— Свободен, — оборвал докладчика Коротков.
Как только дверь закрылась, следователь достал мобильный телефон и набрал номер. Морщась, он какое-то время вслушивался в гудки, дожидаясь, пока абонент возьмет трубку. Наконец ему ответили.
— Алё, да, здравствуй Алмаз. Знаю, знаю, что уже звонили, но тут дело такое — надо с глаза на глаз. Вечером? Да, давай. Все. Отбой.
Коротков вдавил красную кнопку на аппарате с такой силой, что Арту показалось, что еще бы чуть-чуть, и телефон просто треснул бы.
— Так, мы отвлеклись. — Сказал Коротков, засовывая телефон в карман рубашки. — Значит, Артем Викторович, ничего она не сказала?
— Ничего.
— Что дальше было?
— А дальше, как я и говорил. Тот, что потом под трамвай бросился, достал пистолет и стал угрожать ей. Стал спрашивать, что ей надо. Снова угрожать. Говорить, что прямо там ее пристрелит.
— А она?
— А она ничего. Стояла и молчала. А потом второй упал на землю и стал корчиться и орать.
— Что орал?
— Да ничего. Просто орал. И выл. Потом землю стал раскапывать руками — псих психом. Ну, по крайней мере, так это выглядело. И вдруг этот первый, с пистолет, направил оружие на второго и выстрелил два раза, а сам к ограде и под трамвай… Все.
— А девушка?
— А девушка исчезла. Убежала, наверное, — неуверенно ответил Арт. — Ну, вы же понимаете, что я был занят другой сценой, если можно так выразиться…
— Можно. — Коротков коротко хохотнул и снова подбросил ручку. Теперь она успела сделать два оборота в воздухе, прежде чем вновь попала в руки следователя. — Значит, девчонку ты проглядел?
— Значит, проглядел… — Смутился Арт.
— Вот это-то и плохо, — подытожил Коротков. — С этими-то двумя все понятно. Обдолбанные, небось, из клуба какого-нибудь возвращались. Пережрали отравы всякой и переклинило их. А вот что за девочка с ними была — это уже интересно.
Коротков замолчал и несколько минут о чем-то сосредоточенно размышлял. Арт сидел тихо, не желая нарушать ход мыслей милиционера. Этот человек внушал ему доверие. Хотя, по большому счету, Арт ждал, когда же вся эта канитель наконец закончится — ужасно хотелось домой.
Коротков очнулся.
— Артем Викторович, как вы понимаете, ваша жизнь теперь находится в определенной степени в опасности. Риск, конечно, минимален, но все же. Бывали такие случаи… — следователь осекся. — Ну, вам лучше и не знать, а то еще больше разнервничаетесь. Одним словом, вы единственный свидетель. Сейчас я вас провожу к нашему специалисту для составления фоторобота, а потом вы можете быть свободны. Постарайтесь в ближайшие дни не выходить из дома, мобильный все время держите при себе — для оперативной связи. Скажу вам по секрету, что ребята полегли серьезные — не шпана какая-нибудь. Сейчас будет экспертиза, определят наши медики, чего там они нажрались — а там видно будет…
Арт слушал и не верил своим ушам. С чего бы его жизни быть в опасности? Он-то тут причем?
— Сергей Иванович, — впервые обратился он к Короткову по имени-отчеству. — А моя-то жизнь почему в опасности?
Коротков внимательно посмотрел на него, а потом заговорческим голосом ответил:
— Понимаете, Артем Викторович, мы не знаем, кто была та дама. Она вас видела. Для нее вы нежеланный свидетель всего произошедшего. Может, она нарочно накачала этих двух дурью. Да мало ли что…
— Ну…нарочно, — протянул Арт. — Уж больно смело она стояла под дулом пистолета.
— Вот это-то и настораживает. Это и странно, Артем. Ничего, если я к тебе вот так, без отчества? Давай, нам работать-то вместе теперь долго, я думаю.
— Давайте, — согласился Арт. — Так вы думаете, что она может теперь меня тоже?…
— Шансов мало. Искать тебя, выслеживать, тратить время. Ей сейчас светиться нельзя. Но, судя по твоим описаниям, это была не шалава с Курского. Или очень дорогая шалава. Ну, это мы установим. — Коротков хлопнул ладонями по столу и поднялся. — Ладно. Пойдем в лабораторию.
Арт встал со стула и поплелся вслед за следователем. Они миновали пару коридоров и оказались возле железной двери, на которой висела облупившаяся табличка с надписью «Лаборатория». Коротков толкнул дверь, и они оказались в просторной комнате, где сидело три человека. Двое из них сосредоточено изучали какие-то бумаги, а один пялился в компьютер, то и дело поправляя съезжающие с переносицы очки. К нему-то они и подошли.
— Здорово, Петрович, — поприветствовал очкарика Коротков, хлопнув здоровой рукой по хрупкому плечу. — Вот, принимай клиента.
Петрович вскочил и нервно затряс следователю руку.
— Здорово, Серега! Что, срисовывать будем?
— Ага. Думаю, парень тебе поможет — он сам художник. Так что портретик должен получиться что надо! Давайте, ребятушки, принимайтесь за работу.
Пожелав удачи, Коротков вышел из лаборатории, а Арт присел на предложенный ему стул и стал наблюдать как Петрович загружает специальную программу, с помощью которой им предстояло составить фоторобот красотки в голубом платье. Пока старый милицейский компьютер, треща и жужжа, загружал данные, Арт поймал себя на мысли, что, в общем-то, толком и не может вспомнить, как выглядела блондинка. Что блондинка — да. Что в голубом платье — да. Но что еще? Ах да — безумно красивая. Просто безумно! М-да…для фоторобота маловато будет.
— Ну-с, начнем. — Петрович щелкнул мышкой, и на экране появился целый набор овалов женского лица. — Выбирайте.
Арт неуверенно пошарил взглядом по экрану и остановился на одном из очертаний.
— Пусть этот, хотя… Давайте волосы наложим, так понятнее станет.
Через полчаса с экрана монитора на них смотрела миловидная девушка, совсем не похожая на коварную убийцу неких басманных, ходивших вплоть до сегодняшнего утра под каким-то там Алмазом. Но глядя на это девичье лицо Арт с уверенностью так до конца и не мог сказать, что, мол, да, вот такая она и была.
— Это ничего. — Успокоил его Петрович. — Это как раз нормально. Ты ж ее видел не как меня, а черт знает с какого расстояния. Главное, чтобы в общем похожа была. Это тебе кажется, что она не совсем такая была. А те, кто ее лично знает, увидят и сразу опознают. Уж поверь, Артем, моему опыту. Сейчас ребята по точкам прокатятся, мамкам эту рожу покажут — может, и найдем нашу цыпу.
Арта передернуло. Думать, что незнакомка в голубом банальная шлюха ему совершенно не хотелось. Да и откуда-то была у него уверенность, что это совсем не так.
Петрович тем временем распечатал фоторобот и направился к выходу. — Пойдем, Артем. Тебе Коротков сказал к нему после?
— Нет, — ответил Арт. — Домой сказал идти.
— Ну, тогда бывай! — Петрович легонько хлопнул Арта по спине и, весело смеясь, направился к кабинету следователя Короткова.
Арт получил на выходе свой мольберт с принадлежностями и вышел на Новую Басманную улицу. Он тут же закурил и почувствовал, что сейчас ему необходимо прогуляться. Он повернул направо и пошел в сторону Красных Ворот. Людей на этой старой тенистой улице было мало, но ближе к высотке поток увеличивался. Постепенно Арт пришел в себя — среди людей было комфортно и безопасно. Дойдя до метро, он по подземному переходу перешел Садовое кольцо и двинулся к Курской, чтобы оттуда, переулками, за пять минут добраться до дома, в котором так уже хотелось оказаться.
Глава 3
Ровно в пять Коротков вошел в ресторан «Три грации», что недалеко от Курского вокзала. Оглядевшись, он высмотрел столик в дальнем углу. Людей в заведении в столь ранний для ресторанной жизни час практически не было. Занята была лишь пара столиков.
— Добрый вечер, Сергей Иванович, — услужливо подскочил к Короткову официант. — Заказывать будете? Вы один?
— Пивка принеси, Леш, — небрежно бросил следователь и направился к выбранному столику, из-за которого открывался отличный обзор на весь зал. — Через две минуты будет, — сладко улыбнулся Леша и удалился.
Короткова в этом ресторане хорошо знали. Ресторан принадлежал Алмазу. Или Алмазяну, как его знали в миру. Алмаз был вором в законе, еще советской закваски. Отмотал он не один срок, но к началу нулевых успокоился, стал респектабельным и завел ресторанный бизнес. Естественно, под чутким надзором родной милиции.
По сути же, прикрывшись легальным занятием, Алмазян продолжал крышевать, разводить и, главное, держать общаг. Контролировал он центральный округ столицы, в котором и нес свою непростую службу следователь Коротков.
Коротков с Алмазяном был знаком не первый год. По сути, с этим дельцом от воровской элиты он столкнулся на первом же году службы — Ашота Вартановича как раз в очередной раз привлекли по делу о расхищении государственного имущества и к делу были привлечены оперативники Басманного ОВД. Тогда, конечно, юный Коротков видел всемогущего Алмазяна лишь издалека, и ничто не предвещало их близкого сотрудничества. Но с годами все изменилось — Алмазян решил легализоваться, а в обмен предложил родной милиции свои услуги в качестве, скажем так, консультанта. Дело, в общем-то, житейское.
В пять минут шестого дверь ресторана распахнулась, и в помещение вальяжной походкой уставшего от жизни философа вошел Ашот Алмазян. Официантская челядь тут же всем скопом бросилась к благодетелю, наперебой спрашивая как здоровье хозяина, как настроение, как то, как это. Коротков с чуть заметной улыбкой наблюдал за этой сценой, попивая пивко. Одарив подданных улыбками, а кого-то даже царским рукопожатием, Алмазян прошествовал к столику следователя.
— Здравствуй дорогой, — расплылся в улыбке бывший вор в законе, став похожим на жирного довольного кота. — Прости, что ждать заставил. Пробки!
— Ничего, Ашотик, — махнул рукой Коротков. — Мне надо — я подожду. А тебе спасибо, что нашел время со мной посидеть, покалякать.
— Да для хорошего человека ничего не жалко, — ответил Алмазян, усаживаясь на мягкий стул, оббитый красным бархатом. — Эй, Маша! Ну-ка сюда!
Пышногрудая официантка (поговаривали, что Алмаз отбирал их для своего заведения лично) в ту же секунду оказалась возле столика, услужливо наклонившись к Алмазяну так, чтобы тот смог оценить все ее прелести. Оценил их и Коротков — огромная грудь, туго обтянутая черным ажурным лифчиком была действительно великолепна.
— Хорошая какая, — облизнулся Ашот Вартанович, заглядывая в декольте. — Давай-ка, Машенька, сообрази нам на стол с дорогим гостем! А пока водочки принеси и закусочки.
Машенька обворожительно улыбнулась и, ловко развернувшись на каблучках, засеменила в строну ресторанной кухни, позволив хозяину и дорогому гостю сполна насладиться и своей задней частью.
— Ну, Сережа, о грустном не хочется, — неспешно начал Алмазян, — но куда деваться. Да? Жизнь такая. Убивают, убивают…
— И не говори Ашотик, — вздохнул в ответ Коротков.
— Что-нибудь уже узнали?
Подошла Машенька и начала раскладывать на столе приборы.
— Узнали. И скажу тебе — ничего хорошего.
Коротков дождался, пока официантка отойдет и после продолжил:
— Короче, Ашотик, ребята твои были чистые. Абсолютно. Даже алкоголя в крови не нашли. А у нас медики не ошибаются. Вот я тебя и хочу теперь спросить — что же это было с ними такое? И кто в тачке рядом сидел? Алмазян посмотрел на следователя своими грустными армянскими глазами и уставился на увесистый перстень, который в электрическом свете играл всеми своими гранями и рельефами.
— Не знаю, что тебе сказать, Сережа. Не знаю. Парни они были боевые. Оба в Чечне побывали — может, там что подцепили. Умом что ли двинулись… Хотя и сам понимаю, что глупости говорю. Не могли же они сразу одновременно, в одну минуту разума лишиться. Так же не бывает.
— Не бывает, — согласился Коротков. — А вот как интересно бывает, хотелось бы мне знать. Что же это за деваха с ними в машине была, что они посреди Москвы такое устроили?
— Девку ищем. Все на ногах. Трясем всех, кого можем. Пока ничего. Вот перед входом в ресторан мне Алик звонил, говорит, что толку пока никакого..
Снова подошла Машенька и начала составлять с подноса на стол стопки, графин с водкой и тарелки с закусками. Говорить при ней снова никто не стал. Да и зажигательные формы как-то отошли на второй план — мужчин в тот миг волновали другие, куда более серьезные проблемы.
— Мы тоже ищем. Пока результата нет. Но еще не все точки протрясли. Я думаю, что шлюха это была какая-нибудь. Или клафилинщица. Брызнула чего-нибудь парням твоим в нос и все.
— Но ты же сам говоришь, что следов никаких нет… — Алмазян развел руками. — Ладно, Сережа, давай выпьем по чуть-чуть. Разберемся. В целом-то, ничего ж страшного не произошло — парней жалко, но, как говорится, незаменимых у нас нет. Вот давай за их души и выпьем.
Они подняли стопки и выпили не чокаясь. Закусили маринованными помидорчиками и продолжили беседу. Поговорили о делах текущих и насущных, а потом, разговор все равно вернулся к тому, с чего начался.
— Слушай, Ашот, а может у них между собой какие терки были?
— У пацанов-то моих? — Ашот Вартанович призадумался. — Вряд ли.
Следователь специально тянул с рассказом о том, что на самом деле произошло на бульваре. Алмазян знал ситуацию в общих чертах — его ребята потрясли пэпээсников и все разведали, но судя по показаниям, которые этот затюканный Артем дал им сразу после происшествия, кое о чем он рассказать из-за шока забыл. А именно — что кричали покойные в сторону машины. Этого Ашот не знал. Но данную информацию Коротков приберегал в качестве козыря. Сначала он хотел вытянуть из авторитета все, что тот мог сказать без этой дополнительной подсказки. И вот теперь становилось ясно, что Алмаз и сам растерян и не очень понимает, что же могло произойти. Коротков решил произвести предпоследний залп, прежде чем выкладывать все карты.
— Ашот, а, может, они из-за девки этой пересорились? Ты как думаешь — возможен такой вариант? — Следователь взял графинчик и налил еще по стопке водки, дабы атмосфера сохраняла свою непринужденность. — А то смотри какие у тебя тут Марии работают. Вот из-за одной такой и сцепились. А парни горячие, контуженные небось…
— Я контуженных к себе не беру, — обиделся Алмазян. — У меня все нормальные. А что из-за бабы — не думаю. Стращук женился недавно. Жена — красавица! Персик! Ты бы только видел… И любовь у них была знаешь какая… Нет, из-за бабы — исключено. Полностью.
Коротков поднял стопку и, легонько ударив ей по стопке Алмаза, медленно опрокинул содержимое себе в горло.
— Хорошая у тебя водочка, Ашот, — выдохнул следователь. — Я тебе сейчас кое-чего скажу, но это между нами. Короче, хлопцы твои перед тем как все это сотворить в штаны наложили. Причем конкретно. Они к машине подойти боялись. А телка эта стояла у тачки и лишь посмеивалась.
Про «посмеивалась» Коротков решил добавить уже от себя, чтобы слегка сгустить краски. Авторитет Алмазян внимательно его слушал и кивал головой. По лицу его Коротков никак не мог понять, как подействовала на него эта информация.
— Странные вещи говоришь, Сережа, — после недолгой паузы подал голос Ашот. — Чего им бояться-то было?
— Вот и я Ашот думаю: чего им было бояться? Правда тут и еще одна загвоздка есть — свидетель только один. Может, путает чего. С перепугу привирает. Это мы еще проверять и перепроверять будем. Но пока картина такая. И ты, как я понимаю, помочь ничем не можешь.
— Извини, дорогой, — снова развел руки в сторону Алмазян. — Постараюсь помочь хотя бы в поисках, но и тут ничего обещать не могу. Сам понимаешь — шмара эта могла откуда угодно быть. И в это свое «откуда угодно» обратно давно свалить.
Коротков вытащил из портфеля фоторобот и протянул его Алмазяну.
— Вот наша красавица. Ребятам своим раздай, чтобы не в слепую тыкались.
— Слушай, а красивая, а? — Восхитился фотороботом Ашот Вартанович. — Нет, ну, правда, красивая! Вот стерва, а!?
— Найдем мы эту стерву, — подвел черту под встречей Коротков. — Ладно, посидели мы с тобой хорошо, но пора и честь знать.
Следователь полез за кошельком, но Алмазян властным жестом остановил его.
— Обидеть меня хочешь?
— Слушай, Ашот, люди увидят, скажут, что меня уголовный авторитет прикармливает. Так что, вот за водку, вот за помидоры. Все. В расчете. А за твой счет посидим, когда я на пенсию выйду.