отойди дальше, к стене.
Алик послушно отступил от двери. Таис всхлипнула — острый обломок снова порезал ей кожу на шее.
— Если ты ей что-нибудь сделаешь, — жёстко сказал мужчина, — если ты…
— Заткнись! — крикнул я.
— Твои шансы таят с каждой секундой, — продолжал Алик. — Опомнись! Отпусти её!
Мы были уже в нескольких шагах от распахнутой двери. Я видел соседнюю комнату — сумеречную, как на кораблях, когда по расписанию включалось вечернее освещение. Через открытый проём виднелся стол с массивным старомодным терминалом — экран работал, но я не мог ничего разглядеть, кроме мелькающей каши из цветов. Рядом со столом высился металлический шкаф — вроде огромного сейфа, в человеческий рост, — а с другой стороны была ещё одна дверь, наружу.
— Алик! — крикнула Таис. — Не давай ему! Он этого не сделает! Я точно знаю!
Я развернулся и попятился к выходу, прикрываясь Таис.
— Остановись! — крикнул мужчина и сделал шаг вперёд; я заметил, как тело его напряглось, точно он готов был в любую секунду броситься на меня, как хищник. — Я предупреждаю тебя! Я…
— Ещё один шаг… — сказал я и провел острым концом антенны прямо под горлом Таис. — Ещё один шаг, и я… Мне терять нечего!
Алик остановился.
— Витя! — простонала девушка. — Что же ты делаешь? Ты ведь не сможешь… Зачем тебе это, Витя?
— Витя? — спросил я.
Мы уже стояли в соседней комнате — у распахнутой двери. Я заметил у косяка пульт со светящейся сенсорной панелью и быстро ударил по ней рукой. Таис попыталась вырваться, но я отшвырнул её к стене и ткнул под подбородок обломком антенны — она вздрогнула и поморщилась от боли.
— Нет! — закричал Алик.
Дверь с грохотом закрылась.
— Какой ещё Витя? — спросил я.
— Это ничего тебе не даёт, — пробормотала Таис, не глядя на меня. — Совсем ничего.
— Кто-то говорил о какой-то там группе через несколько секунд? — сказал я.
Таис промолчала.
Я отпустил её. Таис вздохнула и прижала руку к порезам на шее.
— Зачем ты так… — простонала она.
Лида…
Это было похоже на сон — страшный, сводящий с ума кошмар, от которого я никак не мог проснуться. Мне вдруг показалось, что в комнате холодно, как в морозильной камере. Меня бил озноб.
Я невольно пошатнулся, всё ещё сжимая в руке окровавленную заточку. Таис стояла, прижавшись к стене; глаза её блестели.
— Извини, — сказал я. — Мне… мне нехорошо.
— Ты ещё ничего не сделал, — сказала Таис. — Всё ещё можно вернуть.
— Вернуть? — Я покачал головой. — Нельзя ничего вернуть.
Таис вздрагивала, как будто её тело тоже било мелкой судорогой от холода.
— Я не вернусь назад, — сказал я.
Мы стояли посреди небольшой комнаты с мягким вечерним освещением, похожей на чей-то понурый кабинет или наблюдательный пункт. Терминал на грубом офисном столе работал, и на широкий монитор выводилось изображение с панорамной камеры — лысый мужчина расхаживал по залитой светом комнате, взявшись руками за голову. У стены стоял металлический шкаф со считывателем отпечатков пальцев на дверце.
— Ты не понимаешь, — сказала Таис. — Они будут здесь в любую минуту. И они… будут стрелять.
— Тогда не будем терять времени.
Я схватил её за руку и потянул к выходу — к гладкой серебристой двери, рядом с которой блекло светилась сенсорная панель. Я приложил к панели ладонь Таис, и дверь открылась с чётким хорошо поставленным щелчком, напоминающим ход древнего часового механизма — створка бесшумно подалась вперёд, и на полу вытянулась полоска света.
— Не надо! — всхлипнула Таис. — Не выходи туда!
— А что там? — спросил я.
— Ты не понимаешь, — повторила Таис. — Я же говорю — у них есть оружие. Ты ничего не добьёшься! Что ты сделаешь им этой… штукой?
— Поэтому ты и пойдёшь со мной, — сказал я, крепче сжав её запястье.
— Нет, — Таис замотала головой, — нет, ты совсем…
В её зелёных глазах стояли слёзы.
— Они всё равно будут стрелять.
Я замер у открытой двери, решая, что мне делать. Таис попыталась вырваться, сбросить мою руку, и я притянул её к себе.
— А что там? — спросил я, показав головой в сторону металлического шкафа у стены.
— Я не знаю, — быстро сказала Таис. — Он всегда закрыт. И ключ… у Алика.
— Не надо мне врать!
Я толкнул Таис к шкафу; она охнула и как-то непроизвольно прикрыла рукой лицо.
— Открывай! — крикнул я.
— Но я не могу… — начала Таис, — у меня нет…
— Чего нет? Рук? Думаешь, я полный кретин?
Таис бросила на меня неожиданно резкий взгляд, выпрямилась и одёрнула свой серый комбинезон.
— Хорошо, — сказала она. — Но знай — каждая секунда, которую ты…
— Открывай! — нетерпеливо закричал я.
Таис поджала губы и приложила большой палец к считывателю отпечатков. Дверца шкафа приоткрылась. Таис быстро взглянула на меня — на разделяло всего несколько шагов — и замерла, коснувшись рукой дверцы. Я, наконец, понял, какую допустил ошибку — но было уже слишком поздно. Таис рванула дверцу на себя — и тут же попятилась назад, захрипев от ужаса и взмахнув руками.
Комната переворачивалась навзничь.
Пол под ногами задрожал, и откуда-то снизу донёсся глубинный раскатистый рокот — казалось, что пришли в движение какие-то страшные механизмы, и весь этот комплекс из пустых резонирующих комнат складывается, как огромный лабиринт, изменяющий свою структуру. В открытую дверь за моей спиной ударил красный аварийный свет, и в ту же секунду взвыла истеричная сирена, обезображенная гортанным эхом, как в километровом туннеле.
Я пришёл в себя уже на полу, рядом с Таис, которая корчилась от боли, обхватив руками голову.
Стены комнаты всё ещё шатались, как при землетрясении. Стол перевернулся, и монитор, свесившись через столешницу на толстом чёрном проводе, мигал и переливался цветными кляксами. Шкаф повалился на бок, а из открытой дверцы выпало несколько пультов управления светом и… пистолет.
Таис приподнялась на локтях, ошалело глядя по сторонам — кожа у неё на лбу, рядом с виском, была содрана и потемнела от удара, а по щеке стекала тонкая струйка крови.
Я схватил пистолет ещё до того, как она успела что-то сообразить.
Дуло было направлено на неё, но Таис никак не реагировала.
— Что это было? — хрипло спросил я. — Где мы находимся, чёрт подери?!
— Я не знаю.
Таис провела по щеке рукой и посмотрела на свои дрожащие окровавленные пальцы.
— Я не знаю, — повторила она. — Я не…
— Вставай! — Я дёрнул дулом пистолета вверх. — Мы уходим отсюда!
Тряска прекратилась, и мы, наконец, смогли подняться на ноги. Таис стояла, покачиваясь, упираясь рукой о стену. Она отворачивалась от меня, стараясь не смотреть на пистолет в моей руке.
Пистолет был необычно лёгким, как детская игрушка, и совсем не походил на боевое оружие. Рукоятка с резиновыми вставками слегка поскрипывала, когда я сжимал её рукой, а спусковой крючок представлял собой тонкую пластину, которая больно врезалась в указательный палец. Лишь длинное серебристое дуло, как у крупнокалиберного револьвера, отливало холодом и металлом. Над рукояткой прятался небольшой рычажок, который поворачивался по направлению часовой стрелки; я поднял его вверх, и оружие тревожно завибрировало, а рядом с бутафорским курком загорелся красный светодиод.
Это был шоковый пистолет. Я видел такие раньше, но никогда не держал в руках. Оружие считалось нелетальным, хотя выстрел в упор, на максимальной мощности, вполне мог оказаться смертельным.
— Медицинское учреждение? — спросил я. — Или как ты там говорила? Это с помощью таких устройств вы лечите пациентов?
— Я не понимаю, о чём ты, — устало сказала Таис.
— Ага, скажи ещё, что не знала о пистолете!
— Ну, хорошо. — Таис посмотрела мне в глаза; её правое веко заметно дёргалось. — Я знала. Доволен? После твоей сегодняшней выходки ты ещё удивляешься, что здесь есть оружие?
— На выход! — крикнул я.
Сирена замолкла, и лишь лампы у потолка вспыхивали красным — одна за другой, в ровном порядке, как будто указывая направление пути. Мы стояли посреди длинного и узкого коридора с голыми стенами, напоминающего промышленный тракт или центральный туннель на орбитальной станции.
Таис ослабленно прижималась к стене.
— Где мы вообще находимся? — спросил я. — Мы ведь не на Земле. Это Венера?
Таис молчала.
— Отвечай! — крикнул я и навёл на неё пистолет.
— Мы на Земле, — сказала она. — Вернее, у Земли. Это медицинская станция… на орбите.
— Снова эта чушь? Какой смысл в медицинской станции на орбите?
— Смысл есть.
Таис, наконец, отошла от стены и стала аккуратно приглаживать волосы над кровавой ссадиной на лбу.
— Здесь мы не находимся ни в чьей юрисдикции, — сказала она. — А пациенты, которые у нас… Я уже говорила — это не придаётся огласке. Как и то…
— Как и то, что вы с ними делаете? — подхватил я. — Это обнадёживает.
Я осмотрелся.
Я был на многих орбитальных станциях, и везде центральный коридор уходил под наклоном вниз, как меридиан, огибающий планету. Однако туннель, посреди которого мы стояли, был совершенно прямым.