Мне, как ты сам понимаешь, тоже был предопределен путь в органы. Я, правда, не открыл и не разработал чего-то там, но за два года в Афганистане провел восемьсот операций. Иногда, по кусочкам собирал и сшивал раненых. Процент летальности, после моего хирургического вмешательства был минимальным. Да, смерти были, я не господь Бог.
Видя твою тягу к медицине, целеустремлённость, желание постичь неизведанное, я, когда ко мне обратились, не был против привлечения тебя к работе в спецслужбе. Ты уже взрослый, решай сам.
- Папа, я уже все решил и дал согласие. Извини, что не посоветовался с тобой и мамой.
- Мы с мамой знаем, что вырастили тебя не глупым.
Если раньше у меня был напряг со свободным временем, то теперь у меня его не стало совсем. Занятия, снова занятия, тренировки.
Специальные дисциплины, преподавали «зубры» спецслужбы, имеющие за плечами десятилетия практической работы. Осваивал предметы легко, благодаря хорошей врожденной памяти. Мой тренер, в связи с изменением моего статуса, тоже, внес изменения в содержание тренировок. Начали отрабатывать приемы работы с холодным оружием и предметами, которые можно было отнести к этому виду.
На пятом курсе отец стал привлекать меня к работе на операциях, в качестве операционной сестры, вернее медбрата. Показывал, что и как делается. Покрикивал на меня, если я медлил с подачей инструмента.
Институт я окончил с красным дипломом и свободным выбором места для прохождения интернатуры. О скрытой части моей жизни, никто в институте естественно не знал.
Интернатуру начал проходить под руководством отца. Вместе с ним ездил в госпиталь им. Бурденко, где участвовал в проведении особо сложных операций. Набирался опыта.
Первую всю операцию, которою я провел от начала и до конца, запомнил на всю жизнь. Это был мужчина. Раненый в плечо. Пуля глубоко засела в мышечных тканях. Сильно волновался. Все мои действия, от первого разреза и до последнего стежка, молча контролировал отец.
- Сегодня Андрей, - вытирая от пота мне лицо, сказал папа, - я увидел рождение нового хирурга. – Говорю, так высокопарно, не потому, что ты мой сын, я передаю слова профессора Петрова Вениамина Ивановича. Он наблюдал за операцией по видеотрансляции. Ты все сделал правильно, быстро и очень качественно. Наберешься опыта, тебе не будет равных. Запомни сын на всю свою жизнь правило - боишься, не делай, делаешь, не бойся.
- Спасибо, папа, за высокую оценку моего скромного труда. Я, если честно, немного трусил, когда начинал. Потом вспомнил твои, папа, слова: ничего вокруг нет, есть только больной, его жизнь в твоих руках. Не поверишь, дрожь в руках унялась, появилась уверенность в правильности действий. Думаю осложнений быть не должно.
- Все хорошо.
По случаю первой моей успешной операции дома был устроен праздник. Пригласили папиных коллег. Я подробно отчитался, о ходе операции. «Метры» от медицины разобрали ее поминутно. Изъянов не нашли. Принимал поздравления, приятно было.
Потом в течение двух лет я трудился госпитале при нашей части. Количество операций перевалило за сотню. Ни одного смертельного случая. Коллеги говорили отцу, что сын, то есть я, уже достиг уровня, когда способен работать самостоятельно. Недолго думая, папа, по согласованию с вышестоящим начальством, перевел меня на работу в краевой военный госпиталь города Краснодар.
Глава 4
Начал работать рядовым дежурным хирургом в отделении общей хирургии. Места там специфические. Рядом находится Чечня. Больные и раненые поступали ежедневно. Образно говоря, за год, я вырезал несколько килограммов аппендицитов и извлек полпуда пуль и осколков. В процессе работы, выявил пробел в своей профессиональной подготовке. У меня были поверхностные знания в области челюстно-лицевой хирургии, не специализировался я на ней. А тут, привозят, например, воина с минно-взрывной раной лица, и надо ему помочь в первые минуты и часы. Упустишь время, сошьешь кое-как, все, останется человек с обезображенным лицом на всю оставшуюся жизнь. Потом, даже пластическая операция не все исправит. Начал штудировать литературу. Ходил в частную клинику пластической хирургии, брать уроки. Дорого стоили знания. Денег не жалко, в жизни все может пригодиться. Мои навыки и умения, были по достоинству оценены, я стал ведущим хирургом.
Когда меня включили в программу «Врачи без границ», не удивился, похоже моя тайная контора позаботилась.
Родители естественно волновались. А как же иначе, их единственное дитя, едет впервые в жизни за границу, в самую Африку, страна Сьера Леоне. Мама даже свозила меня в Москву, окрестила в храме, на всякий случай.
В Сьерра - Леоне, я попал через месяц. До этого, всю нашу, разноплеменную врачебную братию в Марокко обучали, прививали. Под городом Кинема, на средства ООН, был развернут госпиталь, в котором лечили всех, не считаясь с цветом кожи и вероисповеданием. Всего в госпитале было пятьдесят человек медперсонала, хирургов шестеро. Я каждый день оперировал по два – три человека, вот где практика, случаи самые разнообразные, от простого фурункула до извлечения осколка мины из легкого, в полевых условиях. В принципе работа, как работа.
Одно, что сильно напрягало, так это изобилие летающей, прыгающей и ползающей живности. В кровать просто лечь нельзя, нужно предварительно перетрясти все, разогнать непрошеных гостей.
Случился у меня там роман с моей коллегой. Нет, не думайте, что я, весь из себя пуританин какой-то. Были у меня девушки и ранее, как не быть, я же нормальный здоровый мужчина. А тут, немка Хельга, взяла меня в оборот с первых минут знакомства. Не сопротивлялся, смысла не видел. Постоянный и здоровый партнер для секса лучше, чем случайная связь с кем-то, СПИД не спит. Хельга мне говорила, что я, в ее понимании, являюсь образцом мужчины. Образованный, сильный молодой человек, очень отличаюсь, в лучшую сторону от снобов британцев и хлюпиков французов. Попытался, как-то, приударить за Хельгой ее соотечественник, обломался, неделю ходил в раскоряку, твердой оказалась коленка у немки. Больше никто в наш с Хельгой мирок не пытался вторгаться.
Довелось столкнуться с соотечественниками. Привезли к нам в госпиталь, людей, пострадавших в авиакатастрофе. Говорили, повстанцы сбили гражданский самолет. Мне на стол попала молодая женщина, в которой я без труда узнал Виолетту Снигиреву. Не пострадало у нее только лицо, все остальное, суповой набор для хищников. Рентген и УЗИ показали, что внутренние органы не пострадали, а переломов тьма. Даже подрастерялся вначале, не было у меня пациентов с таким количеством переломов. Хельга молодец, помогла мне, привела местного костоправа. Старый, невзрачный, щуплый негр, оказался настоящим профи. Мыча себе под нос, то ли молитву, то ли песню, на неизвестном языке, старичок шустро, минут за десять, перебрал и сложил Ветку. Мне осталось только аккуратно ушивать рваные раны. Почти два месяца Ветка пробыла в нашем госпитале. Ее мужа, сотрудника нефтяной компании, мы вылечили раньше, всего-то одна сломанная рука. Ему тоже дедок руку складывал. Я был поражен мастерством костоправа. Попросил Хельгу познакомить меня.
Дедок, с труднопроизносимым местным именем, оказался местным шаманом, возрастом под девяносто. Плохо, но говорил на французском, поэтому, для удобства, я его назвал Пьером. Где словами, где при помощи жестов, удалось мне убедить дедка, взять меня в ученики, очень мне нужны были навыки травматолога – костоправа.
Хитрым оказался шаман, бесплатно не учил, денег не брал, спирт ему был нужен. Каждое занятие пятьсот грамм. Ничего госпиталь не обеднеет, а мне польза. Старичок в течение месяца подробно, на ломанном французском объяснял мне, какая кость за что отвечает, от чего может сломаться. Затем принес наглядное пособие в мешке. Вывалил все на землю. Волосы у меня стали дыбом, под ногами лежал костяк человека. Пьер быстро выложил костяк на земле и снова начал рассказывать и показывать, как ломаются кости и как их нужно складывать. Я повторял за ним все манипуляции. Потом шаман завязывал мне глаза, давал набор осколков костей и требовал собрать их в одно целое. Начало хорошо получаться на четвертом месяце обучения, и это у меня, отлично знающего анатомию человека. Так и учился в свободное от работы в госпитале время. Через восемь месяцев Пьер устроил мне экзамен. Ему принесли мужчину, упавшего с пальмы. Я должен был выявить места переломов костей, обнаружить вывихи, и естественно все привести в норму. Всю процедуру я проводил с завязанными глазами. Сложил и вправил все, за исключением мизинца на ноге. Пьер был доволен. Сказал, что ни один белый еще не учился у него, не способны люди с белым цветом кожи к обучению искусству шамана. Я, по его словам, был первый и последний, потому-что он, скоро уйдет к своим предкам. Отблагодарил я шамана литром спирта и подарил хороший охотничий нож. Пьер ножу обрадовался, как ребенок. Напоследок, шаман, впечатленный подарком, сказал мне три слова на своем языке, которые нужно выучить и трижды повторять перед началом лечения, тогда успех, обеспечен.
Под конец командировки, напомнила о себе моя секретная организация. Им, видите ли, очень мешает в работе кадровый сотрудник МИ-6. Конторе нужен, не хладный труп британца, а вполне говорящая особь. Подобраться фсбешники к нему не могут, он от них, как черт от ладана убегает. Договорились о месте и времени, куда доставить объекта. Я ночью, на квартире, британца по-тихому вырубил, а для уверенности вколол приличную дозу снотворного. Больше времени потратил, пока дотащил тушку в обусловленное место. Все прошло нормально. Искали британца потом с месяц. Ага, найдешь, Африка одним словом.
Закончился срок нашего пребывание в Сьера Леоне. С Хельгой мы прощались до полного физического изнеможения два дня. В аэропорту, поцеловав меня, Хельга сказала, что если она забеременела от меня, то обязательно родит, несмотря ни на что, никаких претензий ко мне предъявлять, не намерена. С тем и расстались. Правда, чувствовал я себе, последней сволочью. Склепал ребеночка и в кусты
Глава 5
Дом, милый дом. Родители, как я за ними соскучился. Мы общались по телефону, но это совсем не то. А тут они рядом, их можно обнять. Мамина стряпня, не идет ни в какое сравнение с пищей из любого ресторана с мировым именем. Она приготовлена мамой с любовью. Отец, аж светится, его распирает гордость за сына, когда прочитал отзыв о моей работе в командировке.
Единственное, что омрачало радость встречи, это здоровье старшего поколения Ростоцких в Крыму. Бабушка слегла. Дед, несмотря на возраст, все взвалил на свои плечи. Собрались мы и поехали проведать. Не успели. Приехали на похороны Екатерины Савельевны.
Постановили, деда забрать с собой в Химки, нечего ему тут одному мыкаться. Рядом никого нет. Иван Григорьевич посопротивлялся немного, а потом сдался, убедили. Дом деда сдали в аренду для жилья хорошим людям. Собрали, дорогие деду вещи и уехали.
Не успели распаковать вещи, отца срочно вызвали на работу, какая-то очень сложная операция. Спустя полчаса, позвонил отец, попросил прийти в госпиталь, нужна помощь.
Пока мылся и готовился, операционная сестра вводила в курс дела.
- Случай не из простых, - словно диктор телевидения, говорила сестра. - Молодая девушка автогонщица, не справилась с управлением, вылетела с трассы в дерево. Ее штурман, отделалась легким испугом и царапинами. Оксане, так зовут гонщицу, не повезло. Снимки показали, сложные переломы обеих ног, один открытый. Травматический ушиб и смещение позвонков в шейном отделе, без разрушения.
Когда я пришел в операционную, Оксана уже была на столе под наркозом.
- Андрей, ты сможешь помочь?- спросил отец. – Молодая дура, жалко. Башку свернула, ноги поломала. Посмотри на снимки.
На снимках увидел удручающую картину.
- Папа, я удивляюсь, что девчонка еще жива. Видно в рубашке родилась. Два позвонка сместились, сильно сдавив спинной мозг. Еще при транспортировке, могло, случится, непоправимое. Сейчас надо в первую очередь заняться этой проблемой, а потом остальным. Не успеем, в лучшем случае полный паралич, в худшем, через пять минут, приглашать патологоанатома.
В операционной наступила тишина, шумела только аппаратура анестезиолога. Все выжидающе смотрели на меня. Ну, да, я же приехал из мест, где стреляют, свежие впечатления и острые ощущения. Тогда возьму инициативу на себя, раз меня отец позвал.
- Аккуратно, поддерживая голову, переверните пациента на живот, - скомандовал я. – Подготовьте шейный фиксатор.
Все распоряжения выполнялись молниеносно.
Стал у изголовья Оксаны. Закрыл глаза и трижды повторил, шаманское заклинание. Потом руки сделали свое дело. Проверил положение позвонков после правки. Все стало на свое место.
- Установить шейный фиксатор,- распорядился. – Перевернуть пациента на спину. Провести рентген контроль шейного отдела в боковой проекции. Подготовиться к установке аппаратов Илизарова.
- Не торопись Андрей, еще с переломами не разобрались, а ты уже аппараты готовить, - тихо сказал мой отец.
- Через пару минут, левая нога будет готова к установке аппарата, а с правой, повременим чуток. Надо посмотреть, нет ли осколков.
В месте открытого перелома сделал разрез длиннее, осмотрел. Удачно, если так можно сказать, сломалась нога, без осколков и смещений. Дальше, работал на полном автомате. Совместил кости, обработал, ушил рану косметическим швом.
Коллеги быстро и грамотно установили аппараты на ноги. Операция окончена.
- Сделайте, пожалуйста, на всякий случай рентген конечностей, - попросил отца. – Думаю, там все нормально, но лучше сделать.
Я отошел от операционного стола.
Коллеги начали мне аплодировать, а по щекам отца прокатилась скупая, мужская слеза.
В ординаторской, я завел историю болезни на Оксану, расписал последовательность приема лекарств и перечень физиопроцедур. В ординаторскую зашел отец.
- Сын, это, кто сейчас был в операционной?- улыбаясь, сказал папа. - За десять минут, вытащить с того света девушку! Просто, нет слов. Ты работал виртуозно, знал, когда и что делать. Мы с коллегами еще толком, не наметили тактику операции, а ты все сделал. Поздравляю.
- Спасибо. Ты, сам говорил, опыт великое дело, вот я опыта в командировке и набрался.
- Хирургия, основная твоя специализация. Откуда, познания в травматологии? Когда ты с закрытыми глазами, начал работать с шеей Оксаны, я ужаснулся, думал, ты спятил, и хочешь девушку избавить от инвалидного существования, облегчив ей уход. Ты, крутанул разок, и давай командовать. А потом с ногами. Два движения, и одна нога в порядке. Взмах скальпеля, три движения, вторая нога готова. Про шов, я вообще молчу, после снятия шовного материала, шрам будет незаметен.
- Симпатичную девушку не должны портить какие-то шрамы. Может я, возьму и женюсь на ней. А, что, личико очень даже симпатичное. Умопомрачительные зеленые глаза. Натуральная блондинка. Фигура хорошая, грудь, правда, маловата, но красивая, ножки ровные.
- Ну, ты и жук, грудь он успел рассмотреть. Жениться собрался. Девчонка тебя послать может. Ухажер.
- Папа, я хорош собой. Имею в руках хлебную профессию. Семья у меня интеллигентная, какая девушка устоит и откажется быть рядом со мной. Да, пап, ты не забыл, оформить на Оксану пропуск в часть, без пропуска, никакой любви.
Вместе с отцом мы рассмеялись, значит, чувство юмора не утратили.
Всю ночь я провел в госпитале. Контролировал состояние Оксаны, проверял показания аппаратуры и ход выполнения назначений. Состояние пациентки было стабильным.
Утром, сбегал домой. Помылся, побрился и переоделся. Мама накормила вкусным завтраком. Снова вернулся в госпиталь.
В реанимационной палате, Оксана лежала одна. От аппаратуры ее уже отключили, за ненадобностью в таковой. Девушка, похоже, спала. Решил провести осмотр ног, откинул простыню. Визуально, не обнаружил каких-либо воспалений в местах установки аппарата Илизарова. Края шва, тоже были естественного цвета.
- Эй, парень, ты, что извращенец? - слабым голосом, произнесла пациентка, - любишь рассматривать голых девушек? – Придет сейчас, мой лечащий врач, Андрей Михайлович, отгребешь по-взрослому. Быстро сматывайся, пока я не начала орать и звать на помощь, вдруг ты меня насиловать будешь, взглядом.
- Милая Оксана, не надо кричать и кого-то звать. Ваш лечащий врач, уже пришел. Меня зовут Андрей Михайлович Ростоцкий, прошу любить и жаловать.
- Ага, не надо мне лапшу на уши вешать, ты еще скажи, что меня лично складывал.
- И скажу. Даже голову твою, хорошенькую, на место поставил.
- Врать-то зачем? Пришел студентик, посмотрел на обнаженную девушку, не могущую дать тебе по мозгам, и проваливай, не зли меня.
- Не волнуйся, я осмотр закончил. Все у тебя хорошо. Будешь хорошей девочкой, и принимать лекарства, быстро пойдешь на поправку. Я, как порядочный мужчина, увидев тебя голой, просто буду обязан на тебе жениться. Но только после выздоровления.