- Хорошо, товарищ Сталин, - и Михаил Леонтьевич вышел из операторской, поняв, что Верховный хочет поговорить с Волковым.
Дождавшись, когда Михаил Леонтьевич покинет помещение, Сталин спросил:
- Ну, что, Володя, проверил?
- Да, товарищ Сталин. Золото в стандартных банковских слитках, на слитках указан вес, я выборочно проверил, вес соответствует указанному, чистоту металла должны проверять эксперты. Количество слитков соответствует документам. Так же и с алмазами. Еще имеются какие-то редкоземельные металлы, 17 наименований общим весом 14,6 тонн. Что это такое и для чего используется я не знаю, наименование металлов и их вес я вам отправил на электронную почту, - Сталин кивнул, что-то просматривая у себя на мониторе. Он уже оценил удобство компьютерной техники, жаль только, что самим производить ее пока не получится, но на базе есть хороший запас этих компьютеров, пока можно обойтись ими, а потом и самим наладить производство. Каждую свободную минуту он просматривал документы из будущего. Как развивалась история, техника, социум, политика. Его интересовало все. Сталин очень серьезно отнесся к своему обещанию Александру не допустить ядерной войны, но еще сильнее его беспокоил вопрос распада СССР и поражения коммунистического пути развития. Здесь предстояло очень тщательно проанализировать каждое действие, как его самого, так и его наследников у власти, и оппонентов из капиталистических стран. Сталин был твердо уверен, что ядерная война это логичное последствие распада Союза, а капитализм тупиковая ветвь развития общества. Но сейчас надо было выиграть эту войну и послевоенный мир.
- Хорошо, с этими редкоземельными металлами разберутся наши ученые, тем более вся информация, где и как их использовать должна быть. Сейчас для нас самое важное, это технологии и производства, которые мы можем с минимальными затратами использовать для захвата преимущества в войне. Для этого к вам должны прибыть еще инженеры и технологи. Когда будете готовы принимать самолеты?
- Постоянные дожди со снегом превратили площадку, подготовленную под аэродром в болото, непригодное для приема самолетов. Разведчики ищут резервные площадки, но пока безрезультатно. Местность вокруг базы сильно заболочена, а если есть пригодные места, то находятся вблизи населенных пунктов, занятых немцами и довольно далеко от базы.
- Значит, придется опять использовать вертолеты, времени дожидаться холодов, у нас нет.
Тут в операторскую зашел Сашка:
- Вызывали?
- Да, Александр. Товарищ Сталин хотел с тобой поговорить.
Сашка подошел к монитору.
- Здравствуйте, товарищ Сталин.
- Здравствуй, Александр. Как продвигается обучение Никифорова, когда он будет готов, как вертолетчик.
- Нормально продвигается, но необходима летная практика. Здесь на базе дальнейшее обучение не целесообразно. Надо перебрасывать вертолеты на не оккупированную территорию.
- Пока не наступят холода это невозможно. Но работа для тебя есть. Как у вас погодные условия, летать можно?
- Не идеальные, но если нужно, то можем вылететь в любое время, как поступит приказ.
- Хорошо. Сейчас на всех фронтах идут тяжелые бои, очень много раненых. Остро нужны медикаменты. Технологии производства антибиотиков я передал нашим ученым, они работают с ними, но быстро результата ждать не приходится. Сколько лекарств и перевязочных материалов ты можешь доставить, и в какие сроки?
- Грузоподъемность у вертолета 4 тонны, но лекарства легкие, так что тут все будет упираться в объем грузовой кабины. За ночь могу сделать не больше двух ходок. Днем летать опасно, против истребителей вертолет не выстоит, собьют. Но если надо, можно попробовать на низких высотах и уклоняясь от встреч с авиацией противника с использованием радара. Но тогда нужна будет дозаправка в Кубинке.
- Дозаправку обеспечить сможем. Химики дали первую партию топлива по параметрам близкую к вашему ТС. Но рисковать мы все равно не будем, двух рейсов за ночь будет достаточно. Сегодня готов вылететь?
- Готов, товарищ Сталин.
- Хорошо. В Кубинке тебя будут ждать сотрудники НКВД для разгрузки и люди, которых надо будет перебросить к вам на базу. Выгружаешься, забираешь людей и сразу обратно, медикаменты нужны, как воздух. Как только позволят условия, начинаем передислокацию вертолетов. Принято решение открыть учебный центр по подготовке вертолетчиков. Место дислокации обсудим позже. Все Александр, иди, готовься к вылету.
- Есть!
- Товарищ майор, по количеству и наименованию переданных медикаментов докладываете каждое утро запиской мне на электронную почту. Все.
- Есть, товарищ Сталин!
Занятия пришлось отменить, весь персонал был брошен на комплектование и погрузку медикаментов. Никифоров записывал вес, Александр контролировал распределение груза в грузовой кабине. Готовили сразу обе партии, чтобы потом не терять время. Успели в обрез до наступления темноты. Вылетели, как только начало темнеть. В Кубинке вертолет встречали люди из НКВД, которые быстро перегрузили груз из вертолета на тентованные полуторки и, узнав, во сколько ждать следующую партию, укатили в сторону КПП аэродрома. Тут же уже были люди, которых надо было перебросить на базу, кто такие и чем они будут заниматься, Сашка понятия не имел, да и не нужно было это ему, хотелось уже скорее передать осточертевший бункер людям, назначенным Сталиным и забыть про него.
Второй рейс так же прошел без эксцессов, но после него Сашка буквально валился с ног. Кое-как приняв душ, тут же завалился спать. Никифорову было полегче, он вертолетом не управлял, только следил за радаром и приборами, поэтому Петр пообещал Сашке проснуться пораньше и проконтролировать подготовку грузов, для следующих вылетов. В таком напряженном режиме проработали четверо суток. Туда везли медикаменты, оттуда людей. В ночь с пятого на шестое ноября начала портиться погода. Сделали только один вылет, и то на обратном пути потрепали нервы, пошел снег, видимость упала, базу нашли кое-как по радиопеленгу.
Шестого утром Сталин объявил Сашке и Никифорову благодарность. Особой радости ни у Петра, ни у Сашки от поощрения командования не было, была только усталости и ощущение пустоты на душе. Сталин, видя состояние парней, отпустил их отдыхать, а сам стал расспрашивать Волкова об остатках медикаментов и как разместили новых людей. В общей сложности, за четыре дня удалось перебросить на базу 118 человек. Инженеры, технологи, медики, даже агрономы. Стране нужно было продовольствие, а на базе хранился уникальный для этого времени посевной материал. Так же агрономам была поставлена задача изучить гидропонную ферму с целью внедрения подобной технологии в сельском хозяйстве. Прибыли на базу и интенданты, которые должны были провести ревизию всех запасов и проанализировать возможность их переброски на не занятую врагом территорию. Размещением вновь прибывших занимался Волков, взявший в свои руки управление всем этим разношерстным контингентом. Он разместил всех по помещениям, назначил график дежурств. Нашлись и недовольные тем, что их заставляют заниматься хозяйственными делами. Пришлось объяснять таким, что на базе нет обслуживающего персонала и лишних людей, поэтому в бытовом плане придется обходиться своими силами. Люди поворчали, но успокоились, хотя недовольство таким положением вещей и осталось, о чем Волков и доложил Сталину.
- Ничего, товарищ майор государственной безопасности, поворчат и успокоятся, привилегированных у нас в стране нет. А кто этого не понимает, поедет осваивать принципы общежития в совсем другие места, все полномочия у Вас для этого есть. Кто это у нас там такой аристократ отыскался, что не может убрать за собой?
- Интендант второго ранга Поливанов, товарищ Сталин и ученые физики.
- Передайте Поливанову и физикам, что нам на Севере очень нужны интенданты и ученые, мы можем перевести их туда. Еще какие-то вопросы возникали?
- Нет, товарищ Сталин. Люди работают, все прекрасно понимают, важность поставленных перед ними задач.
- Хорошо. О положении на базе и вокруг нее докладывайте мне каждый день.
- Есть, докладывать!
- Завтра от моего имени поздравите всех находящихся на базе с двадцать четвертой годовщиной Великой Октябрьской Социалистической Революции. В восемь утра по московскому времени слушайте по радио трансляцию с парада на Красной площади.
- Будет парад?! – лицо Волкова неверяще и в то же время радостно осветилось.
- Обязательно будет! Весь мир должен знать, что советский народ героически сражается с германским национал-социализмом и их прихвостнями и сдавать столицу не собирается.
- Спасибо, товарищ Сталин! Обязательно будем слушать радио! Товарищ Сталин, - Волков набрался храбрости, - а как вообще на фронте?
- Тяжело на фронте, Володя, очень тяжело. Немцы притормозили наступление из-за распутицы, но сейчас дороги подморозило, начали снова давить. Ничего, выстояли тогда, выстоим и сейчас. Все, работайте, товарищ майор госбезопасности!
- Есть, товарищ Верховный Главнокомандующий!
Сталин отключился от сеанса связи. А Волков задумавшись, поднялся и пошел к себе в кабинет, бывший кабинет Терещенко, собирать комсомольский и партийный актив. К завтрашней годовщине надо подготовиться.
Приготовления к празднику прошли совершенно мимо Сашки. В его прошлом такого праздника не было, а здесь за полетами и отдыхом после них он упустил момент подготовки. Поэтому парня с утра очень удивило приподнятое настроение у людей в столовой, которая неожиданно была украшена красной тканью с белыми, вырезанными из бумаги буквами: «Да здравствует Социалистическая Революция!». Тут появился Волков и поприветствовал всех:
- Здравствуйте, товарищи! С праздником!
- Спасибо, товарищ майор госбезопасности…
- Спасибо, Владимир Викторович, и Вас тоже с праздником.
- Вчера во время сеанса связи товарищ Сталин попросил меня от его имени поздравить Вас всех с двадцать четвертой годовщиной Великой Октябрьской Социалистической Революции!
Народ радостно загомонил, а потом кто-то крикнул:
- Ура!
И все присутствующие дружно подхватили:
- Уррааа!
Сашка ошарашенно смотрел на этих людей, еще вчера таких серьезных, а сегодня радующихся, как дети. Тут под потолком зашипели динамики внутреннего оповещения и по всей базе разнеслись звуки «Интернационала», а потом голос диктора произнес:
- Говорит Москва, говорит Красная площадь, мы ведем трансляцию с военного парада посвященного двадцать четвертой годовщине Великой октябрьской Социалистической Революции. Командует парадом комендант города Москвы генерал-лейтенант товарищ Артемьев, принимает парад Заместитель Народного комиссара Обороны Маршал Советского союза товарищ Буденый[i]…
Люди замолчали, внимательно вслушиваясь в слова диктора. Снова заиграл «Интернационал», раздались слова диктора:
- С речью выступает председатель Государственного комитета обороны, Народный комиссар Обороны Иосиф Виссарионович Сталин.
Из динамиков послышался негромкий с явным акцентом голос Сталина:
- Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентского труда, братья и сёстры в тылу нашего врага, временно попавшие под иго немецких разбойников, наши славные партизаны и партизанки, разрушающие тылы немецких захватчиков!
От имени Советского правительства и нашей большевистской партии приветствую вас и поздравляю с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции.
Товарищи! В тяжёлых условиях приходится праздновать сегодня 24-ю годовщину Октябрьской революции. Вероломное нападение немецких разбойников и навязанная нам война создали угрозу для нашей страны. Мы потеряли временно ряд областей, враг очутился у ворот Ленинграда и Москвы. Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался. Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжёлый урон, а наша страна – вся наша страна – организовалась в единый лагерь, чтобы вместе с нашей армией и нашим флотом осуществить разгром немецких захватчиков.
Бывали дни, когда наша страна находилась в ещё более тяжёлом положении. Вспомните 1918 год, когда мы праздновали первую годовщину Октябрьской революции. Три четверти нашей страны находилось тогда в руках иностранных интервентов. Украина, Кавказ, Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток были временно потеряны нами. У нас не было союзников, у нас не было Красной Армии, – мы её только начали создавать, – не хватало хлеба, не хватало вооружения, не хватало обмундирования. 14 государств наседали тогда на нашу землю. Но мы не унывали, не падали духом. В огне войны организовали тогда мы Красную Армию и превратили нашу страну в военный лагерь. Дух великого Ленина вдохновлял нас тогда на войну против интервентов. И что же? Мы разбили интервентов, вернули все потерянные территории и добились победы.
Теперь положение нашей страны куда лучше, чем 23 года назад. Наша страна во много раз богаче теперь и промышленностью, и продовольствием, и сырьём, чем 23 года назад. У нас есть теперь союзники, держащие вместе с нами единый фронт против немецких захватчиков. Мы имеем теперь сочувствие и поддержку всех народов Европы, попавших под иго гитлеровской тирании. Мы имеем теперь замечательную армию и замечательный флот, грудью отстаивающие свободу и независимость нашей Родины. У нас нет серьёзной нехватки ни в продовольствии, ни в вооружении, ни в обмундировании. Вся наша страна, все народы нашей страны подпирают нашу армию, наш флот, помогая им разбить захватнические орды немецких фашистов. Наши людские резервы неисчерпаемы. Дух великого Ленина и его победоносное знамя вдохновляют нас теперь на Отечественную войну так же, как 23 года назад.
Разве можно сомневаться в том, что мы можем и должны победить немецких захватчиков?
Враг не так силён, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен чёрт, как его малюют. Кто может отрицать, что наша Красная Армия не раз обращала в паническое бегство хвалёные немецкие войска? Если судить не по хвастливым заявлениям немецких пропагандистов, а по действительному положению Германии, нетрудно будет понять, что немецко-фашистские захватчики стоят перед катастрофой. В Германии теперь царят голод и обнищание, за 4 месяца войны Германия потеряла 4 с половиной миллиона солдат, Германия истекает кровью, её людские резервы иссякают, дух возмущения овладевает не только народами Европы, подпавшими под иго немецких захватчиков, но и самим германским народом, который не видит конца войны. Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Ещё несколько месяцев, ещё полгода, может быть, годик – и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений.
Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить разбойничьи орды немецких захватчиков. На вас смотрят порабощённые народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведёте, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас непобедимое знамя великого Ленина!
За полный разгром немецких захватчиков!
Смерть немецким оккупантам!
Да здравствует наша славная Родина, её свобода, её независимость!
Под знаменем Ленина – вперёд, к победе![ii]
Люди восторженно зааплодировали, стали переговариваться, обсуждая слова Сталина. А Сашка стоял в стороне и чувствовал себя не в своей тарелке. Для него все это было непонятно и необычно, даже как-то чересчур пафосно. К нему незаметно подошел Харуев: