Марк покачал головой.
— Думаю, будет не лишним предположить, что вы давненько не просматривали социальные сети своей дочери?
Элиза сжала зубы и пристально посмотрела Марку прямо в глаза. Девушка слегка склонила голову в сторону и, в тот момент, когда она набрала полные легкие воздуха, чтобы ответить на обвинения… её отец произнес:
— Хватит.
Элиза тут же захлопнула рот, широко распахнув глаза. Марк ощутил, как всего от одного слова, у него даже под “сдвигом” по спине пробежали мурашки, а люди из клана, что стояли неподалеку отшатнулись на шаг.
Вульфрик громко выдохнул и посмотрел на Марка с Элизой.
— Не здесь. — он положил парню левую руку на плечо, словно подчеркивая всю серьезность своих следующих слов. — Не переживай, все договоренности в силе.
Задумавшись на какое-то мгновение, Марк кивнул, продолжив прожигать взглядом Элизу. Та уставилась в пол, сжав кулаки.
На лице Марка непроизвольно растянулась улыбка, хотя его глаза остались такими же холодными и стеклянными.
Он оглянулся назад, туда, где считанные минуты назад еще мелькал свет от фонариков в окнах. Теперь их стало совсем мало, стало быть большая часть вояк либо вышла из здания, либо выйдет уже совсем скоро. А значит и агенты УБИ вместе с ними. Пора натравить тигра на волка.
Он вспомнил обстоятельства, при которых чуть не пересякся с Агентами Баркер и Рубаном, и решил разыграть эту карту для Вульфрика.
— Когда мы с охранником пошли ночью к автомату с едой, — начал Марк, уже в который раз неожиданно меняя тему разговора, — Мы несколько заблудились.
Вульфрик нахмурился.
— Заблудились настолько, что обнаружили себя на шестом этаже, в подозрительно пустом… офисе, или как назвать это место? Так вот, мы были там не одни. Будь я хоть немного менее расторопным, то имел бы радость пообщаться с теми самыми агентами, что приходили меня допрашивать чуть ранее, они там “гуляли”, — Марк посмотрел на Вульфрика. — Ну, а в итоге… по мне с охранником открыли огонь, после чего выбросили из окна. Наверное, хотели так “защитить”, чтоб прям наверняка.
Вульфрик почти мгновенно догадался о каком именно месте идет речь. Каменное выражение лица дало слабину второй раз за ночь, а его губа задергалась, словно в нервном тике.
Как раз в этот момент двери больницы распахнулись и из них вышло двое агентов УБИ, с отрядом спецназа за спиной.
Первым шел разъяренный агент Рубан, за ним, с легким отставанием следовала Баркер. Они направлялись прямо к Марку Ротту, что так сильно пудрил им мозги во время допроса. Этот мелкий засранец даже смог заставить их поверить, что у него сломаны ноги. Нельзя держать УБИ за идиотов и надеяться, что тебе это сойдет с рук. И сейчас они ему это объяснят.
По крайней мере так агентам хотелось думать. Внезапно стало очень тяжело дышать, а перед Марком образовалась гора, впрочем, хорошо известная им. Вульфрик Белецкий, да еще и злой Вульфрик Белецкий. Его чаша терпения уже исчерпалась.
Они смеют его ни во что не ставить? Какие-то имперские шавки? Вместо того, чтобы официально обратиться к нему с просьбой выдать Марка... внаглую штурмуют клинику? Да еще и для того, чтобы забрать его в качестве свидетеля? Шестой этаж, ну конечно. Используют будущего зятя, как предлог покопаться у него в белье?
Подняв руку вверх, Рубан приказал силовикам остановиться.
Трудно будет адекватно описать тот размер усилий, который Вульфрик приложил для того, чтобы не превратить щетинистое лицо агента Рубана в фарш. Со стороны могло бы показаться, что сейчас абсолютно каждая мышца на его теле была вздута.
Вместе с агентами УБИ, он застыл в немой сценке, и никто не знал, как она повернется.
Что же до Марка Ротта…
Он с хладнокровной улыбкой смотрел на происходящее, довольный собой. Он чувствовал такую эйфорию, что ему было плевать и на внешний вид, и на раны и даже на то, что в данный момент он стоит перед своей невестой практически полуголый. Возможно, в скором времени уже бывшей.
Она, сейчас, кстати, просто с тревогой смотрела на отца, боясь, что тот наделает каких-то глупостей и была столь красной, то ли от стыда, то ли от злобы, что Марк запросто мог прижечь о нее свою рану.
Вот она – сила. Не объем маны, не проклятый уроборос, не его воскрешение, а банальное умение манипулировать фактами так, как нужно тебе.
Интересно, если бы это была сделка с дьяволом, чем бы он должен был расплачиваться за эту способность?
Впрочем, радоваться пока было Рано.
— Я думаю, мне стоит скрыться с виду, чтоб они не использовали свое распоряжение как предлог, чтобы взять меня под охрану, — произнес Марк в медленно поднимающуюся и опускающуюся спину Вульфрика, — А еще у вас в клинике остались мои люди и они скорее всего ранены.
Вульфрик, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону машин.
К Марку, без лишних слов и приказов, подошли двое ближайших клановых бойцов и повели его к машине. С хромой ногой он залез внутрь черного седана и откинулся на кожаном сиденье, пару раз скривившись от боли в плече.
Насколько мог под сдвигом, он радовался тому, что почти убрался из этого места.
Настроение подпортило лишь то, что внезапно дверь в машину отворилась снова и на сиденье рядом с ним села Элиза.
Марк быстро глянул на девушку, скривив бровь. Она же просто пожала плечами.
Через полминуты машина заревела, унося парочку из окрестности больницы куда-то в сторону резиденции Белецких.
Спустя десять минут езды, машина остановилась в черте какого-то парка. Бог знает какие угрозы или доводы сработали на водителе, но тот послушно затормозил и стал ждать пока отошедший за широкое дерево Марк сделает свои дела и вернется обратно.
Ну что тут сказать, дела у Марка действительно были важными.
Молодой человек скрылся в темноте парка, отойдя на метров сто от машины, оглянулся по сторонам, на всякий случай убедился, что его никто не видит, скривился, вытащил из своего плеча красный платок-паше, вдохнул приятный ночной воздух, а затем с громким хрустом свернул себе шею.
Глава 23
Будь на трассе дневное, оживленное движение – Алекс Ротт бы приказал водителю включить мигалки, чтобы заставить поток машин расступиться перед его майбахом. Нарушенный график нескольких сотен людей и несущиеся вслед проклятия вперемешку с матом — сущая мелочь по сравнению с тем, что уже было принесено в жертву ради этой поездки.
Но на часах четыре утра, и машина клана Ротт въезжала в столицу по практически пустой дороге. По просьбе босса водитель заставлял стрелку спидометра доходить до граничащих с опасностью чисел.
Вульфрик не смог объяснить многого по телефону – или не захотел? Когда глава клана Белецких чего-то не делает, это куда чаще связано с нежеланием, чем с отсутствием возможностей. Так или иначе, Вульфрик разбудил его ночным звонком (напрямую: такая связь была у двух глав кланов только для экстренных случаев) и хмуро сообщил, что «у Марка проблемы, и у нас всех тоже; не телефонный разговор, приезжай».
А спустя пять минут после... и почему не до? Старый хрыч там что, мышей не ловит?! – аналогичный звонок от Фридриха.
Он вскользь добавил о каком-то нападении и о УБИ, даже не сказав какова их роль в ситуации. В остальном – то же самое: «проблемы», «не телефонный разговор» и «приезжай».
И Алекс поехал. Собрание акционеров Острих-Банка? Плевать. У клана Ротт, конечно, 47% от пакета акций, но там справятся и без него. Что там дальше в ежедневнике? Церемония принятия клановых новичков? Ладно, потерпят, получат свое позолоченную лычку от его заместителя. Ну, и так далее по списку.
Водитель крутил баранку, перемещая машину на скорости, что была куда выше разрешенной, а Алексу оставалось лишь нервничать на пассажирском сидении. Чертова неопределенность! Он и сам бы сел за руль, чтобы хотя бы немного отвлечься, но все же была одна вещь, что важнее его паники – клановый престиж.
Не позволяя пальцам подрагивать, даже когда он оставался наедине с собой (водитель за перегородкой – не в счет), Алекс вытянул телефон и набрал номер Фридриха. Если бы случилось что-то... действительно плохое, ему бы ведь сказали в первую очередь, так?
— Алло, - связь установилась уже после второго гудка, а больше ждать глава клана Ротт не собирался. – Фридрих. Я буду в центре столицы уже минут через десять. Куда мне подъехать? В больницу?
— Нет, шеф, — такое обращение, конечно, было не по регламенту, но в любом клане есть они – ветераны, исключения, которым позволяется некоторая фамильярность (до определенного предела, конечно). — Мы сейчас у Белецких, в их столичной резиденции. Охрана в курсе, она сразу пустит вас в кабинет главы.
«Мы?» Значит, и Марк тоже? Должно быть. Не оставили же они его там одного, в этой больнице, что бы в ней не произошло. Парень еще невесть сколько времени не сможет передвигаться самостоятельно... да в нем, наверное, одних только катетеров не меньше десятка,
«А ведь сегодня у Марка День Рождения», - пронеслось в голове у Алекса – не к месту и невпопад. – «Вот как я, значит, приехал его поздравить»
— Фридрих, – отрывисто, но уже ровнее спросил он. – Ты же подобрал ему подарок?
— Что?.. Да, но сейчас…
— Вот и отлично, - кивнул Алекс сам себе, даже не замечая тревоги в голосе СБшника. – Скоро буду.
Конечно, изначально все эти дела – не только в совокупности, но и каждое отдельное взятое – были куда важнее, чем День Рождения сына. А потому он планировал, что Фридрих – вчера внезапно сорвавшийся в столицу «проверить, как там Марк», передаст от него поздравления и подарок, который он также должен был прикупить в столице.
Но все сложилось иначе.
...машина затормозила у ворот резиденции Белецких так резко, что любая другая модель рисковала бы развалиться или, по крайней мере, обвалить всю подвеску. Клановые иномарки не такие; водитель затормозил лишь потому что охрана не успела с должной скоростью открыть им въезд, и теперь нетерпеливо сигналил.
Ворота медленно разъехались по сторонам; машина тут же снова тронулась с места, и уже через минуту Алекс вылезал из нее. От парковки до самого особняка было метров сто, но сейчас глава Роттов – безо всяких аур и эффектов – пролетел их так, будто это были три шага.
- Господин Ротт! – у входа стоял пожилой слуга, кажется, такой же ветеран, как Фридрих у него – Алекс помнил его по прежним визитам в это место. – Господин Белецкий ожидает вас в своем кабинете...
- Прекрасно, - Алекс даже не замедлил шага. – Я отлично знаю, где находится его кабинет, не нужно меня провожать.
- Но... – слуга попытался протестовать, но так быстро остался позади, что Алекс банально уже не слышал его слов.
Охрана действительно не пыталась остановить гневно шагающего по резиденции Алекса Ротта. С каждым пройденным метром мысли нагнетались все сильнее.
Это ведь Вульфрик предложил эту больницу! «Безопаснее места уже не будет...» . А Фридрих?! Если вчера были причины для беспокойства – он должен был доложить сразу. И что теперь? Оба играют в молчанку, вместо того, чтобы внятно все объяснить.
Хлопнув дверью кабинета, он, даже не поздоровавшись, выдохнул:
— Ну? Что тут у вас? Где он и в каком состоянии?
Вульфрик Белецкий поднял бровь, глядя на старого союзника. Какой контраст... холодный, точно лед, сын и кипящий отец... А ведь скорее можно было бы ждать обратного. Алекс – опытный дипломат и политик; Марк – горячий подросток...
— Шеф, - Фридрих тут же встал. — Новости... неутешительные.
— Что?! – вскинулся Алекс. — С Марком что-то стряслось?
— Мы не знаем, - Фридрих мотнул головой. – Он пропал.
— Куда? – Алекс взмахнул руками. — Из больничной койки, у вас из-под носа? Ваша больница что, вообще не охраняется?
— Алекс, сядь, - с нажимом произнес Вульфрик. — Ни Фридрих, ни мои охранники и правда не виноваты – кроме одного, конкретного. Все... куда сложнее. Марк пропал не из больницы, а из моей машины. Вышел на секунду... и исчез, словно растворился.
— Вышел?! – Алекс выпучил глаза. — Куда мог выйти человек, который и на ноги-то встанет еще невесть когда? Как он вообще оказался у вас в машине?
— Знаешь, шеф... – Фридрих поглядел на Алекса со странным взглядом, в котором смешивались сочувствие и предвкушение предстоящей головной боли. – Давай-ка все по порядку.
— Да, - кивнул Белецкий. – У нас самих слишком много вопросов, чтобы еще каждую минуту отвлекаться и отвечать на твои – по крайней мере те, на которые мы можем дать хоть сколько-нибудь четкий ответ.
— Ладно, - сдался Алекс, с размаху садясь в кресло, и маша рукой. – С самого начала и в подробностях, что, почему и как.
Начал Фридрих. И начал он с описания ситуации с врачом. По мере того, как начальник службы безопасности клана говорил, Алекс все багровел и багровел, а глаза у него все светлели и светлели – верный признак того, что мужчина из клана Ротт в ярости.
Вот теперь сын был похож на отца. Вульфрик глядел на Алекса и видел точно те же глаза, что и прошлой ночью – бледные, светлые, почти ледяные... только у Марка все же было совсем иное выражение. Отстраненное, безэмоциональное, как у человека, в совершенстве владеющего собой.
- ...и я пошел разбираться с этими проблемами, - завершил Фридрих. – Обратно приехал уже только к шапочному разбору, так что кой-какой кусок мы знаем только из звонков и со слов охраны.
- А почему не доложил? – Алексу хотелось вскочить и наорать на Фридриха, но сдерживало то, что он не у себя дома. – Ты в своем уме? Выявлена попытка покушения на моего сына, известны виновники, вина доказана на сто процентов – а я об этом узнаю на следующий день!
- Алекс, спокойнее, - Вульфрик поднял руку. – Фридрих сделал это по моей очень... убедительной просьбе. Вся эта ситуация... произошла в моей больнице, на моей территории, и я хотел вначале сам во всем разобраться, а уже потом вмешивать тебя.
— Разумеется, - добавил Фридрих, - я согласился на это только потому, что мы уже поймали виновников.
— Вы поймали исполнителей! – возмутился Алекс. – А заказчик? Такие вещи не происходят сами по себе!
Вульфрик и Фридрих переглянулись.
— Может быть, ты послушаешь дальше? – предложил Белецкий, и, когда Алекс ответил молчаливым кивком – чтобы не крикнуть в запале чего-нибудь лишнего – Фридрих нажал на кнопку коммуникатора.
— Джонни, зайдите оба, - распорядился он. – господин Ротт хочет услышать все лично.
В комнату с виноватым видом вошли двое мужчин. Выглядели они неважно, все перебинтованные и с множеством синяков то тут, то там.
Можно, конечно, было рассказать всю историю самостоятельно, но Вульфрик всегда предпочитал, чтобы говорили очевидцы, а те, кто не знает всего – заткнулись и молчали в тряпочку. В этом своем кредо он был до такой степени непреклонен, что оно распространялось и на него самого – он молчал, не перебивая охранников, даже когда те начинали нести какую-то околесицу.
Например, когда второй охранник – помоложе и похожий на первого, кажется, родственник – заговорил о том, как Марк самостоятельно, применив какую-то ауру, разломал себе гипс на ногах и пошел легкой походкой по коридору здания.
Алекс тоже молчал, хотя в голове у него творились настоящие сумбур и сумятица. Случившееся отдавало каким-то фарсом, дешевым фантастическим шоу середины прошлого века – где герои творили то, что не могли и не должны были. Но очевидцы говорили об этом с непреклонной серьезностью.
А этот допрос агентами? Фридрих упомянул его в самом начале, а затем охранники еще пару раз коснулись этой темы.
— Он сказал, что это те самые агенты, которые приходили к нему днем, - сообщил охранник по имени Джонни-младший. – И там действительно было много народу. Я не особо разглядывал их, чтобы не выдать себя, но он стоял у самого края, а потому они заметили его.
Черт. Ну, конечно. Никакой осторожности; Алекс мысленно фыркнул. Вот и в мертвом городе было то же самое. Выбрался из резиденции – решил, что весь мир ему по плечу. Залечил каким-то чудом ноги – и снова-здорово, опять лезет на рожон. Марк ничему не учится! Или не хочет учиться.