Сто лет безналом - Держапольский Виталий Владимирович "Держ" 5 стр.

— Ой! — вскрикнула она, увидев Прохора обнаженным. — Простите, я думала, вы еще спите!

Прохор смутился, схватил с кровати простыню и быстро обернул её вокруг бедер.

— Мадам просят Вас спускаться к обеду, — озорно сверкая глазками, сказала горничная, закрывая за собой дверь.

Прохор быстро умылся, оделся и спустился в столовую. Мадам и Шныра были уже там.

— Ну и горазд же ты спать, дружище! — заметив товарища, сказал Шныра. — Мы с Анной Николаевной аж извелись — не случилось ли чего!

— На этапе недосыпал, — буркнул Прохор, усаживаясь за стол.

Мадам сдержано кивнула Дубову, она держала себя так, словно между ними ничего не было. Прохора это вполне устраивало.

— Итак, господа, — начала хозяйка, когда гости немного перекусили, — какие планы на будущее? Я надеюсь, что вы не будете сидеть на шее хрупкой женщины, свесив ножки!

— Мадам, — укоризненно протянул Шныра, — вы нас обижаете! Мы все — таки джентльмены, пускай и в розыске. Лично я собираюсь покинуть Россию, до тех пор, пока все не утрясется. К вам, уважаемая Анна Николаевна, у меня будет единственная просьба, помочь выправить соответствующие бумаги.

— Бумаги по нынешним временам стоят дорого, — словно сомневаясь, сказала Анна Николаевна.

— Мадам, вы таки хотите меня обидеть? — Саша скорчил кислую физиономию. — Шныра никогда не был фуфлыжником,[50] и дай Бог, никогда не будет!

— Да полноте вам, — мадам всплеснула руками, — уж и пошутить нельзя! Я сделаю все, что нужно, только потому, что вы мне глубоко симпатичны!

— Мадам, — расцвел Шныра, припадая губами к руке хозяйки, — я польщен!

— Полноте, Саша, полноте, — улыбнулась Анна Николаевна. — А чем думает заняться наш молчаливый друг?

— У меня есть одно дело в Москве, — ответил Прохор, — и пока я его не закончу, никуда уезжать не собираюсь.

— Прохор, дружище, я тебе удивляюсь, — воскликнул Шныра, — ты все еще хочешь разобраться с Лопухиным? Вспомни, чем это закончилось в прошлый раз! Поехали со мной, в Лондоне и Париже специалисты твоего профиля на вес золота!

— Нет, — Прохор качнул головой, — мне нужны Глаза Гермеса, и я их добуду, чего бы это ни стоило!

— Мальчики, мальчики, — заинтересовалась мадам Кукушкина, — о каком Лопухине речь? Уж не о Федор-ли Михайловиче, большом любителе редких и древних безделушек?

— Анна Николаевна, вы как всегда правы, — согласился Шныра. — Наш юный друг хочет экспроприировать его коллекцию…

— Мне не нужна вся его коллекция, мне нужен только раритет под названием Глаза Гермеса, — возразил Прохор. — Я готов был заплатить за него любые деньги, но это сноб отказал!

— И тогда Прохор решил попросту выкрасть его, но спалился, за что схватил пятнашку каторги, — закончил за Прохора Шныра.

— Да, Лопухин крепкий орешек, — согласилась Анна Николаевна, — его просто так, с наскоку, не возьмешь. Но… Есть у меня пара сладких клиентов, у которых от коллекции Федр Михайловича слюнки текут… Тут можно взять неплохой куш. А, мальчики?

— Ну нет! Я — пас, — не раздумывая, отказался Шныра. — Я не домушник, я — марвихер,[51] — с гордостью произнес он. — Скок[52] — это не мой профиль! Могу отработать каталой — тут тоже ловкость рук надобна, но скок Лопухина каторгой пахнет! А я пока не собираюсь туда возвращаться!

— Неволить не стану, — холодно сказала Анна Николаевна, — но замечу, Сашенька, вы стремительно падаете в моих глазах! Нужно быть глупцом, чтобы отказываться от столь лестного предложения! В случае удачи вам никогда в жизни не придется больше работать! А применение вашим талантам мы сыщем соответственное!

— Соглашайся, Шныра! — подключился Прохор. — Мы провернем это дело!

— А черт с вами! — махнул рукой Галанов. — Живем один раз! Вытрясем буржуя до дондышка!

— Только уговор — Глаза Гермеса мои при любом раскладе! Иначе я не работаю, — поставил последнюю точку Прохор, — по рукам?

— По рукам! — в один голос отозвались Шныра и мадам.

— Итак, — подвела итог Анна Николаевна, — Лопухина будем брать. Только для этого нужно как следует подготовиться. Вам сейчас светиться не с руки — сидите тихо, чувствуйте себя как дома. Я постараюсь выяснить все о нашем клиенте: где бывает, что делает, пристрастия, привычки…

— Тотальная слежка, — подсказал Шныра. — Контролировать перемещения клиента можно с помощью беспризорной босоты. Я договорюсь.

— Хорошо, — согласилась мадам. — Я же в свою очередь попытаюсь войти в круг общения клиента, стать его близким другом. Лучший вариант — стать его любовницей.

— А я? — спросил Прохор. — Что делать мне?

— Вам, мой юный друг, — ответила Анна Николаевна, — предстоит самое сложное — не оплошать в нужный момент! Вы уверены, что сможете открыть все замки, что попадутся на нашем пути?

— За себя я ручаюсь! — ответил Прохор.

— Начнем завтра, — сказала Анна Николаевна, поднимаясь из-за стола, — а сегодня отдыхайте, мальчики, всеж-таки не в Минводы отдыхать ездили.

Анна Николаевна свою часть работы выполнила виртуозно: используя связи в аристократическом обществе, она быстро познакомилась с Лопухиным. Используя все свое обаяние, она постаралась очаровать коллекционера. Но Лопухин был примерным семьянином, поэтому вариант с любовницей провалился с треском. Но мадам не унывала, за довольно короткий срок она сумела завоевать доверие Лопухина, став его близким другом. Она познакомилась с домочадцами подопечного, часто бывала у них в гостях. Лопухины стали считать её другом семьи. У Лопухина оказалась взрослая дочь — девица на выданье. Арина Лопухина, также как и любимый папенька, интересовалась историей и была безумно влюблена в Древнюю Грецию. Вот на этом-то и решила сыграть мадам, зная, что в молодости Прохор был денщиком самого Шлимана, которому принадлежали самые громкие открытия именно в этой области истории. За несколько месяцев затворнической жизни в особняке мадам, Прохор отрастил бороду и усы, изменившись до неузнаваемости. Изменение внешности было очень важной процедурой, так как он до сих пор находился в розыске. И вот, в канун нового, 1885 года, Прохор Дубов, ныне Павел Рябов, вышел на оживленные предпраздничные улицы Москвы.

Возле музея Естественной Истории, помахивая тросточкой, праздно слонялся молодой человек. Несмотря на бобровую шубу и шапку-пирожок с меховой опушкой парень мерз, зима в этом году выдалась суровой, даже рождественские морозы ударили на неделю раньше обычного. Притопывая для согрева ногами, Дубов оглядывался по сторонам, похоже, что объект его ожиданий опаздывал. Мороз крепчал, но Прохор продолжал стойко ждать — мадам сказала, что Арина Лопухина обязательно посетит сегодня музей. Именно сегодня здесь открывалась выставка произведений искусства Древней Греции, где в качестве экспонатов впервые в Москве выставлялась часть клада Приама, найденного Шлиманом. Лопухина — младшая не должна была пропустить такое событие. Лучшего места для знакомства просто не придумать. Поэтому Прохору оставалось только ждать, надеясь, что Лопухина все-таки придет. Окончательно замерзнув, Прохор решил забежать в небольшую чайную, из окон которой прекрасно просматривался вход в музей. На счастье в чайной было не многолюдно. Прохор уселся возле окна, сделал заказ и принялся наблюдать за входящими в музей людьми. Румяный половой в цветастой косоворотке поставил перед Прохором большую чашку горячего чая и положил рядом свежий крендель. Дубов щедро расплатился, не забыв дать половому на чай. Половой быстро сгреб монетки со стола, картинно поклонился и, тряхнув напомаженными кудрями, удалился. Прохор обхватил озябшими пальцами горячую кружку. По замерзшим ладоням растекалось животворное тепло. Держа кружку обеими руками, Прохор поднес ее ко рту и отхлебнул обжигающей жидкости. Вниз по пищеводу устремилась горячая река.

— Лучше б, конечно, водочки принять для согреву, — подумал Дубов, откусывая хрустящий крендель. — Но нельзя — разведка в лице мадам Кукушкиной донесла, что девица Лопухина на дух не переносит спиртного. Придется довольствоваться горячим чаем.

Допить чай Прохору не удалось, сквозь заиндевевшее стекло он увидел девушку, за которой охотился вот уже несколько часов. Стремительно одевшись, он выскочил на улицу и вошел вслед за Лопухиной в здание музея. Немного покрутившись у выставочных стендов и, улучив момент, когда Арина заинтересованно остановилась у одного из них, Прохор незаметно подошел к ней сзади. Девушка стояла возле стенда с женскими драгоценностями. Едва взглянув, Прохор тут же признал в них злополучный Троянский клад.

— А вы знаете, — сказал Прохор, обращаясь к девушке, — что эта диадема вполне могла принадлежать самой Прекрасной Елене, из-за которой Великая Троя была стерта с лица земли. По крайней мере, так считал Генрих Шлиман, и я склонен ему верить.

Девушка заинтересованно оглянулась на незнакомца.

— А что, — спросила она, — вы знакомы с самим Генрихом Шлиманом?

— Даже больше — я был с ним там, на Гиссарлыке. Мы были вместе все те годы, что он потратил на поиски пресловутой, по тем временам, Трои. Боюсь оказаться нескромным, но я первый, кто увидел клад Приама и прикоснулся к нему руками!

— Но этого не может быть! — воскликнула девушка. — Как вы могли оказаться там, вы слишком молоды и… Наверное вы смеетесь надо мной!

— Ни в коем разе, — улыбнувшись, ответил Прохор, — я действительно был рядом с Генрихом тогда. Все очень просто: я несколько лет служил денщиком, мальчишкой на побегушках у великого археолога Шлимана. Это может подтвердить вам кто угодно, даже бывшая жена Генриха — госпожа Лыжина. Жаль только, что она проживает в Санкт-Петербурге, иначе я сегодня же свез вас к ней.

— Да, я слышала, что он был женат на русской девушке, — согласилась Арина, — но после развелся и женился на гречанке Софии. Ладно, тут вы меня убедили, но я ни за что не поверю, что вы первый увидели все это, — она развела руками. — Сознайтесь, что вы немного преувеличили, чтобы привлечь мое внимание.

— Ни капельки, — с жаром возразил Прохор, — тут все еще проще: трещина в стене старой Трои, за которой покоился клад, была настолько мала, что протиснуться в неё мог только подросток. А поскольку подростков в экспедиции, кроме меня, не было, то честь увидеть клад Приама первым, выпала именно мне! Поверьте, мадмуазель, я не стану врать только для того, чтобы привлечь внимание даже такой очаровательной девушки!

Услышав комплимент от привлекательного молодого человека, девушка зарделась.

— Прошу прощения, — словно опомнился Прохор, — я не представился. П… — он немного замялся, не освоившись с новым именем, — Павел Рябов к вашим услугам.

— Арина Лопухина, — представилась в свою очередь девушка.

— Простите за бестактность, — сказал Прохор, — но Федор Михайлович Лопухин вам случайно не родственник?

— Почему же случайно? — лукаво улыбнулась Арина. — Очень даже не случайно — он мой папенька.

— Вот повезло! — искренне обрадовался Прохор. — Вы, Арина, не подумайте чего, просто я молодой ученый — археолог, а коллекция древностей вашего батюшки одна из лучших в Росси!

— Не одна из лучших, — гордо поправила Прохора девушка, — а лучшая!

— Вы не знаете, как я хочу увидеть коллекцию вашего папеньки! — с жаром воскликнул Дубов.

— Так в чем же дело? — удивилась Арина. — Часть коллекции выставлена в соседнем зале!

— То, что там выставлено, я уже видел, — горестно вздохнул Прохор, — насколько мне известно, самая ценная и древняя часть коллекции никогда и ни где не выставлялась!

— Да, — согласилась девушка, — как ни прискорбно, но это так! Папенька очень боится её потерять, поэтому держит дома многочисленную охрану. И те ученые, которым папенька доверяет, могут беспрепятственно работать с древностями прямо у нас. Хотите, я поговорю с папенькой. Я думаю — он не откажет!

— Я даже мечтать об этом не смел, — Прохор прижал руки к груди. — Я не верю… так не бывает!

— Бывает, бывает, — рассмеялась девушка.

— Я перед вами в неоплатном долгу, — Прохор склонил голову. — Могу я хотя бы пригласить вас в знак благодарности куда-нибудь? Место и время назовите сами.

— Хорошо, я подумаю, — ответила, немного помедлив, девушка.

— А как же мы встретимся? — спохватился Прохор.

— А давайте здесь в 10 часов утра через три дня, — предложила Арина.

— Слушаю и повинуюсь! — шутя, ответил Прохор.

Вернувшись в особняк мадам, Прохор рассказал подельникам о результатах встречи.

— Отлично, мой мальчик! — похвалила Анна Николаевна Дубова. — Итак, остается дождаться согласия папочки и, считай, полдела сделано!

— Но, — возразил Прохор, — её отец видел меня неоднократно! Он сразу просечет — не помогут и усы с бородой! Нет, так не пойдет!

— Не тушуйтесь, вьюноша! — успокоила Прохора Анна Николаевна. — Папенька — это наша с Сашенькой забота! Главное, чтобы он разрешил тебе посетить свой дом и довел сие распоряжение до охраны. А мы постараемся сделать так, чтобы во время твоего визита папеньки не было дома. Так когда станет известно, пустят тебя за порог, или нет?

— Через три дня.

Три дня тянулось бесконечно долго. Ожидая встречи с Ариной, Прохор не находил себе места. Ему вновь хотелось услышать её голос, заглянуть ей в глаза, вдохнуть аромат её духов. С удивлением Прохор понял, что влюбился в эту стройную хрупкую девушку с первого взгляда. Понял и ужаснулся этому. Второй раз судьба подкинула Прохору такой гамбит. В первый раз ему пришлось ограбить человека, заменившего отца. В этот же раз она требовала ограбить любимую девушку. Но он должен заполучить Глаза Гермеса. Любым способом. Иначе… Что будет иначе, Прохор не знал, но противиться зову Кадуцея не мог.

На встречу Прохор прибыл на полчаса раньше назначенного времени. В руках он сжимал шикарный букет цветов, выбранный собственноручно мадам Кукушкиной. Арина не заставила себя ждать — она появилась возле здания музея ровно в десять. Морозец окрасил щеки девушки легким румянцем — Прохору она показалась ангелом, спустившимся с небес. Увидев Дубова, Арина улыбнулась и приветливо помахала ему рукой.

— Я, кажется, не опоздала, — сказала она, взглянув на часы. — Папенька считает опоздания дурным тоном!

— А это вам! — Прохор протянул Арине цветы.

— Ой, — смутилась девушка, принимая букет, — зачем? Живые цветы зимой — это безумно дорого!

— Поверьте, — горячо воскликнул Прохор, — перед вашей красотой меркнет все вокруг! Если б я мог, я бы бросил к вашим ногам весь мир!

Арина зарделась и закрылась букетом.

— Скажете тоже, — тихо сказала она Прохору, — я самая обыкновенная девушка!

— Нет! — возразил Дубов. — Вы самая чудесная девушка на свете!

— Павел, — сердито сказала Арина, — давайте не будем об этом!

— Хорошо, — скрепя сердце, согласился Прохор.

— Ну, вот так и хорошо, — сказала девушка. — А я хочу вас обрадовать — папенька приглашает вас сегодня вечером на маленький семейный ужин. Он очень заинтересовался вами… и вашей работой у Генриха Шлимана. Приходите к пяти часам. Папенька будет в семь, и у вас будет время осмотреть часть его коллекции. А самое ценное он покажет вам после ужина.

— Арина Федоровна, — вскричал Прохор, припадая к руке девушки, — вы прелесть!

— Значит в пять, — в предвкушении потер руки Шныра. — Все просто замечательно!

— Не говори гоп, — сказала мадам, — пока все идет согласно плану. Сегодня в четыре часа дня господин Кукушкин посетит клуб Рогозина, где будет играть в карты до половины седьмого. После чего отправиться домой на семейный рождественский ужин. Между прочим, — заметила Анна Николаевна, — я тоже приглашена.