В жилых помещениях особо смотреть было нечего. Ребята радостно загомонили, узнав, что на базе есть сауна. Правда, что такое сауна они не знали, но вот слово баня вызвало на их лицах предвкушающую улыбку. Заметив это, Сашка с разрешения Волкова включил ее на разогрев, обрадовав парней, что через час можно будет идти париться. Бассейн был пуст. Там в прошлом-будущем, вода для технических нужд бралась из артезианской скважины, прогоняясь через фильтры, но перед переносом Сашка все внешние коммуникации заглушил. Сейчас для бытовых нужд использовалась вода из питьевых емкостей, а использовать ее для бассейна было бы слишком расточительно. Наверное, потом можно будет наладить на базу внешнее водоснабжение, но пока решили воду экономить.
Так же Сашка показал ребятам спортзал, объяснив назначение стоящих там тренажеров. Парни сразу же договорились, что утром и вечером, все свободные от дежурств тренируются тут. Пригласили присоединиться к ним и Саньку с Никифоровым. Подумав, Сашка согласился. Он помнил, с каким восторгом отзывался о том, как проводят тренировку бойцы Волкова Никифоров. Жизнь в постапокалиптическом мире научила парня не отказываться от любой возможности получить новые знания и навыки. Правда, это будет отнимать время от отдыха, но Сашка решил считать занятия с разведчиками своеобразным отдыхом.
А потом они зашли в тот самый малый актовый зал, где памятным Сашке летним днем 2022 года Терещенко объявил о том, что их жизнь разделилась на до и после. Сашка уже не помнил, кто первый повесил на стену фотографии своих родных с датами жизни и смерти. А потом рядом появились еще фотографии, еще и еще. Так и получилось, что практически почти все стены помещения по периметру были обклеены этими фотографиями. Мужики затихли, и молча пошли по периметру зала, вглядываясь в веселые, счастливые лица людей. Мужчины в военной форме парадной и полевой, погоны никого уже не смущали, Волков просветил ребят на эту тем. Улыбающиеся молодые и не очень женщины, дети. Матери, мужья, жены, сыновья, дочери, братья и сестры. Здесь же была фотография Сашкиных родителей и сестренки. Возле нее ребята остановились. Постояв молча, Волков сказал:
- Саш, мы сделаем все возможное, чтобы это не повторилось!
Сашка сквозь слезы кивнул. Говорить не хотелось. Он заходил сюда редко. Ему было горько находиться в этой галерее скорби. Последний раз он здесь был, когда крепил к стене фотографию капитана Анастасиади, распечатанную из личного дела. И вот опять нахлынули воспоминания, которые парень старался от себя гнать. Зря он сюда пришел. Не надо было. Но в то же время что-то заставило его привести сюда Волкова. Когда шли, ему казалось это важным, а вот теперь он стоял и жалел о своем порыве. Зачем? Ведь для майора и его бойцов все эти люди ничего не значат. Это только его, Сашкина память и боль.
А потом начались обычные будни в убежище, такие же, как и те, что были здесь когда-то. Только люди поменялись, и было их гораздо меньше. Волков осваивал компьютер, параллельно просматривая документы базы. Сашка, как представителю Сталина, дал ему полный доступ ко всем файлам. Бойцы по очереди дежурили на пульте наблюдения и связи, ходили в разведку и суетились по кухне. Во время одного из выходов, разведчики нашли площадку под аэродром, правда ее надо было подготовить, расчистить от кустарника, выровнять неровности, спилить несколько деревьев. Дело усложнялось из-за выпавшего снега, но и непосильного в этом ничего не было, за день ребята справились. Можно, конечно, было принимать самолеты прямо на базу, но Сталин категорически запретил это делать, чтобы не рассекретить ее местоположение.
Никифорова и Александра от всех дел освободили, их задача была учиться. Так и получалось, что вставали все в шесть утра. Зарядка, завтрак, потом теория с Никифоровым, обед, несколько часов на тренажере, разбор ошибок, ужин, спортзал, часа два личного времени и отбой в 23-00. Совместные занятия в спортзале и вечерние посиделки в свободное время сблизили бойцов Волкова и летчиков. Дружбы пока не возникло, но то ощущение общности, присущее только армейскому коллективу, начало зарождаться. Вечерами все собирались в столовой, Сашка включал какой-нибудь фильм или музыку, и все приникали к экрану, правда, попутно занимаясь еще и личными делами, кто-то подгонял или чинил амуницию, кто-то писал письмо домой, чтобы передать на большую землю с Волковым. Потом минут десять-пятнадцать шло обсуждение просмотренного, и отбой. Как-то увидев в комнате у Сашки гитару и узнав, что тот играет на ней, Никифоров уговаривал парня сыграть и спеть, но он отказался, не было настроения, к тому же он давно не брал инструмент в руки. С тех самых пор, как началась эпидемия на базе.
Сеансы связи с Москвой Волков проводил без Сашки. Да и не интересно было парню, о чем говорили майор со Сталиным, а его, если нужно будет, позовут. У него есть теперь своя задача и своя головная боль. За день перед вылетом начали готовиться. Закрепили на поддонах бочки, загрузили их в вертолет, закрепили поддоны в грузовой кабине. Взял Сашка 16 бочек на четырех поддонах получилось 2,8 тонн, плюсом загрузили пять компьютеров с принтерами и бумагой для них, кабели для монтажа локальной сети, всякие мелочи и рацию для связи с аэродром в Кубинке. Связь была необходима, надо было уточнять метеоусловия, обстановку, сообщать о прилетах, согласовывать место встречи с сопровождением. В общем, получилась не максимальная загрузка, но тяжеловато, вооружение не навешивали, смысла не было.
Инженерно-штурманский расчет делали уже вместе с Никифоровым. Посчитали, составили полетную программу, ввели в навигационную систему. Сашка озадачил Волкова, чтобы обсудил со Сталиным варианты запасного аэродрома, правда, таковых было мало, немцы рвались к Москве, и доступных по дальности аэродромов могло просто не оказаться. С тем весом груза, что они планировали таскать, топлива хватало только-только до Кубинки и обратно. Можно, конечно использовать машину с дополнительными баками, но тогда груза будет совсем мало. Опять связались с Москвой. Сообщили время подлета к Кубинке. Вообще Сашке было странно, что Верховный сам принимает подобные сообщения, но видимо у Сталина были свои мысли на этот счет. Сталин сказал, что полк будет уведомлен, сопровождение будет ждать в назначенной точке.
А Сашке захотелось в Москву. Странно там ему очень хотелось вернуться в привычную обстановку базы, а здесь он вдруг стал осознавать насколько осточертели ему эти коридоры и помещения с металлическими дверями и вечным светом люминесцентных ламп. И даже неустроенность его квартиры уже не раздражала, а манила. А уют он в ней создаст. Если, как говорит Волков, деньги будут, то это совсем не проблема. Сашка только начал осознавать, что у него появилось свое жилье. Не помещение на базе, а самая настоящая квартира, как была у них с мамой и папой. А еще, побывав у Волковых, он понял, что ему безумно не хватает вот такого семейного тепла, чтобы можно было вернуться домой и там тебя ждали, сесть за стол, поговорить о всяких мелочах, посмеяться и погрустить вместе. И чтобы там раздавался детский смех. Нет, он, конечно, не думал о детях и жене, это для него было чем-то далеким и пока не важным. Он просто очень скучал по погибшей сестренке, вспоминая, как они вместе с ней бесились, а потом он, как старший получал по шее от мамы и очень на это обижался.
Пришло время отлета. Наверху довольно ощутимо похолодало, но ветра не было, и снегопад прошел, так что лететь было вполне возможно. Вертолет заправлен, груз размещен, все распоряжения отданы. Проверили только связь вертолета с базой. Теперь, когда в бункере оставались люди, было попроще, не придется возвращаться в никуда, думая ждет ли там засада или нет. За старшего на базе остался Тихонов. Петр летел бортмехаником, но чисто номинально, за три дня чему-то научится сложно, основная его задача была смотреть и запоминать, что делает Александр. Сашка, поясняя каждое свое действие, провел предполетную подготовку, Никифоров слушал внимательно, не смотря на то, что порядок действий Сашка заставил его вызубрить, и пройти на тренажерах. Но все же находиться в кабине вертолета это несколько иное. Петру не терпелось сесть за штурвал, однако он понимал, что на базе учиться летать не реально. Решили к полетной практике приступить тогда, когда хотя бы три машины будут в Кубинке.
Сашка аккуратно поднял машину в воздух и с набором высоты вышел на курс. Опустят площадку вниз и закроют ворота ангара оставшиеся на базе. Внизу все тот же знакомый пейзаж. Сашка досконально придерживался полетной программы, с грузом топлива хватало впритык, обратно ведь тоже не пустые пойдут, надо будет забрать людей, которых командирует для работы Сталин. Правда в Кубинке можно дозаправиться из привезенных запасов, но не хотелось бы этого делать, необходимо создавать резерв ГСМ, мало ли какие задачи для них возникнут у командования, а пока химики и технологи не смогут производить топливо для вертолетов, придется пользоваться тем, что есть в танках базы. Описание полной технологической цепочки Александр нашел, дело осталось только за производством, смогут ли его наладить в тяжелейших условиях войны.
Долетели нормально. В заданной точке встретились с истребительным прикрытием. Конечно, пришлось понервничать, ведь не сразу стало понятно, что это свои, тут могли оказаться и немцы. Приземлившись, выгрузили бочки с топливом, передав их Максимову. Увидев, как загорелись глаза майора при виде тары, предупредили, что пустые бочки необходимо вернуть, они еще понадобятся, топлива надо много, возить его придется еще не один раз. Маскировали вертолет в этот раз люди из БАО, Волков проверил, все они дали подписки, все были проверены НКВД. Тут же крутился и особист полка. Сашке он не понравился, заискивающий перед начальством в лице Волкова и высокомерно покрикивающий на работающих людей. Судя по тому, как морщился на это Волков, ему этот человек тоже был неприятен.
Проверив, как замаскирован вертолет и выставив около него охрану, поехали на ожидавшей их на аэродроме эмке домой. Порядок движения не изменился, их сопровождали все та же полуторка с бойцами и броневичок. Сопровождение отстало на блокпосте, на въезде в город, где, как обычно, у них проверили документы. Волков завез Сашку и Никифорова домой к Сашке, безжалостно разбудив среди ночи испуганного управдома, забрал у него ключи от квартиры и отдал их парню. Встретиться договорились в семь утра, так что на сон времени оставалось совсем немного. Петр с Сашкой зашли в квартиру. Видно было, что здесь сделали уборку, мусора не было, пол вымыт, паутина с углов снята. Парень только мельком глянул, что порядок наведен, и они с Петром, кое-как умостившись вдвоем на узкой кровать, скинув гимнастерки и галифе, чтобы утром не вставать помятыми, накрывшись бушлатами, уснули.
Утром умылись, почистив зубы предусмотрительно захваченной с базы зубной пастой. Никифоров еще и побрился. Ровно в семь утра парни вышли из подъезда, и буквально через несколько минут за ними подъехала машина, в которой уже сидел майор. Сначала поехали на Лубянку, Волкову надо было там порешать свои дела, забрать результаты проверки по Никифорову, а Сашке зайти в кадры и финчасть, где ему должны были выдать деньги за сбитые бомбардировщики. Никифорова оставили внизу в холле, а сами прошли в здание. Волков показал Сашке, в какие кабинеты ему зайти, а сам отправился по своим делам. В отделе кадров Сашка расписался в уже заполненных кем-то анкетах, предварительно прочитав их. Из анкет он узнал свою легенду. Теперь он был сын советских разведчиков-нелегалов, долгое время работавших за границей, но разоблаченных и убитых при задержании. Страна действия указана не была. Сашка по канал Коминтерна был эвакуирован в Советский Союз и теперь работал в новом отделе НКВД инструктором по летной подготовке. Летать он учился в летной школе за границей, владельцами которой были его родители. Странная легенда, если учесть, что иностранными языками парень не владел, но начальству видней. В финчасти, проверив только его удостоверение, ему выдали 3 200 рублей. 3 000 за сбитые и 200 подъемные. Это очень радовало, надо было приобрести кое-что в квартиру и заказать пошив парадной формы. На счет парадки поступило четкое указание Волкова, с адресом, где именно ее заказывать.
Не успел Сашка закрыть дверь в финчасть, как увидел быстро шагающего к нему Волкова:
- Александр, пойдем, нас нарком вызывает. Мы хоть и в прямом подчинении у Верховного, но проходим по ведомству Лаврентия Павловича, так что представиться тебе ему надо, да и не стал бы он нас дергать просто так, по пустякам.
Сашка кивнул и пошел за майором. В приемной у Берии их попросили подождать, нарком был занят. Минут через двадцать из кабинета вышли какие-то люди в форме НКВД и их пригласили зайти. Поправив форму, Сашка вслед за Волковым шагнул в кабинет:
- Товарищ, Народный Комиссар Внутренних дел майор государственной безопасности Волков по Вашему приказанию прибыл.
- Товарищ Народный Комиссар Внутренних дел, младший лейтенант государственной безопасности Стаин по Вашему приказанию прибыл.
Сашка увидел перед собой знакомое по фотографиям и картинкам лицо Берии. Тот внимательно разглядывал их из-под пенсне.
- Так вот ты какой совершенно секретный товарищ Стаин, до того секретный, что даже мне о тебе почти ничего не известно. И это хорошо, значит, другие будут знать еще меньше, - Берия пристально посмотрел на Сашку, от чего тот смутился. Наркому не нравилась такая секретность, но это были люди Хозяина и он четко дал понять, что лезть в их работу смертельно не рекомендуется. То что этот пацан и был причиной переполоха с шифрованной радиограммой, Беря знал, но кто он и откуда взялся, не догадывался. Сталин ничего ему не сообщил, сказав только, что вся нужная информация в рамках компетенции будет предоставлена и приказав оказывать всяческую помощь и содействие. Для этого он и пригласил сейчас к себе этих майора и младшего лейтенанта. – Вы оформили своих людей, товарищ майор госбезопасности, вопросов не возникло? – нарком посмотрел на Волкова.
- Так точно, товарищ нарком. Спасибо.
- Чем мы еще можем помочь Вашему отделу? У меня приказ товарища Сталина оказывать Вам любую помощь.
- Товарищ нарком, может возникнуть необходимость быстрой проверки по нашим каналам людей, которых мы будет привлекать к работе по согласованию с товарищем Сталиным - слово «нашим» Волков выделил, показав этим, что не отделяет себя и свой отдел от наркомата, но в то же время подчиняется только Верховному Главнокомандующему. Берии это понравилось, и он удовлетворенно кивнул.
- Хорошо. Все возникающие вопросы будете решать через меня, так будет быстрее. Если меня не будет на месте, через моего секретаря, он будет в курсе.
- Есть!
- У Вас, товарищ младший лейтенант госбезопасности, какие-то вопросы, пожелания есть? – Берия посмотрел на Александра.
- Никак нет, товарищ Народный Комиссар Внутренних дел.
- Тогда на этом все. Вы свободны.
- Есть!
- Есть!
Волков и Сашка вышли из кабинета. А Берия еще некоторое время смотрел им вслед, размышляя, чем же таким примечателен этот мальчишка, чего такого он сообщил Хозяину, и от кого поступила информация, что под него создали целый отдел и принимают такие беспрецедентные меры безопасности. Но долго размышлять над этим, у наркома не было времени, а для серьезного анализа не хватало информации. Но выпускать из внимания этот вопрос он не собирался.
XII
С Лубянки поехали в Кремль. У кабинета Волкова стоял пост охраны, зайдя внутрь, Сашка понял почему. Тут находились коробки с оргтехникой для Сталина. Видимо привезли ночью. Разгрузкой, доставкой и хранением занимался майор. Волков сел за свое рабочее место, кивнув парням на диван. Когда все устроились, майор сказал:
- Значит так. Петр, по тебе принято положительное решение об откомандировании к нам в отдел. Числиться будешь временно прикомандированным, потом оформим перевод. В твой полк уже сообщили, так что за это не беспокойся. Держи, - Волков протянул Никифорову пачку бумаг, - здесь твои документы: продовольственный и денежный аттестат, командировочное предписание, проходное свидетельство. Теперь вот вам пропуска в Кремль, чтобы я не бегал постоянно для вас сопровождающим, охрана предупреждена, в списки вы внесены. Дальше, это ваши увольнительные до 19-00 завтрашнего дня. Но сегодня в 14-30, чтоб как штык были здесь. В 15-00 меня вызывает товарищ Сталин, можете и вы понадобиться. Ясно?