- Так точно! –в унисон ответили парни.
- Саша, - Волков посмотрел на Сашку, тот ответил вопросительным взглядом, - тебе сейчас срочно необходимо пройти на адрес, который я тебе дал, и заказать парадную форму, там о тебе уже знают, сделают быстро. Потом зайдешь в парикмахерскую, пострижешься и купишь в ГУМе гражданскую одежду, вот тебе промтоварные карточки. Там же переоденься в гражданское, в форме не ходи, несоответствие молодости со званием очень сильно бросается в глаза, соберешь все патрули. Документы у тебя в порядке, да и кадры подтвердят твою принадлежность, но пока это случится, до выяснения обязаны будут тебя задержать. Тебе это надо?
Сашка помотал головой:
- Нет, конечно, Владимир Викторович.
- Вот и мне не надо. Так что, пожалуй, в первую очередь в ГУМ, потом к портному, потом стричься. В 14-30 здесь. Все свободны.
Парни покинули кабинет и направились на выход. Сашка уже обвыкся в Кремле, а Никифоров с любопытством осматривался. Александр привычно ловил на себе взгляды встречающихся людей. Сильно молодо он выглядел, прав был Волков. Эту правоту тут же подтвердил патруль, остановивший их на подходе к ГУМу, правда, к ним тут же от Спасских ворот быстрым шагом подошел капитан госбезопасности, знакомый Сашке по предыдущим посещениям Кремля и подтвердил их личности. Скорее всего, это Волков подстраховался.
Пока шло разбирательство парни с интересом рассматривали Красную площадь, которая совсем не походила на то, что помнил Сашка из своего прошлого. Храм Василия Блаженного стоял с зачехленными куполами и обитый фанерой, Мавзолей тоже закрыт фанерной имитацией обычного трехэтажного здания. Сам ГУМ перекрашивали в маскировочные цвета рабочие. Все увиденное сейчас парнем, просто кричало о войне идущей буквально в нескольких десятках километров отсюда. Людей на площади мало, в основном куда-то целеустремленно спешащие военные. Неуклюжие сардельки аэростатов в небе, зенитные расчеты, баррикады из мешков, набитых песком – город готовится к уличным боям. У исторического музея люди, в основном женщины ломами скидывали с полуторки уродливые, сваренные из кусков швеллера противотанковые ежи. Не успела уехать полуторка, медленно приползли подводы со шпалами, наверное, для сооружения огневых точек.
Капитан в это время разъяснил все старшему патруля молоденькому лейтенанту. Тот, вытянувшись вернул парням документы:
- Извините, товарищ младший лейтенант государственной безопасности, ошибка вышла, но у меня приказ. В городе действуют диверсанты, а тут сами понимаете, Кремль рядом.
Сашка с Никифоровым взяли бумаги. Александр лишь кивнул головой, сказав:
- Ничего, товарищ лейтенант, мы все понимаем, - и поблагодарил капитана, - спасибо, товарищ капитан государственной безопасности.
- Да не за что. Товарищ майор попросил проследить. Вам бы переодеться быстрее.
- Туда и шли. Только вот мы в Москве впервые, товарищ майор сказал, что купить гражданскую одежду можно в ГУМе, а где не сказал, не подскажете?
Тут вмешался лейтенант, старший патруля:
- Мы покажем. Нам, как раз по маршруту туда, заодно и вас проводим.
- Спасибо, это было бы замечательно, - и парень улыбнулся лейтехе, явно старающемуся загладить свою мнимую вину перед людьми из госбезопасности. Сашке было не очень приятен такой подхалимаж со стороны советского командира, поэтому, он решил быстрее расстаться с сопровождением, добравшись до магазина. – Разрешите идти, товарищ капитан госбезопасности?
- Идите, - и капитан, потеряв к ним интерес, направился обратно в Спасские ворота.
Патруль сопроводил Сашку и Никифорова по улице Куйбышева до глухих двустворчатых дверей с вывеской над ними «Промтовары». Парни зашли внутрь, посетителей в магазине не было. За прилавком стояла молодая девушка, встрепенувшаяся при виде покупателей. Сашка с Никифоровым подошли к прилавку, заметив на Сашке в форму с кубарями, продавщица удивленно приподняла брови. Парня уже изрядно утомила такая реакция окружающих на его молодость.
- Я могу Вам чем-то помочь? – улыбнулась девушка.
- Да, - ответил Сашка, незаметно толкая в бок Никифорова, восхищенно глазеющего на продавщицу, а девчонка и правда была ничего, миловидное лицо, стройная фигурка, которую не портил даже мешковатый синий шерстяной сарафан, обаятельная улыбка. – Мне надо гражданку…, - Сашка запнулся, побоявшись, что его не правильно поймут. Тут в разговор вмешался Никифоров, с обволакивающими интонациями обратившись к девушке:
- Моему другу нужен костюм, рубашки, обувь и пальто. В общем, все, чтобы можно было показаться в приличном обществе, - Петр улыбнулся, - Вы его простите, мы недавно с фронта и он никак не может привыкнуть к мирной жизни.
- Ну, наша жизнь сейчас далека от мирной, - грустно сказала девушка, с интересом глянув на парней, после того, как Никифоров упомянул, что они с фронта, - но помочь я вам смогу. Сейчас не особо покупают обычную одежду, так что костюм, рубашки и пальто подберем, а обувь в другом отделе, но у меня там подруга работает, я ее попрошу вам помочь. Только обувь по карточкам.
- Все есть, - пришел в себя Сашка, показав продавщице промтоварные карточки.
- Хорошо, пойдемте, покажу, что у нас есть на вас.
Продавщица провела Сашку в зал, где на вешалках пирамидой висела одежда. Отдельно костюмы, отдельно сорочки. Пальто висели вдоль стены. Выбирать было особо не из чего, все костюмы, впрочем, как и пальто, были совершенно одинаковыми и похожими на те, что брал для Сашки Волков у Ленкиного одноклассника. Парень и не стал сильно заморачиваться, взял то, что подходило по размеру. Продавщица, попросив подменить себя пожилую женщину, вышедшею из подсобки, отвела ребят в отдел обуви, где Саня приобрел зимние ботинки. На все покупки ушло 740 рублей. Считай полное Сашкино денежное довольствие за месяц. Парень призадумался, такими темпами на обустройство собственного жилья денег не хватит, а потом решил не заморачиваться, главное есть крыша над головой, все равно в ближайшее время вряд ли ему часто придется бывать на квартире.
Сашка переоделся тут же в промтоварном отделе. Пока он занимался приведением себя в порядок, Никифоров о чем-то весело переговаривался с продавщицей. Уходя, Петр послал ей воздушный поцелуй, от чего девушка смущенно покраснела.
- До свидания, Тонечка.
- До свидания, приходите к нам еще.
Когда двери за ними закрылись, Сашка спросил у Петра:
- Тонечка? А как же Лидочка в Тамбове?
Никифоров смутился и пожал плечами:
- Лидочка невеста, я ее люблю. А тут просто пообщался с симпатичной девушкой. Ты не подумай чего, я Лиду, правда, люблю.
- Да я и не подумал, просто спросил, - хитро улыбнулся парень и, задумавшись, уставился на бумажный сверток, в который продавщица завернула его форму. – Надо бы куда-то деть это. Давай, наверное, занесем в кабинет Волкову. И ребята поспешили обратно в Кремль. Прошли внутрь, показав все документы, не смотря на то, что проверял их тот же капитан госбезопасности. Быстро поднялись к майору:
- Что вернулись? – Владимир Викторович, хмуря лоб, работал с какими-то бумагами.
- Да вот, форму оставить, а то ходить с таким свертком, тоже от патрулей не отобьешься.
- Мне уже доложили, что вас останавливали. Ладно, оставляй, и шустро давайте в пошивку и парикмахерскую.
- Успеем, - и парни снова рванули по делам.
У портного времени потратили сравнительно немного. Пожилой дядька с буденовскими усами, увидев выданную Волковым записку, кивнул и сказал:
- Меня о вас предупредили, только разговор шел об одном человеке.
- Мне форму не надо, это вот ему, - Никифоров показал на Сашку.
Дядька кивнул и снял с парня размеры тряпочным сантиметром. Портной оказался первым за все это время человеком, которого не удивил Сашкин возраст. Он просто основательно и молчаливо делал свою работу.
- Готово будет сегодня вечером, у меня уже есть пошитая форма, осталось только подогнать. Есть и летная, на молодого человека, - дядька вопросительно посмотрел на Никифорова. Тот задумался. Денег у Петра не было, а парадку индивидуального пошива от московского портного очень хотелось. Сашка, видя, как мнется Никифоров, решительно сказал:
- Давайте! Петр гордо вскинулся – Потом отдашь, да и самолеты вместе сбивали, только записали на меня, с этих денег и рассчитаюсь, так что не морочь голову. Никифоров согласно кивнул, хотя во взгляде его еще оставалось сомнение. Портной, услышав про сбитые, уважительно посмотрел на парней:
- С вас 670 рублей. Извините, скинуть не могу, я не артельщик, работаю от интендантства, мне отчитываться за материалы.
- Ничего, нормально, - Сашка отсчитал требуемую сумму. Он уже смирился, что обустроить быт с этих денег не получится, а значит, что их жалеть, тем более ни сегодня завтра лететь обратно на базу. – Не подскажете, где здесь можно постричься?
- Да в квартале отсюда парикмахерская, вроде работала вчера, так что сходите туда.
- Спасибо. Если вечером не получится забрать готовую форму, можно будет зайти завтра с утра?
- Да хоть ночью. Я все равно тут ночую, а со сном проблемы – бессонница у меня после того, как мои без вести пропали в Гродно, - мужчина поник и тяжело вздохнул. Парням стало стыдно, что они тут здоровые и крепкие стоят перед этим, потерявшим всю семью человеком, и заказывают себе парадку.
- Извините, - Сашка не знал, что еще сказать этому одинокому мужчине.
- Да вы-то тут причем. Сами живите. Живите и бейте этих гадов. Эх, - и дядька в отчаянье махнул рукой, этим жестом выражая все наболевшее, - до Москвы дошли, супостаты. Город-то хоть не сдадут?
- Не сдадим, отец. Отобьемся и погоним их, до самого Берлина погоним.
- Дай то Бог.
От портного вышли сами не свои, разговаривать не хотелось и парни молча пошли по указанному адресу в парикмахерскую. Отстояв очередь, перед ними было два командира, подстриглись. Сашка смотрел на себя в зеркало и не узнавал, кроткая прическа с зачесанным набок чубом делала его совсем мальчишкой, все-таки шевелюра немного взрослила, а тут школьник и школьник, точно такой же, каких он сегодня видел на улице. Костюм мешком висел на Сашке, привыкшем к военной форме. Широкие брюки казались смешными, какими-то клоунскими. Еще и уши по-юношески оттопыривались. Только глаза выглядели старше, было у парня во взгляде что-то взрослое, упрямое и злое. Сашка нервно напялил на голову шапку и натянул пальто, своя внешность ему категорически не понравилась.
Спросил у Никифорова сколько время. Было 12-45. В Кремль было идти еще рано, а куда-то еще уже поздно. Парень подумал, что ему тоже нужны часы. На базе вопрос времени не стоял, в каждом помещении были электронные, в вертолетах тоже.
- Петь, пойдем мне тоже часы купим. А то штурман без часов это недоразумение.
Петр усмехнулся.
- Ты ж не штурман, ты же пилот.
- Одно другому не мешает.
И парни пошли по улице, вглядываясь в вывески. Ничего похожего на магазин часов на глаза не попадалось. Пришлось снова зайти к Тонечке и воспользоваться ее помощью. Сашка подумал, что надо будет купить конфет продавщице, все-таки здорово она им помогла. Правда, где купить конфеты, парень тоже не знал. Он вообще чувствовал себя не в своей тарелке, и если бы ни друг рядом, то, наверное, совсем растерялся бы. Отвык он от магазинов, покупок, выбора. Забыл, что это такое, да и не помнил толком, обычно всеми покупками занималась мама. Он только ходил в магазин за продуктами. Но там были совсем другие магазины, совсем другие продукты, деньги, да и люди были другие.
За всеми этими делами подошло время возвращаться в Кремль. Привычные проверки и они снова в кабинете у Волкова. Майор все так же возился с бумагами, как будто и не вставал из-за своего рабочего стола, а может и действительно не вставал.
- Пришли, - Волков покрасневшими глазами взглянул на парней, - молодцы. Я сейчас к Верховному. Если понадобитесь, вас вызовут, пока сидите здесь. Ладно, я пошел, - и майор, расправив форму, вышел из кабинета.
Михаил не ждал от этого вызова к Сталину ничего хорошего. Не стали бы так срочно срывать заместителя директора оборонного завода с работы в разгар эвакуации этого самого завода. Скорее всего, пришла пора отвечать за три потерянные во время боевых испытаний под Ельней машины. Михаил никогда не боялся ответственности и сейчас был готов к ней, единственное, что было не понятно – зачем вместе с ним к Сталину вызвали всю его бригаду. Вместе с ним сорвали и Сергея Гудзика и Мишу Захарова и Шурку Даниленко и всех техников бригады автожиров, в общей сложности 21-го человека. И это в то время, когда все эти люди остро необходимы там под Свердловском для запуска их эвакуирующегося номерного завода. Все люди, сидящие сейчас с ним в приемной у Верховного Главнокомандующего, были настоящими фанатиками геликоптеров, и переживали неудачные испытания на фронте так же остро, как и он. Хотя нет, не так. Для него автожиры были мечтой всей жизни и тут такое разочарование. Машины не пригодны для использования в условиях современной войны. Они шумны, тихоходы, требуют истребительного прикрытия и боевой ценности не имеют, единственное для чего они оказались полезны, так это разбрасывать листовки над немецкими позициями по ночам. Поэтому когда немцы начали давить, поступил приказ эскадрильи эвакуироваться в Москву. Из пяти машин до Москвы долетело две, остальные были потеряны из-за поломок. Видимо сейчас предстояло ответить за эти потери. Ну что же, Михаил был готов к этому, как и к тому, что всю ответственность возьмет на себя, люди не должны пострадать из-за его ошибок. То, что разговор будет серьезным и возможно с далеко идущими и не самыми приятными последствиями для него подтверждалось еще и тем, что в кабинете у Сталина находился суровый майор государственной безопасности, внимательно рассматривающий вошедших. Сталин приглашающе взмахнул рукой с зажатой в ней трубкой.
- Здравствуйте, товарищи конструкторы, инженеры и техники, проходите, рассаживайтесь. Разговор нам предстоит долгий и очень серьезный.
- Здравствуйте, товарищ Сталин, - в разнобой поздоровались вошедшие.
Михаил решил не затягивать неприятную часть и, глубоко вздохнув, начал:
- Товарищ Сталин.
Верховный вопросительно посмотрел на Михаила:
- Слушаю Вас, Михаил Леонтьевич.
Обращение по имени отчеству сбило Михаила с толку. Все, кто работал со Сталиным, прекрасно знали, что тот обращается по имени отчеству только к тем не многим людям, которых ценит и уважает, и Михаилу было непонятно, чем вызвано такое отношение к нему.
- Товарищ Сталин, - повторил Михаил, - я понимаю всю степень ответственности за провальные испытания и готов понести любое наказание, однако, мне не совсем понятно, чем провинились мои люди. Они выполняли мои распоряжения и к потере машин никакого отношения не имеют.
Сталин непонимающе уставился на Михаила, видно было, что мысли его были далеки от того, что сейчас пытался сказать инженер. Потом в глазах у Верховного стало проявляться понимание, и появилась одобрительная усмешка:
- Похвально, что Вы так беспокоитесь о своих людях, это говорит о Вас, как о человеке, готовом отвечать за свои поступки и проступки, но я вызвал вас совсем по другому поводу. Что же касается испытаний, то мы не рассматриваем их, как провальные, ведь отрицательный результат, тоже результат. Не так ли, товарищ Миль?
Михаил, уже мысленно свыкшийся с возможным арестом, только молча кивнул головой.
- Так же нам прекрасно известно о Ваших жестких и решительных действиях при эвакуации эскадрильи, что наряду с другой информацией о Ваших достижениях и привело к Вашему нахождению в этом кабинете. Более того, Ваш вызов сюда напрямую связан с дальнейшим продолжением работы в этом направлении, - люди оживленно загомонили, а Сталин еще раз внимательно оглядел всех сидящих за столом. – Однако, прежде, чем мы начнем разговор, я хочу предупредить всех присутствующих, что с той секунды, как я начну вас посвящать в детали, вы перестаете принадлежать сами себе. Вся информация будем иметь гриф особой государственной важности, вы не будете иметь права даже намеком, жестом выдать свою осведомленность, при возможности вашего захвата чужой агентурой, а такие попытки рассматриваются, как вероятные, вы должны будете умереть, потому что разглашение информации может нести угрозу самому существованию нашего государства. Но и охранять вас будут лучше, чем меня, - Сталин усмехнулся в усы и, посмотрев на майора госбезопасности, поправился, - по крайней мере, так же. Взамен вы получите полную свободу действий в рамках проекта, интересную работу и поддержку на самом высоком уровне. Отчитываться о проделанной работе будете лично мне и никому больше. Куратором от государственной безопасности у вас будет майор государственной безопасности Волков. Майор привстал и, быстро оглядев присутствующих, кивнул. – Если кто-то не готов к таким мерам безопасности, прошу покинуть кабинет. Никаких организационных и прочих мер к ушедшим принято не будет, просто вы будете заниматься другой, менее ответственной работой. Люди зашушукались, но никто не покинул помещение. – Вот и отлично, я был уверен в вас. Сейчас вы все заполните подписки, которые раздаст товарищ майор, и приступим.